AsgarionKan

Предыдущая часть: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_zolotoy_gorod_chast_2...

***

Ночь выдалась жаркой, и, по большей части, бессонной. Под окнами беспрестанно гремели и дребезжали самодвижущиеся кареты, и даже запертые ставни не могли как следует заглушить их гул. Юки задремала лишь под утро, когда стало чуть тише, и проснулась всего через три часа, чувствуя тяжесть в голове, так, будто это не Жбанс, а она вчера напилась до чертиков. На дворе стояли предрассветные сумерки, по подоконнику чуть слышно постукивал дождь. Чувствуя лишь раздражение и острое желание все бросить, и вернуться домой, чародейка поднялась с постели. Аса, посапывавший у нее в ногах, недовольно заурчал и закутался в край одеяла. Он просыпаться явно не спешил.

Юки как смогла привела себя в порядок, оделась, приоткрыла дверь комнаты, и прислушалась. Снизу доносились негромкие голоса, и редкое постукивание, какое бывает, когда ложка соприкасается с тарелкой. Спустившись, она обнаружила хозяина трактира и Жбанса, совместно корпящих над глубокими пиалами, с какой-то дурно пахнущей жижей. Писатель выглядел неожиданно свежо, как будто проспал всю ночь и хорошо отдохнул. А вот Людвиг вон Шанс представлял собой крайне скорбное зрелище. Услышав шаги на лестнице, он обернулся, поморщившись от боли кивнул, и вернулся к своему занятию. Пожалуй, в мешки под его глазами вполне вместилась бы вся вчерашняя прибыль трактира. Юки могла лишь надеяться, что выглядит лучше него.

– Доброе утро! – сказал Жбанс чародейке, и тут же снизил голос, видя, как болезненно на это отреагировал Людвиг. – Похмельный коктейль, – ответил он на вопросительный взгляд девушки в сторону его пиалы. – На кухне есть глазунья и орехи, если хочешь, – закончил он полушепотом.

Девушка кивнула и скользнула через дверь. Переложив на тарелку пару жареных яиц и захватив орехов для Асы, Юки вернулась обратно и быстро расправилась с завтраком. Жбанс, уже осиливший свою порцию неаппетитного коктейля, опять что-то писал.

– Выглядишь уставшей, – сказал он, бросая взгляд на Юки. – Может, пойдешь еще поспишь?

Чародейка отрицательно покачала головой.

– Сегодня мне надо наведаться на центральную площадь, в какое-то здание, напротив городского совета. Не хочу с этим затягивать.

– Хотите прикупить зеркалайп? – прохрипел хозяин трактира, уныло ковыряющийся ложкой в своей тарелке.

– Скорее, поговорить с теми, кто их делает.

– Зеркалайп? – писатель заинтересованно уставился на Юки.

– Специальный прибор, с помощью которого можно разговаривать с человеком, находящимся очень далеко от тебя.

– Вот так чудеса! Никогда о таком не слышал. Ты не против, если я составлю тебе компанию?

– Не против. Последишь за Асой, пока я буду разговаривать, – чародейка улыбнулась.

– Если, вдруг, все-таки решите покупать, не берите десятую модель. Деньги на ветер. После пятой, они ничего нового не придумали, – вставил свои пять копеек Людвиг.

– А вы как-то подобрели со вчерашнего вечера, – повернулась к нему Юки.

Хозяин трактира бросил на нее неуверенный взгляд.

– Скажем так – я внезапно переосмыслил некоторые ценности, – сказал он, и скрылся на кухне.

На то, чтобы разбудить и накормить Асу ушло еще порядка получаса. Енот остался явно недоволен таким положением вещей. Он зевал напоказ, всячески упирался, когда его пытались взять на руки и несколько раз как-то умудрялся притащить из кухни неглубокое блюдце, прозрачно намекая окружающим, что хочет чаю. Наконец, Юки удалось его убедить, что по дороге они обязательно заглянут в «Настоясий кидайский сяй», и Аса утихомирился.

– В следующий раз, когда куда-нибудь поеду, сдам тебя в приют для животных. А там енотов не поят чаем… – пригрозила ему чародейка напоследок, перед тем, как они вышли в город.

Ветроид, тем временем, оживал. Капавший ранним утром дождь кончился, и из-за облаков показалось солнце, только-только поднявшееся над горизонтом. По улицам вновь покатились уже осточертевшие нашим героям самоходные кареты, а обочины наполнились праздно шатающимися гражданами. Людей было несколько меньше, чем вчера вечером, когда Юки возвращалась в «ля таверн», но все же у чародейки возникло стойкое ощущение, что в этом городе никто не работает. При этом, среди разношерстной толпы, появились персонажи, которых вчера девушка нигде не замечала. Все они были одеты в темно синие брюки и рубашки, с накинутыми поверх жилетами. На рукаве у каждого переливалась золоченая нашивка, а на поясе поблескивала гладкая черная дубинка. У некоторых из этих людей были расстегнуты воротники, и под ними с легкостью угадывались современные легкие кольчуги. Не те пережитки прошло, что до сих пор использовались в некоторых, не самых благополучных местах этого мира, а самые новые, изготовленные из укрепленной стали и отполированные до блеска. Люди в синем стояли на перекрестках, бродили по обочинам, гуляли среди толпы и улыбались всем встречным приветливой улыбкой.

– Это, видимо, местная стража, – кивнул в сторону одного из таких хранителей порядка наблюдательный Жбанс. – Что-то не внушают они мне доверия…

– Мы их вряд ли заинтересуем, – пожала плечами Юки. – Мы же ничего не нарушаем, так ведь?

– Ну, судя по всему, прогуливаться по улицам здесь точно не запрещено.

– Вот и я о том же.

Не преминув зайти в уже знакомую нам чайную и дав Асе удовлетворить свою потребность в любимом напитке (хозяин заведения прекрасно запомнил чародейку еще со вчерашнего вечера, и принес заказ без лишних вопросов), Юки и Жбанс направились в сторону городского центра.

Волшебные вывески и плакаты, окружавшие наших героев со всех сторон, продолжали переливаться всеми цветами радуги. При дневном свете, однако, они выглядели куда менее вызывающе, и не так сильно резали глаз, как ночью, поэтому, особых неудобств от их наличия никто не испытывал. Даже шум железных карет, дребезжащих колесами по мостовой, днем воспринимался гораздо терпимее. У Юки, наконец-то, появился шанс получше вглядеться в местную архитектуру и как следует рассмотреть жителей города, до отказа заполнивших улицы.

Дома, окружавшие их, были старыми, явно построенными не менее столетия назад. При этом легко было заметить, что все они претерпели недавний ремонт, как минимум снаружи. В большинстве своем это были двух-трехэтажные здания, построенные из камня, либо из неплохого кирпича, облицованные декоративной плиткой, или выкрашенные матовой краской неярких оттенков бежевого, орехового и сиреневого цветов. Кое-где встречались дома, оформленные дополнительными элементами – рустами, колоннами и узорными барельефами. Все это выглядело свежо и очень ново, как будто весь город в едином порыве вдруг решил облагородить свой внешний вид. На отдельных домах можно было заметить надстроенные этажи, но такие встречались очень редко.

Что касается людей, то все они были ярко и опрятно одеты. Среди толпы почти невозможно было увидеть пожилого или старого человека. Женщин с маленькими детьми не было вовсе. Самому молодому мальчику, которого заметила Юки, было, навскидку, лет девять-десять, все прочие были старше него. На лицах большинства жителей сияли вполне искренние улыбки, они громко общались друг с другом, здоровались со знакомыми, отпускали приветливые жесты в сторону людей в темно-синих одеждах. Чистый, счастливый город. Опрятный, ухоженный, улыбающийся тебе, манящий остаться, влиться в этот поток довольства и дружелюбия.

Юки остановилась, и невольно охнула от боли. Ее голову словно бы пронзила молния. Приступ начался внезапно, и так же внезапно закончился. Девушка поспешно провела пальцем по верхней губе. Чисто. Аса взволнованно поднял на нее свои глаза-бусинки, но она успокоила его, потрепав между ушами. Жбанс, шедший впереди, ничего не заметил. Чародейка проверила свой магоотвод, который не убирала со вчерашнего вечера, но тот был в полном порядке. Видимо, сказывался недосып.

Спустя сорок минут интенсивной прогулки по городу им открылся вид на главную площадь. Она оказалась куда меньших размеров, чем предполагала Юки, и представляла собой почти ровный квадрат, со стороной в сто пятьдесят шагов, вымощенный дорогим голубым гранитом. Центральную ее часть занимал роскошный ступенчатый фонтан, увенчанный фигурами четырех первых обмериканских президентов, каждый из которых держал в руках один из предметов, символизирующих страну: весы с двумя чашами, меч, книгу и развернутый свиток. Однако, главной достопримечательностью площади был отнюдь не этот декоративный памятник основателям Обмерики, а возвышающийся над площадью белый дом Городского Совета.

Он был огромным – не менее пяти этажей в высоту, с толстыми, поддерживающими свод колоннами, украшенный барельефами и золочеными узорами. Сверху его венчала двускатная крыша с резным карнизом, а ко входу вела лестница, шириной с само здание, выполненная из красного мрамора.

– Да уж, местным управленцам самомнения не занимать, – произнес пораженный до глубины души Жбанс. Он уже успел извлечь из кармана свою тетрадь и легкими росчерками зарисовать в нее дворец вместе с фонтаном.

– Его построили совсем недавно. Взгляни – кое-где все еще стоят строительные леса, – Юки указала на хлипкие деревянные пристройки, по бокам от здания.

– Ветроид, видимо, очень богатый город…

По сравнению с дворцом Городского Совета, дом, расположенный напротив него, выглядел тусклым и убогим, хотя тоже изобиловал декоративными архитектурными элементами – рустами, балюстрадами и фигурными наличниками. Это двухэтажное здание было облицовано серым мрамором, а в самом центре его фасада красовалось плоское изображение груши, с откушенным боком, выполненное из чистого золота.

– Любопытно, - сказала чародейка. Жбанс бросил на нее заинтересованный взгляд.

– Что кажется тебе любопытным?

– Взгляни – здесь нет ни одной магической вывески или плаката, хотя весь остальной город ими просто кишит.

– Это кажется тебе СТРАННЫМ? – спросил писатель, делая упор на последнее слово и занося перо над тетрадью.

