На плите засвистел чайник и я вопросительно посмотрел на Бориса. Втиснутая в кожанный плащ глыба преданности и мяса качнула головой, позволив мне подняться с места.
Стараясь не совершать лишних движений и не поворачиваться спиной к гостю, я выключил газ и плеснул кипяток в кружку с чайным пакетиком. Вернулся к столу. С надеждой посмотрел на сахарницу, зажатую между локтем Бориса и стеной.
Разгадав моё желание, Борис скрипнул кожаным рукавом и освободил пиалку. После секундного раздумия, я всё-таки рискнул медленно протянуть руку в личное пространство Бориса, но был остановлен на полпути. Гость пригвоздил взглядом мою ладонь к столешнице и сам, обхватив сахарницу пальцами-сосисками, стукнул ею передо мной.
Здесь я столкнулся с проблемой: люблю только сладкий чай, но под суровым взглядом Бориса было бы неловко сыпать больше положенных двух ложек.
- Бори-и-и-и-ис! - донеслось из-за двери туалета в коридоре.
- Иду, Арсений Петрович! - перевернув стул, Борис вскочил с места и втиснулся в дверной проём, чесанув пузом о снятую с петель дверь.
Я быстро, пока он не вернулся, сыпанул в кружку пять ложек сахара и начал спешно размешивать.
- Столица Венесуэлы. Семь букв. Последняя "че".
Борис стоял в дверях, ожидая ответ. Я знал, что в Каракасе точно нет буквы "че", но оперировать голыми фактами было бессмысленно.
- Ну, можно в интернете глянуть..., - многозначительно посмотрев на карман плаща Бориса, протянул я.
- Значит не знаешь.
Не обратив внимания на намёк, Борис снова ушёл, оставив меня наедине с мыслями. А они были невесёлыми. Потому что я никак не ожидал, что час назад в мою дверь позвонят и я познакомлюсь с Борисом.
Звонок был использован исключительно из вежливости, чтобы я, как владелец двери, смог не только слышать, но и видеть несостоятельность хлипкой преграды между мной и остальным миром.
Борис вошёл в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь с покорёженным замком.
- Один живёшь?
Вообще-то, я жил с котом Карасём, но едва запахло жареным, пушистый предательски бросил меня, сбежав в форточку.
Когда я кивнул, Борис прошёлся по квартире, заглядывая в каждый угол, после чего отвёл меня на кухню и крикнул в коридор:
- Можно заходить!
А потом повернулся ко мне и очень убедительно посмотрел в глаза.
- Сейчас твоим сортиром воспользуется очень уважаемый человек. Пока он будет сидеть там, мы с тобой посидим здесь. Давай свой телефон.
Увидев протянутую лапу, я как-то не решился спорить, и сразу положил в неё мобильник. В это время, с лестничной площадки донеслись матерные завывания и топот множества ног. Потом они переместились в мою квартиру, хлопнула дверь уборной и оставив своего босса под опекой Бориса, толпа удалилась.
Мы сидели в молчании минут пятнадцать, пока не закипел чайник, а таинственный Арсений Петрович не добрался до моих кроссвордов.
Борис вернулся на кухню, перевернул стул обратно и взгромоздился на него, молча уставившись в какую-то точку на моём лице. Я решился озвучить терзающий меня вопрос:
- А что он съел такого?
Спрашивать, почему они вломились в мою квартиру посчитал бессмысленным - человек с таким окружением не будет снисходить до кустов и гаражей, а нестись с нашей окраины к цивилизации, было минут двадцать.
После вопроса, Борис некоторое время сверлил меня взглядом, и наконец пробасил:
- Процедуры очищения организма. Подействовали.
Сказал он это таким тоном и с такой уверенностью, словно я должен всё понять с полуслова. Ну ок. Процедуры так процедуры.
- А дверь мою вы почините?
Борис молча вытащил котлету денег и выудил из неё несколько купюр. На эти вливания я мог серьёзно обезопаситься от последующих визитов Бориса, бывшей, положившей глаз на единственную достопримечательность моей квартиры - полутораметровую пальму и даже коллекторов, почему-то решивших, что я отлично знаю какого-то Алексея И.
- Бори-и-ис!
- Иду, Арсений Петрович!
