AsgarionKan

Нижеследующий кусок текста (до слов "глава первая") можете смело пропускать, ибо в нем содержится лишь поток сознания автора:

Здравствуйте, мои прекрасные семь подписчиков и все остальные, кому бывает интересно что-нибудь почитать. Мое больное воображение разродилось новым сюжетом, который я решил обработать уже несколько более тщательным образом, нежели предыдущий, вылившийся в "Темное наследие". На этот раз моя цель амбициознее, нежели просто дописать до конца. Если у меня получиться закончить эту работу, я намерен отправить ее в издательство. Пусть таких работ там полно, и пусть меня не напечатают, но - это очередной шаг в ту, так сказать, сторону.

Поскольку главы в этот раз вышли массивнее, я буду выкладывать их по частям (два поста на одну главу должно хватить), чтобы не забивать комментарии. Небольшая просьба: если вы поставили минус, будьте добры оставить комментарий, в котором будет описано, почему (если, конечно, вы прочитали главу, перед тем как ставить минус). Желательно, более или менее конструктивный, чтобы автор мог, прочитав его, как-то улучшить текст рассказа.

Глава первая.

Ночь простерла свои объятия над Аридой, столицей Релата, смывая дневные краски и озаряя улицы серебристым лунным сиянием. Давно уже прошли те времена, когда люди со страхом ждали прихода темноты, прячась по своим домам, плотно запирая тяжелые двери и закрывая ставнями окна. Со времен окончания Великой Ночи минула тысяча лет, и почти никто не помнил, что на самом деле некогда означали это страшное словосочетание. Рукописи истлели, камни, с тщательно вытесанной на них историей мира, рассыпались в пыль, а передаваемые из уст в уста воспоминания очевидцев превратились в сказки и легенды, которыми взрослые пугали своих непослушных детей. Возможно, где-то в пыльных библиотеках, или тайных башнях, укрытых от посторонних глаз высоко в горах, среди неприступных скал, еще оставались какие-нибудь достоверные сведения о непродолжительной эпохе Тьмы, но вряд ли кто-то мог похвастаться, что нашел туда дорогу и разгадал их тайны. Если бы сегодня рядового жителя империи спросили, что он знает о Великой Ночи, тот, скорее всего, просто пожал бы плечами, не зная, что ответить. И так дел невпроворот, зачем еще морочить себе голову непонятными древностями, произошедшими неизвестно когда?

Потому-то теперь, даже после наступления темноты, жизнь в столице продолжала свое размеренное течение. В верхнем городе, где располагался императорский дворец, мерцающий в ночи золотистыми огнями своих многочисленных окон, улицы щедро освещались голубоватым светом газовых светильников, не гаснущих до самого утра. Здесь, в дворянском, купеческом и сенатском кварталах из таверн и игорных домов всю ночь раздавалась музыка, слышались возбужденные разговоры, подкрепленный алкоголем смех, восторженные и разочарованные возгласы. То и дело, стуча колесами по булыжной мостовой проезжали богато украшенные кареты и повозки. По широким, хорошо вымощенным дорогам расхаживали, бряцая оружием, наряды имперской стражи, оберегающие покой мирных граждан. Всякий, кому посчастливилось жить здесь, мог спокойно гулять по ночным улицам, любуясь городом, купающимся в лунном свете, не боясь при этом быть убитым или ограбленным. Так обстояло дело в богатых кварталах Ариды.

В среднем городе, где располагались ремесленные районы, общественные рынки и базары, а так же бедняцкие выселки, ночная жизнь протекала несколько иначе. Стражники посещали далеко не каждую улицу и предпочитали держаться подальше от темных переулков и подворотен. Ни о каком освещении улиц дорогими газовыми светильниками тут и речи не шло. Даже старые масляные лампы располагались лишь на центральных дорогах, ведущих к воротам, да на улицах, где обитали самые зажиточные ремесленники. Если в богатых кварталах ни за что в жизни нельзя было встретить нищего, то тут их было в достатке. Они сидели на перекрестках дорог и немногочисленных тротуарах, скрючившись, с протянутыми кружками или мисками для сбора мелочи. На первый взгляд все они выглядели вполне безобидно, но любой местный житель знал, что среди облаченных в лохмотья побирушек без труда мог скрываться замаскированный бандит или убийца. А если бандита или убийцы не оказывалось среди нищих, то он, наверняка, поджидал беспечного прохожего в ближайшей темной подворотне или переулке. Расхаживать по бедным районам без оружия, а тем более – ночью – было не самой лучшей затеей. Ведь здесь, даже находясь дома, мирные жители города, бедняки и небогатые ремесленники, не могли чувствовать себя в полной безопасности. Много ли труда надо, чтобы вскрыть недорогой замок, врезанный в деревянную дверь? Или пролезть через окно, открытое лезвием длинного ножа? А там и забрать себе все самое ценное, походя перерезав хозяину дома горло, если вдруг вздумает сопротивляться. Потому-то в бедняцких кварталах ставни окон всегда запирались наглухо, а двери, вдобавок к засовам, подпирались чем-нибудь тяжелым изнутри. Встретить же здесь богато одетого человека, беззаботно разгуливающего по темным улицам среди ночи, было сродни чуду.

Но даже чудеса иногда случаются. Полнотелый мужчина в красном камзоле, расшитом серебряными и золотыми нитями, заманчиво поблескивающими в лунном свете, поспешно шагал по извилистой грязной улице. Он то и дело оглядывался назад, вздрагивая от каждого звука, шарахаясь от каждой тени, и боролся со стойким желанием перейти на бег. Мужчина был вооружен, рукоять длинного кинжала открыто торчала у него из-за пояса, потому-то затаившиеся в подворотнях охотники до чужого добра не спешили на него нападать, лишь провожая добычу голодными взглядами. Хотя одет этот человек был так, что в иное время, мог стать желанной целью для любого грабителя. Однако, помимо кинжала, он был вооружен еще одним безотказным оружием, отпугивающим от него разбойников и воров, у которых, как всем известно, чувство самосохранения развито не в пример лучше, чем у честных людей. От этого человека веяло чем-то необычным, его словно окружала неприятная, жуткая аура. Если бы ощущение опасности можно было увидеть или почуять, то вокруг незнакомца витало бы большое, отвратительно пахнущее облако. И все же, несмотря на это, мужчина, шедший по темным улицам бедняцкого района, боялся.

И боялся он не воров и убийц, могущих поджидать его за углом, а иных, куда более опасных людей. Были в Ариде те, кому ни в коем случае не следовало знать, что мужчина покинул свой дом в купеческом квартале, и теперь направляется куда-то, петляя по грязным улочкам бедняцких выселок. Поэтому он и оглядывался на каждый шорох и на каждую тень, убеждаясь, что никто не следит за ним и не пытается его преследовать. Если бы это было возможно, то человек наверняка скрывался бы в темных переулках, стараясь вовсе не показываться в лунном свете. Но тогда ему все-таки пришлось бы столкнуться с теми, кто любит прятаться в подворотнях и неприметных закоулках. А столкнувшись, вполне вероятно, потребовалось бы пустить в ход свою силу – что было крайне нежелательно. Это могло разрушить все его тщательно выверенные планы. Потому-то человек и жался к стенам, прятался в тенях, но сунуться в переулки не решался.

Маршрут незнакомца проходил через глухой бедняцкий район не просто так. Человек с кинжалом мог бы с удобством прогуляться по широкой чистой дороге, хорошо освещенной и вымощенной добротным камнем, что вела из купеческого района прямиком к воротам города. Но сейчас удобство и безопасность интересовали его в последнюю очередь. Главной задачей мужчины в камзоле было как можно незаметнее добраться до внешнего города, привлекая к себе минимум внимания. И не важно, что в квартале бедняков его увидят десятки головорезов и мелких воришек. Они вряд ли побегут с этой информацией в ближайший участок городской стражи, а значит весть об этом не дойдет до нежелательных слушателей. В то же время, какой-нибудь пьяный богач, начинающий истерично вопить при виде любого вооруженного человека, мог спутать ему все карты.

Добравшись до поворота незнакомец внимательно оглянулся назад. Перед его глазами предстала пройденная им улица – темная, узкая, с отчетливо нависающей над ней сбоку городской стеной. Она казалась абсолютно пустой и безжизненной, но только на первый взгляд. Будь на месте мужчины в камзоле кто-нибудь другой, столь же богато одетый, но не вооруженный и не окруженный ореолом опасности, он вряд ли добрался бы до поворота живым.

Внезапно кто-то зашевелился рядом с человеком, оглашая окрестности надсадным кашлем. От неожиданности незнакомец чуть не подпрыгнул на месте. С непристойным ругательством он отшатнулся от угла дома, рядом с которым стоял, и обнаружил, что в небольшой нише, около стока, расположился нищий в истрепанных серых лохмотьях. Судя по всему этот нищий спал, спрятавшись в показавшемся ему безопасным укрытии, но шум шагов разбудил его. Проснувшись, оборванец увидел рядом с собой прилично одетого горожанина и тут же протянул вперед руку, с зажатой в ней миской для мелочи. Емкость была пуста, в ней не перекатывалось ни единого медяка, и человек с кинжалом, чтобы отвадить бродягу, бросил туда тусклую монетку. Раздосадовано плюнув на землю и утерев проступивший на лбу пот, он отвернулся и направился по следующей улице в сторону ворот.

Нищий в обносках несколько секунд тупо рассматривал одинокий медяк, упокоившийся на дне его миски, после чего неторопливо отставил посудину в сторону и поднялся на ноги. Из-под низко надвинутого капюшона ярко блеснули глаза. В одно мгновение бродяга сбросил с себя лохмотья, на лету выворачивая их на изнанку и вновь надевая на плечи. Непонятные обноски моментально превратились в добротный серый плащ, отороченный по краям шелком с извивающимся замысловатым узором. Нищего больше не было. Был невысокий, широкоплечий человек, с уверенным взглядом прищуренных глаз.

Если бы дело происходило днем, от мужчины в сером плаще шарахнулись бы как от огня. Дело было не в том, что его лицо было страшно обезображено или кожа являла признаки тяжелой неизлечимой болезни, которой все боятся заразиться. Дело было в одеянии, что покоилось на его плечах. Слишком уж дурная слава успела сложиться о нем в простонародье. Такие плащи, отороченные шелком с замысловатым узором, напоминающим переплетение солнечных лучей, носили только последователи Серых Братьев. Увидеть серого брата на улице можно было нечасто, да никто и не стремился к подобной встрече.

Давным-давно, когда Великая Ночь еще не успела превратиться в страшную легенду, а государства, основанные после ее окончания, только-только успели оформиться и обрести самостоятельность, нашлись среди людей те, кто посчитал пришедший Рассвет не благословением, но наоборот - проклятием. Число таких людей, добровольно поклоняющихся презираемой Великой Ночи и с нетерпением ждущих ее возвращения, по началу было невелико. Однако, запретный плод оказался сладок и проповедники из числа ночепоклонников, распространившиеся по просторам новоявленных империй, нашли немало жаждущих присоединиться к культу. Восхваляющие Ночь уверили сами себя в том, что именно в период короткой эпохи Тьмы человечество было поистине свободно и переживало свой расцвет. Их культ начал быстро расти, с каждым годом приобретая все больше и больше верных последователей.

Возможно, если бы почитатели культа тихо поклонялись Ночи где-нибудь в тайных пещерках или в обособленных молельнях, дорогу в которые мог найти лишь посвященный, их так никто и не заметил бы. Но полоумным фанатикам мало было обыкновенных молитв. Чтобы умастить Великую Ночь, которую они считали своей богиней, и ускорить ее возвращение, им нужны были жертвы. И не какие-нибудь черные петухи или молодые быки, бывшие популярными жертвенными животными в иных, не столь многочисленных культах, а люди. Причем не всякие, а непременно молодые, здоровые и невинные. Потребности в жертвах у культистов оказались непомерными. Молодые девушки и парни начали исчезать по всей империи, с такой скоростью, что не заметить этого было уже невозможно.

Если бы культ Великой Ночи был вражеской армией, империя собрала бы войско и разгромила ее. Будь они природным бедствием, жители империи укрылись бы за крепкими стенами городов и переждали бы ненастье. Случись культистам быть заразной болезнью, ученые умы собрались бы вместе и нашли от нее лекарство. Но поклонники Ночи не были ни первым, ни вторым, ни третьим. Они разбрелись по всей империи и растворились среди обычного люда, побуждая его своими проповедями присоединяться к культу. Ночепоклонники не носили опознавательных знаков и не кричали о своей принадлежности на каждом углу. Любой человек, жил ли он в деревне или в крупном городе, мог оказаться приверженцем Ночи.

Времени на раздумья у тогдашних правителей было немного. В конце концов они пришли к выводу, что в народе не зря утверждают, будто клин клином вышибают. Фанатиков было решено урезонить, поддержав и распространив по империи другой культ – не требующий жертв и контролируемый государством. Подобная практика, вполне вероятно, применялась и ранее, еще до наступления эпохи Тьмы. Правители новой империи, сами того не подозревая, просто переняли ее у своих предков. А когда какой-нибудь культ возноситься до государственного уровня, он неизбежно превращается в религию.

Нужный культ нашелся, и очень скоро. Если кто-то почитал Великую Ночь, как благо, то были и те, кто почитал благом наступивший после нее Рассвет. Простые люди были благодарны Рассвету, вновь принесшему им радость солнечного тепла и яркость летник красок, однако до преклонения перед ним доходили немногие. Так было до тех пор, пока император и его ближайшие советники не заинтересовались культом Рассвета, и не сделали его последователям заманчивое предложение, после которого и появилась в империи знаменитая ныне церковь Восхода.

Поддерживаемая государством и немалыми денежными вливаниями, церковь Восхода распространилась по империи гораздо быстрее, чем это сделал некогда культ Великой Ночи. Это возымело свой эффект. Нельзя сказать, что ночепоклонники сразу же испарились, исчезли, как по волшебству. Однако урон они понесли ощутимый. Их проповедники не могли открыто вещать на центральных площадях городов и сел, как это делали проповедники Восхода, а места поклонения культа был расположены вдали от населенных пунктов, чтобы не привлекать лишнего внимания. Храмы же восходников, как стали именовать последователей церкви, располагались чуть ли в каждой захолустной деревеньке, что уж говорить о крупных городах и столице империи - Ариде. Число старых поклонников Великой Ночи мало изменилось, но вот новичков в культе стало в разы меньше, и переманивать их теперь было гораздо сложнее.

И все же, далеко не каждого человека можно отвадить с неверного пути пламенной проповедью и мудрым словом. Особенно если этот человек давно уже славит свою темную богиню, в тайне от окружающих. Число ночепоклонников перестало расти, но не ждать же, когда все уже посвятившие свою жизнь Великой Ночи сами умрут от старости – слишком много дел они могут еще натворить. Возможно так рассуждали архиепископы восходников, беседуя с советниками императора и подталкивая их согласиться на создание еще одного ответвления церкви, несколько менее публичного, но от этого не менее эффективного. История умалчивает, как долго длились переговоры по этому поводу, однако, в конце концов, ответвление было одобрено императором и создано на официальной основе. Называлось оно довольно просто и неказисто – Серые Братья.

Как нетрудно догадаться, задачей Серых Братьев был поиск почитателей Великой Ночи и их устранение. Угрюмые, неразговорчивые люди в серых рясах быстро стали известны на всю империю. Они неожиданно появлялись в местах скопления людей, на рынках, ярмарках, на площадях, где проповедовали восходники, и так же неожиданно исчезали. И всякий раз, там, где побывал хоть один из Серых Братьев, находили мертвых людей, зарезанных со спины, или с аккуратно перерезанным горлом. В народе их, недолго думая, прозвали Серыми Рясами – за узорчатые серые плащи, которые те носили.

Может быть методы Серых Братьев были довольно жестокими, но они принесли свои плоды. Культистов Великой Ночи стало меньше. Вместе с тем они начали вести себя скрытнее. Исчезновения молодых людей все еще происходили, но уже в куда меньших объемах. Церковь Восхода, везде трубившая о том, что отступников карает всевидящая длань Рассвета, приобретала все большую популярность.

Со временем задача Серых Братьев усложнилась. Искать культистов становилось проблемным делом – их число быстро уменьшалось, и серорясочникам нужно было как-то оправдывать свое существование. Тогда Серые Братья стали не столько инструментом очищения империи от ночепоклонников, сколько пугалом для народа, который нужно было держать в строгости и послушании. Они перестали часто появляться на людях, предпочитая действовать тайно. Их жертв находили теперь не в людных местах, после окончания шумных сборищ, а все чаще в собственных постелях или укромных переулках. Серорясочники перестали гнушаться убивать «лишних людей», став чем-то вроде местного аналога наемных убийц. Они брали не каждый заказ, пусть даже за него им обещали золотые горы, но если человек чем-то мешал церкви, или самим Серым Братьям, никто не мог поручиться, что он доживет до следующего утра. Не удивительно, что о них начала распространяться дурная слава, а встреча с Серыми Братьями на улице – считаться плохим предзнаменованием.

Притворявшийся нищим серорясочник огляделся вокруг и скользнул за угол дома, где, всего минуту назад, скрылся человек с кинжалом. Он не торопился догонять и устранять свою цель. Сегодня не это было первостепенной задачей. Серого брата интересовало, куда направился преследуемый им человек. Потому-то он и держался на приличном расстоянии от своей жертвы, скрываясь в тенях подворотен и ныряя в переулки. Печально известный серый плащ давал ему то, чего не было у человека с кинжалом - от него, как от огня, разбегались все, кто поджидал незадачливого прохожего в темном углу. Серый брат мог не боясь нападения гулять по самым опасным районам города, заходить в самые темные закоулки и пользующиеся дурной славой улицы. Узорчатый плащ защищал его лучше любого оружия.

Мужчина в красном камзоле, тем временем, приближался к очередному повороту, который должен был вывести его на Болотную улицу – один из центральных проспектов, разбегающихся из центра столицы и ведущих к городским воротам. Свернув за поворот он как раз оказывался прямо перед тяжелыми створками, наглухо закрытыми в это время суток. Но незнакомца это мало смущало. У него с собой был лучший из ключей, придуманных человеком – полновесное золото. Оно было способно открыть практически любую дверь.

Серорясочник следовал за своей жертвой в сотне шагов позади. Помимо обычных предосторожностей, преследователь применял и известные только ему, как представителю Серых Братьев, приемы. Шаги серорясочника могла услышать разве что очень чуткая кошка, а разглядеть его в окружении теней не сумела бы и сова.

Фигура человека с кинжалом последний раз мелькнула в лунном свете, и он скрылся за поворотом. Тогда серый брат пустился вперед со скоростью, которую трудно было ожидать от такого невысокого и неуклюжего на вид человека. Покрыв сотню шагов всего за десять секунд, он застыл за каменной стеной дома. Ему потребовалось еще несколько мгновений, чтобы привести дыхание в порядок, после чего он выглянул из-за угла. Его взгляду предстала интересная картина. Сержант, командующий стражей у ворот, о чем-то увлеченно беседовал с мужчиной в красном камзоле. В лунном свете блеснуло золото. Сержант отрицательно покачал головой и кивнул в сторону своих подчиненных, расположившихся рядом с тяжелыми створками и увлеченно обсуждающих замысловатый древесный рисунок на огромном засове. Человек с кинжалом вздохнул и потянулся к кошелю, подсыпая еще монет в лежащую на его ладони горсть. Когда уголки губ сержанта поползли вверх, незнакомец остановился и протянул наполненную золотом руку вперед. Стражник кивнул и сгреб деньги себе в сумку. Свистнув подчиненным он подвел мужчину в камзоле к воротам. Дюжина крепких рук ухватилась за засов и приподняла его так, чтобы можно было приоткрыть одну из створок – как раз протиснуться взрослому человеку. Незнакомец кивнул сержанту и выскользнул наружу.

Пронаблюдав за произошедшим, серый брат еще около минуты оставался в своем укрытии, после чего вышел из-за поворота и направился прямиком к стражникам. Он шел вперед уверенным шагом, что-то нащупывая у себя на груди. Его плащ при этом распахнулся и на поясе серорясочника стали хорошо видна гарда короткого меча, с очень тонким лезвием, и рифленая рукоять пистолета – крайне дорогостоящего и убойного оружия. Серых Братьев обеспечивали лучшими инструментами убийства, не скупясь ни на какие затраты.

Сержант поднял глаза и удивленно вскинул брови, наблюдая за приближением еще одного путника. Луна как раз скрылась за большим облаком и мир на короткое время погрузился в глухую ночную темноту. Когда же голубоватый диск снова воцарился на небе во всем своем величии, старый стражник внезапно вспотел и почувствовал себя нехорошо. К нему довольно быстро приближался серый брат, облаченный в знаменитый узорчатый плащ. Сержант сглотнул подступивший к горлу комок и обернулся к своим подчиненным. Те заворожено смотрели на серорясочника и неуверенно пятились, больше всего желая, видимо, просочиться сквозь ворота и оказаться как можно дальше отсюда.

Сержант судорожно перебирал у себя в голове события последних дней, стараясь припомнить, мог ли он совершить нечто такое, что за ним пришлют серого брата. Ничего не приходило на ум, кроме только что полученной прямо на глазах у серорясочника взятки. Старый стражник уже готов был достать из сумки золото и бросить его на дорогу, отрекаясь от всего и вся, но тут увидел у себя под носом символ церкви Восхода, зажатый в крепкой руке. Последователь Серых Братьев кивком указывал сержанту на ворота, сквозь которые всего минуту назад проскользнул мужчина в красном камзоле. Повторять жест дважды не пришлось. С двойным усердием стражники ухватились за тяжелый засов, причем сержант спешно к ним присоединился, и приоткрыли створку ворот. Не произнося ни слова, серый брат протиснулся в узкий проем и оказался во внешнем городе.