– Нет, просто любопытным. Пойдем. Нам сюда, – Юки указала на дом с золотой грушей.

Внутри здания оказалось просторное и довольно прохладное помещение, основной интерьер которого состоял из развешанных по стенам полок. Напротив входа располагалась небольшая стойка, за которой работали люди. Все они были одеты в одинаковые клетчатые костюмы-тройки, и занимались тем, что без устали писали что-то на плотных отбеленных листах бумаги. В помещении были и другие люди, судя по всему – простые горожане. Они прогуливались вдоль полок и внимательно рассматривали выставленный на них товар. Товаром этим, как не трудно догадаться, были зеркалайпы, разных размеров и форм, обрамленные вычурными рамками и поддерживаемые специальными подставками.

Юки, Жбанс и Аса тоже подошли к полкам и принялись рассматривать расположенные там приборы. Чародейка сразу заметила, что с ними что-то не так. На поверхности зеркал не было знакомого ей тумана, означавшего готовность к работе. Они просто отражали все происходящее в комнате, как самые обычные зеркала, но не более того.

Вдруг, рядом с ними, словно из воздуха, материализовался какой-то лощеный улыбчивый тип и чудесным образом сразу заполнил все окружающее их свободное пространство.

– Вам что-нибудь подсказать? Интересуют какие-то конкретные вещи? Желаете приобрести определенную модель? Хотите услышать о наших выгодных условиях кредитования клиентов? Не стесняйтесь, спрашивайте, моя работа – отвечать на любые ваши вопросы!

Юки, изначально сконфуженная внезапным появлением перед ней этого странного парня, заслышав последнюю его фразу, широко улыбнулась.

– Отвечаете на любые вопросы? Это просто замечательно! В таком случае, я хотела бы спросить: могу я встретиться с чародеями, которые изготавливают эти ваши зеркалайпы?

Улыбающийся сотрудник, который явно не ожидал такого поворота событий, непроизвольно погрустнел.

– Чародеями?.. Может быть, вас больше заинтересует выгодный кредит под тридцать процентов годовых, всего на пятнадцать лет, выдаваемый нашим банком на покупку… – изменившееся выражение лица Юки заставило сотрудника замолкнуть. Сейчас на него смотрели две пары требовательных глаз, причем, одна из них, расположенная чуть ниже, принадлежала сердитому еноту, повисшему на руках у девушки. Неподготовленный человек вполне мог сломаться под пристальным взглядом этих черных бусинок, наполненных царственным презрением и надменностью. А сотрудник подготовленным человеком не был. Кроме того, его беспокоил полноватый мужчина, стоящий рядом с Юки, который достал из кармана блокнот и принялся что-то в него записывать, многозначительно поглядывая то на сотрудника, то на полки с товарами.

– Кредит вас точно не интересует?.. – побледневший молодой парень вдруг почувствовал, что ему становится жарко в его костюме, а воротник слишком сильно давит на шею, мешая дышать. Перевести разговор в другое русло у него явно не получалось. – При покупке двух зеркалайпов по цене трех, третий – в подарок… – предпринял парень еще одну жалкую попытку. Но и она пала крахом. Наконец, впав в настоящую панику, он выпалил:

– Знаете, я сейчас позову управляющего, уверен, он сможет вам помочь! – сотрудник тут же развернулся и умчался прочь со скоростью, которой позавидовала бы иная гончая.

– Чего это он? – поинтересовался Жбанс у чародейки, но та лишь пожала плечами, и снова уставилась на зеркалайпы. – Ты как-то странно на них смотришь, – заметил писатель.

– Они не работают. Я не вижу субпространственного тумана, который должен в них клубиться. Его нет. Значит, они не работают. Это просто зеркала, не более…

Позади нее раздалось вежливое покашливание, после чего кто-то произнес:

– Они не работают, потому что не активированы. Эта вынужденная мера, направленная против потенциальной кражи.

Юки резко обернулась и увидела перед собой высокого худощавого мужчину, опрятно одетого, с коротко стриженными седыми волосами и обширной плешью на темечке. Он с интересом смотрел на нее, покручивая в пальцах золотой зеркалайп.

– А! Вы, наверное, управляющий, которого хотел позвать тот странный парень… – догадалась девушка.

– Управляющий? В какой-то мере – да. Меня зовут Стив Работс. Я основатель этого предприятия. У вас появились какие-то вопросы, касательно нашей продукции?

– На самом деле, я просто хотела побеседовать с одним из чародеев, которые собирают эти штуки, – Юки ткнула пальцем в сторону полок, заполненных товаром.

– Чародеев? Ах да. Ребята настоящие волшебники. Но зачем вам с ними разговаривать? Лучше приобретите один из наших зеркалайпов. Уверяю вас, разобраться в принципе их работы несложно. Я даже готов предоставить вам десятипроцентную скидку на нашу последнюю модель.

Юки неловко заулыбалась. Где-то в глубине ее сознания, вдруг, зародилась необычная мысль. Она действительно захотела купить себе зеркалайп. Новый, блестящий, так красиво исполненный. Разве можно жалеть какое-то банальное золото, когда собираешься приобрести настоящее произведение искусства? Девушка спохватилась лишь, когда поняла, что уже готова произнести: «А почему бы и нет»? Внутренне собравшись, она отбросила странную мысль и покачала головой.

– Извините, но меня интересует только беседа со сборщиком, ничего более…

Стив Работс смерил ее подозрительным взглядом, однако все же согласно кивнул.

– Ну, раз уж вы так хотите.

Он сделал жест одному из работников в клетчатом костюме и тот рысцой подбежал к ним, являя собой образец желания услужить.

– Отведи этих господ наверх, и дай им побеседовать с одним из техников.

Сказав это, Работс развернулся на каблуках, и исчез где-то за стойкой. Подозванный им сотрудник отвесил писателю и чародейке полупоклон, и попросил идти за ним. Оглядываясь по сторонам, Юки и Жбанс последовали приглашению.

Работник провел их через зал, открыл боковую дверь, и они оказались на лестнице, ведущей на второй этаж. Поднявшись на площадку перед очередной дверью, они остановились по знаку сотрудника.

– Я сейчас кого-нибудь позову, ожидайте здесь, – сказал он и вошел в закрытое помещение.

– А это ты не находишь СТРАННЫМ? – снова спросил Жбанс, глядя на Юки.

– Нет. И хватит задавать мне этот вопрос. Когда я найду что-то, относящееся к моей профессии, я дам тебе знать, – ответила ему чародейка. – А пока, подержи лучше Асу.

Писатель принял щелкающего зубами енота и молча встал в сторонке. Вскоре, дверь снова открылась, и к ним вышел невысокий пожилой мужчина, в рабочем комбинезоне и очках с толстыми линзами.

– Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить.

Юки удивленно вскинула брови. Она внимательно всмотрелась в рабочего, после чего сказала:

– Я хотела поговорить с чародеем. А вы, насколько я вижу, таковым не являетесь.

Мужчина в комбинезоне тоже удивился.

– С чародеем? Тогда вы не по адресу. У нас тут нет никаких чародеев. Я вообще никогда не слышал, чтобы у нас в городе были волшебники…

– То есть как это? Ни одного мага во всем Ветроиде?

– Ни одного.

– Но кто же тогда собирает зеркалайпы?

– Как – кто? Мы и собираем. По заданной схеме.

Юки отшатнулась, пытаясь переварить услышанное.

– Подождите. Быть такого не может. Зеркалайпы собираются магами. Обычный человек не способен собрать функционирующее устройство. Просто свинтить вместе детали – недостаточно…

Мужчина в комбинезоне улыбнулся.

– Я не знаю, откуда вы такая свалились, но здесь работают обыкновенные люди, и то, что они собирают, вполне себе функционирует.

Чародейка не нашлась, что ответить на это безапелляционное заявление. Она просто ошеломленно смотрела на стоящего перед ней человека, и не могла заставить мысли вернуться в единое русло. Творящаяся в этом городе чертовщина не просто была странной. Она была аномальной, нарушающей базовые законы Вселенной. Бесконтрольная магия, разлитая повсюду, самодвижущиеся кареты, люди, собирающие исключительно чародейские приборы без помощи этих самых чародеев. С каждой минутой у Юки появлялись новые вопросы, а старые продолжали оставаться без ответа. Ей мучительно необходим был местный маг, который смог бы ответить хотя бы на часть из них. Вот только, оказывается, что этого местного мага не существовало в принципе.

– Вы еще что-то хотели от меня? – спросил улыбающийся мужчина в комбинезоне у пребывающей в замешательстве чародейки.

– Нет… нет, это все. Спасибо, – ответила она.

– Не за что. Удачи вам, в вашем деле, – рабочий развернулся, и скрылся за дверью.

Юки зажмурила глаза и прислонилась к стене. Она снова чувствовала себя неважно. Хорошо было бы пойти в трактир, и попробовать как следует выспаться. Или, может быть, уехать из этого города? Вернуться домой и неделю, нет, месяц никуда не высовываться? Дурные, дурные мысли. В Ветроиде происходит нечто странное, а это ее поле деятельности. Она обязана разобраться, что же именно здесь творится, иначе совесть не даст ей покоя.

Голову снова пронзила молния, да так, что в глазах потемнело. Судорожно сдавив виски, Юки застонала от боли.

– С тобой все в порядке?! – обеспокоенно спросил ее Жбанс, отпуская Асу на пол, и хватая девушку за локти.

– Да, все нормально, – ответила чародейка, приходя в себя. – Просто голова слегка побаливает. От недосыпа.

Писатель недоверчиво посмотрел ей в глаза, но она и вправду уже была в порядке. Лишь разум ее оставался в смятении.

– Ладно. И что же мы будем делать дальше?

Юки покачала головой.

– Я не знаю, – честно ответила она. Аса терся у ее ног, то и дело беспокойно поглядывая наверх, и девушка снова взяла его на руки. Ей нужно было как следует подумать.

Жбанс достал из кармана тетрадь, сделал несколько быстрых заметок, и внес предложение:

– Как насчет того, чтобы поесть? По дороге сюда я заметил интересное заведение… Все ближе, чем возвращаться в трактир.

Чародейка кивнула.

– Почему бы и нет? От всех этих разговоров разыгрывается аппетит.

Первая часть: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_zolotoy_gorod_chast_1...

