Преисподняя — так называли местные этот район. Он начинался от поля, прилегающего к свиноферме, и заканчивался железкой, перейдя через которую ты утыкался прямиком в стоки мыловаренного завода.
От свинофермы несло дерьмом и гниющими костями, а от мыловаренного завода топленым жиром и щелочью. Эти запахи сталкивались с друг другом прямо в центре Преисподней, смешивались и превращались в тот незабываемый аромат, которым ты пропитывался насквозь, если оставался здесь дольше чем на день. Местные его уже почти не замечали, но любого, кому не посчастливилось посетить Преисподнюю, он мог сбить с ног.
Но не только соседство с двумя заводами делали Преисподнюю настоящим адом на земле. Время здесь остановилось, и судя по всему — в девяностых. Дома на улицах - или замызганные пятиэтажки, серые и унылые как тюрьма, или деревянные бараки, которые вот-вот развалятся, похоронив под собой всех жильцов. Половина фонарей на улицах разбита, после колледжа приходится сразу бежать домой, чтобы не возвращаться домой в темноте. Потому что ночью тут тебя запросто ограбят, изнасилуют, пырнут под ребра и оставят истекать кровью на обочине. Везде колючка, бетонные ограждение и заборы из проволоки, из магазинов — одни ликероводочные и продуктовые. Местные работают или на свиноферме, или на мыловаренном, или в ликероводочных. Ну или становятся бандитами.
В центр отсюда ходит один автобус, да и тот утром. Все остальные маршруты существуют только на бумаге, а на деле никому просто Преисподняя не нужна. Мэр говорит, что снесет всю эту клоаку и всех ее жителей переселить в новые кварталы у реки. Обещает это он уже года четыре.
Никто уже в Преисподней ничего не ждет.
Еще Галя слышала, что район так называют, потому что лет десять назад тут был самый злачный клуб в городе. Как раз и назывался “Преисподняя”. Был любимым местом городских авторитетов. А потом сгорел вместе с сотней человек. Вот такие дела.
Действительно Преисподняя. Даже забавно, что они именно сюда решили переехать. Но что поделать — папина работа не оставляет особого выбора. Хотя спросите Галю - родителям явно надо было не сидеть на жопе ровно, а выбрать место получше.
— Гребанный район, — прошипела она себе под нос, останавливаясь перед гигантской лужей, которая разлилась по всему двору дома. — Как я тебя ненавижу.
Любой, даже самый небольшой, дождичек и улицы Преисподней превращались в целый лабиринт из огромных луж и утлых островков асфальта среди них. И никак не пройдешь, если только с собой не захватил акваланг.
Галя посмотрела на часы. Двадцать минут двенадцатого. Надо поспешить.
Она матюгнулась и начала обходить лужу по бордюрам, рискуя свалится вниз прямо в эту бездонную пучину.
Скула саднила, там куда ей залепила пощечину мама.
“Опять развела СРАЧ!!! Я же говорила, что не потерплю такого отношения. Пока ты живешь у нас на шее, изволь делать ТО, ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРЮ!!!”
Галя скривилась, вспоминая сегодняшний скандал.
В последнее время и дня не проходит без ора.
Подруги в колледже говорят, что надо валить от родаков, а то чем дальше, тем хуже будет. Ну конечно, издеваться над тем, кто полностью от тебя зависит, легче всего.
А она же пока что учится, куда ей деваться? Общагу ей не дадут, в шараге просто банально нет мес. Да и Галя не представляла, как она будет жить в одной комнате с другими девчонками.
Выйдя из двора, Галя пошла вдоль дороги стараясь, оставаться в тени кустов, растущих у обочины. Она уже давно поняла, что куда безопаснее оставаться в тени всю дорогу, чем светить своим еблетом у каждого фонаря.
Тем более идти ей было не далеко. Еще пару улиц и она выйдет к “Дыре” - ночному клубу, в котором уже тусовались (судя по их сторис в инстаграме) ее одногруппники.
Галя шла быстрым шагом, почти в припрыжку — внутри у нее все пело в предвкушении предстоящей вечеринки. Надеюсь, это стоило этого скандала с мамой сегодня и разборок с папой, которые ей только предстоят. Правда отец в последние дни такой упаханный приходит с работы, что ему не до криков.
Может и пронесет.
Галя покачала головой.
Не-е-ет, слишком наивно на это надеяться. Мама — демон со слишком большим стажем, чтобы спустить все на тормозах.
Дома ее ждет та еще головомойка.
Погруженная в эти назойливые мысли, она и не заметила, как ее нагнала машина.
Ярко-оранжевый свет фар на секунду обнял ее, вырывая из нежных объятий сумрака. Галя замерла, словно в нее прямо вот тут ударила молния и превратила к херам в угольки. Оранжевая волна ослепила ее на секунду.
Девятка с тонированными стеклами, проехала мимо и остановилась у обочины в нескольких десятках метров впереди.
Только этого не хватало!
Галя быстро юркнула в кусты, и начала следить за машиной.
Из девятки вылез чувак в черном бомбере и черной же кепке, посмотрел в сторону кустов, туда, где еще совсем недавно шла девушка. Постоял так минуты три. Залез обратно.