За девять веков своего существования Арида успела разрастись из обычного городища, огороженного бревенчатым тыном, до самого большого в империи города. Опытный путник, успевший побывать везде, где только можно на просторах Релата, а может быть даже заглянувший в соседние страны, без тени лжи мог бы заявить, что города огромнее он в своей жизни не видел. Первая каменная стена, возведенная в Ариде еще в незапамятные времена, давно уже перестала вмещать в себя новые постройки – теперь за ней располагался богатый верхний город. Когда селиться там стало негде, дома и общественные здания начали возводить вокруг стены, опоясывая ее улицами, словно кольцами. Вряд ли в то время кто-то предполагал, что все это зайдет так далеко, но уже через пару столетий внешняя часть Ариды разрослась настолько, что ее тоже пришлось обносить каменной стеной. Вторую стену строили с солидным запасом, чтобы имперской столице было куда расти. И она росла, да притом так, что место внутри второй стены закончилось гораздо быстрее, чем рассчитывали люди. Тогда-то и появился внешний город – скопление деревянных и каменных зданий, выстроенных вдоль ведущих из Ариды дорог. Новоприбывшие жители старались разместить свои дома поближе к воротам, чтобы далеко не ходить, если придет нужда побывать в среднем или верхнем городе. Но пространство рядом с дорогами тоже оказалось не бесконечным, и внешнему городу пришлось расползаться в стороны, образуя целые улицы, кварталы и районы, облепившие вторую стену столицы со всех сторон.

Люди во внешнем городе селились разные. В основном это были привлеченные рассказами о богатой жизни бедняки из других городов или поселений империи. Приехав в столицу они на собственном опыте убеждались, что жить здесь, во внешнем городе, было ничуть не лучше, чем там, где они обитали раньше. Были среди поселенцев разорившиеся ремесленники и купцы, жившие некогда в среднем городе, и вынужденно его покинувшие, были и другие, потерявшие свое жилье в пределах стен по иным причинам. Встречались однако и те, кто решил попытать удачи, и открыл во внешнем городе свою лавку или постоялый двор. Многие из таких предпринимателей довольно быстро нищали и сворачивали свое дело. Но среди них встречались удачливые торговцы и трактирщики, чьи заведения процветали, принося неплохую прибыль. Что примечательно, разбогатев, такие люди не спешили перебираться в средний город, как это мечтали сделать другие. Они просто оставались на насиженном месте, и продолжали работать.

Улицы внешнего города различались между собой примерно так же, как и люди в нем обитающие. Часть из них была мощеной – это были дороги, некогда служившие подъездами к воротам города, их мостили качественно и с запасом. Даже теперь, когда внешняя часть столицы разрослась до размеров среднего города, каменное полотно тракта почти на километр выдавалось за ее пределы. Что касается прочих улочек, проулков, проходов и тропинок – все они представляли собой плотно утоптанный песок, кое где засыпанный сверху гравием. Нельзя сказать, чтобы во время дождей все это превращалось в сплошное грязевое болото, но все же тем, кто хотел сохранить свою одежду чистой, не стоило туда соваться.

Оказавшись снаружи стен, серый брат огляделся вокруг, ища свою цель. Улица, камень к камню, уходила под небольшой откос, и где-то вдалеке, за загородившими обзор зданиями, переходила в широкий имперский тракт. Серорясочник успел заметить силуэт вооруженного незнакомца, скользнувший в один из поворотов и устремился за ним. Он по-прежнему держался на некотором отдалении, чтобы его не заметили, однако здесь делать это было гораздо сложнее. Улицы стали короче, а дома располагались не под прямыми углами друг к другу, а как попало. С одной стороны, здесь было больше подворотен и переулков, где можно было укрыться от внимательного взгляда, с другой же – гораздо проще было потерять из виду цель.

Мужчина к камзоле, покинув пределы среднего города, заметно ускорился. На его лбу и шее выступила испарина, он то и дело вытирал ее белым платком, извлеченным из кармана. Песчаные дорожки были мокрыми от прошедшего днем дождя, но человека с кинжалом не волновала чистота одежды, он шел вперед без разбора наступая во все встречные лужи. Вот он еще раз свернул, выходя на улицу пошире, и уверенным шагом направился к двухэтажному деревянному дому, со светящимися золотистым светом окнами. Из дома доносились громкие разговоры, смех, а иногда и стук сталкивающихся между собой кружек. Это была местная таверна, в которой часто останавливались приезжие в столицу гости. Если бы преследовавший мужчину с кинжалом серый брат видел сейчас его лицо, он бы разглядел на нем выражение искреннего облегчения.

Продолжение главы в следующем посте.

Ссылка на предыдущую часть: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4307863

Эпилог.

Фрея очнулась и изумленно уставилась на потолок. Она лежала на кровати и видела над собой знакомые с детства фрески. Чародейка помнила, как она порой часами разглядывала изображенные на них картины прошлого, великие битвы, образы древних магов. Такие фрески можно было увидеть только в одном месте – в Магистрате.

Последнее, что помнила чародейка, это полыхающее вокруг них с Эоном пламя, и удушливый дым, заставляющий задыхаться, кашлять, разъедающий легкие. Потом реальность расплылась перед ее глазами, и вот она очутилась здесь. Вокруг было тихо, но где-то вдалеке угадывались привычные звуки столицы – шум разговоров, бряцанье доспехов и перестук конских копыт. Неужели все, что произошло за последние дни, ей просто приснилось? Нет, не может такого быть.

Девушка повернула голову в сторону и увидела еще несколько кроватей, стоящих в ряд. Это было лекарское помещение. Чародейка бывала тут множество раз раньше, еще во время своего обучения магии, после неудачных экспериментов с заклинаниями. Значит она определенно в Магистрате. Но как она сюда попала?

Беспорядочно мечущиеся в голове мысли расступились в стороны, пропуская вперед самую главную. Где Эон? Ни на одной из соседних кроватей его не было. Что случилось с ее напарником, жив ли он? И куда пропал? Фрея попыталась встать, и вдруг обнаружила, что не может этого сделать. Тело попросту ее не слушалось. Это открытие было столь внезапным, что девушка испытала шок. К горлу подступил комок, где-то в груди неповоротливо зашевелился холодный липкий страх. Она сколько угодно могла вертеть головой в разные стороны, но пошевелить хотя бы пальцем было выше ее сил.

В коридоре раздались медленные шаги. Фрея замерла, внимательно прислушиваясь к ним. Дверь покоя тихо скрипнула, и девушка уставилась в дверной проем, высматривая, кто идет. На пороге показался мастер Сидон, и чародейка почему-то испытала огромное облегчение. Старый маг сразу заметил, что Фрея в сознании и успокаивающе помахал ей рукой. Она с трудом дождалась, пока он приблизится вплотную.

- Мастер! Что случилось? Где Эон? И как я сюда попала?.. – Фрея до последнего момента сомневалась, что сможет говорить. Голос не подвел ее. Звучал он, правда, немного хрипло и приглушенно, так что девушка в какой-то миг даже испугалась, сможет ли Сидон ее расслышать.

Старый маг поднял руку в останавливающем жесте.

- Тише, тише дитя. Я все тебе объясню, если ты дашь мне немного времени.

Он притянул к себе стоявший у стены стул, и с кряхтеньем опустился на сиденье. Прислонив свою палку к стене, старый маг сцепил пальцы и посмотрел на девушку, замершую в ожидании.

- Что ж, начнем по порядку. – он снова выглядел усталым, как и в последний раз, когда молодые чародеи видели его перед отбытием в Хальген. – Эон отдыхает в соседней комнате. Он рассказал мне все, что с вами случилось, с момента вашего прибытия на место. И прежде чем все тебе объяснить, я хотел бы попросить у тебя прощения. Ведь в том, что произошло, есть и моя вина. Если бы я не послал вас на это задание, вам не пришлось бы пережить весь этот кошмар.

- Что вы, мастер, откуда же вы могли знать? – Фрея замотала головой. Тело по-прежнему отказывалось ей повиноваться. – Тем более мы сами давно хотели…

- Может быть и так. Но моя работа состоит в первую очередь в том, чтобы предвидеть подобные вещи. И в этот раз я не справился. – Сидон бросил печальный взгляд на чародейку и нахмурил свои кустистые брови, впадая в задумчивость.

Фрее не чем было ему возразить, и она просто молчала. Старый маг сидел на стуле, перебирая пальцами, и не спешил продолжать разговор. Наконец, словно что-то для себя решив, он поднял глаза и начал говорить.

- Ты, кажется, хотела узнать, как здесь оказалась. Все очень просто. Эон вытащил вас обоих из того горящего дома, использовав сферу, которую я ему дал перед вашим отъездом. Этот небольшой шарик – наследие великого чародея Зируда. В нем заключена сильнейшая магия, способная вернуть мага в Магистрат из любой точки мира. Невероятная вещь. При этом, однако, очень опасная.

Девушка хорошо помнила, как они с Эоном рассматривали маленький шарик и не видели в нем никакой магии. Разум Фреи, однако, зацепился за последнюю фразу старого чародея, и она переспросила:

- Опасная?

Сидон кашлянул несколько раз, и ответил сиплым голосом:

- Видишь ли, кроме Зируда никто так и не смог сотворить ничего подобного. Все дело в том, что он использовал неизвестную нам технику, благодаря которой был способен манипулировать одновременно шестью магическими потоками.

Брови Фреи непроизвольно поползли вверх. На долю секунды она даже решила, что старый маг шутит, но тот был серьезен как никогда. И все же поверить в его слова было сложно. Использовать больше пяти потоков было физиологически невозможно, если только у Зируда на руках не присутствовали два лишних пальца.

- Шесть потоков? Как?.. – только и смогла выдавить из себя изумленная Фрея.

Сидон невесело усмехнулся.

- Если бы мы сами знали, как. Но, я уже говорил, эта техника была известна только Зируду, и ее секрет он унес с собой в могилу. Ты наверняка помнишь, как мастер Ларес объяснял вам, в чем главный недостаток многопоточной магии?

Фрея закивала.

- Чем больше потоков, тем ниже стабильность. – ответила чародейка не задумываясь.

- Именно. Шансы на то, что шестипоточное заклинание сработает как надо – один к трем. Поэтому, при использовании этих сфер практически всегда есть побочные эффекты. Например, временная частичная парализация тела.

Фрея открыла было рот, но так ничего и не сказала. Теперь было понятно, почему она не может двигаться. Что ж, по крайней мере это не навсегда, и, если верить Сидону (а Фрея доверяла старому магу), в конце концов она придет в норму. Все же чародейка решилась спросить.

- Значит, Эон тоже пока не может двигаться?

Ей сразу не понравилось, как изменилось лицо Сидона. Старый маг помрачнел, но ответил без утайки.

- Хмм. Видишь ли, Эону повезло чуть меньше. Нет-нет, его жизни ничего не угрожает! – главный распорядитель поспешил успокоить моментально вскинувшую голову чародейку. – Только вот его карьера мага теперь находится под вопросом. При перемещении он потерял левую руку.

Слова Сидона прозвучали для Фреи как гром среди ясного неба. Эон, конечно, жив, и это главное, но его мечтой всегда было стать членом Совета Чародеев. С одной рукой путь туда ему заказан до скончания жизни. Он останется магом, но удел его теперь незавиден – использовать простейшую магию, без возможности стать хоть сколько-нибудь сильнее. На глаза девушки сами собой навернулись слезы от осознания этой ужасной несправедливости.

- Я хочу его увидеть. Почему его нет здесь, рядом? – молодая чародейка чувствовала себя нехорошо. Ее горло будто перехватили тесным обручем, из-за чего дышать приходилось через силу.

- Скоро ты его увидишь, не стоит так волноваться. Ему просто нужно немного отдохнуть. Ну-ну, не надо плакать. – Незаметно для Фреи Сидон сплел заклинание и девушку окутал невидимый успокаивающий туман. - Эон сильный маг и я уверен, что он сумеет это пережить. В конце концов, никогда не стоит терять надежду. – старый чародей сгорбился сильнее, чем обычно, из-за чего еще больше стал похож на умудренного годами филина.

Магия чародея подействовала и Фрея немного успокоилась. Она хотела вытереть глаза, но вспомнила, что не может этого сделать, и просто несколько раз моргнула, стряхивая влагу с ресниц. Было еще несколько вопросов, которые ее мучали.

- Мастер… - голос чародейки дрожал, и она ничего не могла с этим поделать. – А что случилось с Хальгеном?

Сидон ненадолго опустил веки, закрывая усталые глаза. Было видно, что он предпочел бы не рассказывать ей этого сейчас, но девушка смотрела на него с мрачной решимостью и старый маг не стал уходить от ответа.

- С самим городом вряд ли что-то случилось. Разве что, канцелярию придется отстраивать заново. А вот, захочет ли там кто-нибудь теперь жить – пока неизвестно.

- То есть… все…

- Все или нет – не знаю. Но, боюсь, что город ныне пуст и безжизненен.

- Мы оказались полностью бесполезны. – Фрея отвернулась к стене.

- Брось. Что вы могли сделать? Даже, пошли я туда высшего мага, и он был бы беспомощен. Темный чародей, которого вы встретили, обладал поистине небывалой силой.

- Значит, случившееся вообще нельзя было предотвратить?

- Тот, кто все это затеял, действовал невероятно скрытно. Когда вы прибыли в Хальген, было уже слишком поздно. Вина за все произошедшее лежит в первую очередь на мне и на Совете Чародеев. Это мы не сумели предугадать подступающую катастрофу. Если бы нам это удалось, то, может быть, не было бы такого количества жертв. Но мы слишком сильно отвлеклись на другие, более явные угрозы, и в итоге ничего не заметили. Рассуждать теперь бессмысленно. Трагедия свершилась и повернуть время вспять невозможно.

В глазах Фреи сверкнула злость.

- Но… можно найти того чародея.

Сидон печально улыбнулся.

- Мне кажется, искать его не придется. Он сам нас найдет.

Девушка удивленно вскинул брови.

- То есть как, сам нас найдет?

- Темные маги активизировались по всей территории империи. Их, внезапно, стало гораздо больше. Вполне возможно, что им на помощь пришли чародеи, скрывавшиеся в других странах. Они явно что-то затевают. И случай в Хальгене – только начало. А кто главный враг всех темных чародеев?

- Магистрат?

- Совершенно верно.

Юная чародейка задумалась. Вот уже полтора века, с тех пор, как было подавлено восстание Игны Безумной, у темных магов не было сил, чтобы бороться с Магистратом. Все это время они искали пути и способы противостоять ненавистной им организации. Кто-то из них сбегал в иные страны, где темные искусства не находились под жестким запретом. Кто-то прятался в горах или среди песков южных пустынь, лелея надежду, что когда-нибудь сможет свободно использовать темную магию в своих целях. А кто-то, вполне возможно, долго и упорно, с завидным терпением, готовился к последнему противостоянию, не желая до конца жизни оставаться магом-изгнанником, не посмевшим оставить запретный путь.

- Мастер!

- Да, дитя?

- Тот темный маг, в Хальгене! Он сказал нам, что хочет получить нечто, спрятанное в городе. Может ли быть, что там была скрыта некая сила, которая поможет темным чародеям в борьбе с Магистратом?

Старый маг кивнул.

- Вполне вероятно, что это так. И у меня даже есть догадки по этому поводу. Хотя, опираются они на давнюю легенду, правдивость которой легко поставить под сомнение. Но я не хотел бы вдаваться в подробности. Тебе и так многое пришлось пережить. А теперь, когда ты в безопасности, тебе стоит как следует отдохнуть. Крепкий здоровый сон еще никому не вредил.

Сидон явно собрался уходить. Он понимал, что Фрее нужно время, для того, чтобы осознать и принять все, что он ей рассказал. Но девушка остановила его.

- Мастер, подождите. Мне нужно вам еще кое-что сказать.

Главный распорядитель внимательно посмотрел на чародейку, и откинулся на спинку стула, показывая, что внимательно слушает.

- Я уже несколько раз думала, стоит ли кому-то рассказывать. Последние две недели я видела кошмары. Это были сны, повторявшиеся из раза в раз, каждую ночь. Сначала я почти ничего не запоминала, из увиденного, но потом все изменилось. Я видела ужасные картины, и каждый раз со мной начинал разговаривать какой-то старик в сером балахоне. – чародейка бросила взгляд на старого мага, думая, что того вряд ли заинтересует подобная чепуха, но мастер Сидон был серьезен и, не двигаясь, внимательно слушал девушку, не отрывая от нее своих усталых глаз. – Тот человек из кошмаров, он сказал мне, что я вижу образы будущего. Я бы не поверила ему, но в тот момент мы уже были в Хальгене. А одним из образов, который я видела в каждом сне, было кровавое море, полное трупами людей. Что, в конце концов и случилось… - чародейка неловко замолчала.

Сидон не стал смеяться или недоверчиво кривить губы. Он задумчиво нахмурил брови и задал вопрос.

- А ты можешь вспомнить, какие еще образы видела в этих снах, кроме связанного с Хальгеном?

Фрея ответила, не задумываясь:

- Там была выжженная земля. И мертвый лес. Я не знаю, считать ли образом стаю ворон, что постоянно взлетала из этого леса… Ах, да, и совсем недавно появился еще один образ. Все это время у меня создавалось чувство, будто кошмары снятся мне, только чтобы я увидела ее. Огромную черную волну, катящуюся из-за леса прямо на меня.

Пока она говорила, Сидон смотрел на нее со странным выражением на лице, как будто встретил знакомого, которого не видел пол века.

- Интересно. – сказал старый маг, когда девушка замолчала. – Фрея, я хотел бы обратиться к тебе с одной очень важной просьбой.

- Я внимательно слушаю вас, мастер.

- Я хочу, чтобы ты на время забыла об этих кошмарах, которые снились тебе, и сосредоточилась на своем выздоровлении. Но, когда ты окончательно поправишься, нам с тобой нужно будет серьезно побеседовать с Советом Чародеев. Ты же не будешь против?

Фрея удивленно вскинула брови, после чего уверенно кивнула. Главный распорядитель в первый раз за весь их разговор позволил себе улыбнуться.

- Ну вот и славно. Что ж, мне пора идти. Отдыхай и выздоравливай поскорее.

Сидон потянулся к своей палке и начал вставать, когда дверь покоев приоткрылась и в проеме показалась голова одного из его помощников.

- Магистр! Вы просили сообщить вам, если будет что-то важное касательно… - молодой маг на секунду замолк, покосился на Фрею и продолжил. – Касательно той ситуации.

- Да-да, у тебя есть что мне сказать? – Сидон поднялся со стула и повернулся к двери.

- Буквально пять минут назад пришло сообщение от мастера Лареса.

Главный распорядитель кивнул.

- Хорошо, я уже иду. А ты, дитя, - он повернулся к Фрее. – Не забывай о моей просьбе, хорошо?

Юная чародейка еще раз кивнула. Буря мыслей, бушевавших в ее голове странным образом улеглась, и девушка почувствовала непривычную сонливость, будто кто-то подталкивал ее провалиться в сон без сновидений. Она еще успела увидеть, как Сидон неспешно покинул покои и тихо притворил за собой дверь, после чего ее глаза закрылись, и она уснула. Возможно, ей и сегодня приснился бы кошмар, но кто-то незримый оградил разум Фреи непробиваемым барьером, и ужасные видения не потревожили ее усталую душу.

Конец.

Впервые добавляю этот рассказ именно в сообщество, чтобы не мучить людей, не заинтересованных в чтении авторской писанины.

Ссылка на четвертую (предыдущую) главу: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4294811

В предыдущем посте (по ссылке выше), содержаться ссылки на все прошлые части рассказа, если он, вдруг, кого-то заинтересует.

Интерлюдия.

История Теней. Эпизод четвертый.

Сейта ехала на запад по просторному, хорошо укатанному тракту. Она почти ничего не запомнила из первых трех дней своего путешествия, прошедших словно в тумане. Мимо проносились поля, рощи и леса, смутно вспоминались встречные путники, шарахавшиеся в сторону от несущейся во весь опор чародейки. Когда же она наконец свалилась с лошади, не в силах больше удерживать измученное тело на спине животного, ее разум погрузился в кошмарный сон. Сон этот ничем не отличался от всех предшествовавших ему, кроме одного – теперь на месте своего учителя была Сейта. С безумным огнем в глазах, она сжигала заживо людей, хохоча и наслаждаясь чужими страданиями. Проснувшись, девушка еще долго лежала на голой земле, не в силах двинуться. С тех пор прошло уже двое суток, и она не позволила себе сомкнуть глаз ни на секунду.

Звезда Арзура, проклятый артефакт, лежал в ее сумке, перекинутой через плечо, рядом с кинжалом, принесшим смерть великому темному магу. Сейта могла бы поклясться, что слышит чьи-то голоса, зовущие ее, укоряющие и обвиняющие, чей-то плач и стенания. Это, в купе с бесконечной усталостью, сводило с ума, заставляло раз за разом оглядываться через плечо, боязливо озираться, хвататься за голову в приступах дикого отчаяния. Пока что чародейка держалась. Но долго так продолжаться не могло. На сколько ее еще хватит?

Границы Тарнийской империи приближались с каждой минутой. Что она будет делать, когда достигнет их, Сейта не знала. Она попросту не задумывалась об этом. Ей с трудом хватало силы воли, чтобы не достать из сумки покрытый засохшей кровью кинжал, и не вонзить его себе в грудь. Но чародейка знала, что вещи такой силы, как проклятая Звезда Арзура, никогда не остаются без хозяина. И если артефакт попадет не в те руки – случится катастрофа. Она решила увезти его далеко за пределы страны, в Ярвид, расположенный на окраине человеческой цивилизации и славящийся своими неприступными горами. Там она укроет этот ужасный камень, обретший собственную волю, чтобы его никто и никогда не нашел.

