Песни из детства
Как мы могли забыть и потерять это?
Attero
15К
рейтинг
5 подписчиков
79 подписок
84 поста
3 в горячем
Награды:
Умеешь прогибаться под изменчивый мир?
"- В чем состоит наипервейшая обязанность придворного? -спросил эмир.
Ходжа Насреддин ответил ему так:
- О великий и блистательный повелитель! Наипервейшая обязанность придворного состоит в каждодневном упражнении спинного хребта, дабы последний приобрел необходимую гибкость, без чего придворный не может достойным образом выразить свою преданность и свое благоговение. Спинной хребет придворного должен обладать способностью изгибаться, а также извиваться во всех направлениях, в отличие от окостеневшего хребта какого-нибудь простолюдина, который даже и поклониться не умеет как следует."
Л. Соловьев "Повесть о Ходже Насреддине"
Ходжа Насреддин ответил ему так:
- О великий и блистательный повелитель! Наипервейшая обязанность придворного состоит в каждодневном упражнении спинного хребта, дабы последний приобрел необходимую гибкость, без чего придворный не может достойным образом выразить свою преданность и свое благоговение. Спинной хребет придворного должен обладать способностью изгибаться, а также извиваться во всех направлениях, в отличие от окостеневшего хребта какого-нибудь простолюдина, который даже и поклониться не умеет как следует."
Л. Соловьев "Повесть о Ходже Насреддине"
песня с нового альбома Sabaton 2014 года - Heroes
помимо художественной ценности интересна тем, что практически каждая строчка это либо название песни группы Manowar либо отсылка к строчке из какой то их песни
Старый анекдот
Доктор - пациенту:
Д: У меня для Вас две новости, хорошая и плохая
П: Ну давайте с хорошей
Д: Эту болезнь назовут в Вашу честь...
Д: У меня для Вас две новости, хорошая и плохая
П: Ну давайте с хорошей
Д: Эту болезнь назовут в Вашу честь...
Б. Акунин. Турецкий гамбит.
Отряд генерала Соболева стоит на подступах к практически беззащитному Стамбулу. У генерала достаточно войск чтобы одним быстрым ударом захватить турецкую столицу и выиграть войну. Эта перспектива кружит голову. Но внезапно приехавший в расположении его отряда Фандорин заявляет, что Соболев попал в ловушку: стоящая в проливе Босфор английская эскадра немедленно откроет огонь, и Англия вместе с Австро-Венгрией вступит в войну на стороне Турции, если только хоть один русский солдат войдёт в Стамбул. Для России ослабленной затянувшейся войной это будет означать неминуемое поражение. Фандорин успевает остановить Соболева почти попавшегося на провокацию турецкого шпиона Анвара.
Ничего не напоминает?
Ничего не напоминает?
ИДИЛЛИЯ
В последнее время мы с америкосами очень дружим.
Я имею в виду наш противолодочный корабль и их крейсер.
Так везде и ходим вместе, как привязанные. Держим дистанцию и все
такое прочее.
А то потеряешься еще, не приведи Господь, ищи потом друг друга, нервы
трать.
Мы даже друг дружке издалека ручкой делаем - мол, привет, крапленые!
Идиллия, в общем.
На каждого охотника по жертве.
Боевая идиллия.
Но однажды эта наша идиллия оказалась прервана самым неожиданным
образом. Как-то утром раздается из каюты командира: "Гады! Боевая
тревога! Торпедная атака!"
Мама моя! Все обомлели, но потом - делать нечего - бросились:
"Аппараты с правого борта товсь!'' - звонки, прыжки, и уже дула
развернули и уже застыли у агрегатов.
Только кое-что осталось нажать.
Такую незначительную кнопочку.
Америкосы описались. Они даже сообразить не успели, повыскакивали на
палубу кто в чем и орут. "Русские! Не надо!"
Да нам и самим не хочется А тут еще командир из каюты чего-то не
появляется, чтоб управление огнем взять целиком на себя.
Пошли на цыпочках проверить, как он там. А он стоит посреди комнаты,
неуемная трахома, держит у уха кружку и говорит "Готов нанести удар по
оплоту мирового империализма".
С ума сошел, представляете!
Мы тихо попками дверь прикрыли и бегом торпедеров от торпед
оттаскивать.
А америкосам проорали: 'Ладно, мокренькие, на сегодня прощаем!''
Александр Покровский. 72 метра. Издано в 2002 году
Я имею в виду наш противолодочный корабль и их крейсер.
Так везде и ходим вместе, как привязанные. Держим дистанцию и все
такое прочее.
А то потеряешься еще, не приведи Господь, ищи потом друг друга, нервы
трать.
Мы даже друг дружке издалека ручкой делаем - мол, привет, крапленые!
Идиллия, в общем.
На каждого охотника по жертве.
Боевая идиллия.
Но однажды эта наша идиллия оказалась прервана самым неожиданным
образом. Как-то утром раздается из каюты командира: "Гады! Боевая
тревога! Торпедная атака!"
Мама моя! Все обомлели, но потом - делать нечего - бросились:
"Аппараты с правого борта товсь!'' - звонки, прыжки, и уже дула
развернули и уже застыли у агрегатов.
Только кое-что осталось нажать.
Такую незначительную кнопочку.
Америкосы описались. Они даже сообразить не успели, повыскакивали на
палубу кто в чем и орут. "Русские! Не надо!"
Да нам и самим не хочется А тут еще командир из каюты чего-то не
появляется, чтоб управление огнем взять целиком на себя.
Пошли на цыпочках проверить, как он там. А он стоит посреди комнаты,
неуемная трахома, держит у уха кружку и говорит "Готов нанести удар по
оплоту мирового империализма".
С ума сошел, представляете!
Мы тихо попками дверь прикрыли и бегом торпедеров от торпед
оттаскивать.
А америкосам проорали: 'Ладно, мокренькие, на сегодня прощаем!''
Александр Покровский. 72 метра. Издано в 2002 году