Мне было плохо слышно, о чём Борис разговаривал со своим шефом, но через несколько секунд он вернулся и бросив короткое: "из кухни - ни шагу", вышел в подъезд. Решив не испытывать судьбу, я разрешил себе сделать бутер и едва откусил кусок, как в подъезде снова раздался шум.
Моя многострадальная дверь распахнулась и Борис внёс за шкирку мужичка в очках и шляпе, обнимавшего кожанный портфель. Он опустил его на пол у туалета и вежливо постучался.
- Арсений Петрович, Сычугин прибыл.
Из-за двери донеслось шуршание газеты, что-то звонко упало...
- Слыш, падла конторская, ты куда мой завод дел!?
Я в первый раз внятно услышал голос таинственного Арсения Петровича, звонкий, скрипучий, так и сочившийся ехидцей. От него вполне могли дрожать стёкла и посуда, если бы он не сидел, запершись, в туалете.
Сычугин, вздрогнувший от неожиданности, с опаской посмотрел на грозно дребезжащую дверь, с рельефной фигуркой писающего в горшок мальчика, наклеенную посередине.
- За-завод?
- Борис, он кажется туго слышит, помоги ему!
Телохранитель сгрёб Сычугина за шкирку и подняв на высоту своего роста, прижал к двери.
- Завод, падла, завод! Который у нас на бумагах есть, а в области его нет! Мне сейчас из администрации звонили и очень интересовались этой несостыковочкой!
- Нно, Арсений Петрович, я вас предупреждал, что там б-болото. И эти активы нужны нам исключительно для представительских ф-функций.
- Борис!
Голова Сычугина оказалась на уровне щели между дверью и полом. Полоска света пропала и оттуда же донеслось истошное:
- А теперь я предупреждаю тебя, что твоё погоняло - Пётр Первый. И если ты мне не родишь на этом болоте завод, то станешь самой нелюбимой женой, но видеться от этого мы станем только чаще! Борис, придай ему решимости!
Телохранитель вытащил из-за пояса пистолет и засунул его в рот Сычугину.
- Всё понял?
Бедолага интенсивно замотал головой.
- Он всё понял, Арсений Петрович!
- Тогда проводи его!
Борис поднял бедолагу на ноги и потащил к выходу.
- Подождите! Сычугин, столица Венесуэлы!
- Кара...
- Последняя "че".
- Не знаю, - выдохнул, не договорив, Сычугин и сильнее прижав к себе портфель, с облегчением вылетел из моей квартиры.
Борис вернулся на кухню и снова взгромоздился на табуретку. Столь продолжительная дефекация его босса уже начинала беспокоить, но наглядная демонстрация его общения с подчинёнными останавливала от неразумных демаршей. К тому же, новый посетитель неуверенно просунул голову во входную дверь и вопросил в никуда:
- Арсений Петрович, вы тут?
- Борис, уж не Дюдя ли это? - донеслось из туалета.
Телохранитель уже шагал по коридору, перекрывая мне весь обзор.
- Он самый, Арсений Петрович. Что прикажете?
- Пусть подойдёт!
Борис встал спиной к стене, позволяя Дюде протиснуться к туалету. Похожий на лису в тёмных очках, новый посетитель прошмыгнул мимо телохранителя и тут увидел меня.
- Живу тут, - флегматично пожав плечами, ответил я на его немой вопрос.
- Уши тогда заткни! - бросил Дюдя и прижавшись плечом к двери, что-то зашептал.
- Кхм-кхм, - выразительно посмотрел на меня Борис и я поспешил обезопасить себя от лишней информации.
Дюдя секретничал с дверью минут пять, за это время мои руки устали и больше держать их на весу не было сил. Поставив локти на стол, я случайно угодил одним в сахарницу и дёрнувшись от неожиданности, смахнул её на пол. Рефлекторно пытаясь спасти посудину, вынул пальцы из ушей...
-... грохнуть то грохнул, но куда теперь жмурика девать? Мишуня выходной взял, на даче у тёщи батрачит, сказал, его только в понедельник отпустят.
В этот момент сахарница достигла пола и устроив салют из содержимого и осколков, прервала разговор. Дюдя моментально сориентировался и попытался спрятаться за Бориса, но мгновенно среагировавший, тот поднял Дюдю за шкирку, прикрыв им себя и туалет, а свободной рукой направил на меня пистолет.