Но пока Сейта была в границах Тарны, и силы ее иссякали. Перебиваясь грибами и орехами, которые она с детства мастерски умела находить в лесу, чародейка двигалась на запад, и с каждым днем чувствовала, что ей не хватит сил, чтобы добраться до пункта назначения. Звезда вытягивала из нее жизнь, при этом нашептывая разуму Сейты обещания невиданного могущества. И раз за разом ее посулы звучали все убедительнее.

Лошадь, измучанная не меньше своей хозяйки за прошедшие дни, шла вперед теперь только шагом. Размеренное покачивание убаюкивало Сейту, но она не позволяла себе заснуть. Ей казалось, что стоит уступить этому простому желанию, и проснуться она уже не сможет.

Простоявшая почти неделю не по-осеннему теплая погода, заканчивалась. На небе сгущались тучи, и все чаще на землю начинал сыпать мелкий противный дождь. Волосы чародейки намокли, влага пробралась под ее синий, покрытый толстым слоем пыли плащ, и тонкими струйками потекла по спине, заставляя девушку поднять голову и вглядеться вдаль, в поисках укрытия.

Дорога, окруженная пожелтевшими осинами и соснами с поблекшей, утратившей яркость хвоей, как раз делала ощутимый поворот. Сейта, не опуская головы, наблюдала, как за изгибом пути перед ее глазами медленно открывается прямой, как стрела, тракт, упирающийся в стены небольшого города. Так далеко на западе империи могло располагаться лишь одно крупное поселение – Хальген.

Гомон, не прекращавший звучать на грани сознания чародейки, вдруг усилился. На ее плечо легла тяжелая рука, и до боли знакомый голос, еще не оскверненный безумием, произнес:

- Сейта…

Это вырвало девушку из того полубессознательного состояния, в котором она пребывала последние сутки. Она испуганно вскинулась. Вода, успевшая скопиться в капюшоне плаща, холодными потоками хлынула чародейке на спину. Сейта этого даже не почувствовала. Она с ужасом оглядывалась по сторонам, страшась, и в то же время надеясь, что вот-вот увидит мирно стоящего рядом с ней рыжеволосого чародея. Голос Арзура прозвучал так явно и так отчетливо, что принять его за галлюцинацию было невозможно.

- Сейта…

Лошадь чародейки, чувствуя состояние своей наездницы, остановилась и прижала уши. Девушка соскользнула с ее спины на землю, и, всхлипывая, продолжила оглядываться, поворачиваясь из стороны в сторону, беспощадно тиская свои бледные руки. Голос учителя звучал совсем рядом, как будто он стоял за спиной чародейки, но глаза упорно не желали видеть его силуэт. Правая рука девушки сама собой потянулась к сумке, и нащупала в ней тяжелый, покрытый шипастыми выступами камень.

Сейта достала Звезду Арзура и поднесла к своим широко распахнутым глазам. Покрытые рунами конические выступы ярко сияли, переливались, завораживали, манили. «Возьми мою силу» - шептал артефакт голосом Арзура. Стоит лишь открыть свой разум, потянуться к бесконечному морю энергии, сокрытому в ожившем камне, и все страдания прекратятся. Молодая чародейка станет хозяйкой Звезды, получит в свое распоряжение могущество, с которым у нее хватит сил даже на то, чтобы вернуть к жизни убитого ею мастера. Закрыть глаза, сжать в руке холодный камень, позволить ему уколоть мягкую, податливую кожу…

Испуганное фырканье лошади заставило чародейку очнуться от накатившего дурмана. Сейта судорожно вздохнула и уронила Звезду Арзура на мокрую землю. Сияющие руны сверкнули и погасли, гомон голосов, звучащий в голове девушки сразу же утих.

Нет, она не сумеет добраться до Ярвида. Она не доедет даже до границ империи, что протянулись всего в сутках пути от Хальгена. Она сойдет с ума гораздо раньше этого срока. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание вырывалось наружу, как будто Сейта только что пробежала все то расстояние от столицы до этого места. Звезда лежала у ее ног, влажно поблескивая под падающими с неба каплями дождя.

Такие вещи не должны существовать. Им не место в мире, полном жаждущих силы и власти. Они разрушают, убивают все хорошее, что только может быть в человеке, заполняя пустоту ненавистью, алчностью и презрением. Слабые люди, в стремлении стать сильнее, отомстить другим за свои обиды, порой готовы пожертвовать даже собственной человечностью, но исполнить низменные желания. Покуда Звезда Арзура и ей подобные творения имеют место быть, ужасные деяния не прекратят совершаться.

Бессознательно Сейта достала из сумки кинжал, на котором до сих пор оставалась кровь великого темного мага. Она не понимала, что же именно хочет сделать. Разбить простым металлом артефакт, способный, при желании, погрузить весь мир в безумие? Разве возможно такое? Чародейка давно уже не верила в сказки. Однако, ее рука делала все сама собой, не особо обращая внимание на доводы разума. А может быть, какая-то часть Сейты, скрытая глубоко внутри, не могла смириться с мыслью, что она чуть было не превратилась в подобие своего учителя?

Девушка опустилась на колени перед слабо мерцающим камнем. Рука, сжимающая холодную рукоять, взметнулась вверх, навстречу каплям дождя, леденящим обнаженную кожу. И рухнула вниз, целя лезвием в самое сердце Звезды, туда, где между шипами был начертан знак единения, прямо в этот магический замок, удерживающий внутри камня невиданную мощь. Сейта подсознательно успела увидеть разлетающиеся в стороны осколки кинжала и невредимую, без единой царапины Звезду Арзура, проклятое творение великого чародея. Клинок столкнулся с камнем. Раздался звон, который никогда не смогло бы издать такое маленькое лезвие. И, к удивлению девушки, по поверхности артефакта поползли трещины. Кровь Арзура, успевшая засохнуть и въесться в кинжал за эти несколько дней, внезапно багровыми каплями закапала на каменную плоть артефакта. Раздался многоголосый стон, и Звезда распалась на три неровных куска. Рука Сейты отскочила, отброшенная непонятной силой. Чародейка почувствовала, как по всему ее телу прошла раскаленная волна. Девушку подняло с колен и опрокинуло на спину, заставляя болезненно сжаться.

Три части Звезды Арзура лежали рядом друг с другом. Капли, падающие с неба, касаясь неровной поверхности раскола, превращались в пар, расплываясь легким туманным облачком вокруг артефакта. Обретший волю камень больше не нашептывал на ухо Сейте. Внутри его осколков по-прежнему хранилась мощь тысяч людских душ. Но теперь она не была едина, как прежде, ее больше не сковывала незримая воля.

Лезвие кинжала в руках чародейки рассыпалось в пыль, целой осталась лишь рукоять. Приходя в себя, девушка ошарашенно уставилась на обломки Звезды. У нее было чувство, что кто-то только что снял с ее плеч неподъемную скалу, мешавшую расправить плечи и дышать свободно. Подавленный силой артефакта разум заработал неожиданно четко и ясно.

Сейта поднялась на ноги. Даже в таком виде, проклятый камень обладал огромной мощью. Его осколки надо спрятать, скрыть от посторонних глаз. Там, где никто не станет искать. Там, где они будут под надежной защитой. Глаза девушки сами собой обратились в сторону Хальгена. Да, это будет лучшим вариантом. Эмоции и переживания сотен и сотен людей скроют энергию камня от жаждущих заполучить ее лучше любого, пусть даже самого сложно заклинания.

Она похоронит каждый из обломков в месте, где его не сумеют найти до скончания веков. И первый будет покоиться глубоко под виднеющимся на горизонте городом. Сейта запрет его такими чарами, что не сломает даже сильнейшие из магов. Жаль лишь, что она не сумеет проследить за сохранностью этой своеобразной гробницы до конца ее существования. Но, как говорил Арзур, даже величайшие из чародеев не властны над временем.

Теперь, когда у Сейты появилась новая цель, она почувствовала решительную уверенность в будущем. Многодневная усталость отступила перед непреодолимой жаждой действий. И действовать следовало прямо сейчас, не тратя времени на сон и еду. Отдохнуть она успеет потом, когда закончит с проклятым артефактом. Девушка сгребла осколки Звезды, и, завернув в оторванную от плаща тряпочку, уложила на дно сумки. Найдя свою лошадь, успевшую убрести в сторону от дороги, Сейта взобралась на ее влажную спину и направилась прямо к воротам Хальгена.

***

Зируд сидел в мягком кресле, расположенном по правую руку от пустующего трона императора и взирал на сенат. Не все, кому было отправлено приглашение явились на зов. Вполне вероятно, кого-то из сенаторов попросту не было в живых. После того, что творилось в Тарне последние дни, всякое могло произойти. Чародей отметил, однако, что Кельвин Армейстр и все его сторонники, прибыли в полном составе. Вокруг Зируда сидели члены чародейского отряда – те пять человек, которых он успел собрать. И иных сторонников у него здесь не было.

Два дня назад он подошел к воротам столицы с небольшим, импровизированным войском, собранным в Ройсвиге, одном из южных городов империи. Он рассчитывал, что эту маленькую армию встретит ожесточенное сопротивление, однако войти в город удалось вовсе без жертв. Горожане встретили его как героя. Видимо, слухи об убийстве им Дарида не получили должного распространения, или же, были опровергнуты (как Зируд узнал позже, дворянство, не попавшее под действие магии Арзура, приложило все силы к тому, чтобы возложить вину за смерть старого императора на нового правителя Тарны). Вместе с магами чародейского отряда Зируд направился прямо ко дворцу. И вот тут-то их, наконец, ждало достойное сопротивление.

Дезертиры, бежавшие от войны с Конфедерацией, и темный маги, верные Арзуру, организовали мощную оборону на дворцовой площади. Чтобы выдавить их оттуда потребовались почти сутки. Обе стороны понесли потери, атаковавшие – почти двести человек убитыми и семь сотен ранеными, что же касается защищавшихся – проще было сказать, скольким из них удалось выжить. Часть темных магов сумела скрыться, и весь следующий день был потрачен на их поиски.

Войдя в императорский дворец, Зируд ожидал встречи с Арзуром, чтобы вызывать того на честный поединок, как требовала от него честь защитника императора. Однако, тут их встретили неожиданными новостями. Оказалось, что Арзура нашли убитым, заколотым в спину, еще накануне прибытия в столицу армии придворного чародея. Те немногие слуги, что быстрее других оправились от чар темного мага, говорили о быстро убегавшей из дворца девушке в синем плаще, запятнанном кровью. Позже, часть сенаторов вспомнили, что у Арзура была ученица. Что не поделил мастер со своей преемницей – никто не знал. Не знали придворные и каким образом ей удалось так легко убить могущественного чародея. Кроме колотой раны на спине, иных следов борьбы на теле Арзура не оказалось. Создавалось впечатление, что он просто дал себя зарезать, не сопротивляясь.

За время короткого владычества императора-тени, как теперь называли провернувшего все это темного мага, Тарна претерпела немалые убытки, как в золоте, так и в численности населения. Верные Арзуру солдаты и чародеи не особо церемонились с бунтовщиками, убивая всех без разбора и варварски грабя самые богатые дома и поместья. Пострадали и дворяне. Те, кто наиболее яро сопротивлялся неугодному монарху, были зверски уничтожены, вместе со своими родными, слугами и последователями. Более или менее сохранился сенат, но и тот после смерти Арзура был «подчищен» темными чародеями. Большинство сенаторов, как только развеялась магия императора-тени, укрылись в поместье Армейстров, и только благодаря этому остались живы.

То, что правление Арзура подвело Тарнийскую империю к черте, за которой ее ждал крах, не вызывало сомнений. Спровоцированная темным магом война с Конфедерацией оборачивалась самым невыгодным для Тарны образом. Первое, что сделал Зируд, когда столица была очищена от последователей узурпатора, это отправил гонцов во все Вольные Города, для переговоров и разрешения конфликта. Зируд лично написал каждое письмо, заверив его двумя печатями – своей, и печатью императора, которую ему временно доверили выжившие сенаторы. Конфедерация вряд ли просто так оставит империю в покое, после тех потерь, что она понесла в первые месяцы войны. И Тарне, как виновной стороне, придется расплачиваться за долги безумного темного мага.

По всей стране начинал свирепствовать голод. Запасы, собранные за летний период, частично были переданы армии и потеряны, после панических отступлений на всех фронтах, частично разворованы и уничтожены, и частично потраченными на пропитание наиболее голодающих регионов империи. Того, что осталось, не хватит чтобы пережить зиму. Значит, остаткам сената и Зируду, придется решать еще и этот вопрос.

Первое же заседание сената, собранное сразу по окончание боя на дворцовой площади, даровало Зируду права регента империи, то есть сосредотачивало власть в его руках, до избрания нового императора. Быть правителем Тарны Зируд не стремился, но, кроме него, пожалуй, никто не сумел бы спасти страну от неминуемого распада.

И вот, второе собрание должно было решить огромное количество возникших перед Тарнийской империей проблем. Однако, первую повестку, и самую важную, по мнению Зируда, он вынес на обсуждение в самом начале.

- Господа! Давайте начинать! – чародей попытался перекрыть своим голосом стоящий в зале гомон.

Сенаторы замолкли и воззрились на мага. Выглядел он не лучшим образом. Раны, полученные им во время покушения на его жизнь, после боя на дворцовой площади начали нещадно болеть. Хотя Зируд сидел практически не двигаясь, он был белее снега и чувствовал подступающую дурноту.

- Прежде, чем мы обсудим ситуацию с войной и голодом, я хотел бы вынести на ваш суд одну, очень важную, как мне кажется, мысль.

Окружающие смотрели на него со всем вниманием, на которое были способны. Нельзя было сказать, чтобы он пользовался в сенате большим авторитетом. Аристократия всегда считала, что магам не место в политике и они не имеют права что-либо решать. Но Зируд, пока еще, считался в городе спасителем, и все надежды, связанные с разрешением конфликта с Конфедерацией, так же были возложены на него. А это значит, что ближайший месяц к нему будут прислушиваться, независимо от личного отношения находящихся в зале к чародеям. Зируд планировал извлечь из этого максимальную пользу.

- Вина за то, что наша империя находится в текущем своем состоянии, ослабленная, ведущая ненужную ей войну, голодающая – лежит на магах. Я не буду говорить, что виной всему один-единственный чародей. Я считаю, что виноваты все те, кто мог в силу своих возможностей остановить Арзура. Или отвратить его от выбранного им неверного пути.

Его не перебивали. Сидящие рядом с ним маги из его отряда смиренно слушали, склонив головы. Они понимали, к чему он клонит. Один лишь Кельвин Армейстр, по своему обыкновению устроившийся на противоположном от трона конце зала, с сомнением кривил губы.

- И я, и Арзур начали свой путь с обучения магии у вольных чародеев. Вы знаете, что в нашей империи таких довольно много. Они живут среди обычных людей, или в уединении, отдалившись от суеты этого мира. Кто-то использует свое мастерство во благо человечества, а кто-то – в корыстных целях. И разница, между мной и Арзуром, состоит лишь в том, что мы получили разное представление об этом мире, привитое нам разными магами, обучавшими нас.

Зируд ненадолго остановился, чтобы перевести дыхание. Он старался говорить громко, чтобы все могли услышать его. Однако от этого ему становилось хуже и хуже. Почувствовав комок в горле, чародей сглотнул, усилием воли подавил приступ тошноты и продолжил.

- Все то, что произошло за последний год в Тарне, никогда не случилось бы, если бы Арзура, так же, как и меня, обучали маги, ценящие жизнь других людей, и осознающие свою миссию. А цель жизни любого, одаренного чародейским талантом – делать наш мир лучше. – Зируд обвел внимательно слушавших его людей усталым взглядом. – И, пока маги этого мира рассеяны по всей стране, пока каждый из них берет себе учеников, и обучает их так, как считает нужным, не обращая внимания на такие мелочи как человечность, мораль, уважение к другим людям – мы раз за разом будем встречать подобных Арзуру чародеев.

Сенаторы начали переглядываться. Они все еще не понимали, зачем глава чародейского отряда произносит эту длинную речь и к чему он ведет. Пока что, они не видели в ней никакого практического смысла. Однако, следующие слова мага им все объяснили.

- Чтобы подобные инциденты более не повторялись, нам следует сосредоточить всех чародеев империи в одном месте. Сосредоточить и связать сводом законов, сделав их такой же опорой Тарны, какими являются выборный сенат и могучая армия.

По залу разнесся ропот. Сенаторы понимали, что маги, собранные в одном месте, могут представлять из себя грозную силу, способную на многое. Однако, в свете последних событий доверие к чародеям было сильно подорвано и слова Зируда воспринимались аристократами исключительно в негативном ключе. Кельвин Армейстр, все это время недоверчиво крививший губы, вскочил со своего места и громким голосом спросил:

- То есть, мастер Зируд, вы предлагаете нам привести в столицу всех, кто может, так или иначе, оказаться потенциальным Арзуром, и расположить их поближе к трону? А вы не задумывались, что это может привести к крайне печальным последствиям? Кто гарантирует, что, собравшись, эти самые чародеи не решат взять власть в свои руки? У них будет для этого предостаточно сил, и противопоставить им мы ничего не сможем!

Сенаторы одобрительно загудели. В словах Кельвина Армейстра звучало здравое зерно. Не нужно было быть гением, чтобы разглядеть недостаток подхода, предложенного главой чародейского отряда. Зируд серьезно взглянул на Армейстра и спокойно ответил.

- Вы предпочитаете, чтобы потенциальные темные маги были рассеяны по просторам нашей страны, и могли спокойно, не опасаясь, что их обнаружат, готовить заговоры против империи? Вместо того, чтобы собрать их в одном месте, где за ними будет проще проследить? К тому же, новое поколение чародеев, если нам удастся воспитать его должным образом, вовсе может отказаться от использования запретных искусств. А сделать это без централизованной системы, где юных магов обучают проверенные мастера, невозможно.

Аргумент показался многим, сидящим в зале, достаточно весомым и не уступающим аргументу Армейстра. И правда, если все чародеи будут под боком, за ними будет проще наблюдать, искореняя всяческие неугодные учения в зародыше. Кого-то из сенаторов даже посетила мысль о расширении чародейского отряда и укреплении за счет этого власти государства. Все же, это не убедило Кельвина Армейстра, и он недоверчиво хмыкнул. Зируд заметил это, и продолжил:

- Мы сможем создать единое место, где маги будут обучаться только тому, что им следует знать. Мы направим силу и искусство чародеев в благое русло. А, имея такое количество лояльных Тарне магов, избавиться от прочих, предпочётших темную стезю, будет гораздо проще, вы не находите?

Нельзя было сказать, что это убедило Армейстра, но, все же, он сел на свое место и больше вопросов не задавал. Прочие сенаторы, сочли сказанное Зирудом вполне разумным. В конце концов, пусть с магами разбираются другие маги. Главное, чтобы больше не случалось ничего подобного короткому правлению императора-тени.

- Собранные в одном месте чародеи организуют Магистрат. Во главе его следует поставить Совет Чародеев, состоящий из проверенных, верных короне магов. Он, в свою очередь, будет подчиняться сенату и монарху по тому же принципу, что и армия. Это должно исключить возможность своевольного принятия магами ключевых решений. Я думаю, такой расклад устроит большинство представителей дворянства, радеющих за нашу империю.

Зал согласно загудел. Некоторые сенаторы, однако, предпочли промолчать.

- Организационными моментами, связанными с учреждением Магистрата следует заняться в ближайшее время. Это дело я поручу своим доверенным людям. Дабы не допустить возникновения необоснованных домыслов и слухов, сенат сможет полностью проконтролировать все процессы учреждения и удостовериться в их правильности. Итак, приступим к голосованию. Кто за основание такой организации, как Магистрат?

Большая часть сенаторов подняла руки. Сторонники Армейстра выжидающе смотрели на своего предводителя, который сидел, сплетя пальцы, и с сомнением покусывал свои губы. Наконец, он вяло поднял вверх правую руку и почти тут же ее опустил. Его последователи сделали то же самое.

Зируд, впервые за последние месяцы, вздохнул с некоторым облегчением. Перед заседанием ему казалось, что убеждать сенат придется гораздо дольше.

- Что ж, решено. Большинство – за.

Сенат вяло поаплодировал. Дворяне, сидящие за длинным белым столом, еще не знали, как сильно Магистрат повлияет на становление великой Тарнийской империи.

- Теперь, когда мы разобрались с этим вопросом, нам следует обсудить следующие вещи…

Зируд пробыл регентом империи еще три месяца, после чего сенатом был избран новый император. Вопреки ожиданиям, Кельвин Армейстр не стал заявлять своих прав на трон.

Война с Конфедерацией была окончена. Армия Вольных Городов отступила к своим границам. В качестве компенсации, Тарнийская империя вынуждена была оставить город Фагму во владении Конфедерации и выплатить репарации. Несмотря на произошедший инцидент, уже через несколько лет между двумя государствами, в том числе благодаря мудрости и упорству Зируда, были заключены многочисленные союзные и торговые соглашения, принесшие обеим странам большие выгоды.

Магистрат был окончательно учрежден к весне следующего за произошедшими событиями года. Большинство вольных магов приняло условия Зируда, и новая организация приступила к своей многовековой борьбе с темными чародеями. О Сейте, ученице великого Арзура, быстро забыли. В конце концов, она была лишь тенью своего мастера. Однако, ходили толки, что синеглазую чародейку не раз видели в разных городах империи, правда, ни в одном из них она надолго не задерживалась. Так окончилась История Теней. Но, как нам всем известно, ничто в истории человечества не проходит бесследно.

Первая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4175373

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4183607

Вторая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4191982

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4200682

Третья глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4226819

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4257283

Четвертая глава.