***

Жбанс спешно отшатнулся в сторону, пропуская мимо себя золоченую грохочущую карету и грозя ей кулаком вслед.

– Смотри куда едешь, дубина! Юки, ты видела? Он же меня чуть не сбил! То есть… – он изумленно уставился вслед лихачу. – Стоп. Эта карета что, была без лошадей?

Юки не слушала его. Она молча сунула Асу писателю в руки и шагнула вперед. В отличие от большинства чародеев, любящих выкрикивать древнюю глотынь в сторону неба для пущего пафоса, она произносила заклинания шепотом, чуть заметно шевеля губами. Ее пальцы проделали все необходимые движения с такой скоростью, что уследить за ними было невозможно. Содержание, форма, вдох, толчок, выдох. Магия хлынула во все стороны от Юки, цепляясь, хватая, вливаясь и распадаясь. Вдох. Темнота. Боль. Выдох.

Чародейка ошеломленно встряхнула головой. Перед глазами у нее плыли темные пятна, в ушах звенело, кровь бешено стучала в висках. Воздух вокруг нее кипел от магии, и это была не ее магия. Это было местное чародейство, вложенное куда надо и куда не надо, разлитое по городу, как горячий мед, липкое, наглое, вульгарное. Его объемы поражали воображение. Его концентрация заставляла болезненно вздрагивать. Его сила вызывала головокружение. Юки чувствовала, будто ее голову сдавили тесным стальным обручем. Сделав глубокий вдох, чародейка закрыла глаза, и потратила несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя.

– Нам нужно будет где-то остановиться, – сказала она Жбансу, и тот согласно кивнул. Аса висел у него на руках, и не проявлял ни капли свойственной ему агрессивности. Енот во все глаза смотрел на свою хозяйку, и во взгляде его читалось искреннее беспокойство. Юки ласково потрепала его между ушами и снова прикрыла глаза. На этот раз – чтобы дать им отдохнуть. Без этого здесь было очень сложно, ведь…

Город сиял.

Почти на каждом доме висела вывеска, сдобренная качественной порцией магии, блистающая всеми цветами радуги, и оттого озаряющая окружающую улицу получше любого фонаря. Вот – овощной магазин, на стенах которого нарисованные баклажаны с помидорами танцуют вальс. Напротив – непонятная канцелярия, с накарябанным магией безумно улыбающимся мужчиной во фраке. Прямо – кузница, с ярким, в прямом смысле этого слова, названием – «Бюро технического обслуживания». Еще чуть поодаль – трактир, сияющий вывеской «Ля таверн де Людвиг вон Шанс».

– Может быть там найдется местечко? – спросил Жбанс, тыкая пальцем в сторону трактира.

– Почему бы и нет? – Юки забрала у писателя Асу и твердым шагом направилась в указанном направлении.

Мимо них несколько раз проехали кареты без лошадей, издавая при этом страшный грохот. Похоже, в городе их было полным-полно – дребезжащий звук колес, на большой скорости катящихся по каменной мостовой сливался в непрерывный раздражающий гул. Если за городом, среди холмов, он казался приглушенным и монотонным, то здесь, отражаясь от многочисленных каменных домов, концентрируясь в небольших закоулках и тупичках, а после, всей своей массой выплескиваясь наружу, этот гул ввинчивался в уши, проникал под кожу, стукался о кости и заставлял сердце сбиваться с ритма. Сохранять душевное спокойствие в таких условиях дорогого стоило. Каждый раз, когда к нашим героям приближалась очередная самодвижущаяся карета, Аса закрывал уши лапками, Юки непроизвольно морщила нос, а Жбанс начинал затравленно озираться, опасаясь частично, или полностью попасть под колеса. Добравшись до трактира и плотно затворив у себя за спиной массивную дверь, все трое облегченно вздохнули.

Хозяин заведения, явно не ожидавший посетителей, вынужден был молниеносно вытащить палец из носа и вскочить со стула, параллельно нацепляя на нос вычурные очки-пенсне и приглаживая волосы. Идеально выполнить все четыре действия разом у него не получилось – он чуть не упал, надел очки задом наперед, а волосы от приглаживания только сильнее растрепались. И все же, встав за стойкой, трактирщик принял необычайно важный для своей профессии вид.

– Бонжур, мадам, мсье… и енотье. Чем могу?

– У вас найдется две свободных комнаты на пару дней? – спросила Юки, отпуская Асу на пол.

Хозяин заведения елейно улыбнулся и достал из-за стойки небольшой блокнот.

– Дайте подумать… – сказал он, листая страницы. – Знаете, сейчас такое время, все забито до отказа. Но, я думаю, пару номеров мы сможем вам предоставить. Всего за двадцать золотых толларов с человека…

– Двадцать золотых толларов за комнату в трактире? Вы с ума сошли?

– Не в трактире, уважаемая, а в ля таверн! Можете смело идти в другое место, но я вам гарантирую, все везде занято, да и дешевле вы не найдете!

Юки подняла глаза к потолку, потом оглядела комнату, заставленную столами и стульями.

– Что-то я не слышу ваших многочисленных посетителей… да и здесь пусто, а, ведь, сейчас – как раз время ужина.

Трактирщик, не растерявшись ни на секунду, состроил на лице оскорбленную мину.

– У нас, в Ветроиде, принято ложиться спать пораньше. А есть перед сном – вредно, так что…

– Вот, значит, как. Понятно… – Юки медленно начала поворачиваться в сторону двери. На лице хозяина заведения тут же отобразилась внутренняя борьба и он поспешил внести новое предложение:

– Хорошо, хорошо! В качестве жеста доброй воли, я мог бы не брать плату с енота…

Юки смерила трактирщика гордым взглядом, и уже совсем было собралась уходить, когда ей на плечо легла тяжелая писательская рука.

– Позволь мне разобраться. Я умею находить общий язык с самыми разными людьми… – тихо произнес Жбанс.

– Но…

– А вы с Асой пока можете прогуляться по городу, посмотреть на достопримечательности.

Чародейка бросила взгляд на трактирщика. Ей не очень нравились люди, которые пытались ее обмануть, или нажиться за ее счет. Но если Жбанс так уверен в своих силах, то почему бы не дать ему шанс?

– Ладно. Мне все равно еще надо найти какую-нибудь чайную…

– Вот и славно, – Жбанс повернулся к хозяину заведения. – Ну что ж, ле хозяин ля таверн, давайте дискусьон пару вопросов…

Юки схватила Асу и вышла наружу.

Ее снова окружил сводящий с ума гул и скрежет. Внимательно оглядываясь по сторонам, чародейка пошла по улице, стараясь держаться как можно ближе к стенам зданий, чтобы случайно не пасть жертвой самодвижущихся карет. От количества окружающей магии ей становилось дурно. Со всех сторон на нее светили зачарованные фонари, вывески, плакаты, гравюры и фрески. Бесконечно меняющийся цвет, мерцание, вспышки – все это заставляло глаза Юки зудеть и слезиться, как будто у нее, вдруг, ни с того ни с сего разыгралась аллергия. Нет, магия здесь была самой обыкновенной. Необыкновенным было ее бесконечное обилие. А вот это уже могло стать настоящей работой для страннолога.

Как таковые, любые чары имеют особенность ослабевать со временем, до полного своего рассеивания. Это происходит под действием естественных магических полей, излучаемых землей, или, например, концентрирующихся в воздухе во время грозы. Чародей может поместить магию практически в любой предмет, но, если он не будет поддерживать ее своей силой воли, она очень быстро испариться. Однако, даже сильнейшему магу в мире не под силу было бы удержать в узде то количество чародейской энергии, что сейчас наполняло Ветроид. Чем дальше Юки думала об этом, тем больше ей хотелось найти какого-нибудь местного чародея и как следует его расспросить обо всем происходящем в городе.

Чайная нашлась в соседнем квартале, после первого же перекрестка. Завидев вывеску «Настоясий кидайский сяй», Юки прибавила ходу. Громыхающие по каменной мостовой кареты уже окончательно ее доконали. Аса безвольно висел у чародейки на руках, зажимая уши лапами, и беспокойно принюхивался. Ему здесь тоже не нравилось.

Хозяин чайной усердно притворялся кидайцем. Он был облачен в традиционный костюм, старательно подражал характерному акценту и постоянно щурил глаза. И даже черный цвет кожи не мешал ему искренне вживаться в эту роль.

– Плахадите, ласпалагайтесь! Зелаете сяю? Есь всевозмозные солта, все наивыссева касества!

Юки опустила Асу на стул и сняла рюкзак с плеч. Она чувствовала себя измотанной – город будто вытягивал из нее силы.

– Две пиалы черного чая, без сахара, будьте добры.

– О, я визу вы сените тладиции востосьного сяепития! Сяй в пиалах всегда вкуснее…

– Это не для меня. Это для него, – чародейка ткнула пальцем в енота. – Мне можете принести чашку зеленого, с лимоном.

Лже-кидаец оторопело посмотрел на Асу. Тот уставился в ответ самым наглым из своих взглядов.

– Чай для енота? – от удивления он даже забыл про свой кидайский акцент.

– Да, он у меня ценитель.

В голове у хозяина чайной разгорелась настоящая борьба. Здравый смысл говорил ему, что все происходящее – не более чем дурная шутка. Маленький внутренний торговец настаивал на том, что деньги – есть деньги, а все прочие обстоятельства – кожура съеденного апельсина, как сказали бы его родные из Слонго. Маленький торговец победил.

– А… гхм… эээ… желани… то есь, зелание клиента для меня – закон…

Аса набросился на принесенный ему чай с жадностью человека (или зверя?), неделю бродившего по пустыне без воды. Юки, тем временем, поудобнее устроилась на стуле и достала из рюкзака плотный лист бумаги, свернутый пополам. Это было то самое письмо, которое подвигло ее приехать в Ветроид. Не вполне осознавая, зачем это делает, она развернула листок и еще раз перечитала содержимое.

«Юки Минами.

Вы не знаете меня, и это не имеет значения. Зато я многое знаю о Вас. За последние несколько лет Вы успели прославиться в чародейских кругах, как лучший в мире страннолог. Ваши работы, посвященные магическим аномалиям в районе острова Хаски обладают невероятной глубиной и детальностью, а поразительные взаимосвязи, найденные Вами между Третьей Теорией Мерлина и ежегодной миграцией злеммингов и вовсе вызывают восхищение. Однако, поверьте, если Вы посетите город Ветроид, что на юге Обмерики, у Вас будешь шанс написать такой труд, который затмит все предыдущие. Приезжайте, и Вы не пожалеете. То, что творится здесь – не поддается никакому логическому объяснению.