Я на всякий случай поднял руки и носком тапочка пододвинул в сторону Бориса крупный осколок, в доказательство своих, исключительно мирных намерений.
- Что там? - настороженно донеслось из туалета.
- Всё в порядке, - сказал Борис, опуская Дюдю, а только затем - пистолет. Возмущённый гость зло посмотрел на меня.
- Он всё слышал. Его придётся грохнуть.
Повисла тяжёлая пауза, во время которой я успел представить, как содержимое моей головы смешивается с рассыпанным сахаром. Интересно, варенье из мозгов - это десерт или второе блюдо?
- Что он слышал, придурок? Как ты обделался со страху? Тащи жмура сюда и гони за Мишуней, а его тёще скажи, что я её вместо картошки закопаю, если она моего человека, в единственный выходной, всякой хернёй занимать будет! Борис, помоги ему!
Дюдя вышел из квартиры, а мне снова приказали сидеть на кухне.
- А подмести - можно?
Борис тяжело посмотрел на меня.
- Подмести - можно. Но с кухни - ни шагу.
- Слышь, дворник, как он подметёт, веник-то у меня!
Дверь туалета приоткрылась и оттуда высунулся видавший виды веник и потрескавшийся совок. Мы с Борисом, как завороженные, смотрели на них, словно на дар богов.
- Я долго ждать буду, дурни?
Борис спохватился и сграбастал оба, бросив на стол, а затем вышел. Под газетное шуршание из туалета, я начал убирать останки сахарницы.
- Слышь, как там тебя звать-то?
Я с опаской посмотрел на дверь, как на вход в запретные покои авторитетного падишаха.
- Слава.
- Гы-ы, как крокодила моего ручного! Эт, Славик, по-братски, кофеёчку мне наведи, а то я у тебя тут надолго, а доктор, собака, сказал, чтоб с утра не хавал ничего. Да, и пожрать там бутеров организуй.
Так и хотелось крикнуть в стиле Бориса: "уже иду, Арсений Петрович", но ограничился коротким "угу".
- От души! - поблагодарила дверь.
Чайник засвистел как раз в тот момент, когда я опустошал в ведро совок, а в дверях квартиры показался Борис со свернуты ковром на плече. С одного конца свёртка торчали ноги в чёрных ботинках.
Охранник Арсения Петровича осмотрелся по сторонам и не найдя лучшего места, скинул свёрток посреди коридора. Я вздрогнул от осознания того, что у меня в прихожей теперь прописали труп, но присутствие рядом двух таких знаменательных личностей: Арсения Петровича и его телохранителя, чудесным образом вселяло уверенность в завтрашнем дне.
Избавившись от ноши, Борис подвинулся, пропуская Дюдю.
- Шеф, принесли!
- Слышу, что принесли! А ещё я тебя почему-то слышу!
- Понял! Уже еду!
Дюдя вышел было за порог, но был остановлен окликом:
- Подожди! Столица Венесуэлы, семь букв, последняя "че"!
На лице подчинённого промелькнула тень задумчивости.
- Бесамемучо?
- Ты мне ещё лампаду вспомни!
- Ухожу-ухожу!
Дюдя свалил, а Борис опустился на корточки и принялся рассматривать ковёр.
- Арсений Петрович, а ведь это тот ковёр, что вы на свадьбу его дочери дарили.
- Крови много?
- Не видно вроде.
- Тогда передай Мишуне, чтоб в химчистку отдал и мне на фазенду завёз. Какой несчастливый ковёр, однако. Слушай, а когда у Писи юбилей?
Я наконец доделал заказанные бутеры и кофе и, не найдя подходящего случаю подноса, как можно более презентабельно расположил это всё на тарелке, добавив для куртуазности пару салфеток.
Выйдя в коридор и уткнувшись в недоумённый взгляд Бориса, пришлось многозначительно покоситься на запертую дверь туалета.
- Шеф, вы хавку заказывали?
- А что, готово уже? Так давай сюда!
Дверь приоткрылась, я подавил чувство любопытства и показательно сделал шаг назад, галантно протянув Борису заказ Арсения Петровича. Не готовый к такому сервису, двухметровый гигант замешкался, но тут же опомнился и сграбастав тарелку с кружкой, всунул их за дверь.