Увидев перед собой знакомый пейзаж, Фрея сразу же осознала, что это сон. Кошмарный мир больше не прятался за красивой маской, являя себя в истинном обличии с самого начала. Кровавое море вовсю бушевало у подножия крутого обрыва, иссохший мертвый лес трещал своими ветвями, выжженная почва черным покрывалом ложилась под ноги. Нигде не было видно лишь фигуры в сером, но чародейка откуда-то знала, что та не замедлит явиться, притом, очень скоро. Теперь, когда девушка осознавала нереальность происходящего вокруг, ее больше не сковывала сонная пелена, тело полностью подчинялось воле разума. С интересом осмотрев свои руки, Фрея попыталась ухватить пальцами магический поток. Однако, в этом плане ничего не изменилось. Окружающий мир был мертв и пуст, в нем не было ни крупицы энергии.

Сонм стонущих голосов уже звучал со всех сторон, но Фрея настолько к нему привыкла, что с легкостью перестала обращать на него внимание. Легко ступая, она двинулась к опушке леса, разглядывая серые потрескавшиеся стволы деревьев и сухие голые ветви. Когда она вплотную приблизилась к чаще, из крон деревьев с противным карканьем взвилась вверх стая ворон. С неба, покрытого багровыми тучами, начал моросить мелкий ледяной дождь.

Знакомое чувство ожидания уже владело чародейкой. Она решила не покидать поляны и не углубляться в заросли, а дожидаться дальнейших событий на опушке. Девушка больше не боялась и не страшилась происходящего, ей было даже в какой-то степени интересно. О том, почему сегодня она получила полную свободу воли в своем страшном сне, чародейка не задумывалась.

- Снова ты! Несносное дитя. – фигура в сером балахоне вышла из леса, по правую руку от Фреи. Девушка тут же почувствовала на себе злобный взгляд блестящих под капюшоном глаз. Лица незнакомца она по-прежнему не видела, оно было скрыто густой тенью. Согбенный старик неспешно направился прямо к ней, и, вдруг, остановился. Он на секунду обратил свой взор на край обрыва, затем снова повернул голову к чародейке. До него словно дошло, что на этот раз «несносное дитя», почему-то, стоит на опушке леса, а не на карнизе скалы, нависшей над кровавым морем.

- Почему… как ты добралась до леса?! – незнакомец в лохмотьях застыл на месте, уставившись прямо в глаза Фрее. В его голосе чувствовалось неподдельное удивление и какое-то странное негодование.

Фрея, до этого момента смирно стоявшая на месте, повернулась к своему собеседнику всем корпусом, и сделала несколько шагов вперед. Это произвело на старика в балахоне неизгладимое впечатление. Он, чуть ли не со страхом, отшатнулся от чародейки, неуверенно пятясь назад. Девушке даже стало немного смешно, так что она улыбнулась.

- Легко. Так же, как я могу добраться до тебя, если пожелаю. – голос Фреи прозвучал несколько приглушенно, однако она говорила свободно, не испытывая с этим никаких проблем. Изначально она, все же, была не уверена, сможет ли нормально разговаривать здесь, во сне. Как оказалось, ее больше ничто не ограничивало. Если бы она еще могла пользоваться магией…

Старик в сером пронзительно посмотрел прямо в глаза девушке и вдруг успокоился. Он вновь стал уверен в себе, как будто уяснил что-то после своего взгляда. Его сухие руки, не покрытые грубой тканью, переплелись пальцами, и застыли в районе живота. Внезапно незнакомец рассмеялся своим противным, каркающим смехом.

- Значит, ты наконец-то обрела здесь подобие свободы. – сказал он, прекратив хохотать. – И что же ты планируешь с ней делать? – спросил старик и снова засмеялся, правда, на этот раз уже гораздо тише.

Фрея, не ожидавшая такой реакции, на некоторое время потеряла дар речи. Слова этого странного человека в сером балахоне заставили ее задуматься. И правда, какой ей толк от свободы действий в собственном кошмаре? Разум тут же достал из недр сознания мысль, о грядущем важном событии. Чародейка, уперев руки в бока, нахально уставилась на своего собеседника.

- Собираюсь дождаться кое-чего. В любом случае, тебя это вряд ли касается.

Старик в балахоне смотрел на Фрею, но уже не с неприязнью, как раньше, а с некоторым интересом. Ощущение злобного взгляда никуда не исчезло, но теперь девушке казалось, что ее начали вдобавок изучать, как какую-то редкую книгу. Это было не очень-то приятно, и она демонстративно отвернулась.

- Значит, дождаться кое-чего. А если я выкину тебя отсюда, как делал не раз прежде? – незнакомец в лохмотьях незаметно придвинулся к ней на несколько шажков. – Я здесь хозяин и владыка. И я не люблю надоедливых гостей. – расстояние между ними сократилось еще сильнее.

- Ты хозяин моего сна? Что за чушь? – чародейка отступила на несколько шагов назад.

- Твоего сна? – старик разразился противным хохотом. – Неразумное дитя, если ты считаешь это сном, тебе нечего здесь делать. – он снова приблизился к ней.

Фрея ошарашено огляделась вокруг. Это был кошмар, уже больше недели мучавший ее. Она все время связывала его с чтением «Истории Теней», но последний раз открывала книгу более двух суток назад. А страшные сны не прекращались.

- Если это не мой сон, то что же тогда? – спросила она, отступая еще на несколько шагов назад.

Порывы холодного ветра яростно трепали края серого капюшона. В тот момент, когда человек в балахоне ответил на вопрос девушки, на его лице, сокрытом тенью, вполне могла отобразиться ехидная улыбка.

- Это твое проклятие. – он снова засмеялся, все подступая и подступая к девушке. Она не замечала, как пятясь, приближалась к краю обрыва. – Взгляни! Не это ли то, чего ты здесь ожидала?

Старик в сером протянул сухую руку по направлению к лесу, только направив ее чуть выше мертвых крон деревьев. Фрея вскинула голову, всматриваясь в том направлении и судорожно вздохнула. Над лесной чащей, далеко, почти у самого горизонта, вздымалась огромная черная волна. Она становилась все выше и выше, словно пытаясь дотянуться до неба. Ее не венчал белый пенистый гребень, а поверхность не переливалась бликами, как у обычной волны. Матово черная, она неспешно катилась вперед, заслоняя собой весь горизонт. Чародейка, наблюдавшая за ней, непроизвольно отшатнулась назад и чуть было не оступилась. Она стояла на самом краю обрыва, и сзади нее начиналось кровавое море. Стараясь сохранить равновесие, девушка испуганно обернулась, взмахивая руками. Всю поверхность воды вновь заполнили трупы людей – мужчин, женщин, стариков и детей. И все они были неприятного, фиолетового оттенка.

Страх, отступивший было, когда Фрея поняла, что может свободно передвигаться, навалился на чародейку с новой силой. Ей вдруг захотелось как можно скорее проснуться, очнуться от этого ужасного сна, и вернуться в реальный мир. Старик в сером балахоне стоял рядом и смеялся, наблюдая за ней.

- Ну как? Хочешь, чтобы я снова столкнул тебя с обрыва и заставил очнуться в теплой кроватке? – он еще несколько мгновений смотрел в широко распахнутые от страха глаза чародейки, после чего развернулся и размеренным шагом направился к лесу. Навстречу темной волне. – Можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Я больше не стану прогонять тебя! – произнес он, не оборачиваясь, и опять громко захохотал.

Фрея отошла от края скалы, чтобы случайно не свалиться вниз. Она еще несколько раз оглянулась вокруг. Кровавое море бушевало внизу, качая на своих волнах бесчисленные трупы, лес шумел своими сухими ветками на ледяном ветру, черная стена на горизонте медленно продвигалась вперед, приближаясь к чародейке. Если верить странному старику, это был не сон. Но и его слов о проклятии девушка не поняла. Все было слишком туманно и неопределенно.

- Постой! Что значит – «это твое проклятие»? Что ты имел в виду?!

Незнакомец в балахоне ненадолго остановился и повернул к чародейке голову.

- Ты видишь образы. Грядущие события отражены в них.

- Хочешь сказать, я вижу будущее?

- Почти. И, я думаю, ты уже догадываешься с чем связан один из образов. А теперь, оставь меня в покое, если тебя не затруднит. – старик отвернулся и скрылся в иссохших зарослях.

Чародейка обернулась и уставилась на море, качающее на своих волнах человеческие трупы. Да, этот образ она теперь понимала. Значит, такое будущее их ждет? И оно уже предопределено, или же она в силах его изменить? Фрея почувствовала злость. Дурацкий старик, лучше бы он ей ничего не объяснял. Девушка смотрела на волны, подхватывающие и несущие мертвых людей, и в душе поднималась ненависть. Почему после двадцати лет обучения она недостаточно сильна, чтобы предотвратить такое будущее? Чем она занималась все это время? Для чего были прочитаны те сотни книг, для чего получены все эти знания? Чтобы, смирившись с неизбежным, ожидать свершения всех ее кошмарных видений? Ну уж нет. Она этого не допустит. Хватит с нее. Пора выбираться отсюда и начинать действовать.

Вот только, как ей проснуться? В прошлые разы ее сталкивал с обрыва вредный старик в сером балахоне, и она оказывалась в кровати, чувствую стекающие по вискам капельки холодного пота. Но одно дело быть столкнутой кем-то, другое – самой шагнуть в пропасть. Даже осознавая нереальность происходящего, Фрее почему-то сложно было себя заставить сделать один-единственный шаг вперед. Она попробовала крепко зажмуриться и открыть глаза. Кошмар никуда не делся. Похоже, усилием воли выбраться отсюда было невозможно. Чародейка даже весьма болезненно себя ущипнула. Она прекрасно почувствовала боль и от этого стало только хуже. Значит, если она разобьется о скалы, ее тело испытает реальное ощущение удара. Это не очень-то радовало.

Чародейке помогла злость. Кляня идиотский сон и гадкого старика, обзывая себя «жалкой трусихой», Фрея встала спиной к обрыву и, зажмурившись, оттолкнулась носками, отправляя свое тело в полет. В ушах засвистел ветер, дыхание перехватило, глаза непроизвольно открылись. Но ни кровавого моря, ни багрового неба, сыплющего на землю мелким ледяным дождем, больше не было. Она лежала в кровати и смотрела на темный потолок комнаты.

На улице было пасмурно. Всю ночь шел дождь, превращая и без того раскисшие дороги на окраинах в сущее болото. Вчера, когда Фрея вернулась, не сумев выбраться из магической ловушки, накрывшей весь город, чародеи долго обсуждали с доктором Францем сложившуюся ситуацию. Выслушав чародейку, а затем объяснения и доводы Эона, лекарь опустил голову и почти минуту просидел в таком положении. До внезапного возвращения Фреи он в тайне еще надеялся, что все образуется. Теперь же, когда надежды не осталось, Франц почувствовал странное спокойствие. Он поднял глаза на сидевших напротив него магов и посоветовал им как следует отдохнуть. Сам же доктор неспешно оделся и куда-то ушел, ничего не объясняя.

Измотанные за двое суток, почти не спавшие все это время чародеи, не нашли ничего лучше, чем последовать совету Франца. Они были опустошены, мысли путались в головах, и ничего хорошего не приходило на ум. Эон уснул прямо за столом, Фрея дотащилась до комнаты, и там, обессиленная, упала на кровать и заснула. Теперь, по пробуждении, девушка ощущала странное чувство стыда, за то, что они потратили так много времени впустую.

Опустив ноги на пол, чародейка села. Довольно. Пусть им противостоит хоть самый могущественный темный маг на всем белом свете, сидеть сложа руки – худшее, что они могут сделать. Решительно встав, девушка направилась вниз по лестнице.

Эона будить не пришлось. Он сидел за тем же столом, за которым уснул вчера вечером и задумчиво грыз сухарь. Похоже, что его мучали размышления сходные с мыслями Фреи. Услышав скрип ступенек, он поднял голову.

- Я тут подумал… Вариантов у нас не много. Пытаться распутать пятипоточное заклинание. Или искать мага, наложившего проклятие, и заставить снять его. Правда, и то, и другое – дело пропащее. – под глазами Эона залегли глубокие тени. Он был растрепан сильнее, чем обычно, его борода успела порядком отрасти, и сильно старила молодого чародея.

Фрея кивнула. Она все это прекрасно понимала.

- Знаю. Но все же это лучше, чем сидеть сложа руки. Так что, хотя бы попытаемся.

- Что правда, то правда. Только, как бы нам не оказаться посреди моря трупов. Если, конечно, мы не погибнем раньше. – оптимистом Эон никогда не был, но сейчас маг, похоже, совсем утратил надежду.

Фрея внутренне вздрогнула, когда ее напарник упомянул море трупов. В ее голове сразу всплыл образ из кошмара. Воспоминание всколыхнуло поутихшую было злость.

- Ну уж нет! Найдем этого ублюдка, который заварил всю эту кашу, и он у нас попляшет! После того, как снимет заклинание.

Эон невесело улыбнулся.

- Франц так и не вернулся? – спросила Фрея, остывая.

- Не знаю. Я не слышал, чтобы кто-то приходил. Видимо нет.

Чародейка присела напротив Эона и взяла из корзинки, стоявшей на столе, сухарь. Без особого аппетита разгрызая твердый хлеб, она смотрела в окно, сквозь которое была видна безжизненная серая улица.

- Я проверил его магическим зрением. Вчера. На нем тоже висит проклятие. Видимо в Хальгене не осталось людей, не попавших под его действие.

- Может быть... – Фрея склонила голову, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Ей вдруг стало очень противно от того, что они рассиживаются за столом, вместо того, чтобы действовать, искать решения и выходы. – Нам надо идти. Время играет против нас.

- Что ж, не будем тянуть. – Эон поднялся на ноги и бросил взгляд на чародейку. Та сидела на стуле, съежившись, отложив почти нетронутый сухарь, обнимая себя за плечи. Некоторое время она еще продолжала покачиваться назад и вперед, пытаясь совладать с подступившим к горлу комком, после чего встала и направилась к двери. Стоило отступить злости, как на девушку наваливалось отчаяние.

- Фрея! – чародей окликнул свою напарницу, уже переступившую порог дома. Она обернулась. – Мы что-нибудь придумаем. Все не может закончиться так плохо. – эти слова ее слабо утешали, но девушка кивнула, и они вместе вышли наружу, под тяжелое свинцово-серое небо.

С трудом переставляя ноги, увязая в грязи, чародеи двинулись в сторону главной улицы. В Хальгене стояла гробовая тишина. Не смотря на утро, не было слышно даже пения птиц, не говоря уже о прочих, присущих городам звуках.

Эон то и дело поглядывал на свою напарницу. Он догадывался, какая буря бушует в ее душе. Сам чародей испытывал нечто подобное. Правда, судьбу жителей Хальгена он воспринимал несколько отстраненно. Но если у них получилось бы спасти хотя бы часть, юный маг был бы рад.

- Знаешь, я тут решил последовать твоему совету. Ты как-то сказала, что мне стоит побольше читать. Я взял одну из твоих книг, пока ты спала. – Эон старался ступать лишь туда, где, как ему казалось, было меньше грязи. Потому-то он уже трижды умудрился попасть сапогом прямо в лужу жидкой глины и заляпать весь низ своей мантии.

Фрея, несмотря на свое ужасное настроение, непроизвольно улыбнулась.

- Ну и как тебе?

- Как ни удивительно, мне понравилось. И я даже кое-что сумел вычитать. Там была история про какую-то сумасшедшую чародейку, которая стремилась воскресить умершего темного мага.

- Игна безумная? – книги, которые Фрея взяла с собой в путь, она успела прочитать еще по дороге к Хальгену. За исключением «Истории Теней».

- Да-да, именно. Она собрала вокруг себя верных последователей и захватила несколько маленьких деревень на окраине империи. Ей нужны были жертвы, а беззащитные крестьяне – идеальный вариант в таком случае.

- Чем-то напоминает происходящее сейчас… - Фрея повесила голову. Они уже разговаривали на тему массовых жертвоприношений, пытаясь понять мотивы темного чародея. Но если бы магу нужна была энергия, он не стал бы проклинать весь город сразу. Ведь чтобы уловить высвобожденную при смерти жертвы силу, ее необходимо было убить в радиусе рунического круга. А просто так умирающие по всему городу люди не принесли бы чародею абсолютно ничего.

- Не в этом суть. Насколько я понял, эту Игну сумел убить маг-новичок. А она была высшей чародейкой. – Эон пристально смотрел на свою напарницу. Та помотала головой.

- Это… это не то. До того, как Игну начали обучать магии, она была ведьмой, то есть сама научилась использовать силу, под действием сильных эмоций. Я подозреваю, что в итоге, она и осталась скорее ведьмой, нежели стала чародейкой. К тому же, Игна была безумна. Ее несложно было обмануть.

Молодой чародей внимательно слушал Фрею и чуть заметно улыбался. Когда она принималась рассуждать, ее лицо становилось серьезным, а между бровями пролегала небольшая складка. Эону это очень нравилось, и порой он затевал с Фреей спор лишь для того, чтобы посмотреть, как она мило хмурит брови.

- Может быть. И все же, выходит, что даже самого сильного чародея можно победить простецким заклинанием?

- Если этот чародей позволит тебе его связать и пустить в ход. К чему ты клонишь?

Некоторое время Эон шел молча. Потом ответил.

- Ты сама не своя, последние двое суток. С тех пор, как мы узнали о магической чуме, ты стала мрачнее тучи. Я не привык видеть тебя такой.

- Ясное дело, радоваться-то нам нечему.

- Радоваться нечему, но и унывать не стоит.

- Говори уже, что ты задумал. – Фрея нетерпеливо ткнула чародея в бок.

Молодой маг ойкнул и шагнул вбок, по щиколотку погружая в грязь свои сапоги, так, что им пришлось остановиться. Раскисшая дорога нехотя, с громким чавканьем отпустила ноги Эона.

- Что именно сделал тот маг-новичок? – спросил чародей, пытаясь стряхнуть с обуви налипшие на нее комья глины.

- Ничего особенного. Заставил энергетические потоки вокруг Игны «склеиться». Проще говоря, на какой-то миг лишил ее возможности применять магию. Любой разумный высший маг просто не дал бы такого с собой сделать.

- А если бы в этот момент любого разумного высшего мага сильно отвлекали?

- Даже так, шансы попасться в такую глупую ловушку были бы мизерными.

- И как работает это заклинание «склеивания»?

Фрея, со вздохом, продемонстрировала. На несколько секунд потоки вокруг Эона сплелись воедино, делая бесполезной любую попытку их захватить. Чародей с любопытством наблюдал за действиями девушки, после чего без труда повторил заклинание с первого раза.

- Время действия можно увеличить?

- Если вложить больше сил, то на пару секунд. Природа энергетических потоков все равно возьмет свое. – Фрея остановилась. – Ты хочешь попытаться поймать в такую элементарную ловушку человека, способного накрыть целый город иллюзией высшего порядка? Того, кто управляется с пятью потоками энергии одновременно? Он одним пальцем отмахнется от подобной чепухи.

- Ничего другого у нас пока нет.

- Ага. В особенности у нас нет никакого понятия, где искать темного мага.

- Он не может скрываться вечно. Мы его найдем. С проклятием разобраться мы не можем, но, если получится захватить наложившего его чародея…

- Держи карман шире.

- … то может что и получится.

- Я, при встрече с этим темным магом, с удовольствием вдолбила бы ему нос в лицо. Без всякой магии. И у меня это выйдет с большей вероятностью, чем то, что он попадется на это глупое заклинание.

- Он вряд ли ожидает от нас подобного. Если бы я был высшим магом, я бы наоборот ждал от противника чего-то сложного, на пределе его сил. И мог бы проморгать такую мелочь.

Чародейка ничего не ответила на эту реплику, угрюмо уставившись на грязь под сапогами. Они почти дошли до центральной улицы, и окружающая тишина гнетущим грузом ложилась на их плечи. В этот раз никто не смотрел на устало бредущих чародеев из-за занавесок, не скрипели притворяемые двери, не бряцали доспехами патрульные на соседних улицах. С какой-то стороны Фрея была рада тишине – лучше уж так, чем слышать со всех стороны крики и стоны умирающих, не имея при этом возможности хоть как-то им помочь. Пустота оплетала их, заключала в свой кокон. Город выглядел так, будто все уже умерли. Не было видно даже бездомных кошек, которые в обилии водились в иных поселениях империи.

Фрея разглядывала обшарпанные здания по краям улицы и скользила взглядом по переулкам. Везде была однотипная серость, грязь и слякоть. Потом она долго пыталась понять, как же ее глаза уловили странный белесый отблеск в одной из подворотен. Ее как будто кто-то направлял в этот момент – обычному человеку, и даже магу, ничего не стоило просто пройти мимо незаметного белого пятна в куче расплывшейся грязи. Однако чародейка его заметила.

Эон удивленно посмотрел на быстро зашагавшую в сторону от дороги девушку. Фрея почти бегом добралась до белой кляксы и нетерпеливо разгребла сапогом скрывающую ее глину. Под слоем грязи скрывалась тщательно вычерченная линия. Кто-то не поленился тщательно нанести на почву слой белой краски, укрепив его при этом магией – чтобы не размыл дождь и не нарушилась целостность черты. Этот кто-то не забыл так же засыпать линию сверху, чтобы та не бросалась в глаза. Если бы не дождь, несколько раз обильным ливнем пролившийся над Хальгеном, белую черту никто и никогда не нашел бы.

- Эон!

