Мой дед Степан ещё и дедом не был,
Какой он дед, коль нет и сорока,
Он был лесничим, честно делал дело,
Не одного себе нажил врага.
Природа рядом - выйди из-за тына,
По долгу службы он хранил её,
Просил жену - Роди, Любава, сына,
Мы Митей назовем его.
Семья растет. Пора бы ставить точку,
Уж больше и не надо б никого.
Растут Наташа, Груша, Маша, Аня - дочки,
Вот если б сына, больше никого,
И на любовь, сердитая Любава,
Супругу своему боготворя,
Родила сына, нет не для забавы,
Для продолжения рода просто говоря.
Так древо родословное старея,
На ветке, что готово известись,
Дало побег, чтоб снова разрастись,
Наш род, Варламовых, жалея.
Был рад Степан, один не при народе
Он силой богатырскою играл,
Два колеса тележных за ободья
На вытянутых кверху поднимал.
Он не боялся встречи с диким зверем
И дом лесной, как свой берег,
Своё лесничество измерил
Вокруг и вдоль и поперек.
Ходил по лесу не по зарубкам,
Кратчайший путь путь знал в дальний край.
Случалось, были и порубки,
Кто строил дом, а кто сарай.
Не всем хотелось по закону
Хлопот немало, да плати
и не гнушались ночкой тёмной
Дерев с десяток увезти.
Сходило с рук порой бывало,
Не мог везде успеть Степан
По доброте свой прощал он
Коль видел - не велик изъян.
Но был он честен до предела
И грубой силы не прощал,
Троих братанов в тёмном деле
Степан с поличным поймал.
Богаты братья - скопидомы,
Пришел черед - раздел семье.
Решили выстроить по дому
Петру, Роману и Кузьме.
А деньги жаль отдать казне.
На целый дом порубка леса
Настал момент держать ответ.
От дикой злобы братья эти
Невзвидели, весь белый свет.
На куш хороший намекали,
Но неподкупен был Степан.
Ну что ж, братаны, мы попали,
Охрипши выдавил Роман.
Ответ держать перед законом,
Как перед богом мы должны,
Как по пословице в народе:
Ни от сумы, ни от тюрьмы...
Но это лишь для маскировки,
Чтоб напустить вокруг туман,
Готовьте силу и сноровку,
Будь на чеку всегда Степан.
Когда зверь ранен, он опасен,
Двуногий - он еще страшней,
Вот если б честный бой, то скажем,
Тут неизвестно кто сильней.
Но здесь идет борьба без правил,
Не дрогнув сердцем, понял он.
Перемигнувшись, братья встали
Как полагаться, с трех сторон.
Чтоб образумить их наган сейчас был нужен,
Но Степан имел в хозяйстве лишь берданку
И не всегда носил с собой,
И вот сегодня спозаранку
Он принял здесь неравный бой.
Лишь сосны, ели, да березы
Как дети малые земли,
Росу роняли словно слезы,
Помочь Степану не могли...
Ударом сзади оглушённый,
Упал - в беспамятство провал,
А братья били и топтали,
Да так, чтобы уже не встал.
Опомнясь в страхе и отпрянув
Трясясь и приходя в себя
Сказал Роман: Конец Степану,
Петро! Кузьма! Скорей сюда!
И тело бросили в телегу,
Подальше в лес от этих мест,
Никто не видел, слава богу,
Пока найдут к нему дорогу
Наверняка Михайло съест.
Но сбыться их мечтам звериным
Сказать по правде, не пришлось
Как в русских сказках и былинах
Все по другому обошлось.
Железный организм Степана
Припав к тайге, к земле родной,
Взял силу к жизни, вновь воспрянул
И чудом он пришел домой.
Нельзя вот так вот просто сгинуть
В своей таёжной стороне,
Пришел проститься с малым сыном
С дочурками, сказать жене,
Что мало жить осталось мне.
Что братьям - зверям Кошкаревым
Петру, Роману и Кузьме
Ответ держать и быть в тюрьме.
И снова встреча, только дома,
Пришли с поникшей головой,
Их поразило точно громом,
Когда узнали, что живой.
Пред ним стояли на коленях,
Боясь взглянуть ему в глаза.
Превозмогая боли в теле
Степан открыл глаза, сказал.
Сейчас вы просите прощенья,
А я пощады не просил,
Я не имею жажды мщенья,
Но и простить вас нету сил.
Не тело - рана у Степана,
Внутри огонь, терпеть нет сил,
Судить бы надо басурманов
И все ж Степан врагов простил.
Не дал на каторгу отправить,
Он знал, что жизни не вернет,
Простил затем, чтоб не добавить
К своим, еще чужих сирот.
Если людям понравится, выложу еще пару стихов Варламовых. Такого больше нигде нету. К сожалению.