- О, зашибись, докторская! Сто лет не мял. От души, Славон!
Дверь захлопнулась и из-за неё раздалось довольное чавканье.
В этот момент, в кармане борисова пальто зазвонил мой телефон. Охранник пересёк попытки что-либо возразить, когда достал его и просто сбросил звонок. Телефон зазвонил опять. Борис снова сбросил его, но когда настырный абонент с той стороны опять попытался дозвониться, показал мне дисплей, на котором высветился незнакомый номер.
- Знаешь?
- Не-а.
Борис приложил телефон к уху.
- Кто?
- Здраствуйте, это Корягин Вячеслав? - услышал я сильно приглушённный голос.
- Нет.
- Но...
Борис сбросил звонок, но телефон зазвонил опять.
- Послушайте, Вячеслав, вы неоднократно отвечали на наши звонки по этому номеру. Если вы откажетесь выходить на связь, мы будем вынуждены выслать на ваш адрес специалистов по взысканию долгов.
- Ты кто?
Борис бросил в мою сторону уничижительный взгляд.
- Менеджер Евгений.
- Иди в жопу.
- Но...
Мой названный гость выключил телефон и засунул его обратно в карман.
- Коллекторы, - словно извиняясь, пояснил я и вернулся на своё место в углу кухни. И в который раз за день, моя дверь распахнулась. На пороге стоял рассерженный мужик, гневно топорща усы.
Борис среагировал моментально, в один шаг преодолев расстояние до нового гостя и перегородив ему проход.
- Где эта гнида!?
Судя по всему, Арсений Петрович узнал нового посетителя, потому что не замедлил с ответом:
- Ты кого гнидой назвал, гнида? Иди сюда, я тебе щас объясню популярно, почём я тебя купил и почём продам, пердун старый!
"Старый пердун" всячески пытался пролезть мимо Бориса, который тем временем всячески пытался не покалечить его, максимально мягко не давая прорваться к туалету.
- Это ты меня продашь? Это я тебя продам, ты у меня до конца жизни ходить-оглядываться будешь, мразота.
За дверью туалета сухо щёлкнуло и я предпочёл сместиться немного в сторону, прикрывшись холодильником.
- Ну давай, подойди, в глаза мне это скажи, хрыч опущенный, я тебе распишу, что с твоей задницей сделают! Борис! Не держи его, пусть шкурой своей рискнёт!
Борис, явно не в первый раз столкнувшийся с этой ситуацией, проигнорировал приказ и продолжал стоять непреодолимым препятствием на пути гостя.
- Это я-то своей шкурой рискую?! Да если бы не твой гвардеец, ты бы сейчас передо мной на коленях ползал, шулер! Верни мне мою ласточку!
- Что-то я не припоминаю никакой "ласточки"! А-а-а, или ты о мерсе своём, который в карты продул?! Так он не у меня уже, я его Людмиле подогнал, пусть водить учится на чём попроще! И что разбить не жалко!
- Лю-у-удмиле! - взвизгнул мужик и потянулся за отворот пиджака, но Борис успел сориентироваться и едва тот достал пистолет, оружие принудительно перекочевало в руки охранника.
- Ты отдал мою ласточку своей тупой подстилке?! - не обращая внимания на потерю оружия, гость продолжал ломиться через Бориса, нашаривая что-то ещё по карманам. Борис оперативно изымал всё новые предметы смертоубийства.
- Да если на неё даже голубь насрёт, пока она будет у твоей любовницы, я тебя в сарае замурую!
- Что ты ноешь, словно певичка? Смирись с тем, что неудачник и больше никогда не приходи в моё казино!
- Неудачник!?
Борис успел выхватить гранату из рук гостя но тот, изловчишись, сумел-таки протиснуться к двери и был остановлен за секунду до того, как схватился за ручку.
- Отпусти, отпусти меня, амбал! Сейчас я покажу ему, кто тут у нас неудачник! Слышь, жулик, давай отыграюсь? Прямо сейчас!
- А давай! Колода есть?
Гость растерянно похлопал себя по карманам и вместо карт, вынул старый револьвер, который тут же перекочевал к Борису.
- А нету, блин.
- Славон, картишек нам намути, по-братски!