Чародей поспешил на зов своей напарницы и оторопело уставился на неожиданную находку. Фрея, тем временем, продолжала разгребать грязь сапогом, не заботясь о летящих во все стороны брызгах, пачкающих ее одежду. Линия не кончалась. Девушка очистила от глины десяток метров, и не нашла края черты. Примерившись, чародейка пробежала в сторону пол сотни шагов и обнаружила там под слоем земли продолжение белой линии. Отсюда, с земли, было тяжело это отчетливо увидеть, но Фрея уже знала, что полоса не прямая, она медленно изгибается, практически параллельно стене города, и образует правильный круг. Чародейка оглянулась на Эона. Тот не стоял без дела. Он тоже уже все понял. Молодой маг не искал продолжения линии, он сделал несколько шагов в сторону центра города и попытался сдвинуть слой глины на обочине дороги. С некоторым трудом у него получилось это сделать, и он обнаружил прямо под сапогами еще одну белую кляксу – на этот раз причудливо изгибающуюся под разными углами и образующую осмысленный символ. Рядом виднелся край второго знака, и, если бы маг продолжил очищать окраину дороги от грязи, он увидел бы, что символы идут один за другим, не прерываясь. Эон без труда узнал руны. Не в силах сдержаться, он громко и отчетливо выругался.

Фрея приблизилась к своему напарнику и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Не было нужды что-то говорить, все было понятно без слов. Случайная находка давала ответы на множество мучавших молодых чародеев вопросов. Теперь была ясна цель проклятия, наложенного на Хальген.

Темный маг, затеявший все это, тщательно подготовился, перед тем, как насылать на жителей города магическую чуму. Наверняка, вычерчивание огромного, опоясывающего целый город рунического круга, заняло у него не один месяц. И он недаром сделал проклятие таким мучительным – страшная медленная смерть высвобождала в несколько раз больше энергии, чем обычное убийство. И вся эта магия не рассеивалась в пространстве, утекая по энергетическим потокам, как это обычно бывает, а сохранялась в тщательно выведенных на земле рунах. Оставалось лишь понять, для чего.

Эон принялся безостановочно ерошить волосы. Он был крайне взволнован, но не потерял способность рассуждать.

- Так. – сказал он, превращая голову в растрепанный веник. – Так!

Фрея схватила его за руку и заставила смотреть на себя. Только после этого чародей сумел членораздельно выразить мысли, роящиеся у него в голове.

- Я знаю, где нам искать его. Темного мага. Где будет держаться чародей, желающие получить максимум энергии рунического круга?

Девушка ответила не задумываясь.

- В фокусе магических потоков, а значит - в центре круга.

- Именно. Судя по изгибу линии, круг очерчивает большую часть города, а прямо в центре него должна быть…

- Канцелярия! – Фрея непроизвольно сжала руку Эона так, что побелели пальцы.

Окружающую тишину разорвал истошный крик. Где-то умирала очередная жертва проклятия. Чародеи остолбенело стояли на месте, не в силах двинуться, и слушали этот ужасный для них звук. Фрея втянула голову в плечи, и схватила Эона за локоть уже обеими руками.

- Нам надо срочно идти! Прямо туда, в канцелярию!

Крик постепенно затих. Эон сглотнул и посмотрел чародейке прямо в глаза. План, который образовался в его голове, и показался ему сначала вполне неплохим, теперь виделся молодому магу не таким гениальным. Однако, медлить было нельзя. Стоило смолкнуть первому крику, как, откуда-то издалека, донесся еще один. Похоже, темный маг решил начать свою жатву, и, если чародеи хотели хоть что-то сделать, им следовало поспешить.

Они бегом пустились в сторону главной улицы. Буквально через пять минут под их сапогами уже простерлась мощеная камнем дорога, ведущая от ворот города к его центру. Эон на ходу излагал напарнице свою идею.

- Мы попытаемся поймать его в ловушку, изолировав от магии. Нам надо выманить его, чтобы он показал себя, после чего один из нас отвлечет его внимание. А второй в это время свяжет то простецкое заклинание. Если получится, этот темный маг будет обезоружен на несколько секунд.

- Даже если все это у нас получится, что потом? Когда он потеряет магию?

- Нужно будет захватить его. Лучший вариант – ранить, достаточно сильно, чтобы у него отпали всякие мысли о чародействе. Ранить, но не убить, иначе некому будет рассказать нам, как снять проклятие. У тебя, вроде как, неплохо выходят огненные заклинания. Вот и поджаришь его чуток.

- А если он не попадется на уловку?

Эон покачал головой.

- Я предпочитаю об этом не думать. Но, если что, придется показать этому высшему, на что мы способны.

Канцелярия уже виднелась в туманной дымке совсем недалеко от них. В этот раз у ворот никто не стоял, створки были полуоткрыты, будто приглашая всех желающих войти внутрь. Чародеи, прекрасно осознававшие силу противника, догадывались, что застать его врасплох не выйдет. Наверняка он уже ожидал их там, внутри. Главное, чтобы темный маг не решил просто их устранить, не дав себя заметить. Фрея накрыла обоих самым мощным магическим щитом, на который была способна, и они прошли сквозь ворота.

Резная деревянная дверь, в которую еще недавно Фрея со всей силы стучала каблуком, требуя, чтобы ее впустили, была не заперта. В здании царила та же тишина, что и в первое их посещение. Светильники на стенах были зажжены, освещая лестницу, устланную дорогими коврами, все боковые двери закрыты. Путь вел наверх, в кабинет Граца.

Никто не появился на лестничных площадках, на них не обрушился град вражеских заклинаний, из темного угла не раздался злобный смех – ничто не нарушило царящую в канцелярии тишину. Молодые маги беспрепятственно добрались до пятого этажа, где их ждала широко распахнутая дверь. Напротив нее, около огромного окна, за столом из красного дерева, лицом к городу сидел Матиус Шульц. Судя по всему, он прекрасно знал о приближении двух чародеев, поэтому, как только они вошли, повернулся к ним в пол оборота и улыбнулся. Эту улыбку можно было бы назвать дружеской, если бы не прищур глаз, говоривший прямо об обратном.

Продолжение в комментариях.

Первая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4175373

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4183607

Вторая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4191982

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4200682

Третья глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4226819

Интерлюдия.

История Теней. Эпизод третий.

Сейта сидела в комнате, принадлежавшей некогда императору. С тех пор, как доверчивый Дарид встретил здесь свою смерть, прошло почти два месяца. Арзур не стал переселяться в монаршие покои, обосновавшись в помещениях для важных гостей. В какой-то момент Сейте даже показалось, что ее учителя мучают угрызения совести, и именно поэтому он не хочет находится в месте рождения Звезды Арзура. Потом она поняла, что ее учителю просто нет дела до подобных размышлений.

За эти два месяца многое изменилось. На следующий день, после смерти прежнего правителя, темный маг созвал заседание сената. Подконтрольные чародею дворяне прибыли в залу ровно в срок, она старались угодить своему повелителю всеми силами. Однако сам Арзур задержался почти на час. После того, как созданный им артефакт востребовал от мага положенную плату за предоставленную силу, тот с трудом мог передвигаться. Сейта целые сутки пыталась привести в чувство своего учителя, всеми способами, которые только знала, начиная с магии и заканчивая обычными примочками и компрессами. Если бы не ее старания, то чародей, пожалуй, провалялся бы на кровати в полупарализованном состоянии целую неделю.

Как оказалось, большая часть аристократии столицы не приняла спешное решение сената о коронации нового императора. Арзур, благодаря своему артефакту, мог сколько угодно контролировать сенаторов. Но заставить многотысячный город принять себя, как нового правителя, было не в его силах. Знакомые Кельвина Армейстра, главного оппозиционера Дарида, не входившие в сенат, заметили кардинальную перемену в поведении аристократа, и не приняли его новой позиции. Он вел себя так, будто его подменили. Потому-то, прежняя его дворянская поддержка заподозрила что-то неладное. Неизвестно откуда, но нашлись уши и глаза, слышавшие и видевшие все, произошедшее в зале заседаний в злосчастную ночь гибели прежнего императора. Они-то и рассказали об этом непримиримому дворянству. За соответствующую плату.

Тарна взбунтовалась. Богатые противники нового монарха начали смущать умы простых горожан, заставляя тех выходить на улицы и творить бесчинства. Большую часть стражи, охранявшей обычно спокойствие на улицах города, подкупили. На кого-то пришлось надавить иными способами – угрозами, искусной ложью или же воззваниями к чести и напоминаниями о данных клятвах. Крестьян из близлежащих деревень заставили придержать очередные поставки продовольствия в столицу. Вину за это, естественно, тут же возложили на нового, незаконного правителя. Противники Дарида, только и ждавшие момента, чтобы смести неугодного им монарха, теперь выступали абсолютно открыто. Все накопленные ими ресурсы – материальные и политические - были брошены против Арзура.

У темного мага, конечно, нашлись свои союзники. Это были преданные ему маги, беспрекословно следовавшие за своим наставником. Была у чародея и небольшая армия, из присягнувших за щедрые обещания солдат, которых он привез с фронта. Полностью подчиненный ему сенат. Но этого не хватало, чтобы утихомирить огромный город. В итоге, все, что оставалось Арзуру, это пытаться хоть как-то противодействовать восставшим. Теперь, каждый раз, когда чародей использовал магию, ему приходилось платить дань своему артефакту, за предоставленное могущество, после чего маг сутками отлеживался в кровати, приходя в себя. Продолжающаяся на востоке империи война вышла из-под контроля. Лишенная помощи Арзура тарнийская армия начала проигрывать сражение за сражением. Еще недавно с легкостью отброшенные к границам государства войска Конфедерации вновь шли по землям Тарны, с каждым днем наверстывая упущенное. Вскоре, они вновь окажутся у стен Фагмы, где их некогда разбили в пух и прах легионы империи. И на этот раз никакой темный маг не помешает им взять беззащитный город.

Великий план Арзура споткнулся о, казалось бы, незначительную деталь – слабость человеческого тела. Если бы чародей был способен полностью контролировать Звезду Арзура, все эти проблемы попросту испарились бы. Силы артефакта было достаточно, чтобы полностью подчинить себе столицу. Но, вот беда, темного мага хватало лишь на сенат и стражу дворца.

Вдобавок ко всему, некоторое время назад, Сейта начала замечать за своим учителем необычные странности. Он стал избегать общества людей, с трудом заставлял себя присутствовать на заседаниях сената, постоянно запирался в своих апартаментах, оглядывался на каждый шорох и на каждое дуновение ветра. Арзур был не в себе, и девушка это отчетливо видела. Но помочь ничем не могла. Даже ее, Сейту, всегда бывшую при нем, темный маг отдалил от себя, перестав обращать на нее внимание. Он больше не желал ее общества, не звал к себе, как это часто бывало раньше, чтобы она согрела его постель, не слушал ее советов и увещеваний. Арзур медленно, но верно, превращался в нелюдимого затворника. Он и раньше, иногда, любил побыть в одиночестве, но теперь это его стремление дошло до полного абсурда.

Еще хуже были кошмары, мучавшие Сейту. С тех пор, как Звезда Арзура обрела жизнь, поглотив душу Дарида, для девушки ни ночи не проходило без страшного сна. И все они были одинаково неутешительными. Она видела простертую перед ней столицу, словно стояла на шпиле самой высокой из башен дворца. Улицы города были заполнены людьми, они что-то кричали, вздымая к небу кулаки. То тут, то там мелькали начищенные доспехи стражников. Но они не пытались разогнать возмущенную толпу, они словно помогали ей, были ее частью. А в ясном небе, над Тарной, в лучах закатного солнца, висел в воздухе ее учитель. Раскинув в стороны руки, он взирал на город с непреодолимой ненавистью в глазах. Его губы произносили какие-то слова, но Сейта не слышала их. А после… после начиналось самое страшное. С пальцев чародея вдруг срывалось яркое пламя, и многочисленными столпами падало на улицы города, прямо на головы людей. Они начинали гореть. В страшных мучениях сотни горожан и стражников метались меж стенами домов, полыхая, словно факелы, безрезультатно пытаясь сбить с себя огонь. Их кожа плавилась, стекая на раскаленные камни мостовой, обнажая плоть и кости, быстро чернеющие под жаром негасимого пламени. А темный маг, висящий над городом, тем временем заливался жестоким, злобным смехом, наблюдая за мучениями людей. Наконец, он обращал свой взгляд на Сейту, и она видела в его глазах беснующееся безумие. На этом сон всегда обрывался, юная чародейка просыпалась, чувствуя, как по вискам стекает холодный пот. Она помнила свои кошмары до мельчайших деталей, хотя ей было бы лучше забыть их и никогда не вспоминать.

Девушка поднялась на ноги и покинула покои бывшего императора. Она задумчиво шла по коридорам дворца, по привычке молитвенно сложив руки перед грудью, и бессмысленно улыбаясь кланяющимся слугам и берущей на караул страже. Все эти два месяца смутные мысли терзали ее разум, не давая покоя. Ясная картина будущего, еще недавно казавшаяся ей такой прочной и неразрушимой, теперь подернулась дымкой, заставляя все чаще оглядываться назад. Чародейка ловила себя на мысли, что больше не может безоговорочно доверять своему наставнику и учителю. Это очень смущало Сейту, подливало масла в огонь бушующему в душе девушки пожару. Некогда Арзур вытащил чародейку из бездны обреченности, подарил ей новую жизнь, сделал такой, какая она есть. Но теперь, после всего того, что он совершил, представая перед ней в новом свете и постоянно отдаляясь от Сейты, он больше не казался чародейке единственным источником света в царстве тьмы. А она помогала ему, в надежде, что он приведет этот мир в светлое будущее. И в какой-то мере была соучастником самых жестоких его поступков. Это заставляло девушку метаться между любовью к своему учителю и спокойствием собственной души, и так долго дремавшей, за плотно прикрытой дверью слепого доверия.

Она не заметила, как добралась до комнаты Арзура. Дверь покоев была приоткрыта, так что Сейте не пришлось прикасаться к золоченой ручке. Сквозь неширокую щель между створок она видела, что ее учитель стоит перед окном, сложив руки за спиной. Теперь она часто видела его в таком положении. Он то и дело поворачивал голову в стороны, словно пытаясь уловить что-то, видимое или слышимое только ему. Чародейка не стала входить в комнату, зная, что маг ее все равно прогонит. Она лишь продолжала молча наблюдать за наставником. На глаза, сами собой, неизвестно почему, навернулись слезы.

Арзур не знал, что Сейта присматривает за ним. Его мало волновало происходящее вокруг. Гораздо больше его беспокоило происходящее у него в голове. Темный маг слышал голоса. Сотни вздохов, стенаний, мольбу и угрозы, чей-то плач и безумный смех. Они то стихали, то разгорались с новой силой. Порой, когда голоса превращались в нестерпимый гвалт, Арзур с силой стискивал Звезду в своей руке, и гомон ненадолго утихал. Иногда ему чудились шаги за спиной. Тогда он беспокойно оборачивался, но позади него никого не было. Кто-то нашептывал ему на ухо ужасные вещи – чародей даже не разбирал слов, но внутренним чутьем понимал, что таинственный шептун говорит о чем-то очень страшном, нечеловеческом. Все тело мага ныло и болело. Стоило Арзуру потянуться к магическим потокам, как он чувствовал нависшую над ним тень созданного им артефакта. Звезда Арзура жила своей собственной жизнью, она, наполненная душами простых людей, жаждала заполучить и его собственную. Но пока что чародею удавалось сдержать натиск обретшего собственную волю камня.

Он смотрел наружу, туда, где за дымкой тумана, поднявшегося с утра, скрывались улицы и площади столицы. Города, так и не покорившегося ему, великому Арзуру, сильнейшему на свете магу. Там, по мощеным улицам, бряцая оружием, вышагивала стража – не присягнувшая ему на верность стража. В каменных домах, за стеклами окон, скрывались люди, обычные горожане, ремесленники, портные, столяры, торговцы, а где-то, в зданиях побогаче, купцы, дворяне и аристократия. Все это были не признавшие его люди. Среди них, пытаясь хоть как-то удержать Тарну от кровавого восстания, ходили темные маги, члены его культа, его приверженцы… вполне возможно, неверные ему приверженцы. На всех воротах, ведущих в город, стояли приведенные им с фронта солдаты. Присягнувшие ему на верность. Но только и ждущие, как бы предать своего господина. Иначе и быть не могло. По крайней мере, в этом темный маг отчаянно пытался себя убедить.

Кому он мог доверять в этом враждебном городе? Арзур не знал. В конце концов, все они – и те, кто сейчас ополчился на него, и те, кто еще недавно был союзником – восстанут против темного мага. И каждый из них будет рад перерезать ему горло. Если он, конечно, позволит это сделать. Нет, такого поворота событий они не дождутся.

Правда, где-то в дворце, среди бесчисленного множества потенциальных предателей, еще была Сейта. Его ученица, его верная спутница, прошедшая с ним через огонь и воду. Станет ли она такой же изменницей, как и все остальные? Среди творящегося в голове чародея хаоса вдруг возникло лицо девушки. Ее светлые волосы, глубокие голубые глаза, добрая улыбка. На какой-то миг к темному магу вернулся, уже начавший его покидать, разум. Нет, Сейта не может быть предательницей. Никогда.

Что же случилось с ним? С тех пор, как Арзур обрел мощь своего артефакта, его мысли стали все чаще путаться, перебиваться непонятными веяниями, возникающими словно из ниоткуда. Он начал забывать, чем занимался только что, порой, с удивлением обнаруживая себя посреди комнаты, или в зале заседаний сената. Его твердая воля все же удерживала главные воспоминания, и четко очерчивала цели мага. Но ускользающие мелочи не давали Арзуру покоя. Он словно терял сам себя. И с каждым днем ситуация становилась все хуже.

Некогда, найдя записи легендарного чародея, по которым он позже спроектирует Звезду Арзура, темный маг удивился, почему до него никто не додумался создать подобный артефакт. Хотя бы тот самый древний маг, благодаря дневникам которого Арзур достиг небывалых высот в чародействе. Он даже смутно помнил предостережения, выведенные дрожащей рукой на полях пожелтевших заметок. Тогда они показались ему смешными. Теперь же, он, кажется, начал понимать, что имел в виду их автор. Одно дело – создать вещь небывалой силы. Другое – овладеть ее могуществом. Но отступать поздно. Звезда обрела жизнь и этого уже не изменишь.

Арзур почувствовал, что ему на плечо легла чья-то рука. Судорожно обернувшись, он никого не обнаружил за своей спиной. Гомон голосов в его голове снова стал нестерпимым, и чародей с силой сжал артефакт онемевшей рукой. Все его ладони давно уже были покрыты тонкими шрамами от острых каменных шипов. Добавится еще несколько – не беда. Лишь бы утихли голоса. Однако, не смотря на его старания, один голос он не мог заглушить. Таинственный невидимый советник упорно продолжал нашептывать темному магу на ухо страшные вещи. И последний с каждым разом все четче понимал смысл слов. Понимал и ужасался.

Чародей так и продолжал стоять у окна, невидящим взглядом уставившись куда-то в туман. Сейта еще несколько минут смотрела на его сутулую спину, на изрядно поседевшие рыжие волосы, после чего, смиренно склонив голову, развернулась, и направилась к выходу из дворца. Ей вдруг несказанно сильно захотелось подышать свежим воздухом.

***

Где-то за окном громко зачирикали птицы и Зируд открыл глаза. Солнце еще только обозначило тонкую розовую полосу на горизонте, но осеннее утро было уже в самом разгаре. Маг попробовал пошевелить правой рукой. Пальцы послушно сжались в кулак, отдавая легкой болью в запястье. Раны на руке почти зажили. Чего нельзя было сказать о пробитом бедре – оно ужасно саднило каждую ночь. Ходить он уже мог, пусть и с переменным успехом. А вот ездить на лошади пока что не позволяла спина, хотя сегодня она болела уже не так сильно, как вчера. С тех пор, как он покинул столицу, прошло почти две недели.

Застать Зируда врасплох было непростой задачей. И все же нашлись люди, сумевшие это сделать. На него напали в тот же день, когда он выехал из Тарны. Погруженный в размышления, он ехал по лесной дороге, держа путь в местную деревню, где, как ему сообщили, находился один из магов чародейского отряда. Несмотря на свою задумчивость, магию противника он почувствовать успел. И успешно защитился от нее. А вот последовавших за ней выстрелов из самых обыкновенных арбалетов он не ожидал. Болты воткнулись ему в плечо и левое бедро. Пара смертоносных снарядов миновала спину чародея, оставив на коже яркие кровавые росчерки. Свалившись с лошади, Зируд сумел отползти с тропы в ближайшие заросли кустарника. Его конь взвился на дыбы, и в испуге ускакал дальше по лесной дороге. Только после этого чародей почувствовал, что сильно ушиб спину. Его вновь атаковали магией, видимо желая как можно скорее добить. Если бы эти дилетанты имели дело с рядовым магом, у них все могло получиться. Зируд же, лежа в кустах, тяжело дыша, чувствуя, как по его рукам и ногам стекают горячие струйки крови, уже успел связать и пустить в ход одно из сильнейших своих заклинаний.

Первым закричал темный маг, скрывавшийся в кроне дерева, прямо над тропой. Его тело вдруг стало невероятно тяжелым, отчего ветвь, на которой расположился несчастный, треснула и обломилась. Однако не это было самым страшным. Чародей-неудачник уже чувствовал, как начинают расплываться под действием земной тяги ткани его тела. Его словно придавили многотонной крышкой к земле. Хрупкие человеческие кости не выдержали и подернулись сетью тонких трещин. Но к этому моменту маг уже был мертв. Заклинание Зируда было очень сложным в исполнении, но крайне эффективным и беспощадным. Конечно, если бы он видел нападающих, он, пожалуй, обошелся бы более гуманными средствами. Но в критическом положении, когда его собственная жизнь висела на волоске, ему было не до жалости к врагам.