С глубочайшим уважением, Б.»

Найти бы этого «Б». Интересно, сколько в Ветроиде людей, чье имя начинается на эту замечательную букву? Наверняка – слишком много. И ведь в чем-то этот «Б» оказался прав. Происходящее в городе действительно не поддавалось логическому объяснению. По крайней мере, просто разложить все по полочкам не получалось. Юки тяжело вздохнула и поднесла ко рту чашку зеленого чая, чтобы сделать глоток. Темная капля упала в ароматный напиток и стремительно разошлась в нем багряными завихрениями. Чародейка поспешно поставила чашку на место и провела пальцем по своей верхней губе. Кровь. Схватив со стола салфетку, девушка заткнула ею нос, прижала подбородок к груди и сильно сдавила большой палец на руке. Аса обеспокоенно метнулся к ней, но чародейка остановила его взглядом. Благо, хозяин лавки был занят с другими посетителями и не видел происходящего.

В голове у Юки клубился туман. Длительное нахождение в таком сильном магическом поле не проходило даром. Нужно предпринять хоть какие-то меры, иначе она вполне может остаться здесь навсегда. В виде памятника на местном кладбище. Прошептав несколько слов на древней глотыни и скрестив пальцы, чародейка соорудила для себя примитивный магоотвод. Перед сном надо будет обязательно заземлиться, иначе до утра она не доживет. Проделав все эти нехитрые манипуляции, Юки почувствовала себя чуть-чуть полегче, хотя и совсем не так, как обычно. У нее в голове тут же возник новый вопрос. Если она испытывает такие проблемы, пробыв в городе всего пару часов, как же тогда со всем этим справляются живущие здесь маги? Когда она их найдет, то обязательно спросит.

Кровь перестала течь. Аса допил свой чай. Юки уже было засобиралась уходить, но тут ее внимание привлек разговор молодой пары, только что усевшейся за соседним столом. И девушка, и парень держали в руках по небольшому зеркалу, снабженному вычурной рамкой, и, похоже, активно их обсуждали.

– Да, десятая модель вышла куда лучше предыдущей! Они увеличили размер зеркала на три миллиметра! – тараторила девушка.

– Брось! На четыреста золотых толларов дороже за пару миллиметров? В нем ведь ничего нового. Я до сих пор пользуюсь восьмой моделью, и меня все устраивает, - отвечал ей парень.

– Милый мой, ты отстал от жизни! Сейчас с восьмеркой ходят только старики и нищие. Она ведь морально устарела. Давай купим тебе десятку! Неужели деньги для тебя проблема?

– Дело не в деньгах! Я просто не вижу в этом смысла. Разницы-то почти нет! С тех пор, как вышла пятая модель, они ничего нового не делают, только увеличивают зеркало, и все!

– А что насчет девятой модели? Неужто она настолько хуже десятки? – бесцеремонно встряла в разговор Юки, тщательно разглядывающая зеркала в руках у пары.

Парень и девушка с интересом уставились на беловолосую чародейку.

– О какой девятой модели вы говорите? После восьмой они сразу выпустили десятую! – мило улыбаясь сказала девушка.

– Они что, сбились со счета?

– Нет-нет! Это такой особый ход. Чтобы привлечь внимание. Чтобы, вроде как, не новая модель, а сразу новое поколение!

– Вот как! И что, стоит оно того?

– На все сто процентов! Я не знаю, почему мой парень не хочет себе такой же…

– А где их у вас можно приобрести? Я просто недавно приехала, и еще не совсем освоилась.

– О, это совсем просто, – заговорил парень, покручивая зеркало в руке так, что оно поворачивалось то отражающей стороной, то задней частью. – Отправляете в центр города, на главную площадь. Прямо напротив Дворца Городского Совета – большое здание. Там еще вывеска с таким изображением, – он ткнула пальцем в тыльную сторону своего зеркала. На серебряном фоне красовалась золотая груша, с откушенным боком. – Не перепутаете.

– Спасибо большое, – поблагодарила его Юки и взялась за рюкзак.

Расплатившись с чернокожим хозяином лавки, она направилась в сторону трактира. Ветроид не переставал ее удивлять. Теперь она была абсолютно уверена, что в городе есть чародеи, и, даже знала, где их искать. Те зеркала у парочки в чайной – Юки прекрасно поняла, что это такое. В них клубился знакомый каждому магу туман. Зеркалайпы – устройства, используемые чародеями для связи друг с другом на больших расстояниях. Только эти были в разы меньше обыкновенных, и без труда помещались в карман.

Невозможно. Самый компактный зеркалайп, который видела Юки до сих пор, был размером с книжный шкаф, а весил – тонну. Слишком сложно было его устройство, чтобы вместить все в нечто более портативное. И даже это считалось вершиной маготехнического прогресса. А здесь? Зеркалайп свободно держали в руке, вращали на пальцах и пользовались им, не являясь при этом чародеями?

В любом случае, изготовить данный прибор могли только маги. А это значит, что завтра она первым делом отправится на центральную площадь, покупать себе новенький зеркалайп, десятой модели. Может быть там она получить ответы на возникшие у нее вопросы.

Чтобы вернуться в трактир у Юки ушло почти пол часа. С наступлением ночи, движение карет в городе только усилилось. До этого момента чародейка не уделала самодвижущимся повозкам много внимания, однако, теперь она смогла рассмотреть их получше. Она заметила, что все кареты разные – есть позолоченные, посеребренные, медные, а есть просто выкрашенные в черный цвет. У некоторых карет не было крыши, так что и каретами их назвать было сложно. Сквозь стекло, закрывающее переднюю часть повозок, можно было разглядеть управляющих ими людей. Многие из них просто скучающе держались за рычаг управления. Кое-кто выглядел испуганным, иные по-дурацки улыбались. Отдельные личности, вызвавшие у Юки наибольшее раздражение, ехали по дороге, беспрестанно обгоняя других участников движения, и постоянно звонили в колокол, приделанный спереди кареты, видимо, требуя, чтобы им уступили дорогу.

Людей на улицах тоже стало больше. Они двигались плотными группами вдоль мостовой, подсознательно прижимаясь к стенам домов, когда мимо них проносилась очередная повозка, разговаривали во весь голос и смеялись. Создавалось стойкое впечатление, что все они счастливы и довольны своей жизнью. Юки не заметила среди прохожих ни одного угрюмого лица. Опять же, многие из них держали в руках миниатюрные зеркалайпы, а некоторые даже разговаривали с их помощью с кем-то, находящимся совсем в другом месте. От этого вопросы в голове у Юки с каждой минутой лишь множились.

Добравшись до «ля таверн», девушка распахнула входную дверь и, в изумлении, застыла на пороге. Помещение было наполнено густым запахом алкоголя. Хозяин трактира лежал на стойке и громогласно храпел. Жбанс сидел за одним из столов, тяжело подперев голову, и пытался что-то записать в свою тетрадь, постоянно черкая и бормоча невнятные фразы себе под нос. Пара стульев была опрокинута, а на полу стояли несколько пустых бутылок и блюдце, наполовину заполненное красным вином. Осторожно притворив за собой дверь, Юки отпустила Асу на пол и сделала пару неуверенных шагов. Енот подошел к блюдцу, понюхал содержимое, раздраженно фыркнул, и направился к Жбансу. Схватив писателя за штанину, он с силой потянул, обращая на себя внимание. Жбанс оторвался от своей тетради, перевел взгляд сначала на Асу, а потом на Юки и неуклюже улыбнулся.

– А-а-а, вы уже вернулись! А я выбил нам д… две комнаты. Всего за два толлара в су… сутки, – он уставился мутными глазами на спящего хозяина трактира и печально покачал головой. – Я х… хотел сбить цену еще на пол т… толлара, но этот уснул…

Юки подошла ближе и подняла опрокинутый стул. Она знала несколько заклинаний, вполне подходящих для отрезвления. Только применять их, не спросив разрешения, казалось ей не этичным.

– Я ему – па… парле ву загранцсе? А он мне – нет, я же из Ж… Жирмании. З… земляк, оказывается. А… – Жбанс поднял палец и застыл, словно задумавшись. – О… э? А, да, – он вытащил из кармана связку ключей и положил их на стол. – Гспдин Лю.. Людвиг вншанс просил пре… прере… – писатель замолк, причмокнув губами. – Сказать, что мы можем выбрать л… любые две комнаты из связки. Всссе равно они все с… свободны.

– Это замечательно, – чародейка присела напротив Жбанса и взяла ключи. – Слушай, я могу снять последствия… переговоров, если хочешь. Одно заклинание, и от опьянения не останется и следа.

Писатель, склонившийся над тетрадью поднял глаза. Странно, но, несмотря на легкую мутность, характерную для такого состояния, в них была отчетлива видна способность здраво рассуждать и мыслить. В зрачках Жбанса плясали искорки кристально чистого разума. Казалось, задай ему сейчас любой вопрос – и он тут же, не затрудняясь, на него ответит.

– Оп… янениня? Я т… трезв, как ст… стеклышко. Иди спать, Юки. А мне ещщще н… надо кое-что записать, перед сном, – писатель вновь склонился над своим блокнотом, и принялся черкать.

Девушка несколько секунд наблюдала, как он пытается работать, после чего встала и повернулась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Ладно. Спокойной ночи, – сказала она напоследок, и пошла искать себе комнату. Аса поплелся следом за ней.

– С… спокойной, – промямлил Жбанс, не отрываясь от черкания в тетради.

Вечер выдался холодным и промозглым, несмотря на то, что еще днем стояла настоящая летняя жара. Затянутое свинцовыми тучами небо, раньше обычного опустило на землю занавесь сумерек. Не переставая накрапывал надоедливый, «лягушачий» ¬¬– как его здесь называли, дождь. Улицы славного города Ветроида пустовали. Немногочисленные жители, из тех, что до сих пор не уехали в какое-нибудь более благополучное место, в такую погоду предпочитали оставаться дома. Некоторые из них, правда, вполне могли позволить себе провести вечер в трактире, за кружечкой горячительного напитка, но таких было меньшинство. Поэтому, принять за день больше трех посетителей – считалось у ветроидских трактирщиков большой удачей.