Гость только сейчас обратил внимание на меня.
- А это что за персонаж?
Я флегматично пожал плечами.
- Живу тут.
Через пять минут этот мужик с подозрением рассматривал каждую карту из замусоленной колоды.
- Ух не доверяю я тебе, Сеня. Чую подставу какую-то.
- А вот так, - из туалета донёсся характерный звук, - получше чуешь? Не кипяти мне мозг, Веня, хватит мусолить! Отдай Борису, пусть сдаёт!
- К твоей шайке у меня доверия нет. - Веня изучил меня на предмет принадлежности к шайке Арсения Петровича и, видимо найдя в моём невинном взгляде следы непричастности, протянул колоду карт. - Этот пусть сдаёт. Ну что, Сеня, две из трёх?
Мы уселись прямо на полу, перед дверью, и под надзором Бориса начали играть в блэк джек. Когда в первый раз из щели под дверью вылезли тройка, семёрка, туз, Веня взвыл и заставил меня три минуты перетасовывать карты.
Второй раунд оказался за ним и уже ворчащий Арсений Петрович потребовал засунуть в щель двадцатку соперника. Решающий, третий, проходил в гробовом молчании, лишь нервные «ещё», раздавались от Вени и гулкие - из-за двери.
Напряжение было такое, что когда голова Дюди просунулась в прихожую и сказала: "Шеф, раз такое дело, я тут ещё одного жмура оставлю", подскочили все, кроме Бориса. Даже в туалете что-то громыхнуло.
Входная дверь распахнулась от пинка, явив взору всего Дюдю, согнувшегося под тяжестью ещё одного свёрнутого ковра.
- Сорян, шеф, забыл совсем, что мы утром на стрелку ездили... о, Вениамин Сергеич! А что вы тут...
- ТЫ ПОЧЕМУ БЕЗ МИШУНИ?!! - громыхнуло из туалета.
Дюдя сбросил ковёр в углу и, утирая пот со лба, обиженно покосился на дверь.
- Так я доброе дело сделал, босс! Мы же ездили на мерсе Людмилы и жмура в багажнике забыли! Опять в гайцов въедет, проблем не оберёмся.
- Что-что вы в моей ласточке забыли?!
Веня вскочил на ноги, не выпуская карты из руки.
- ДЮДЯ! - мне показалось, дверь слетит с петель от этого крика.
Быстро сложив два плюс два, Дюдя втянул голову в плечи и попытался ретироваться, оправдываясь на ходу:
- А Мишуня едет уже, Арсений Петрович, его Ляха забрал, я же за жмуром поехал, чтоб времени не терять.
- Что вы делали с моей ласточкой?!! - Веня почти перешёл на визг. Одновременно с криком, он шарил по карманам в поисках чего угодно, чем можно было бы удавить Дюдю.
Борис тут же оказался рядом, отнимая нож-пряжку и оттесняя Вениамина Сергеевича уже от Дюди. Он прижал его в угол между дверью и стеной, позволяя непутёвому подручному Арсения Петровича безопасно покинуть квартиру.
- Да ничего мы не...
- Здра-а-а-аствуйте, Вячеслав. А чего это вы дверь нараспашку держите?
Два типа, по мутности соперничающие с Дюдей, нарисовались на пороге. Мне уже становилось интересно происходящее. Как бы невзначай, новые посетители вошли внутрь, не заметив возню Бориса и Вени за дверью. На всякий случай, взглядом испросив у моего цербера разрешения говорить, я широко улыбнулся этим двум с пола.
Смерив взглядом замершего в ожидании Дюдю, они верно определил хозяина квартиры и нависли надо мной.
- Вы владелец этой квартиры?
- Живу тут, - не поднимаясь с пола и не прекращая тасовать колоду, флегматично пожал плечами я.
- А когда мы долги платить будем?
- Какие такие долги?
Я состроил максимально невинное выражение лица. Коллекторы устало вздохнули и один из них полез во внутренний карман за документами.
- Вы являетесь поручителем Алексея Игнатова, взявшего в нашем банке кредит и просрочившего платежи уже на полгода.
Предвкушая грядущее и наблюдая, как над коллекторами бесшумно вырастает Борис, я улыбнулся ещё шире.
- Вот этого Алексея, что ли?