Второй нападавший находился дальше от Зируда, чем первый, и потому до него чары добирались дольше. Однако и он не избежал ужасной смерти. Его вопль разнесся далеко по округе, и угас, вместе с жизнью мага. Ветки кустов, в которых лежал глава чародейского отряда, начали сгибаться и надламываться. Ствол рядом стоящего дерева издал надсадный треск и по всей его длине пролегла узкая светлая проталина. Зируд понял, что теряет контроль над магией, и выпустил энергетические потоки, которые удерживал сплетенными пальцами рук. Иначе чудовищная сила гравитации могла уничтожить и его тоже.

Чародей не знал, сколько всего было нападавших. Но, судя по числу арбалетных выстрелов, не меньше четырех. Двое погибли, не успев ничего предпринять. Значит, еще двое остались, и могут завершить начатое. Глубокие раны на плече и бедре, вместе с ушибом спины, не давали Зируду возможности двинуться с места. Он мог бы отползти еще дальше в чащу, но боялся потерять сознание. Если все напавшие на него были магами, он мог бы обнаружить их простейшим поиском, по колебаниям магических потоков. Однако тело, взбудораженное неожиданной болью и близостью смерти, не давало ему как следует сосредоточиться и почувствовать чужое присутствие. Зируд смог понять лишь, что два последних чародея скрываются за деревьями чуть севернее дороги. Они явно были в растерянности. Человеку, которого им приказали убить, давно пора было бы умереть, или, в крайнем случае, потерять сознание, чтобы они могли завершить свою работу. Тот же, мало того, что отполз куда-то в кусты с тропы, так еще и убил двух их напарников.

Нападавшие затихли. Было похоже, что они решили выяснить точное местоположение Зируда, чтобы затем прикончить его одним ударом. Ждать этого опытный маг, естественно, не собирался. Он не знал, за каким именно деревом спрятались два последних чародея, поэтому ударил по области. Земля под ногами напавших вдруг размякла, превращаясь в зыбучий песок. От неожиданности оба вскрикнули. Этого было достаточно, чтобы Зируд понял, где они находятся. Он не стал придумывать ничего особенного. Просто сплел руки, морщась от боли, и направил в сторону противника сильный импульс огненной стихии. Одежда на темных магах загорелась. Утопая в земле, они попытались стряхнуть с себя пламя, но было слишком поздно. Еще несколько секунд из-за деревьев раздавались крики, после чего все стихло.

Если бы Зируд не был магом, к этому моменту он должен был истечь кровью. Чародей сумел запереть свою жизненную силу в теле, не давая ей вытекать через раны. Теряя сознание, он выбрался на дорогу. Вслед за напавшими мог прийти кто-нибудь еще, и добить его, но оставаться лежать в кустах, умирая от ран – было еще хуже. Выбравшись на середину тропы, маг ткнулся лицом в пыль и провалился в беспамятство.

Его нашли проезжавшие по дороге крестьяне. Нашли, и бесчувственного доставили в ближайшую придорожную таверну. Хозяин заведения без труда узнал известного чародея и велел положить того в лучшей своей комнате. Тут же отправили за лекарем. Прибывший вскоре врачеватель нашел мага в тяжелом состоянии, но живого, и не торопящегося умирать. Из тела Зируда извлекли болты, раны обработали и перевязали. Его жизни больше ничего не угрожало.

Вторая неделя пребывания Зируда на постоялом дворе подходила к концу. Неожиданное нападение на дороге не оставляло разум мага в покое. Кто-то знал, где он поедет и заранее подготовил засаду. Это натолкнуло чародея на мысль, что отправка его в Осдиан была не случайна. Кому-то неугодно было его присутствие в столице и нахождение мага рядом с императором. Он не допускал даже мысли о том, что монарх принял решение об его отсылке самостоятельно. Досадливо тряхнув головой, Зируд уставился на успевшую пожелтеть осину, росшую во дворе таверны. Как же сильно его задержали со сбором верных ему чародеев! Пусть нападавшие не сумели завершить свое дело, однако расстроить его планы им удалось.

Внизу слышались голоса людей, скрипел пол, кто-то стучал кружкой по столу. Хозяин таверны ходил вокруг Зируда на цыпочках, стараясь во всем угодить, в надежде на щедрую награду в будущем. Награду он, конечно, получит. Вот только оградить чародея от обыкновенных для общественных заведений звуков, было не в его силах.

Зируд попробовал сесть. Позвоночник тут же отозвался тупой неприятной болью. Несмотря на это, перемена положения, еще неделю назад бывшая невозможной, теперь доставляла лишь маленький дискомфорт, и не грозила обрушить сознание мага в небытие. Скоро, очень скоро он сможет продолжить свой путь, и соберет, наконец, рассеянных по империи магов из своего отряда. Возможно, кто-то из них уже успел вернуться в столицу. Что ж, в любом случае, ему придется искать остальных. Он точно знал местоположение пятерых своих подчиненных. Их-то чародей и собирался навестить первыми.

Комната, в которой разместил Зируда хозяин таверны, была самой дальней от лестницы, ведущей на первый этаж. Несмотря на это, даже среди звуков, доносящихся из трапезной части заведения, чародей расслышал громкий скрип лестницы. Вероятно, ему несли завтрак – трактирщик лично вызнал у лекаря, что положено есть больному, и теперь каждый день, минута в минуту отправлял в скромные апартаменты мага поднос со снедью. Но на этот раз Зируд ошибся.

Дверь комнаты открылась, и в нее, спиной вперед, отчаянно кому-то сопротивляясь, ввалился хозяин таверны. Он пытался удержать рвущегося вперед человека в серой мантии. Тот с негодованием что-то втолковывал трактирщику, одновременно пытаясь пройти еще дальше вперед.

- Вам нельзя сюда! Больному нужен покой! – широкий, как дверной проем, хозяин таверны с трудом удерживал человека в мантии на месте.

- Я должен увидеть мастера Зируда! Уйди прочь!

- Говорю же, нельзя!

Зируд удивленно воззрился на ввалившихся в его комнату и сразу же узнал человека в мантии.

- Эриз! Да пустите вы его уже! Это мой подчиненный. – чародей перекрыл своим голосом крики обоих противоборствующих у двери.

Толстый трактирщик тут же ослабил свою хватку и, тяжело дыша, почтительно отошел в сторону. Прорывавшийся внутрь, которого глава чародейского отряда назвал Эризом, обеспокоенно шагнул вперед, всматриваясь в Зируда.

- Мастер! Вы живы! Какое облегчение! Но кому хватило смелости напасть на вас? Я вернулся в столицу, чтобы отчитаться о задании, которое вы мне поручили, но мне сообщили, что вы покинули Тарну. А когда я узнал новости, то поспешил начать ваши поиски. И тут до меня дошли слухи, что вас тяжело ранили, и вы при смерти лежите в каком-то захолустном трактире! Я торопился как мог…

Эриз говорил быстро, не давая никому прервать себя или вставить хоть слово. Зируду пришлось поднять руку и дождаться, пока маг в серой мантии заметит его жест и почтительно замолчит.

- Погоди, Эриз. Давай по порядку. Что за задание? Я ничего тебе не поручал. Император сказал мне, что это он разослал вас, после чего направил меня в Осдиан. И что за новости, которые заставили тебя искать меня?

- Но как же? Когда меня отсылали в одну из окрестных деревень, мне сообщили, что это ваш прямой приказ! А новости… Вы действительно еще ничего не знаете?

- Что я должен знать? Говори уже!

Эриз на несколько секунд замялся, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Потом, решившись, выпалил единым духом:

- Мастер, император Дарид мертв. В Тарне новый правитель. Все судачат о том, что, мол вы убили Дарида и сбежали из столицы! Я, конечно, не поверил ни единому лживому слову, и бросился на ваши поиски. И тут мне говорят, что вы ранены…

Зируд, подавшийся было вперед, ошеломленно сел обратно на кровать. Эриз продолжал что-то говорить, но чародей не слышал его. Нельзя было уезжать из столицы в столь тяжелое для империи время. Он должен был остаться и защитить монарха, независимо от желаний последнего. Это было его прямой обязанностью. С которой он не справился.

Значит, все это было частью одного большого плана. Непонятным для Зируда оставалось лишь решение о вступлении в войну. Но все остальное – отдаление Дарида от своих советников, отсылка им из Тарны всех магов чародейского отряда, направление главы того самого отряда в Осдиан под крайне слабыми предлогами – все это было попросту изоляцией монарха, ослаблением его защиты. В конце концов, оставшийся наедине с управлявшими им людьми, Дарид был предан и убит. Как ненужный элемент. И на трон взошел новый правитель… так быстро. Видимо, его избрали чуть ли не сразу же после смерти предыдущего монарха. А это может означать только одно.

- Кто стал новым императором? – спросил Зируд осипшим голосом. Трактирщик, все это время остававшийся в комнате, почувствовал на себе тяжелый взгляд мага и, с невероятной прытью, исчез из поля зрения, скрывшись за дверным проемом.

Эриз, болтавший без умолку, услышав вопрос своего командира, замолк на полуслове. Он провел всего несколько часов в Тарне, перед тем, как отправится на поиски главы отряда. Ему несколько раз называли имя нового монарха, но он был так взволнован, что не воспринимал информацию, не касавшуюся Зируда. Теперь маг натужно вспоминал, какое же имя носил новоизбранный император.

- Я не помню точно, но, кажется, мне говорили, что ныне в Тарне правит император Арзей… Арзун? Простите меня, я был так взволнован, когда прибыл в столицу, что не запомнил почти ничего…

Зируд медленно поднялся с кровати, чувствуя тупую боль в спине и в раненом бедре. Он посмотрел на смущенного Эриза со всей серьезностью, на которую был способен. Тонкие брови сошлись к переносице.

- Император Арзур?

Лицо Эриза тут же просветлело.

- Да! Именно так! Император Арзур.

Все встало на свои места, и Зируд понял, каким непроходимым глупцом был все это время. Арзура он знал не понаслышке. В свое время, когда он обучался у вольных магов, и был еще безусым юнцом, и не мечтавшем о должности главы чародейского отряда, он несколько раз встречал мрачного рыжеволосого мага, вечно стремящимся к странным, ему одному понятным целям. Уже тогда Арзур ему сильно не понравился. Он был нелюдим, и смотрел на других свысока. Над ним посмеивались, но темный чародей и не думал отшучиваться в ответ. Видимо, копил ненависть внутри себя. Потом он исчез, говорят, отправился на поиски каких-то мифических записей древних магов. О нем довольно быстро забыли, и вот теперь, он объявился вновь. В совершенно ином качестве.

Зируд не сомневался, что именно Арзур манипулировал императором. Он заставил монарха вступить в войну, чтобы реализовать какие-то свои цели. А потом убил Дарида. Чтобы тот не мешался. И стал новым правителем Тарнийской империи. Кусочки мозаики, что так долго не давали Зируду покоя, наконец-то сложились в ясную картину.

- Эриз!

- Да, мастер?

- Мы в срочном порядке отправляемся на поиски остальных магов отряда. Нам нужно найти всех, кого сумеем.

Эриз вытянулся, словно новобранец перед опытным командиром.

- А еще нам придется заехать в Ройсвиг. К моему знакомому отставному генералу.

- Понял вас! Но… как же ваши раны? Вы сможете держаться в седле?

Зируд вздохнул и ненадолго закрыл глаза.

- У нас нет времени на все эти мелочи. Я как-нибудь справлюсь. Нам нельзя медлить, Эриз. Мы выдвигаемся немедленно.

Хозяин трактира сильно огорчился, узнав, что известный гость покидает его постоялый двор. Однако Зируд оставил ему расписку, с собственной печатью, которая подтверждала право предъявителя на вознаграждение, и толстяк сразу же успокоился. Оседлав лошадей, чародеи двинулись в путь.

Продолжение в комментариях.

Первая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4175373

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4183607

Вторая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4191982

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4200682

Третья глава.

Фрея стояла на краю обрыва и смотрела в даль. Перед ней, до самого горизонта, расстилалось бурное синее море. Багровое закатное солнце бросало на беспокойную поверхность воды кровавые блики. Волны, увенчанные белыми гребнями, с громким плеском накатывали на прибрежные скалы. За спиной девушки шумел лес. Сквозь громкий шелест листвы, порой, пробивалось противное карканье ворон. Вокруг росла жухлая, невысокая трава, из которой то тут, то там, выглядывали бледные увядшие цветы. Дул холодный, неприятный ветер, и чародейка пыталась согреться, обхватив плечи руками.

Она не знала, что это было за место, и как она сюда попала. В голове вертелась назойливая мысль, что она здесь не впервые. Однако, девушка не помнила, чтобы раньше бывала у этого обрыва. Чувство приближающейся опасности не давало ей покоя. Фрея постоянно оглядывалась, ей казалось, что кто-то смотрит на нее, злобным, не предвещающим ничего хорошего, взглядом. Будто бы она вторглась в дом к тому, кто давно и очень прочно невзлюбил любых гостей. Ей хотелось покинуть это место, как можно скорее, однако что-то удерживало ее тут, ожидание какого-то важного события.

Наконец, она расслышала звук. Поначалу, скрадываемый плеском прибоя и шелестом листвы, он становился с каждой минутой все громче, пока не стал господствовать над всеми остальными шумами. Окружающее пространство заполнил сонм стонущих голосов, неприятный, надвигающийся со стороны леса. Фрея испуганно обернулась. На ее глазах начала истлевать трава, открывая потрескавшуюся серую почву. Ветви сбрасывали с себя листву, которая сгнивала, не успев коснуться земли. Ветер усилился, грозя превратиться в настоящий ураган. Над кронами деревьев взвилась целая туча ворон, огласивших воздух противным карканьем.

На чародейку навалился леденящий страх. Он сковал ее движения, заставил жадно хватать ртом холодный воздух. Нужно было бежать отсюда, пока была возможность. Но ноги больше не подчинялись Фрее. Мир вокруг нее был мертв – в нем не было привычных магических потоков. Но если бы они и были, чародейка все равно не сумела бы ими воспользоваться. Все, что ей оставалось, это стоять и наблюдать за происходящим.

С трудом преодолевая необъяснимое сопротивление воздуха, девушка смогла повернуться к морю. Открывшаяся перед ней картина заставила вздрогнуть. Среди разбушевавшихся волн она отчетливо различила тела. Множество тел. Вся водная гладь была покрыта ими. Мужчины и женщины, старики и дети, раскачивались на волнах, цвета свежей крови. Все они, определенно, были мертвы. Вороны, что взметнулись над лесом, теперь кружили над ними, издавая свои отвратительные крики.

Фрее хотелось исчезнуть отсюда, испариться, снова оказаться в своей комнате в Магистрате, которую она зачем-то покинула. Солнце скрылось за сгустившимися багровыми тучами. С неба, подгоняемый ледяным ветром, заморосил противный дождь. Чувство, как будто ее скоро захлестнет огромной волной, не покидало девушку. Она продолжала вертеть головой, поворачиваясь то к морю, то к лесу. Но вокруг нее был лишь ужас – океан мертвецов, и красные глаза, глядящие из-за серых стволов.

Внезапно, на фоне стонущего хора, она различила дребезжащий голос старика.

- Какая настырность. Ты снова здесь?

Фрея бросила взгляд в сторону мертвой чащи, пытаясь найти говорящего. И увидела укутанную в серые лохмотья сгорбленную фигуру, стоящую на опушке леса. Силуэт показался ей знакомым, но она не помнила, где видела его раньше. Однако сам старик обращался к ней так, будто бы они встречались не впервые.

Фигура в сером неспешным шагом приближалась к чародейке. Из-под заплатанного балахона были видны лишь морщинистые, сухие руки, со скрюченными длинными пальцами. Фрея попыталась что-то сказать, но не смогла разлепить губ. Старик в серых лохмотьях подходил все ближе и ближе.

- Дерзость наказуема, дитя. Зачем ты вернулось?

Чародейка не понимала, о чем говорил незнакомец в сером. Она не хотела здесь находиться, да и не помнила, чтобы бывала здесь прежде. От приближающегося старика исходила странная агрессия, его слова были полны злобы и холодной ненависти. Его лицо скрывал низко надвинутый капюшон и Фрея не видела глаз незнакомца, но чувствовала их пристальный взгляд. Тело по-прежнему не желало ее слушаться, и она никак не могла ответить на реплики незнакомца в сером балахоне.

Он подошел к ней вплотную, и грубо схватил за плечи. Теперь, когда старик оказался так близко к Фрее, она увидела под капюшоном красноватый блеск его глаз. Несмотря на свою согбенность, старик оказался выше нее на целую голову, и смотрел на девушку сверху вниз.

Внезапно фигура в сером громко рассмеялась. У старика в балахоне был неприятный, каркающий смех, похожий на звуки, издаваемые воронами, что кружились над кровавым морем.

- Так ты ничего не помнишь? Глупое дитя. – руки на плечах Фреи сжались крепче, тонкие пальцы впились в ее кожу, причиняя боль. – Тебе не место здесь. Убирайся.

Незнакомец в лохмотьях с неожиданной силой толкнул чародейку, и она безвольной куклой соскользнула с края обрыва, прямо в море, где ее ждали острые скалы и сотни человеческих трупов. Она летела вниз, и слышала несущийся вслед хриплый хохот старика. В последнюю секунду сковывавшее ее онемение спало, она закричала и проснулась.

Время приближалось к полудню. Сквозь единственное окно в комнату падал тусклый солнечный свет. Стояла удивительная тишина. Лишь изредка, где-то внизу, поскрипывали половицы – видимо Эон и доктор Франц еще не ложились. Чародейка с силой потерла лицо, отгоняя страшный сон и окончательно приходя в себя. Глубоко вздохнув, она спустила ноги на холодный пол, усаживаясь на край кровати. Всю ночь чародеи провели в доме лекаря. Сначала выслушивали его рассказ, затем обследовали найденный ими труп. Может быть это и послужило поводом для очередного кошмара. Тем более, что ни беседа, ни результаты осмотра покойника ничего хорошего не принесли. Даже наоборот. Встряхнув голову, Фрея выбросила из головы дурные мысли и потянулась за сапогами. Все остальное уже было на ней, девушка спала не раздеваясь.

Накануне, после того, как они дотащили мертвое тело до дома лекаря, их новый знакомый Франц поведал о последних случившихся в Хальгене событиях. По его словам, началось все чуть более недели назад.

Франц был единственным доктором в городе, пользовавшим бедняков и крестьян. Потому-то он первым узнал о начавшемся море скота, от своих пациентов. Животные его мало волновали, все-таки он специализировался на людях. Однако, если верить рассказам простых мужиков, сдохшие коровы и овцы очень быстро гнили, а это уже могло привести к распространению заразы и человеческим заболеваниям. Поэтому Франц, недолго думая, наведался в одну из деревень и осмотрел сваленную в яму падаль. Зрелище было не из приятных. Бедные животные, судя по всему, погибали в страшных мучениях. Тела их были покрыты странными нарывами и язвами, в самых свежих трупах копошились тошнотворные ярко-желтые личинки. Завершив осмотр, лекарь тут же настоятельно посоветовал крестьянам сжечь мертвечину, не жалея дров. Мужики, которых Франц не раз прежде лечил, незамедлительно выполнили его просьбу.

Успокоенный, доктор вернулся в город. Два дня ничего странного больше не происходило. Разве что, до него дошли слухи, что деревенские нагрянули в канцелярию, и потребовали разобраться с какой-то местной ведьмой, которая, мол, была виновата в гибели скота. Франц не обратил особого внимания на это событие.

И вот, спустя пару суток, к нему заявились какие-то бродяги, притащившие с собой человеческий труп. Они были уверены в том, что их товарищ жив, и его можно вылечить. Лекарь с первого взгляда увидел знакомые нарывы и опухоли по всему телу жертвы, подобные тем, что были на павших животных, которых он осматривал накануне в деревне. Тело мертвеца отличалось неприятным фиолетовым оттенком, не свойственным обыкновенным покойникам. По всей его поверхности были разбросаны язвы и пульсирующие вспухания, при малейшем нажатии разрывавшиеся и выпускавшие на волю кучу ярко-желтых личинок. Убедив бродяг, что их друг, к сожалению, мертв, доктор приступил к тщательному осмотру.

Его опасения подтвердились. Болезнь, непонятным образом, успела перекинуться с домашнего скота на людей. Странным было лишь то, что первой жертвой оказался горожанин, никогда в деревне не бывавший. Франц ожидал, скорее, что заболеют крестьяне, жившие в непосредственной близости к очагу заразы, но все случилось иначе. В тот же день к нему поступило еще два сообщения о найденных мертвецах, со сходными признаками. И это было уже очень серьезно.

Доктор потратил целую ночь, в попытках определить причины болезни, ее симптомы и возможный способ лечения. Все безуспешно. Признаки на трупах не подходили ни к одной известной ему инфекции. На утро он расспросил родственника одного из умерших. Как оказалось, погибший от болезни отличался отменным здоровьем, и никогда не болел даже обычной простудой. Никаких признаков заболевания за ним никто не наблюдал. Просто, в один ужасный день, тело жертвы внезапно покрылось вспуханиями, и бедняга умер в страшных мучениях. Ему не успели помочь.

Это было плохо. Франц в тот же день направился в городскую канцелярию, чтобы предупредить хальгенского главу об опасности. Но, несмотря на все его попытки, господин Грац не принял лекаря. Его даже не пустили внутрь. Он колотил в ворота до тех пор, пока стража не пригрозила продырявить его в паре мест. Поняв бесполезность своих действий, доктор удалился домой, где провел еще несколько часов за исследованиями покойников.

Те и вправду очень быстро гнили. Спустя всего сутки Франц уже ничего не мог вытянуть из полусгнившего трупа. Ему пришлось вывезти мертвецов за город и там сжечь. Когда вечером он вернулся в Хальген, его уже ждали у дома с новыми жертвами. Количество погибших росло.