Сегодня большая удача обрушилась на одно из заведений на окраине города. Там, по местным меркам, собралась целая толпа. К стандартному набору из трех местных выпивох, добавилась еще парочка человек. Одним из них был нищий Буц – укутанный в свой грязный, изорванный плащ, служивший ему и одеждой, и покрывалом, с длинными грязными волосами, неопределенного цвета и бессменной кривой ухмылкой на губах. Буца знали в городе все. Кто-то считал его чудаком, кто-то – сумасшедшим, иные думали, что он просто неизлечимый мечтатель. Основным занятием нищего были ежедневные походы в старую золотую шахту, с целью поиска в ней золота. Все эти походы, естественно, были безрезультатны – шахту полностью выработали почти пол века назад. Однако, деньги на выпивку у Буца всегда откуда-то находились. Вот и сейчас он тихо сидел в самом темном углу трактира и неспешно цедил бутылку самого дешевого местного пойла.

Вторым «дополнительным» посетителем оказался чудаковатого вида старик, в огромной, остроконечной шляпе, видавшей лучшие годы, и старой, потасканной мантии, имевшей ярко-синий цвет лет, эдак, тридцать назад. Старик пришел в трактир последним и заказал себе немного теплого эля, чтобы согреться. Хозяин заведения, смекнув, что может неплохо на нем заработать, воспользовался старым, как мир, приемом – начал незаметно подливать выпивку ему в стакан, чтобы потом затребовать с охмелевшего простака плату сразу за несколько бутылок. Старик, с тех пор, уже заметно окосел, и все никак не переставал удивляться, как это он не может допить один-единственный стакан.

Что же касается местных выпивох – история умалчивает их имена, но мы, для удобства, будем называть их просто – Вилли, Билли и Дилли. Они, заняв один из столов, стоящих в центре комнаты, распивали бутылку крепкого бренди и громко обсуждали последние новости.

Вилли, тот что постарше, с сединой в волосах, отпил из своего стакана, откинулся на спинку стула, и почти торжественно провозгласил:

– Слышали? Став Работс таки разорился. Не смог вернуть деньги кредиторам, и те пустили его по ветру.

Дилли, самый молодой из выпивох, криво усмехнулся.

– Туда и дорога! Нет бы, чтобы как все нормальные люди, заниматься делом! А он? Все у него какие-то идеи были. То щетки для обуви начнет продавать, то груши! Да и те, все надкусанные.

– Щетки, или груши? – спросил вдруг Билли, отличительной чертой которого был большой красный нос.

– Чего?

– Щетки или груши у него надкусанные были?

– Да какая разница! Что то, что это – некачественный продукт. Кто ж такое покупать будет?

– Видать голодный был, щетки надкусывать…

– Да он просто попался на это молодежное увлечение… как его там? – Вилли поковырял пальцем в ухе. – Этот самый… Крысатив! У нас же сейчас как – работать никто не хочет, а вот покрысативить – прямо хлебом не корми.

– Я бы тоже крыс хлебом не кормил. Их и так развелось немерено, – заметил Билли, второй отличительной чертой которого был слабый слух.

– Кстати, вы заметили? Хлеб-то, в последнее время, стал гораздо лучше, – сказал Дилли, ковыряясь ногтем в зубах.

– Еще бы! – согласился Вилли. – Как только лавочку Картональда прикрыли, все, более или менее, наладилось.

– Ага. Теперь хлеб даже можно есть. Если как следует размочить в воде.

– А мне нравился его хлеб, – сказал вдруг Билли, отрываясь от кружки. – У меня дома как-то кирпич из стены выпал. Так я это место булкой хлеба заткнул – до сих пор держит!

– Нет, помяните мое слово, не место клоунам в кулинарии. Каждый должен заниматься своим делом. Пекарь – хлеб печь, клоун – людей смешить...

– Ну, у Картональда последняя шутка вышла та еще – всем городом смеялись. Сидя в туалете.

– Ничего! Буду проходить мимо паперти, обязательно подам ему. На хлеб!

За столом раздались довольные смешки.

– Но были же у нас и такие, кто действительно работал, - Дилли плеснул бренди себе в кружку. – Вспомнить, хотя бы, Генри Ворта – какие повозки он делал! У другой уже ось полетит, а вортовская все ездит и ездит. Если бы не эта его дурацкая идея самодвижущихся карет…

Билли и Вилли согласно закивали головами.

– Я тебе больше скажу, – начал Вилли. – Даже эти его самодвижущиеся кареты были неплохи. Качество сборки – на высшем уровне. Беда, только, что лошади, запряженные в них, быстро уставали. И не мудрено, он, ведь, делал эти кареты из цельного железа!

– А мне казалось, что «самодвижущиеся» – это значит без лошадей, – предположил Билли.

– И как бы они тогда ездили? К каждой свой чародей прилагался бы, как к магорельсу?

Шутку оценили, и над столом пронесся порыв смеха, который, впрочем, быстро надышался алкогольными парами, и слету разбился об стену. Атмосфера всеобщего уныния, висевшая над Ветроидом, проникала повсюду – в том числе в окна и двери трактира, быстро удушая любое веселье, если у того хватало духу проявить себя.

– Генри Ворт был хорош, да только, на одного такого, обычно, сотня неудачников, – печально пробурчал Вилли, выливая остатки бренди себе в кружку, и подавая знак хозяину заведения, что им нужна еще одна бутылка. – И все эти неудачники, как назло, лезут в правительство, – продолжил он зло. – Было бы у нас нормальное правительство, город не дошел бы до такого состояния!

– Брось, не может же правительство быть виноватым во всех грехах, – возразил ему Дилли.

– Да, в правительстве любят вино и брехать… – согласился Билли.

Его реплику пропустили мимо ушей.

– А кто еще виноват? Мы выбирали их для того, чтобы они сделали нашу жизнь лучше! В этом суть народократии. У нас не какая-нибудь там Морозия, с их общевизмом, у нас каждый имеет возможности! – Вилли даже стукнул кулаком по столешнице, от избытка чувств. Нищий Буц, прикорнувший в своем углу, испуганно вздрогнул и уставился на пьющую троицу.

– Имеет возможности – это ты правильно сказал. Ничего другого у нас с возможностями сделать не получается. – улыбнулся Дилли, принимая от трактирщика новую бутылку бренди, и расплачиваясь деньгами из общака.

– Ничего-ничего, скоро новые выборы! – не слушал его Вилли. – Вот проголосуем за Юния Чезаря, и все изменится!

– Юний Чезарь? Это тот, который обещает вырыть новую шахту, и раздать ее содержимое людям?

– Он самый.

– Не верю я ему. Больно он добренького из себя строит.

– Верить, не верить – это твое дело. Главное, чтобы при нем лучше стало. А он обещал всех поменять – и городского казначея, и главу стражи…

– Еще бы, надо же своих людей куда-то ставить!

– Не ерничай! Я уверен, у него есть на примете несколько честнейших людей, которым он доверит такие важные посты.

Дилли с сомнением покачал головой.

– Может, оно, конечно, и так. Но вообще, мне кажется, беда Ветроида не в правительстве, а в этой дурацкой золотой шахте. Мне отец рассказывал, как было, когда она еще работала. Люди со всей Обмерики приезжали, чтобы здесь жить. Даже из Дошингтона! Дома на главной площади были мрамором облицованы! Сюда сам президент приезжал, с визитом.

– А потом золото кончилось, и все развалилось, – подытожил Вилли.

– Тише ты! – толкнул его в бок Билли, и кивком головы указав в сторону угла, где сидел Буц. Тот не отрываясь смотрел на Вилли, и на губах у него играла прескверная ухмылка.

Над столом повисло угрюмое молчание. Основательно захмелевшая троица опрокинула стаканы и наполнила их новой порцией спиртного. Нищий безмолвно сверкал глазами из своего угла и поигрывал пустой бутылкой в руках. Трактирщик считал прибыль, и каждые пару минут принимался протирать стойку. Чудаковатый старик, осиливший, наконец, бездонную кружку эля, сгорбившись сидел на своем стуле и бессмысленным взором буравил стену. Именно он нарушил заполнившую помещение тишину.

– Вы зря печалитесь о золоте. Скоро его по всей стране будет немерено, – старик с трудом ворочал языком, но выражался так, будто и не пил вовсе. – У каждого будет це-е-е-лая куча золота… ииик!.. Ой…

Все, без исключения, уставились на старика. Нищий Буц, смерив его странным взглядом, вдруг поднялся из-за стола, и, пошатываясь, вышел из трактира.

– Это с чего вдруг у всех будет куча? – поинтересовался Билли, проводив нищего взглядом.

– И здоровье! Долголетие! В-вот.

– Как по волшебству, что ли? – спросил Дилли, ероша себе волосы.

Старик выпрямился, как струна и повернулся к троице, сидящей за столом, в центре комнаты. Его указательный палец взметнулся вверх и застыл, вернее, попытался застыть в утверждающем жесте, сотрясаемый жестоким тремором рук.

– Именно! Волшебство и… – старик снизил голос до полушепота. – И наука!

– Так не бывает! – махнул рукой Вилли. – Ты просто напился, чудак, а теперь несешь какую-то околесицу. Золото для всех, и это твое длиннолетие – сказки, утопия… – язык его заплетался, и он прильнул к стакану с выпивкой.

Старик возмущенно схватился за полу своей шляпы, и, каким-то чудом, поднялся со стула. Отчаянно балансируя на месте, так, будто трактир вдруг угодил в десятибалльный шторм, старик умудрился сделать шаг вперед. Его вытянутый указательный палец, неопределенно блуждающий в пространстве, ткнулся в сторону Вилли.

– Было сделано открытие! Я й-еду в Дошн… Дошингтон! Там будет Совет чародеев, а потом… – старик сделал театральную паузу. – Наш мир изменится навсегда!

– Вот чудак! – засмеялся Дилли. Билли смотрел на старика пустыми глазами, а Вилли демонстративно отвернулся.

– Вы еще попомните м-мои слова! – чудаковатый старик хлопком положил на стойку несколько золотых монет, многократно превышающих своей стоимостью весь выпитый им эль, и отчаянно шатаясь добрел до входной двери. На него уже никто не смотрел – все вернулись к своим занятиям.