И кивнул на один из свёрнутых ковров. Им понадобилось десять секунд, чтобы правильно оценить обстановку и синхронно сделать шаг назад... уперевшись в Бориса. Притихший в сортире, Арсений Петрович правильно трактовал одновременное "ой", потому что из-за двери донёсся хохоток.
Даже, добывший откуда-то фомку, Вениамин Сергеевич с интересом ждал развития ситуации.
- Кто из вас менеджер Евгений?
Своим вопросом, Борис ввёл коллекторов в смятение. Они переглянулись, явно не желая повторять подвиг коллег Спартака, но обманывать столь внушительного человека, желающих не нашлось.
Не дождавшись ответа, Борис достал мой телефон и набрал последний входящий. В кармане одного из коллекторов, предательски зазвонил телефон.
- Я же тебе сказал - иди в жопу. Ты зачем сюда пришёл?
Очевидное превосходство Бориса, на поприще задавания неудобных вопросов, было налицо. Менеджер Евгений, наверное в первый раз за свою карьеру оказавшийся в положении ответчика, сразу растерялся, но инстинкт самосохранения успел подхватить бразды правления дрожащим телом.
- Да мы ошиблись, наверное. Прощения просим. - Видя, что Борис и не думает освободить проход, добавил, - можно нам пройти? Пожалуйста.
Неизвестно, как бы отреагировал на мольбу Борис, но из-за его спины подал голос Дюдя.
- Они слишком много видели. Их придётся грохнуть.
Как бы ни был я рад жестокой расправе над коллекторами, растущему количеству трупов в моей квартире я был рад меньше. Экстренно отбрасывая все несущественные возражения, как то: они будут громко молить о пощаде, мне потом тут убираться и даже то, что у меня нет ковров, я был остановлен подавшим голос Арсением Петровичем.
- Ну что, шакалята, зашли на адресок? Чьи будете?
Услышав родную речь, коллекторы приободрились.
- Пантелея Южного. А с кем говорим?
- Может вам ещё сообщить, какой газетой я подтираюсь?! - громыхнуло из-за двери. Знач так, шестёрки, щас берёте лопаты и...
- Ну Арсений Петрович, ну непорядочно это! Мне Клавдия Степанна пивка холодного поставила, рыбки вяленой разделала, а вы опять всяких бедолаг на корм поросятам пускать заставляете!
Новый гость, аккуратный, по-дачному одетый дедушка, появился на пороге, жуя травинку. Оглядев наше сборище, он приподнял соломенную шляпу и отвесил лёгкий поклон.
- Здравы будьте, господа товарищи! И кто из вас в расход?
Я опять открестился пожиманием плеч.
- Живу тут. А в расход этих, наверное, - кивок в сторону притихших коллекторов. - Они слишком много видели.
В туалете хохотнул Арсений Петрович.
- Здоров, Мишуня. Сейчас те Борис покажет, кого куда. А эти два персонажа, которые обделались, бери их к тёще. Хоть в плуг впрягай, хоть грядки удобряй. Слышали, шохи, вы теперь под этим уважаемым человеком! Борис, внуши им уважение к Мишуне!
Телохранитель показательно щёлкнул затвором и заставил коллекторов встать на колени. Мишуня, по-отечески, с улыбкой, посмотрел на них и даже ласково потрепал одного по голове.
- Спасибо за подгон, Арсений Петрович, хоть и не стоило! Там всего-то пара грядок осталось. Но другой работы на участке предостаточно. Вам их когда вернуть надобно?
- Бедолаги, у вас память хорошая? - деловито осведомился мой туалетный сиделец.
- Отвратительная, Арсений Петрович, никакущая, - сориентировался "менеджер Евгений".
- Ваше счастье. Мишунь, паши на них, пока мам родных не забудут. Это тебе за беспокойство. И да, там ковры в химчистку отдай, я их Писе подарю.
Мишуня оглядел свёртки, задумчиво почесал подбородок и перекатив травинку в зубах, кивнул своим новым подопечным.
- Ну, что, берите на горб и пойдём. Будет сделано, Арсений Петрович, в лучшем виде. Ещё что требуется?
Не успел мой туалетный гость ответить, как вперёд протиснулся Вениамин Сергеич, демонстрируя карты и угрожающе потрясая фомкой.