Не надеясь больше получить помощь от канцелярии, Франц пустил по городу слух, через своих знакомых и пациентов, о страшной смертельной болезни. Возможно, если люди будут сидеть по домам, чума перестанет распространяться с постоянно возрастающей силой. Но его трюк сработал лишь наполовину. Доверчивые горожане и вправду стали меньше показываться на улицу, однако все новые и новые вздувшиеся трупы продолжали находить на улицах города. Зараза не отступала.

Удивительно было то, что приезжие в город крестьяне были здоровы. В деревнях не умирал никто из людей. Да и мор скотины пошел на убыль, сам собой. Франц расспрашивал мужиков, не заболел ли кто у них в поселении непонятными болезнями. Но все, о чем ему рассказывали, были обычные деревенские невзгоды и не более.

Отчаявшийся найти решение проблемы доктор начал с двойным усердием обследовать приходивших к нему пациентов. Он старался найти хоть какие-нибудь признаки страшной чумы, что грозилась накрыть город. Но люди болели самыми банальными вещами – простудой, геморроем и артрозом.

По ночам лекарь повадился патрулировать город. Он надеялся найти хоть одного человека, у которого болезнь уже началась, но еще не привела к летальному исходу. Но удача не сопутствовала ему. Все, что он получил от своих патрулей, это лишь очередных мертвецов в сточных канавах.

Болезнь распространялась. Количество пациентов у доктора Франца сокращалось с каждым днем. Люди боялись выходить на улицу, каждый из горожан, за исключением, пожалуй, господина Граца, уже знал о разгулявшейся чуме. В один прекрасный день лекарь прознал о том, что в Хальген едут двое чародеев из Магистрата, которых местные крестьяне таки сумели выпросить у городского главы. Не видящий иного выхода, кроме как обратиться к магии, Франц стал ждать их прибытия. И, наконец, дождался. Это он был тем странным человеком в сером, с которым Эон и Фрея встретились, сразу после въезда в город. Лекарь не рискнул сразу же обратиться к чародеям и решил понаблюдать за ними. Он видел, как маги покинули город с каким-то крестьянином и стал дожидаться их возвращения. Так уж совпало, что они встретились ровно в том месте, где Франц обнаружил новую жертву чумы.

На этом рассказ доктора завершался. Чародеи, выслушав своего нового знакомого, некоторое время молчали. Перед ними лежала очередная жертва странной болезни, и они уже догадывались, что Магистрат прислал их сюда не зря. Но подозрения нужно было подтвердить.

Эон и Фрея приступили к работе. Методов определения магии существовало огромное множество. Они использовали те, которым их учили в Магистрате. Чародейка вычерчивала на полу рунические круги, в то время как Эон подготавливал тело, замыкая на него магические потоки. Первые их попытки окончились неудачей. На трупе не обнаружилось ни следа магии. Классические способы поиска не подходили – либо заклинание, вызвавшее чуму, опиралось на нестандартные постулаты магии, либо имело защиту от определения, либо его не существовало, и чума имела естественное происхождение. Тут-то и пригодилась начитанность Фреи. Девушка знала на зубок огромное количество различный методик, которым не уделяли внимания на уроках чародейства. Эон, не имевший представления, что собирается делать его напарница, смиренно отошел в сторону, предоставляя чародейке действовать самостоятельно.

Для Фреи началась долгая тяжелая ночь. Эон и Франц помогали ей, чем могли, но основную работу чародейка выполняла сама. На полу комнаты, в которой лекарь обычно препарировал трупы, не осталось чистого места от рунических знаков. Девушка по локоть испачкала руки в меле, вспотела, в очередной раз размазала по лицу «вечную тушь», несколько раз не по-детски выругалась, сделав ошибку в написании символа. Но как она не старалась, поймать заклинание не получалось. Ей уже начало казаться, что болезнь и вправду имеет естественные корни. Она перепробовала все, что знала, вымоталась до предела, так, что не могла нормально стоять на ногах, однако руны, с таким тщанием выводимые ею на полу, не хотели давать внятного ответа на заданный вопрос.

Эон несколько раз делился с ней своей энергией. Доктор Франц то и дело уходил на кухню и возвращался с различными тонизирующими напитками, в том числе и собственного изобретения. Наконец, когда за окном уже порядочно рассвело, чародейка обессилено осела на пол и уткнулась головой в сгиб локтя. Девушка истратила все силы, и не смогла выявить магии на теле покойника.

Некоторое время она продолжала сидеть в таком положении, после чего, вдруг, вскинула голову и посмотрела на Эона. Попытавшись встать, она снова осела, не в силах самостоятельно подняться на ноги. Чародей спешно подошел к ней вплотную и, обняв за талию, пересадил с пола на стул. Кое-как устроившись, Фрея заявила, что есть еще один способ, крайне узконаправленный, и, если он не поможет, значит, либо она бездарность, либо чума не имеет к магии никакого отношения. Вот только подготовить все для этого метода у девушки уже не было сил. Настала очередь Эона ползать по полу, вычерчивая рунные круги и выслушивая рекомендации и удрученные вздохи Фреи. Он то и дело путал символы и делал серьезные помарки, так что чародейке постоянно приходилось его поправлять. Когда маг закончил свою работу, Фрея сплела заклинание поиска, и пропустила его сквозь руны, написанные на полу.

В этот раз все получилось. Метод определения, использованный Фреей, был очень древним, и предназначался лишь для выявления самых сильных заклинаний. Другими словами, он работал лишь тогда, когда его направляли для поиска пятипоточной магии. Символы в руническом круге сверкнули, и пропали. Магам стала видна искусно сплетенная из энергетических потоков сеть, окутавшая покойника. Чума, все-таки, имела чародейское происхождение. Но то, что они увидели, не приносило им никакой радости.

Эон и Фрея были магами-новичками. Они уверенно орудовали с одним магическим потоком, и замахивались на одновременное использование двух. Опытные чародеи способны были управлять сразу тремя нитями энергии в своих заклинаниях. Мастера, вроде Лареса, имели возможность работать с четырьмя потоками. Связывать вместе пять магических нитей могли лишь единицы. Во всем Магистрате было три подобных мага, включая Сидона и нынешнего главу Совета Чародеев.

В Хальгене не было никакой ведьмы. Ни одна ведьма не была способна на такое. Здесь работал настоящий темный маг, обладающий какой-то невероятной силой. Встреть он Эона или Фрею, ему достаточно будет щелкнуть пальцами, или просто отмахнуться рукой, чтобы те испарились. У молодых чародеев не было и шанса против такого противника.

Открывшаяся им правда порождала новые вопросы. Зачем кому-то понадобилось накладывать на утлый провинциальный город такое мощное проклятие? Кто сумел сотворить такое? Наконец, последний, и самый главный вопрос: что теперь делать двум магам-новичкам, присланным сюда для простой проверки, и столкнувшимся с реальной опасностью? Будь на их месте кто-то другой, он мог бы просто махнуть на все рукой, и покинуть обреченный город. Но они не имели такого права. Они не могли бросить несколько тысяч человек на верную смерть. Однако и противостоять магу, связавшему подобное заклинание молодые чародеи тоже не могли.

Потратившая все свои силы, до последней капли, Фрея, тяжело дыша, откинула голову на спинку стула и закрыла лицо ладонями. Эон стоял, обреченно глядя на труп, и безостановочно ерошил волосы на голове, не понимая, что им теперь делать. Один Франц, который не обладал магическим зрением, не понимал, что же вдруг случилось с его новыми знакомыми. Он переводил взгляд с одного на другого, но не решался заговорить. Ему было ясно, что маги увидели что-то очень серьезное, настолько, что это повергло обоих в шок. В комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец, лекарь не выдержал, и положил руку на плечо Эону, одновременно вопросительно заглядывая в глаза чародею. Тот несколько секунд бессмысленно смотрел на Франца, после чего пригладил волосы и прислонился спиной к стене.

- Город… жители… У нас нет шансов. – выдавил он из себя, глядя прямо в глаза доктору Францу.

Лекарь неуверенно подергал рукой ткань своего плаща на груди, опустошенно взирая на покойника, покоящегося в центре пола, и вдруг решительно направился к двери на кухню. Спустя минуту он вернулся с двумя кружками, наполненными мягко пахнущей зеленоватой жидкостью и всучил их чародеям.

- Пейте. Давайте-давайте, ничего плохого с вами не случится.

Маги проглотили напиток, не чувствуя никакого вкуса. Однако Франц знал свое дело. Всего через несколько мгновений оба почувствовали расслабляющее спокойствие. Мысли в их головах, роившиеся подобно пчелам у разворошенного улья, вновь приняли плавное течение. Перед чародеями возникла серьезнейшая угроза. И с этим уже ничего не поделать. Однако, опускать руки, и смиренно принимать свое поражение не было выходом из сложившейся ситуации. Фрея попыталась встать со стула, но измотанное тело ее не слушалось. Эон поспешил к своей напарнице и помог ей подняться.

- Вам обоим нужно отдохнуть. – Франц с серьезным лицом смотрел на магов. – Спальня наверху, там есть кровать.

- Вы не понимаете. Нам нельзя медлить. – Фрея говорила медленно, ее язык заплетался, как у пьяного.

- В таком состоянии вы все равно ничего не сделаете. Если все настолько серьезно, то нестись вперед, сломя голову, это худший из вариантов. Идите и отдыхайте. Я, пока, займусь покойником. – лекарь начал закатывать рукава.

Эон задумался и понял, что доктор прав. Придерживая валящуюся с ног напарницу, он ответил:

- Хорошо. Но отдыхать мы будем по очереди. Сначала Фрея, она проделала огромную работу сегодня. Я отведу ее наверх, а потом спущусь, и помогу вам. Заодно объясню, что же мы увидели, более подробно.

Франц согласно кивнул. Чародейка, у которой не осталось сил, попыталась было возразить, но наткнулась на взгляд Эона и передумала. Они поднялись по узкой лесенке на второй этаж, и Фрея, кое-как стянув с себя сапоги, упала на кровать и тут же уснула. Эон некоторое время еще смотрел на нее, словно не решаясь на что-то, затем подошел ближе, поцеловал девушку в лоб, и спустился вниз. Но этого спящая девушка уже не видела.

Чародейка проспала всего три часа. Кошмар не дал ей выспаться, она чувствовала себя уставшей и разбитой. Но тело вновь слушалось ее, а большего Фрея и не желала. Натянув сапоги, она открыла дверь, и спустилась вниз по узкой скрипучей лестнице.

Если они хотят успеть спасти жителей Хальгена, им следует поторопиться. Развеять проклятие такой силы молодые чародеи не могли, тут им потребуется помощь мастеров. Значит нужно как можно скорее сообщить обо всем, что они узнали, в Магистрат. Фрея надеялась, что Эон уже составил послание, а может быть даже отослал его. Хотя, накануне, он был в немногим лучшем состоянии, чем юная чародейка.

На первом этаже было пусто. В комнате, где они вчера работали с трупом, не было ни Эона, ни доктора Франца, ни тела покойного. Пол больше не покрывали рунические круги и многочисленные руны, все было тщательно оттерто. Стояла удивительная тишина. Фрея неуверенно прошлась по скрипучему полу в центр комнаты и прислушалась. Из-за двери, ведущей на кухню доносились странные звуки. Как будто трещала старая, основательно подгнившая доска. Звук повторялся с почти что равными интервалами, то усиливаясь, то ослабевая.

Чародейка приложила ухо к прохладному дереву двери и затаила дыхание. В тот же миг непонятный треск прозвучал снова, особенно сильно, заставляя девушку вздрогнуть. Она отпрянула от двери и толкнула ее, входя в кухню и сразу же обнаружила источник звуков. Их издавал Эон. Он сидел за столом, упав головой на собственные руки и самозабвенно храпел.

Фрея скорчила гримасу и, приблизившись вплотную, грубо потрясла своего напарника за плечо. Тот незамедлительно проснулся, ошеломленно оглядываясь кругом, видимо пытаясь понять, где же находится. Спустя пару секунд взгляд мага обрел осмысленность и он, ероша волосы, спросил:

- Я что, уснул? Сколько времени?

- Уснул. И храпел так, что даже я испугалась. Судя по-всему, скоро полдень.

Эон хрустнул костями и поднялся на ноги.

- Я как раз начал составлять отчет в Магистрат, и задумался, как лучше все сформулировать. А потом ты меня разбудила.

- Тебе помочь с посланием?

- Не стоит. Сейчас… - маг огляделся вокруг, ища что-то глазами. – Ага, вот оно. – Эон взял с небольшой тумбы, стоявшей рядом с очагом, небольшой кувшин. – Франц оставил. Надо выпить, чтобы не уснуть. Тебе тоже не помешает. Это какой-то тонизирующий состав. – он протянул чародейке глиняную кружку.

Жидкость из кувшина была отвратительна на вкус, но и вправду бодрила. Фрея залпом проглотила свою порцию и вытерла рот рукавом.

- Вы что-нибудь решили? Что нам делать дальше. Кроме посылания отчета в Магистрат.

Эон медленно пил из кружки, стараясь не закрывать глаза слишком на долго.

- Надо как-то уговорить местных покинуть город. До того, как нам удастся снять проклятие. Ну и заглянуть в канцелярию. Франца туда не пускали, но, может быть, хотя бы нас пропустят. Городского главу надо предупредить об опасности.

- Думаешь, Грацу есть дело до простых людей?

- До простых людей ему может и нет дела, но до собственной жизни – должно быть.

Фрея ненадолго замолкла.

- Тогда я в канцелярию. А ты составляй послание и иди отдыхать.

- Не спеши так. Ты поставила блокаду? – Эон внимательно осматривал свою напарницу.

- Еще когда мы собирались к ведьме.

- Это хорошо. Не хватало еще нам подхватить эту чуму. Мертвый маг – бесполезный маг.

- Если мы встретимся с темным чародеем, что сотворил такое заклинание, блокада нам не поможет.

- Помнишь, что сказал Сидон? Наша главная задача выяснить, а не вступать в конфронтацию.

Чародейка кивнула. Противостоять темному магу такого уровня было бесполезной затеей. Тут не справился бы и десяток новичков, пусть и навалившихся скопом.

- Мне интересно только, зачем кому-то это понадобилось. Истреблять население целого города.

Эон поставил кружку с тонизирующим напитком на стол и задумчиво уставился в потолок. В отличие от комнаты, где лекарь Франц занимался своим ремеслом, выскобленной до идеальной чистоты, кухня была запущена до невозможности. Везде лежала пыль, стены покрывала наскоро размазанная штукатурка, а с потолка свисали многочисленные нити паутины.

- Я попытался отследить, куда ведут потоки от трупа, пока он лежал здесь.

- И?

- Под землю.

- Это ничего не значит. С тем же успехом они могли бы вести в небо, или разлетаться в разные стороны.

- Я не спорю. Но, если верить словам Франца, жертвы чумы умирают в страшных мучениях. Если бы кому-то нужно было просто истребить город, зачем усложнять заклинание и придавать ему такой эффект?

- Ты намекаешь на то, что темный старался увеличить выброс энергии при смерти жертвы?

- Других вариантов я не вижу.

- Значит это не бесцельный акт жестокости.

- Темные чародеи редко делают что-то бесцельно.

Фрея подернула плечами.

- Я бы не стала этого утверждать. В истории полно примеров бессмысленного насилия, сотворенного подобными магами.

Эон не стал спорить. В плане теории ему было далеко до своей напарницы.

- Я просто пытаюсь мыслить рационально. Кто-то проклинает целый город мощнейшим заклинанием, придавая ему особые свойства, повышающие выделение энергии при гибели проклятого. Скорее всего, кому-то нужны огромные объемы свободной магии.

- Тут есть одна проблема. Чтобы удержать высвободившуюся энергию, нужен рунический круг. Ты предполагаешь, что темный маг ходит по городу, и, выждав момент, очерчивает умирающего рунами? Не слишком правдоподобно.

- Ничего другого мне в голову не приходит.

Фрея задумчиво покачала головой. Она, в общем-то, тоже не могла придумать логичного объяснения происходящему. Но было вполне вероятно, что два молодых чародея попросту чего-то не знают. Девушка удрученно вздохнула.

- Ладно, в первую очередь нам важно спасти как можно больше людей, а не размышлять на подобные темы. Я прямым ходом в канцелярию и обратно. – она оглянулась вокруг, будто бы ища кого-то. - Кстати, а где доктор Франц?

Несмотря на выпитый им напиток, Эон продолжал клевать носом. Фрея чувствовала себя не лучше, но старалась не подавать вида.

- Он поехал сжигать труп. Как он нам и рассказывал, эти покойники начинают очень быстро гнить. Мертвец и так пах не лучшим образом, а после рассвета так и вообще…

Фрея сморщила носик и сменила тему.

- Я надеюсь, ты не уснешь снова, пытаясь отправить сообщение?

- Никак нет, госпожа главная чародейка! – Эон с силой похлопал себя ладонями по щекам, отгоняя сон. Ему предстояла долгая и довольно нудная работа, заключающаяся в связывании магического потока в осмысленное сообщение и отсылке его в Магистрат. Он не спал уже больше суток и истратил много сил на магию во время обследования трупа. Но медлить с отчетом было нельзя, на кону стояли человеческие жизни.

- Тогда принимайся за дело, а я к Грацу. - Фрея улыбнулась и открыла дверь кухни.

Эон кивнул. Собравшись с силами, он уселся за стол и приступил к делу.

- Рассчитываю на тебя, напарник. – бросила напоследок чародейка и направилась к выходу.

Ночью, когда они шли к дому лекаря, Фрее не удалось как следует рассмотреть улицу, на которой жил Франц, да и голова у нее была забита другими мыслями. Теперь же, при свете дня, ей открылась удручающая картина. Только ступив за порог, девушка почувствовала, как ее сапоги медленно оседают в еще не просохшую после вчерашнего ливня грязь. Доктор жил на окраине города, а здесь и не мечтали о мощеных улицах. По обеим сторонам от чародейки стояли обшарпанные, покосившиеся домишки, абсолютно все выстроенные из потемневшего от старости дерева. На их фоне жилище лекаря выглядело почти что дворцом. По крайней мере, оно здесь было единственным двухэтажным зданием. Окна некоторых домов были заколочены досками. Там давно уже никто не жил, а новых людей в городе почти не появлялось. Те же, кто приезжал, предпочитали селиться поближе к центру, там, где пролегала каменная дорога и было хоть какое-то уличное освещение.

Продолжение в комментариях.

Первая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4175373

Интерлюдия: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4183607

Вторая глава: http://pikabu.ru/story/temnoe_nasledie_4191982

Интерлюдия.

История Теней. Эпизод второй.

Зируд шел по коридорам императорского дворца, быстрым уверенным шагом. Для всякого, кто слышал о великом маге Зируде, но никогда не встречал его, было бы удивительно увидеть его впервые. Облик этого человека никак не вязался с его репутацией могущественного чародея. Невысокий, широкоплечий, прихрамывающий на левую ногу, он всегда одевался в поношенную шелковую мантию серого цвета. Его длинные черные волосы сплошным полотном простирались до середины спины, и странным образом гармонировали со всей внешностью чародея. На плавно очерченном лице Зируда, под тонкими, почти женскими бровями сидели два карих, глубоко посаженных глаза. Мало кто хотел бы оказаться под их пристальным взором. Они словно бы видели насквозь всякого, на кого были устремлены. Завершал картину довольно длинный нос, загнутый кончиком к земле, как у ястреба.

Несмотря на свой небольшой, даже по общечеловеческим меркам, возраст, Зируд успел добиться многого. Ему исполнилось всего тридцать лет, когда он стал главой чародейского отряда императора Дарида. С тех пор минуло одно десятилетие, и не нашлось никого, даже среди более опытных чародеев, кто сумел бы его превзойти. За это время Зируд успел прославиться не только как великий маг, но как мудрый советник и дипломат. Он множество раз помогал Дариду избежать ненужных распрей и принять верное решение. Порой, чародею удавалось уладить конфликт там, где опускали руки умудренные опытом переговорщики. Если бы не Зируд, то император-миротворец закончил бы свое правление еще четыре года назад, во время крестьянских бунтов, вызванных небывалой засухой. Или того раньше.

Зируд пользовался практически безграничным доверием монарха. Дарид советовался с ним по любому поводу, и чародей никогда не отказывал своему правителю в помощи. Основной задачей мага было обеспечение безопасности императора, но, по большей части, он выполнял функции главного советника. По крайней мере, так было до недавнего времени.

Несколько месяцев назад все изменилось. Последние принятые Даридом решения были непонятны придворному чародею. Стоило Зируду отлучиться из столицы, как монарх объявил войну Конфедерации, находясь в не самых выгодных условиях. Это было не похоже на того миролюбивого императора, каким его знал Зируд. Вернувшись в Тарну, чародей первым делом направился к Дариду и попытался отговорить того от подобных рискованных действий. Он мог бы, используя свои личные связи и дипломатию, договориться с некоторыми из лордов Вольных Городов, и, если не прекратить, то хотя бы отсрочить войну. Тогда Дарид не стал его слушать, сославшись на то, что у него есть некий козырь в рукаве.

Зируд не знал, что за «козырь» имел в виду император. Но конфликт с превосходящей их по всем параметрам Конфедерацией привел к крайне негативным последствиям. Война съедала слишком много ресурсов, грозя разорить империю. В отдаленных провинциях остро вставала проблема голода. Ряд мелких бунтов на западе бы подавлен силами ополчения, но недовольство зрело с каждым днем все сильнее. Противники Дарида, чувствуя напряженность в массах простонародья, хотели воспользоваться моментом, чтобы свергнуть неугодного им монарха. Они уже шептались по углам, плели заговоры, создавали временные союзы. Решительное вступление империи в войну, которого они сами добивались, заставило их ненадолго замолкнуть, но не оставить своих планов. Теперь они ждали любого удобного момента, любого поражения тарнийской армии, за которое они смогли бы зацепиться, чтобы скинуть Дарида с трона.