– Глупцы и дуралеи! – бормотал он себе под нос, ковыляя по темной улице, прочь от трактира. – Они еще уз-знают…

Пустая бутылка, разбившаяся о его голову, заставила старика замолчать и рухнуть на землю.

***

– Аса!.. Аса! Куда же ты подевался?

Юки Минами прислонила рюкзак к стене и принялась внимательно озираться. Мимо нее протекала настоящая река из людей – все торопились занять свои места в прибывшем магорельсе. Разглядеть кого-то конкретного в этом потоке лиц, плащей, мантий и сумок было практически невозможно. Асы нигде не было видно. Тогда Юки подобрала рюкзак, и нырнула в толпу.

Международный магзал «Перекресток Чародея» ежедневно обслуживал порядка восьми тысяч человек. Проходящие здесь магорельсы отправлялись практически во все известные страны мира: Обмерику, Фьордвегию, Жирманию, Миндалию, Загранцию и Заспанию. Был даже эксклюзивный рейс в Странглию, преодолевающий морской пролив, отделяющий эту страну от континента, под землей. Каждый день здесь без проблем можно было встретить представителей всех народов мира. Желтые няшпонцы и кидайцы, темнокожие слонгийцы, бронозовые погниптяне и бренки, бледные фьордвежцы и гирляндцы. Однако, несмотря на все это разнообразие, Юки Минами даже здесь умудрялась выделяться из общей массы.

От отца-няшпонца ей досталась лишь фамилия и белоснежного цвета волосы, которые она всегда стригла под каре. Все остальное пришло к Юки от матери – невысокий рост, карамельного цвета кожа, крупные аквамариновые с вкраплениями золота глаза, и небольшой, немного вздернутый аккуратный носик. Выглядела она крайне привлекательно. Беда была лишь в том, что плоскостью своего тела Юки вполне могла поспорить с гладильной доской, что очень сильно портило впечатление. Впрочем, были в этом аспекте и положительные моменты. Девушка без труда лавировала в непрерывно перемещающейся толпе, с легкостью проходя сквозь человеческие заторы и столпотворения, проскальзывая в самые узкие щели, избегая неприятных толчков и взаимных столкновений. Миновав бурную человеческую реку и оказавшись на другом ее берегу, Юки направилась в сторону магзального вестибюля.

Аса нашелся рядом с чайной. Он стоял на задних лапах, опершись передними на витрину, и разглядывал приклеенный к стеклу плакат, изображающий кружку горячего черного чая. Аса обожал этот традиционный напиток, и прямо-таки жизни себе без него не представлял. Что было очень странно, ведь в сущности Аса был енотом. А еноты, как известно, к чаю равнодушны. Конечно, только в том случае, если они в полной мере осознают, что они еноты. В этом-то и крылась главная особенность Асы – он себя енотом не считал. Было ли этому причиной неудачное детское падение с камня, или длительное нахождение в пределах сильной магической аномалии – Юки не знала. Однако, во время первой их встречи, Аса, при помощи нескольких энциклопедий и активных манипуляций передними лапами, сумел втолковать ей, что считает себя наследником Странглийской короны. Как следствие – странглийским дворянином. А все странглийские дворяне и пары часов не могут продержаться без черного чая. С тех пор прошло уже три года, енот и Юки за это время стали настоящими напарниками. И каждое утро Аса выпивал целое блюдце первосортного ароматного чая. Каждое утро, за исключением сегодняшнего дня.

– Аса! Мы опаздываем! Наш магорельс уже прибыл! – Юки попыталась взять енота на руки, но тот вырвался и яростно заскреб лапами по витрине с плакатом.

– У нас нет на это времени! – Юки топнула ногой. Аса не обращал внимания. Тогда девушка прибегла к хитрости.

– Я и не знала, что наследный принц может вести себя настолько вульгарно…

Енот замер и уставился на нее черными глазами-бусинками. Человек неподготовленный мог с легкостью сломаться под этим взглядом, наполненным далеко не животным разумом и надменностью. Но с Юки подобный трюк вряд ли мог сработать, слишком давно они с Асой были знакомы.

– Мы, кажется, с тобой уже договорились, что сегодня вечером ты получишь две пиалы с чаем, взамен одной утренней. Или твое клятвенное пыхтение ничего не стоит?

Енот моргнул, после чего отклеился от витрины и дал взять себя на руки. Юки слышала его рассерженное сопение, однако новых попыток к бегству не последовало. Поудобней расположив рюкзак у себя на спине, девушка рысью бросилась в сторону магзального перрона.

Они оказались последними пассажирами, которые еще не заняли свои места. Проводник смерил их суровым взглядом, но, увидев милую улыбку Юки, сменил гнев на милость. Благо, он не заметил жеста, который продемонстрировал ему в спину рассерженный енот. Двери магорельса закрылись, и состав двинулся в путь.

Даже по сей день, спустя столетие после своего изобретения, магорельс считался настоящим чудом. Выточенные из особого, магоизоляционного гранита вагоны, снабженные снизу замысловатым полозом, преодолевали огромные расстояния с поистине невероятной скоростью. Там, где даже самым выносливым лошадям понадобился бы целый месяц, чтобы достигнуть цели, магорельс справлялся за несколько часов. Хотя, были у него и свои недостатки. Управлять этим чудом магоинженерии мог только чародей, причем, не абы какой, а прошедший достаточно долгое и сложное обучение. И сил на один рейс такой чародей тратил непомерно много. Поэтому, все магорельсы дальнего следования, которым предстояло преодолеть не менее тысячи километров пути, имели правило ходить не чаще раза в трое-четверо суток. Поэтому, опаздывать на такие рейсы было не принято – лучше на пару часов раньше приехать на магзал, чем три дня ждать следующий магорельс.

Юки с удобством устроилась на своем сиденье рядом с окном, и очень быстро уснула. Аса всю дорогу смотрел на проносящиеся мимо весенние пейзажи и молча дулся на свою хозяйку. За четыре часа они пересекли почти всю территорию Морозии, проехали через краешек Кидая и, наконец, прибыли в Обмерику.

Здесь уже вечерело. Солнце наполовину закатилось за горизонт и заливало землю своими багровыми лучами. Ясное небо над головой успело обозначить на своем полотне присутствие самых ярких звезд. Дул теплый ветер и молодые стебли степных трав чуть слышно шелестели под его порывами.

Магорельс беззвучно подкатил к местному магзалу и остановился. Люди, успевшие за время поездки насидеться вдоволь, повалили из состава наружу, на ходу разминая затекшие суставы и обсуждая свои планы на вечер. На них тут же, как стервятники на свежее мясо, налетели непонятные, неряшливо одетые люди, всех мастей и национальностей, и принялись наперебой голосить:

– Повозка до города! Недорого! Возьму трех человек!

– Удобная калета для дологих гостей насей плекласной стланы! Всего два золотых толлала!

– Извозчик первого класса, довезу быстро и с комфортом до любого близлежащего населенного пункта!

– Закгытый дилижанс, силь ву пле, для знатных господ, всего за пять золотых толлагов!

– Ну что, едем? Сиденья с подушками!

– Увезу хоть в Дошингтон! Любой каприз за ваши деньги!

Юки, прижимая Асу к груди, ловко проскользнула мимо всей этой какофонии и с наслаждением вдохнула в себя прохладный вечерний воздух. Вокруг магзала раскинулось дикое поле, поросшее молодой травой. Чуть поодаль поле переходило в холмы, а западнее, закрывая собой весь горизонт, виднелись высокие горы, накрытые шапками не успевшего еще сойти зимнего снега. В сторону этих гор и вела хорошо накатанная широкая дорога. Новенький деревянный указатель, вкопанный рядом с трактом, гласил:

«Ветроид – 10 км»

– Эй, барышня! Подбросить до города? Всего за один толлар!

Напротив указателя, в небольшой двухместной повозке, запряженной парой гнедых лошадей, устроился пожилой бородатый мужчина, в коричневом пиджачке и поношенной кепке бескозырке. Во рту у него торчала длинная изогнутая трубка, из которой он то и дело лениво выпускал небольшие облачка табачного дыма.

– Откуда такая щедрость? На магзале требовали минимум два золотых!

Старик на повозке криво усмехнулся.

– Эти… рады ободрать, лишь бы нажиться на глупых приезжих. А я человек маленький. Мне много не надо. Потому и вожу за толлар. Да и то, не каждого. Кого попало я не повезу. Вы вот, сразу видно, не кто попало. Да и зверушка у вас забавная.

При слове «зверушка» Аса ощерился. Юки успокаивающе погладила енота по загривку и улыбнулась.

– Что ж, в таком случае, можно и проехаться.

– Тогда забирайтесь.

Девушка легко вскочила на подножку и устроилась на сиденье, посадив Асу между собой и рюкзаком. Старик тронул поводья и лошади пошли неспешной рысью.

– Последнее время, – со странной осторожностью в голосе заговорил возница, попыхивая трубкой, – Зачастили люди в Ветроид. Раньше наоборот – все только оттуда и ехали. А сейчас, вдруг, толпами повалили обратно.

– Что же такого случилось, из-за чего все так обернулось? – поинтересовалась Юки.

Старик глубоко вздохнул и ответил уклончиво:

– Нового главу Совета избрали. Да и еще, много чего произошло. Я и сам всего не знаю. Думал, может вы мне скажете, что там такого хорошего.

Девушка развела руками.

– Тут я вам ничем помочь не могу. Сама еду туда впервые.

– Заграничная гостья, значится.

– Ага.

– И почему же именно в Ветроид?

Юки вспомнила про письмо, лежащее в рюкзаке, и ответила, как смогла:

– Меня… пригласили на работу.

– Вон оно как. Ну, вы осторожнее там.

– Постараюсь.

Чем ближе они приближались к горам, тем темнее становилось вокруг, и тем ярче разгоралось непонятное зарево на горизонте. Создавалось впечатление, будто кто-то развел там множество огромных костров, самозабвенно празднуя наступление весны. Но в воздухе не было даже намека на запах дыма, который всегда сопутствует всем подобным мероприятиям. Дорога виляла между холмов, под колесами хрустел гравий. Аса делал вид, что спит, на самом деле теребя лапкой боковой замок рюкзака, в надежде найти за ним хотя бы маленький мешочек с чаем. А окружающую тишину все сильней и сильней начинал тревожить доносящийся со стороны гор приглушенный гул.