Девятка тронулась с места и поехала дальше.
Вообще ни капельки не стремно, ну конечно! И чего им было нужно? Реально хотели ее усадить к себе и все с концами? Жесть.
Галя вылезла из кустов, только когда машина скрылась за поворотом.
Блин! Это было близко!
Она знала, что в Преисподней ходить по вечерам девушкам опасно, но ей пока что везло. Хоть от подруг наслушалась историй, хватило бы на целый сборник рассказов.
Галя остановилась у поворота к старым гаражам и задумалась.
Что лучше? Срезать дорогу по темным проулкам и выйти прямо к “Дыре”. Или продолжить путь по хорошо освещенной дороге?
Для Гали выбор был очевиден. Темнота лучше света, особенно когда в округе рыскает какая-то стремная девятка. Она торопливо свернула в сторону старых гаражей, двигаясь быстро и бесшумно.
Она представила себя бесплотной тенью, темным странником, который живет во тьме и чувствует себя как дома среди теней. Ее не увидеть и не услышать, даже не почувствовать, что она где-то здесь рядом, одетая в туман и сумрак, как в безупречную броню. А если кто захочет ее схватить, то она распадется черным туманом меж пальцев.
Гале показалось, что тени домов становятся ее призрачными крыльями, и она почувствовала себя Королевой этой ночи. Здесь она в полной безопасности. Ну не то чтобы, ей было чего боятся. Но кому нужны лишние проблемы. Да и в клуб она еще больше опоздает. А ей вообще нельзя опаздывать, ее же девчонки ждут, а она только с ними подружилась…
Еще пара проулков и Галя будет у клуба, и там уже ей надо будет думать, как себя вести среди одногруппников, как не выпить коктейль с каким-нибудь наркотиком или как…
В переулке справа вспыхнули фары, ослепив Галю. Оранжевый свет сжег ее черные крылья и содрал с нее сумеречную броню, которую она успела себе придумать. НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!
Галя попыталась вскрикнуть, но кто-то схватил ее сзади и жестко зажал рот ладонью.
Темноты не было в этом переулке Преисподней. Лишь оранжевый свет фар.
***
— Я дома, — Галя завалилась в прихожую, еле стоя на ногах, и крепко сжимая в руках черный пластиковый пакет.
— Ну наконец-то, два часа ночи. — фыркнула мама. — Я уж думала все, больше тебя не увижу.
Она стояла в коридоре в одной ночнушке, недовольно скрестив руки на груди.
— Да ладно тебе мам, — улыбнулась Галя, с трудом стягивая с себя кросы и куртку. — Что со мной может случится?
— О боже, ну от тебя и прет, — закатила глаза мама и махнула в сторону ее комнаты. — Иди проспись. А это что такое? — она ткнула пальцем в расплывшийся синяк на шее.
— Это? — Галя икнула. — Да так, пристали тут одни…я...ничего такого, короче...
Мама тяжело вздохнула, покачала головой. Подошла к дочери и обняла ее, сильно прижав к себе.
— Слушай, прости за сегодня, — тихо сказала она. Галя чувствовала жар, идущий от рубиновой кожи мамы, и как мамин хвост, оканчивающийся метелкой острых шипов, аккуратно обвил ее ноги. Видела, как искры слетают с кончиков ее пылающих рожек. — Я не хотела, чтобы мы ссорились. Я знаю, что тебе нелегко приходится из-за переезда. Обещаю не давить на тебя.
Врет конечно. Демоницы так просто контроль не ослабляют. Но Галя знала, что мама хотя бы попытается.
— Спасибо, — тихо сказала она, вжимаясь носом в плечо мамы. От нее пахло красным перцом и гвоздикой. — Обещаю убираться у себя.
— Уж, попробовала ты бы не убраться, — весело фыркнула мама и кивнула на комнату. — Иди спать, только тихо, а то папа отдыхает.
Галя кивнула и пошла в свою комнату. По дороге она заглянула в гостиную — там на разложенной кровати лежал сгусток из щупалец, размером с небольшого теленка. Присоски на щупальцах мерно мерцали синим - папа крепко спал. Рядом на стуле висела его личина.
— Гал’ла, — тихо позвала ее мама настоящим именем.
— Чего?
— Ты с этими… — мама еще раз указала на синяк на шее дочери.
— Разобралась, — Галя кивнула на пластиковый пакет в руке. — Их всего строе было.
— Моя девочка, — улыбнулась мама, обнажив острейшие иглы клыков, погасила свет в прихожей и скрылась в гостиной.
Галя зашла в свою комнату, зажгла свет. Сняла свою личину.
Потянулась всеми своими щупальцами руками, размяла шею и подошла к зеркалу. Рожки еле заметно выглядывали сквозь копну черных волос. Галя скривилась. Медленно конечно растут, но мама говорит, что у нее самой они выросли только к первой сотне лет. Так что время еще есть.
Галя отошла зеркала и села на кровать.
Открыла наконец плотно замотанный пластиковый пакет.
Внутри лежало три окровавленных человеческих сердца.
— Приятного аппетита, — сказала сама себе Галя и раскрыла свою пасть.
(я бы сказал, что это наметка на большой рассказ, но врайтобер ставит своим рамки)