- Па-а-а-а-адаждите! Никто не расходится, пока не засвидетельствуете! Вот, смотрите, двадцать одно у меня!
Он сунул мне под нос две шестёрки и девятку, как бы закрепляя результат у независимого судьи. Из туалета донеслось ворчание:
- Двадцать одно у него… давай сюда карты!
- Какие карты? Ты что, квартиру решил проиграть?
В коридоре моей квартиры становилось тесновато. Нагло и не подразумевая возражений, моя бывшая утрамбовала гостей и расчистила себе место для возмущённой стойки «руки в боки». Из-за её спины смущённо выглядывал какой-то мужчинка, успевший оценить толпу и не разделявший возмущения спутницы.
- Ты совсем охренел тут? Я ещё не все вещи забрала, а ты гульбище закатываешь! Короче, это Серёжа и теперь ему ты должен объяснить, почему не отдашь мне пальму.
Она вытолкнула вперёд нового героя нашего собрания, который, судя по выражению ужаса во взгляде, был совсем не против роли второго плана или вообще, побыть тихим и незаметным работником сцены. Встретившись взглядом с пленёнными коллекторами, он верно распознал витавший в коридоре дух опасности и как-то сразу решил обратиться сначала к Борису:
- Прошу прощения за вторжение, уважаемые, понимаете, моя дама имеет некие незавершённые дела с этим молодым человеком…
- Ты кто?
Борису оказались чужды витиеватости речи, и он сразу подошёл к сути вопроса.
- В смысле, «кто»?! – моя бывшая набирала в лёгкие побольше воздуха, чтобы недальновидно высказать всё, что думает о собравшихся, как вдруг её взгляд упал на ноги, торчащие из ковров. Гневная тирада мгновенно переквалифицировалась в истошный женский визг.
Все собравшиеся прикрыли уши, Дюдя споро прикрыл дверь, а Борис прижал мою бывшую к пузу, затыкая ей рот.
- Что там у вас за бардак?! Борис, тебе не кажется, что народу многовато скопилось?
Спасительный командный глас Арсения Петровича донёсся из туалета, привнеся толику порядка в наше многолюдное собрание. Как по волшебству, все, выстроились по струнке и заняли свои места в порядке очереди покидания квартиры. Кроме меня и бывшей: я так и остался сидеть на полу, а она превратилась в дрожащее от испуга привидение, словно рыба открывая и закрывая рот. Её «Серёжа» притворился, что впервые видит эту женщину и занял очередь одним из первых.
- Так, прежде, чем свалите, столица Венесуэлы, семь букв, последняя «че».
Видимо, коллекторы что-то знали, поскольку переглянулись и «менеджер Евгений» открыл было рот, как за моей спиной, на кухне, разбилось окно и что-то ударилось мне в спину. Оглушительный хлопок, вспышка, многострадальная дверь, не выдержав очередного пинка, наконец слетает с петель и сквозь звон в ушах, до меня долетают крики: «полиция, мать вашу, всем лежать!»…
…спустя полчаса я продолжал сидеть на полу. Сердобольные соседи, вызвавшие стражей порядка, удостоверили мою личность и с меня сняли наручники. По квартире шныряли следователи и от нечего делать, я тасовал брошенную колоду, убедившись, что Вениамин Сергеевич получил бы назад свою «ласточку», не прерви нашу игру ОМОН.
До меня никому не было дела, но и покидать помещение было строго настрого запрещено, поэтому я с тоской наблюдал за всё растущим количеством грязных следов на линолеуме и надеялся, что деньги, оставленные Борисом, не изымут как вещдок.
Вдруг, по подъезду разлетелся топот множества ног и матерные причитания. В прихожую влетел амбал в форме сержанта. Увидел меня, сидящего перед туалетом.
- Ты кто?
- Живу тут, - флегматично пожал плечами я.
- На кухню, живо!
Выпроводив меня из прихожей, он перегородил проход и крикнул, - можно заходить!
За его спиной мелькнул кто-то толстый, в генеральских погонах, хлопнула дверь туалета, раздалось кряхтение…
- Оп-па, кроссвордики! Э-э-э… Семён! А ты часом не знаешь, как венесуэльскую столицу кличут?...
Автор: Собиратель Историй