– Что это за звук? – спросила Юки.

– Какой звук? – возница был занят забиванием очередной порции табака в свою трубку.

– Похоже на гул, будто где-то носится стадо диких слонамонтов.

– А, это. Скоро сами узнаете.

Внезапно старик натянул поводья, и повозка остановилась.

– Все. Приехали. Дальше не могу.

Юки схватилась за лямку рюкзака.

– Почему?

– Я бы и рад довести вас до самого города, да только лошади не поедут. Их туда морковкой не заманишь.

– А… вон оно как.

– И знаете, что, не надо мне от вас никакого толлара. Я просто рад был вашему обществу. Тут пешком не больше километра, уж думаю, осилите.

– Спасибо.

– Всего вам доброго.

Юки отцепила Асу от рюкзака и спрыгнула на дорогу. Идти по хорошо укатанному тракту оказалось легко и приятно. Она даже отпустила енота на землю, и тот, недовольно фыркнув, лениво поплелся следом. Возница некоторое время смотрел на удаляющуюся девушку, после чего развернул повозку, и пустился в обратный путь.

Вечер быстро превращался в ночь. Песчаное полотно дороги светлой лентой извивалось в навалившейся темноте. Воздух наполняли приятные запахи трав и весенних цветов. Легкий ветерок холодил кожу девушки, принося облегчение после долгого путешествия в душном магорельсе. Юки никуда не спешила. Она просто наслаждалась прекрасной погодой, размеренно шагая в направлении полыхающего на горизонте зарева.

Однако, не успела девушка пройти и сотни шагов, как наткнулась на странного толстого мужчину, сидящего на краю дороги. Занят он был тем, что почти в полной темноте, надеясь только на свет звезд и свои старомодные очки, пытался что-то записать в сшитую толстой нитью тетрадь. Задача явно была ему не по силам, поэтому каждые несколько секунд он принимался рассерженно ворчать себе под нос и активно черкать пером по пергаменту. В перерывах между попытками, мужчина воздевал очи к небу, произносил в пустоту какое-нибудь слово, будто пробуя его на вкус, после чего разочарованно мотал головой и снова начинал черкать.

Юки решила, что беспокоить человека, так сильно увлеченного своим делом, не стоит, и попыталась как можно тише пройти мимо. Все испортил Аса. Уверенной походкой, которой позавидовали бы иные короли, он направился прямиком к толстому мужчине и подлез ему под локоть, пытаясь заглянуть в тетрадь. Вообще, когда вы полностью погружены в свои мысли, и перестаете воспринимать происходящие вокруг события, даже простое прикосновение может вызвать у вас чувство легкого испуга. Что уж говорить о ситуации, когда прямо у вас перед лицом вдруг возникает наглая морда енота, и пытается укусить вас за нос. Толстый мужчина поступил вполне предсказуемо – испуганно вскрикнув, он уронил свои записи в траву, и, активно перебирая руками, попытался спиной вперед отползти от явившегося ему в облике енота воплощения зла. Аса безразлично отнесся ко всему этому переполоху, схватил лапками упавшую тетрадь, завалился на спину, и принялся делать вид, что внимательно читает важный документ.

– Аса! – Юки бросилась к еноту и схватила на руки. Мужчина, тем временем, пришел в себя, встал на ноги и тщательно отряхнул свою одежду. Был он маленького роста, всего чуть-чуть выше девушки, одетый в серый костюм-тройку и с тщательно подстриженной бородой, закрывающей весь низ его лица. На вид ему трудно было дать больше тридцати лет. Юки отняла у отчаянно сопротивляющегося Асы тетрадь и протянула ее мужчине:

– Извините его… он не нарочно. Просто слишком любопытный.

Человек в костюме благодушно махнул рукой, забрал свою тетрадь, и заговорил, с едва различимым жирманским акцентом:

– Бросьте. Он не доставил мне никаких неприятностей. Лишь появился очень неожиданно! – окинув Юки опытным взглядом, мужчина продолжил:

– Тоже приехали в Ветроид за новыми идеями?

– Идеями?.. О, нет, я здесь, скорее, по делам.

– Но в любом случае, вам надо в город? Составите мне компанию? Меня зовут Жбанс.

Юки не удержалась и хихикнула.

– Извините. Меня зовут Юки.

Жбанс вновь снисходительно махнул рукой.

– Не извиняйтесь! Мой отец обладал немного нестандартным чувством юмора. Даром, что звали его Грустианом!

– Приятно с вами познакомится, Жбанс, - Юки широко улыбнулась.

– Взаимно!

Вместе они вышли на дорогу и неспешно направились в сторону города.

– Знаете, я терпеть не могу этот официальный тон. Вы не против, если мы перейдем на «ты»?

– Я буду только за.

– Вот и отлично. Итак, со мной все ясно – я приехал сюда в поисках вдохновения. А что привело сюда такую красивую девушку, как ты, Юки?

– Хм, – Юки задумалась. – На самом деле я сама еще толком этого не поняла. Можно сказать, что меня сюда пригласили. Правда, я еще не знаю, зачем.

– Не сочти за грубость, но… ты просто так согласилась приехать сюда, при этом не зная, что тебя здесь ожидает?

– Не совсем. Мне намекнули, что здесь найдется применение моим профессиональным навыкам.

– А кто же ты по профессии?

Юки улыбнулась.

– Вряд ли ты когда-нибудь слышал о таком. Я – страннолог.

– И правда, никогда не слышал. Чем же занимаются страннологи?

– Мы – чародеи. Но нас интересуют в первую очередь самые необычные чары на свете. Аномалии. Магические странности. Отсюда и название.

Жбанс восхищенно уставился на девушку.

– Так значит ты – чародейка?

– Да.

– Восхитительно. Великолепно!

Юки поудобнее перехватила недовольно сучащего лапками Асу, и удивленно вскинула брови.

– Что же в этом такого восхитительного?

Жбанс вытащил из кармана ту самую тетрадь, и помахал ею в воздухе.

– Видишь ли, я писатель. Писатель-путешественник. Я езжу по всему миру в поисках интересных, самобытных историй. Сейчас я пишу книгу, которая претендует стать лучшей из моих работ! По крайней мере, я на это надеюсь… И ничто так не добавило бы в нее интереса, как комментарии опытного чародея!

– В таком случае тебе бы пригодился кто-нибудь постарше. Вряд ли мои замечанию могут быть кому-то интересны.

– Нет-нет-нет! Все решено! Я даже не буду отвлекать тебя от твоей работы – только наблюдать и записывать! Какой может выйти материал! Тайны чародейского искусства, профессиональный взгляд на… на… на…помни, чем ты занимаешься?

– Магическими аномалиями.

– Вот! На магические аномалии! Сидеть на краю дороги, и встретить настоящего чародея – вот, что я называю пяткой судьбы!

– Перстом…

– Не важно. У меня уже роятся идеи в голове! Главное, чтобы ты согласилась на мое присутствие за своей спиной… ведь ты согласишься?

– Мне это вряд ли помешает. Тем более, будет кому приглядеть за Асой.

Енот уставился на Жбанса и показал зубы. Писателя это нисколько не смутило.

– Вот и замечательно!

– Правда, моя работа довольно скучна и рутинна. Вряд ли в ней будет что-то интересное для твоих читателей.

– Брось! Моя мама обожает такие исто… эээ… то есть, мои читатели наверняка будут в восторге!

Юки лишь пожала плечами. Внезапное знакомство было ей только в радость. Обычно, когда она приезжала куда-то, где были намеки на аномалию, все заканчивалось банальным описанием самой обыкновенной магической ошибки какого-нибудь чародея-недоучки. Настоящих странностей в мире было довольно мало. В компании Жбанса ей хотя бы будет не так скучно.

Чем ближе они подходили к горам, тем сильнее петляла между холмами дорога. За каждым поворотом Юки ожидала увидеть окраины города, но те все никак не хотели показываться. Писатель шел рядом с ней, что-то напевая себе под нос, и изредка стараясь погладить Асу, который пресекал все его попытки выверенными упреждающими укусами. Даже к постоянному гулу, доносящемуся спереди, чародейка привыкла настолько, что перестала его замечать. Только зарево, мерцающее уже совсем рядом, продолжало ее смущать.

И не даром. Город, как это часто бывает, возник перед ними неожиданно. За очередным поворотом дорога пошла под уклон, спускаясь в небольшую, окруженную со всех сторон холмами, низину. Прямо за низиной начинались предгорья, представляющие собой беспорядочное нагромождение камней, валунов и скал. А перед ними, как на ладони, расположился небольшой город, подобных которому Юки еще никогда не видела.

Город сиял.

Сразу извиняюсь перед своими немногочисленными подписчиками, этот пост не будет содержать художественных произведений, и будет наполнен содержанием совершенно иной тематики.

Собственно, произошло прямо сейчас. Постучали в дверь, на пороге появилась девушка, сказала, что является представителем пенсионного фонда РФ, махнула красной корочкой и начала производить бесконечный поток речи, примерно следующего содержания:

"Получали ли вы письма из ПФР по месту жительства? Нет? Вы должны были получить такой-то такой-то документ, чтобы ваши пенсионные сбережения продолжили поступать на ваш пенсионный счет, и т.д. и т.п.. Поскольку в срок вы не уложились (с 2015 года), то теперь вы должны предоставить мне СНИЛС, я проверю, имеется ли у вас нужный документ, и тогда, вы сможете в пенсионном фонде получить соответствующие бумаги. В противном случае ваши деньги останутся у государства, и будут пущены на иные нужды бла-бла-бла"

На мое замечание о том, что я предпочел бы лично съездить в отделение ПФР и там все показать и оформить, мне было заявлено, что этого сделать я не могу, так как время "уже истекло", и теперь получить нужные документы я могу только предоставив документ, который мне может предоставить она (представитель ПФР), после того, как я покажу свой СНИЛС.

Поскольку на Пикабу я уже давно, то историй про СНИЛСы я начитался вдоволь, и в данном случае, на 99% уверен, что это очередной вид мошенничества, но все же.

Может быть здесь есть сведущие люди, которые меня просветят насчет дополнительных документов из пенсионного фонда, если я, вдруг, оказался не прав?