Но поражений не было. И это удивляло больше всего. Тарна уступала Конфедерации в военной силе по всем статьям. Богатые Вольные Города бросили огромные силы на взятие одного из приграничных городов империи - Фагмы, и чем все закончилось? Полным истреблением их армии, гибелью их лучших генералов и элитных подразделений. Тарнийцы тоже понесли небывалые потери, но, учитывая первоначальный расклад сил, они вовсе не имели шансов на победу.

Дарид был непреклонен. Придворный маг несколько раз пытался подступиться к нему, предлагая воспользоваться неожиданными победами, и заключить выгодный мир между державами. Император не желал его слушать. Пока тарнийцы одерживали победу за победой, сенат был на стороне монарха. Беда была в том, что стоило имперской армии хоть раз проиграть – и голова Дарида слетит с плеч. Зируд это понимал. А вот, заигравшийся в великого завоевателя император, видимо нет.

Две недели назад Зируда перестали пускать на заседания сената. Когда он спросил, на каком основании, ему ответили, что это приказ императора. Дарид больше не вызывал своего доверенного советника к себе в кабинет, чтобы обсудить текущие дела. Он вообще, как будто забыл о его существовании. Подчиненные Зируду чародеи продолжали охранять монарха, но и они заметили резко изменившееся к себе отношение.

И вот, после очередной отлучки Зируда из столицы, он, сразу по возвращении, получил записку с приглашением к императору. Впервые, за последние две недели. Что же, наконец, скажет ему Дарид? Маг уже минул галерею, перед приемной комнатой монарха, и свернул в коридор, в конце которого виднелась дверь. Перед входом в кабинет стояло четыре рыцаря имперской стражи, но не было ни одного мага из чародейского отряда, который обязан был там находиться. Зируд удивленно вскинул бровь и приблизился к двери.

Рыцари расступились перед Зирудом, и он вошел в комнату. Император стоял у окна, сцепив руки за спиной. Он не услышал, как чародей вошел, или не захотел услышать. Зируд вежливо кашлянул, и только после этого Дарид обернулся к нему.

- Мне передали, что вы хотели меня видеть, ваше величество. – сказал маг, склоняя голову.

Император молча смотрел на чародея. Его взгляд почему-то показался магу презрительным. Монарх прошел к столу и лишь после этого ответил.

- Да, я приказывал, чтобы тебя вызвали ко мне.

В комнате снова воцарилось молчание. Зируд спокойно стоял, и ждал продолжения. Наконец, он решился задать вопрос.

- Ваше величество, я, почему-то, не увидел в охране перед дверью своего чародея. Вы изволили его куда-то отослать?

Дарид стоял у стола, опираясь на него пальцами правой руки, и смотрел на стену. Когда маг задал вопрос, он слегка повернулся в его сторону.

- В нашей стране полно проблем, которые могли бы решить чародеи. Я разослал весь имперский отряд по различным поручениям. Ты ведь не возражаешь?

Зируд смешался. Фактически, своими подчиненными командовал он, и только он. Но в теории, император имел полное право распоряжаться магами из чародейского отряда, как ему заблагорассудится. Правда, никогда раньше Дарид это право не использовал.

- Кончено же нет, ваше величество, я не против. Однако вы могли передать список проблемных поручений мне, чтобы я распределил своих людей по заданиям оптимальным образом.

Главе чародейского отряда не понравился тон императора. Дарид говорил как-то слишком пренебрежительно, в его голосе проскакивали злобные нотки, которых раньше не было. Он не стал реагировать на довольно дерзкий ответ чародея и внезапно спросил его:

- Помниться, несколько месяцев назад ты сильно противился моему решению вступить в войну. Тогда ты предсказывал, что наша армия потерпит сокрушительное поражение, и это дело следовало бы уладить мирным путем. Не так ли?

- Да, ваше величество. Я не отрицаю своих слов.

Монарх ехидно улыбнулся.

- В тот раз ты серьезно ошибся. В Фагме Конфедерация потеряла огромное количество своих солдат, и теперь вынуждена отступать. Мое же войско успешно продвигается вперед, и скоро достигнет границ нашей империи.

Зируд не понимал, к чему клонит император. Дарид смотрел на своего придворного мага с непонятным презрением, стоял к нему боком, чего не было никогда прежде.

- Это просто замечательно, ваше величество.

- Твои прогнозы не сбываются, чародей. А ведь ты так яро пытался меня отговорить от войны.

- Пытался. И буду пытаться вновь. Войны, сколь победоносными они бы ни были, всегда несут вред государству. Конфедерация потеряла свою армию в Фагме, но, сколько наших людей погибло там же? Солдат, и мирных, ни в чем не повинных жителей? Мы могли бы всего этого избежать, ваше величество.

Лицо монарха моментально переменилось. На нем, вместо слегка пренебрежительного выражения, мелькнула маска отвращения и злости.

- Не забывай, перед кем стоишь, чародей! – выплеснув в эту короткую фразу свою необъяснимую ненависть, Дарид снова взял себя в руки. – Мы выиграем эту войну, несмотря на таких советников как ты.

- Эту войну мы могли бы и не начинать.

- Раньше твои советы казались мне мудрыми. Каким же я был глупцом. – Дарид смерил мага тяжелым взглядом. – Лорды Вольных Городов пожалеют, что напали на империю. Их войско будет полностью разгромлено, а сама Конфедерация будет выплачивать нам репарации до скончания веков.

Зируд молчал. Он понимал, что спорить сейчас не просто бесполезно, но еще и опасно. Дарид явно был не в себе. Если уж переубедить его не получается, то придется прибегнуть к другим методам.

В первую очередь нужно было узнать, что же случилось с императором за эти месяцы, что вызвало такую перемену в его поведении. Придется задействовать свои тайные связи, разведать, не было ли у монарха странных посетителей в последнее время, особенно когда Зируд отсутствовал в столице, и не замешано ли в этом оппозиционно настроенное дворянство. Хотя в то, что Дарид пошел на сделку с кем-то из своих оппонентов, чтобы удержаться на троне, верилось с трудом. В таком случае он бы сразу обратился за советом к Зируду. Император просто вел себя так, будто упал, вставая с кровати и сильно ударился головой. Вся эта история с каждой минутой все меньше и меньше нравилась чародею.

- Молчишь, маг. Значит знаешь, что я прав. – Дарид прошел к мягкому креслу, стоявшему за столом и сел в него, сплетая пальцы на животе. – В любом случае, у меня есть для тебя особое задание. Надеюсь, ты справишься с ним, и сможешь вернуть мое утраченное доверие.

Зируд насторожился. Прищурившись, он внимательно смотрел на императора, словно пытаясь прожечь того взглядом.

- Я слушаю вас, ваше величество.

- Я направляю тебя в Осдиан, в качестве посла. – Дарид сверлил мага взглядом. – Несмотря на наши победы, нам все равно требуется помощь. Не военная, нет. Но ресурсная. Война прожорлива, она съедает наши запасы, и, вскоре, они могут закончится. Поэтому, твоей задачей будет добиться от правителей Осдиана выгодного соглашения о помощи Тарне.

Зируд нахмурил брови.

- Вы хотите, ваше величество, чтобы я покинул столицу в столь тяжелое для империи время?

- Это не желание, маг, это приказ. Ты отправляешься сегодня же.

- В Тарне кончились дипломаты, ваше величество?

Император не смотрел на чародея, разглядывая оконную фреску.

- У нас достаточно дипломатов. Но ты подходишь на роль посла в Осдиан лучше всех прочих. Или ты хочешь оспорить мое решение? Раньше, ты, кажется, гордился своим дипломатическим искусством.

Зируд склонился перед монархом.

- Я лишь хочу находиться там, где смогу принести наибольшую пользу, ваше величество.

- В таком случае, этим местом является Осдиан. – Дарид смерил чародея холодным взглядом.

- Мне помниться, ваше величество, что с этим королевством у нас никогда не было дружеских отношений. С какой стати они станут нам помогать?

- Поэтому я и посылаю тебя. Ты, наверняка, сотворишь какое-нибудь чудо, и они на все согласятся, не так ли?

Зируд нахмурился. Император откровенно над ним издевался. Это его задание было чистой воды глупостью. Осдианцы не пойдут ни на какие соглашения против союзной им Конфедерации. Тем более с Тарнийской империей, с которой они, испокон веков, хранили нейтралитет.

Дарид сверлил чародея взглядом.

- Не ты ли, где-то месяц назад, говорил мне, что нашим западным областям угрожает голод? Вот я и вручаю в твои руки переговоры, которые могут спасти жителей запада от голодной смерти. Ты должен быть рад, маг.

Зируд подавил в себе желание продолжить спор. Он отвесил Дариду учтивый поклон.

- Мне все понятно, ваше величество. Разрешите идти?

- Иди. Я сказал тебе все, что хотел. – монарх встал с кресла и подошел к окну, вновь сцепив руки за спиной.

Придворный маг еще раз поклонился императору, который уже не обращал на него внимания, и молча покинул кабинет. Он больше не видел нужды спорить с Даридом. Его отправляли в весьма отдаленное место, против всякой логики, удаляя из столицы, в тот момент, когда он мог бы повлиять на развитие событий. Император целенаправленно избавлялся от всех своих прежних союзников, отстраняя их от себя. Он отослал прочь всех магов, окружавших его и верно служивших ему. Теперь настала очередь Зируда.

События последних месяцев сложились в голове чародея во вполне осмысленную картину. Во время разговора он мельком осмотрел монарха магическим зрением, но не обнаружил следов чужих заклинаний. Либо кто-то был искуснее него в мастерстве магии, либо Даридом управлял обыкновенный человек. Оставалось узнать, кто.

Зируд не собирался выполнять приказ императора. Однако, покинуть столицу ему все же придется. Главе чародейского отряда императора нужны были его подчиненные. Которых монарх, без его ведома, разослал во все концы империи.

Спустя два часа, чародей, оседлав лошадь, выехал через западные ворота города.

***

Война проходила неожиданно успешно для Тарнийской империи. Армия одерживала победу за победой, удивляя этим не только противника, но и собственных генералов, которые лучше других видели превосходство Конфедерации. С каждым днем войска Вольных Городов отступали все дальше и дальше, приближаясь к границам империи. Таким образом, оборонительная война могла вскоре превратиться для Тарны в захватническую.

На следующий день после своей беседы с Зирудом, Дарид решил созвать внеочередное заседание сената. Что именно он собирался обсуждать с влиятельными дворянами – было известно ему одному. Однако приглашения были разосланы, и, в ожидании прибытия сенаторов, император занялся бумажной работой. Множество документов требовало его монаршего внимания, и короткой, но изящной подписи.

Дарид как раз был занят подписанием очередного приказа, когда ему поднесли аккуратный свиток с посланием. Узнав печать, император спешно сломал ее и развернул лист тонкой бумаги. Прочитав скупые две строки, из которых состояло послание, он поднялся из-за своего стола и решительно направился к выходу. Рыцари, стоявшие у дверей покоя, собрались было последовать за ним, но монарх остановил их легким движением руки.

Стремительно шагая по коридорам дворца, Дарид не обращал внимания ни на слуг, кланявшихся ему, ни на стражу, бравшую на караул, при его приближении. Он направлялся прямиком в свою комнату, где его ожидала очень важная персона.

Добравшись до своих покоев, Дарид вошел внутрь и плотно притворил за собой дверь. Сквозь оконные проемы в комнату проникали багровые лучи заходящего солнца. В их свете, волосы расположившегося напротив человека в черно-серебристой мантии, казались пламенно-красными. Он стоял, сплетя кисти рук и поигрывал большими пальцами.

Войдя, император сразу же ощутил привычное спокойствие и уверенность, которые обретал только в присутствии этого человека. Однако, сегодня рыжий чародей был не один. За его спиной, недвижной статуей, стояла фигура в темно-синей накидке.

- Арзур! Ты вернулся в столицу? Что-то случилось? – Дарид сделал шаг вперед, неуверенно поглядывая на фигуру в плаще.

Темный маг уставился на монарха. На его устах играла загадочная улыбка. Он не стал отвечать на вопрос императора, лишь протянул руку к своему таинственному спутнику и приобнял его за плечи.

- Ваше величество, вы кажется еще не знакомы с моей верной помощницей. Сейта, откинь капюшон. – фигура в плаще, повинуясь чародею, явила свету свое милое лицо, обрамленное светло-русыми волосами. На лице девушки, почему-то, застыло скорбное выражение. – Это Сейта. Моя ученица.

Дарид с удивлением посмотрел на Арзура. Когда помощница чародея откинула капюшон, император непроизвольно залюбовался ее красотой. Он слегка склонил голову, в знак приветствия. Девушка ответила грациозным поклоном. Выражение глубочайшей печали не покидало ее лица.

Монарх не понимал, для чего Арзур знакомит его со своей ученицей, не имеющей никакого отношения к их уговору. И зачем он вернулся в столицу, покинув ставку тарнийской армии, когда очень многое было поставлено на карту. Сейчас, когда легионы империи приближались к границе с Конфедерацией, маг должен был оставаться в самом центре событий, обеспечивая Тарне безоговорочную победу. Вместо этого, он находился здесь.

- Ты оторвал меня от дел, только для того, чтобы познакомить со своей ученицей, Арзур? – император с подозрением смотрел на чародея. Тот, однако, не смутился.

- Нет, ваше величество. Я хотел узнать, последовали ли вы моим советам, и сообщить некоторые новости.

Тень темного мага странным образом расползалась по полу комнаты. Она словно бы наползала на тень императора, сливалась с ней, поглощала ее, и, не останавливаясь, незримо окутывала самого монарха. Последний ничего этого не замечал.

- Ах, вот в чем дело, – монарх почувствовал странную расслабленность во всем теле. - Ну что ж. Я удалил из столицы всех чародеев, включая Зируда, – на лице Дарида появилось отвращение. – Кто бы мог подумать, что у меня под боком грелся целый выводок змей. Если бы ты не открыл мне глаза, я бы никогда не догадался, что Зируд с прихлебателями – шпионы конфедератов. Они действовали очень ловко, – император скрестил руки на груди. – Но теперь с этим покончено. Я отослал Зируда в Осдиан. Но туда он не доберется. Твои помощники, которых ты мне оставил, уже должны были разобраться с ним. Как, впрочем, и с остальными предателями.

Арзур улыбался, но в его глазах мелькали холодные искры. Он до сих пор не получил отчета от своих последователей, и в его душу закрались подозрения. Хотя, доклад о проделанной работе могли задержать по множеству других причин.

- А как обстоят дела на фронте? Наша армия пересекла границу? Наверняка пересекла, иначе, ты бы не вернулся в столицу.

- Нет, ваше величество. Мы встречаем отчаянное сопротивление со стороны Конфедерации, которое, пока, не удается сломить. Однако, это больше не имеет значения. В наших планах появились некоторые изменения…

- Что значит, «некоторые изменения»? У нас, кажется, был четкий план действий, не так ли?

Чародей холодно смотрел на Дарида, видимо, не собираясь отвечать на его вопросы. Вместо этого он задал свой.

- Заседание сената созвано? – голос темного мага прозвучал жестко, из него пропали бархатные нотки, появлявшиеся всякий раз при разговоре с императором.

Дарид удивленно уставился на мага, он вдруг ощутил странное желание поскорее закончить разговор и покинуть покои.

- Да, приглашения уже разосланы сенаторам. Но ты не ответил на мой вопрос!

Арзур стоял, покачиваясь с пятки на носок, и разглядывал мозаику, украшавшую одну из стен комнаты.

- Видите ли, ваше величество, в этом больше нет нужды. – темный маг смерил монарха холодным взглядом. Его слова прозвучали насмешливо и презрительно.

Тень чародея вернулась в положенное каждой тени состояние. Она вновь стала подконтрольна падающему из окон солнечному свету. Светило уже наполовину скрылось за горизонтом, и в покоях Дарида начинало темнеть. Чувство спокойствия, окрылявшее императора, внезапно пропало. Он непонимающе смотрел на стоящего перед ним мага, в его голове начинал твориться хаос. Волна липкого страха накрыла монарха. Он попытался двинуться с места, но не смог пошевелить даже пальцем. Его как будто вплавили в цельный кусок металла, полностью лишив свободы.

- Вы куда-то собрались, ваше величество? – Арзур сделал шаг в сторону застывшего на месте Дарида и взглянул ему прямо в глаза. – О, вижу, магия теней постепенно теряет свою силу.

В голове Дарида одно за другим проносились события последних месяцев, и он с ужасом осознавал, что действовал не по собственной воле. Туман, стелившийся по его разуму, начал таять. Рыжий чародей перед его глазами не был другом и союзником, как ему казалось все это время. Наоборот, он был его самым страшным врагом. Это он заставил Дарида вступить в войну. Император сделал это не по своей воле. Арзур заставил Дарида прогнать из столицы своих верных союзников - чародейский отряд и Зируда. Он управлял им как куклой. И теперь монарх мог лишь жалко корчиться в острых когтях мага, сомкнувшихся на его шее.

- Взгляни, Дарид, какую прекрасную работу проделала моя ученица. Какие ровные линии, какие четкие и красивые руны!

Император скосил глаза, и только теперь заметил, что пол покоев покрывает тщательно вычерченный, испещренный непонятными символами круг. Он простирался от стены до стены, был прочерчен даже под кроватью, и, похоже, что Дарид стоял в четко отведенном для него секторе. Сейта, молитвенно сложив руки перед грудью, с жалостью смотрела на скованного магией правителя. Ей было не по душе все происходящее, но она не могла перечить своему мастеру.

Арзур, тем временем, достал из своей сумки своеобразный камень, шарообразной формы, со множеством толстых, конических выступов, разной высоты, разбросанных по всей поверхности. Размерами камень был как раз в руку взрослому мужчине. Поверхность артефакта была испещрена рунами, каждый конический выступ был многократно опоясан надписями на мертвом языке. Руны слабо светились.

Темный маг положил камень в центр круга, начертанного на полу комнаты. И повернулся лицом к императору. Тот со страхом смотрел в глаза своему бывшему тайному советнику, не в силах преодолеть чародейские путы и произнести хоть слово.

- Гордитесь, о мой повелитель. Вас ждет завидная участь. – Арзур говорил холодным, жестким голосом. – Вы станете последней каплей, что оживит Звезду Арузра.

Он достал из-за отворота мантии изящный кинжал, в посеребренных ножнах и подошел к монарху. Сейта накинула на голову капюшон и отвернулась. Она не хотела видеть того, что сейчас произойдет.

Чародей, смотря прямо в глаза своей жертве, медленно погрузил лезвие кинжала в грудь Дарида. Император не мог кричать. Он не мог даже пошевелиться. Адская боль пронзила его тело, и горячая струя крови ударила в потолок покоев. Арзур высвободил кинжал и бросил его на пол. Еще несколько секунд кровь продолжала выплескиваться из груди Дарида, в такт угасающему биению сердца, после чего мертвый монарх свалился на пол. Руны, покрывавшие магический круг, вспыхнули и пропали. Зато письмена, которыми была покрыта Звезда Арзура, внезапно засияли ярким светом. Артефакт ожил, сожрав свою последнюю жертву.

Арзур подошел к своему творению, и взял его в руки. Конические выступы укололи чародея, заставляя его ладони покрыться кровью. Звезда Арзура признавала власть своего создателя. В тот же миг маг почувствовал небывалый прилив мощи. Со всех сторон к нему потянулись магические потоки, закручиваясь вокруг него в плотную спираль. Он ощутил себя в центре бескрайнего океана энергии – и вся эта сила принадлежала теперь ему. В рыжей шевелюре Арзура проступила легкая седина, радужки его глаз заполнили все пространство между век, и сияние, исходящее от артефакта, погасло. Нет, Звезда Арзура не умерла. Она просто заснула, до тех пор, пока ее владелец не потребует от нее силы.

Темный маг обернулся к Сейте, и севшим голосом произнес:

- Ну вот и все.

Сейта смотрела на своего учителя, в его, ставшие неестественными, глаза, и смутные, неприятные предчувствия терзали ее душу. Она заставила себя улыбнуться, и, по привычке сомкнув ладони, поклонилась мастеру.

- Учитель… - она редко называла его этим словом. Видимо, сейчас ей было сильно не по себе. – Учитель, это правда было необходимо?

В глазах Сейты метались странные тени. Она смотрела на своего мастера с каким-то непонятным разочарованием и обидой, словно он подвел ее. Но сумерки успели сгуститься, и чародей не видел выражения ее лица.

- Да, это было необходимо, - сказал он, переводя дыхание. – Звезда Арзура заряжена тысячами душ обыкновенных людей. У каждого из них были свои цели и мечтания. Чтобы обуздать эту силу, нужна была последняя капля – душа правителя, что направила бы ее в единое русло. К сожалению, иных монархов, кроме Дарида, рядом с нами было не найти.

- Император мог бы облегчить следующую нашу задачу…

- У нас не было выбора, Сейта. С новым могуществом я сумею обойтись и без помощи Дарида.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Наконец, что-то решив про себя, она спросила:

- Теперь, вы используете эту силу, чтобы принести мир и процветание в империю?

Арзур смотрел на нее, и огромные зрачки его глаз то сужались, то расширялись. Он улыбнулся, неожиданно теплой и доброй улыбкой. Пожалуй, так улыбаться он мог, лишь глядя на свою ученицу.

- Конечно, Сейта. Теперь все будет по-другому.

Она лишь кивнула в ответ.

Арзур не церемонился. Когда они вышли в коридор, ведущий из покоев императора, он попросту приказал стражникам поверить, что он – их правитель. Раньше чародей с трудом мог контролировать одного человека, используя магию теней. Теперь же это сложнейшее чародейство давалось ему на удивление просто. Рядом с ним постоянно был бесконечный колодец силы, и маг использовал его не скупясь.

Мастер и его ученица направились прямо к залу заседаний сената.

Продолжение в комментариях.