Феликс Виктус, первый в мире магогенетик, усевшись на краю пирса, с усердием штудировал учебник по рыбологии. На обветренных досках рядом с ним уже лежала целая стопка прочитанных книг. Страницы учебника похрустывали под пальцами чародея, и с легким шелестом переворачивались одна за другой. У Феликса никогда не было проблем с теорией. Его мозг с легкостью запоминал даты, числа, названия, таблицы и имена ученых. Ему без труда давалась древняя глотынь, которая иным студентам являлась исключительно в ночных кошмарах. Он спокойно мог за пару дней прочитать толстенную книгу, а потом подробно пересказать ее содержание любому, у кого хватило бы глупости на это согласиться.

Однако, с практикой у молодого чародея все обстояло с точностью да наоборот. Идеально заученные им слова, в сочетании с превосходно выполненными движениями рук и пальцев, в сумме приводили к абсолютно непредсказуемым последствиям. Заклинания, в теории, освоенные Феликсом до тончайших нюансов, на практике у него либо не срабатывали вовсе, либо заставляли окружающие неодушевленные предметы разговаривать, танцевать польку и спорить о политике. Это стало одной из причин, по которым он вынужден был преждевременно завершить свое обучение в академии чародейства. Впрочем, это же сделало его тем, кем он являлся на сей день – первым в истории успешным магогенетиком.

Весь последний год Феликс Виктус проходил обучение у всемирно известного чародея, Альфуса Омегаса, который сумел разглядеть в юноше его настоящий потенциал. Методы преподавания мастера Омегаса кардинально отличались от университетских. Например, такое понятие, как «крик», Альфус Омегас воспринимал не иначе, чем сочетание слов «кряк» и «ик». А, поскольку, крякать и икать великому магу не пристало, то и криком он никогда не пользовался. Старый чародей не стал придумывать ничего экстраординарного. Он просто предоставил Феликсу доступ к своей личной библиотеке, и к укромной, окруженной скалами поляне, на безопасном расстоянии от башни, после чего оставил юношу в покое. Этого оказалось достаточно. Феликс Виктус, чувствуя, что на него больше никто не давит, начал стремительно прогрессировать в нелегком искусстве чародейства. Практика по-прежнему давалась ему с огромным трудом, но все же в их с ней отношениях наметились хоть какие-то положительные сдвиги. Успешно завершив обучение азам магического искусства, Феликс направил все свои усилия на развитие уникальной способности, присущей только ему – умения магией изменять живых существ, не причиняя им при этом вреда. И вот, спустя год ученичества, Альфус Омегас направил Феликса туда, где тот, по мнению всемирно известного чародея, мог наилучшим образом закрепить и улучшить свои навыки. На рыбные фермы в Фьордвегию.

Феликсу нравилась Фьордвегия. Здесь было много гор, много моря, много природы. Много животных и рыб, над которыми можно было ставить эксперименты. Правда, пока что, ему не разрешали работать ни с чем, кроме форели – все прочие виды рыб отказывались с ним сотрудничать, ссылаясь на теорию эволюции. К глубокому разочарованию Феликса, наиболее смелые его проекты, такие как: «Добры на службе человечества: грызуны с инженерным образованием» и «Конное воздухоплавание» - не находили поддержки у новосозданной комиссии по магогенетике, призванной контролировать его деятельность, но он был доволен хотя бы своими опытами с копченой форелью. Сразу же по прибытию, ему на рыбной ферме выделили отдельный «загон» с лососевыми, где он и практиковался, с переменным успехом. И все же, вволю развернуться ему не давали.

Феликс так увлекся чтением, что не заметил, как к нему со спины подкралась Нуори Кексия – самая молодая, если не считать его, работница рыбной фермы. Девушка ехидно ухмыльнулась и внезапно схватила Феликса за плечи.

- Б-у-у!

Чародей вздрогнул так сильно, что на долю секунды буквально взмыл в воздух. Приземлившись обратно, он судорожно прижал учебник рыбологии к груди, уставился на Нуори и негодующе возопил:

- Что ж ты творишь?! У меня чуть сердце из груди не выскочило!

Девушка расхохоталась, довольная произведенным эффектом и уселась рядом с Феликсом, свесив ноги с края пирса.

- Ну ты и трусишка! Даром что чародей!

Голос у нее был немного низкий, бархатный, обволакивающий, словно мед. Да и сама она была под стать своему голосу – высокая, широкоплечая, с мускулистыми, крепкими руками. Даже сейчас, сидя, она была на пол головы выше Феликса.

- Испуг характерен для всех представителей рода человеческого, чародеи – не исключение, - Феликс Виктус сердито поправил сбившуюся стопку книг рядом с собой, и в попытке успокоиться снова начал листать учебник.

- А еще ты зануда, - добродушно заметила Нуори, ероша свои короткие белокурые волосы.

Гремящее в груди сердце не давало Феликсу сосредоточиться – буквы расплывались перед глазами, а смысл прочитанного тут же улетучивался из головы. Какое-то время он продолжал упрямо пялиться в книгу, однако очень быстро осознал всю бесполезность данного действа и отложил учебник в сторону. Неуклюже поерзав на месте, тщательно изучив свои пальцы и линию горизонта, Феликс, наконец, повернулся к Нуори. Девушка молча сидела рядом и мило улыбалась. Сердиться на нее дольше одной минуты было попросту невозможно, какую бы жестокую шутку она с ним не сыграла. Чародей глубоко вздохнул и сдался.

- Ну хорошо. Говори уже, что у тебя на уме.

Нуори уставилась на небо.

- Погода сегодня чудесная!

- Несомненно, - на лице Феликса проступило отсутствующее выражение. Ближайшие пару минут Нуори будет болтать обо всякой ерунде, а Феликс будет ей активно поддакивать. Таков их ежедневный ритуал.

- Видел сегодняшний восход? Я прямо обомлела, когда проснулась. Редко у нас здесь бывают красивые восходы.

- Ага. Примерно двести пятьдесят дней в году, если верить статистике.

- А ночью сегодня такой ужас был! Я, кажется, слышала, как кричит баньши. Говорят, что это дурная примета!

- Это примета того, что у Самуэльсона снова прихватило спину.

- Ну не знаю. Звучало жутко!

- Не удивительно. Вокальным данным старика можно только позавидовать.

- А что ты здесь читал? Интересная книжка?

- Рыбология. Захватывающая вещь, интересный сюжет, неожиданные повороты. Советую.

- А как твои опыты с форелью?

- Если не считать того, что вчера одна из рыб после преобразования вдруг начала исполнять оперные арии, то нормально.

- Здорово!

Нуори замолчала. Вступительная часть закончилась. Девушка поправила свою рабочую рубашку, которая с трудом сдерживала совместный натиск ее широких плеч и женской груди, и приняла серьезный вид. Феликс вдруг поймал себя на мысли, что пялиться туда, куда приличия пялится не позволяют, и смущенно отвернулся.

- Так вот, - девушка в очередной раз взъерошила волосы и нахмурилась. – Ночью, когда я услышала крик баньши… хорошо, хорошо! Крик Самуэльсона! – Нуори сердито ткнула Феликса кулаком. – В общем, я не сразу смогла заснуть. Ну и, раз уж мне все равно не спалось, решила сходить… по делам. И когда я шла в туале… то есть, по делам, я увидела, что в доме Управляющего горит свет. Мне это показалось странным, и я решила… проверить, вдруг ему нужна какая-то помощь.

- Грубо говоря, ты решила подслушать у окна.

- Произвести рекогносцировку! Впрочем, ничего такого я там не услышала. Управляющий со своим помощником обсуждали какую-то чепуху. Я уловила только, что сегодня к нам должны приехать дурвесторы из Загранции.

- Дурвесторы? Это еще что за… типы?

Нуори усмехнулась.

- Только не говори, что никогда не слышал!

- Никогда не слышал.

- Ох. И чему только вас, чародеев, учат?

- Терпению нас точно не учат.

- Зануда. Дурвесторами называют людей, которые раздают другим людям деньги, и надеются на этом разбогатеть.

- Мне всегда казалось, что таких людей называют просто дураками.

- Вот ты ерничаешь, а у них это действительно получается. Да и называют их так не потому, что они… не умные. Просто так издавна сложилось!

- О, я уверен, что за этим скрывается крайне интересная история!

Если Нуори и слышала когда-нибудь слово «сарказм», то оно вряд ли ассоциировалось у нее с чем-то кроме уличного туалета.

- Ты думаешь? Ну, я могу рассказать только то, что знаю сама. Если коротко – жил был на свете богач, какой-то там лорд Вестор. Сорил, говорят, деньгами, направо и налево, давая их кому не попадя под пустые обещания. Вот и прозвали его в народе дураком Вестором. Потом все как-то так обернулось, что стали его называть просто лордом Дурвестором – видимо так короче. А он возьми, да и вложись в золотые копи на юге. Ну, и разбогател. С тех пор у него появилась куча последователей, которых так и называют – дурвесторы.

- Очень поучительная история, совсем не жалею, что ее услышал! – увидев, что Нуори снова открывает рот, Феликс поспешно перевел разговор в другое русло:

- Так, значит, приедут эти дурвесторы, и что?

- Я просто подумала… Ох, ладно. Мне надоело работать на этих упертых стариканов! А если бы у меня были деньги, я смогла бы, например, открыть собственную ферму! Вот.

- Чем же тебя так не устраивают эти «упертые стариканы»? Мне они кажутся довольно… забавными.

- Ха! Ты просто провел здесь не так много времени, как я. Знаешь, что меня здесь убивает? Здесь все остается таким же, каким было, допустим, двести лет назад. Никаких улучшений, никакого развития, полный застой. Не так давно, я придумала специальную штуковину, которая сама сбрасывает корм рыбам – не надо бродить с ведрами по всей ферме. Я показала эту штуковину управляющему. «Займись лучше делом» - вот и все, что он мне сказал! Я тогда так разозлилась, что даже подрисовала его портрету в канцелярии гадкие усики!

Да, чтобы заставить Нуори сделать нечто подобное, надо было постараться. Феликс даже на секунду представил себе, как девушка, злобно хохоча во весь голос, сверкая красными глазами, достает из кармана карандаш, заносит его над портретом управляющего и… Молодой чародей невольно содрогнулся.

- И ты хочешь попросить денег у дурвесторов? Что ж, молодец, полностью одобряю, уверен, ты со всем справишься. Удачи тебе! – Феликс снова взялся за учебник рыбологии, и даже успел раскрыть его на нужной странице, когда на плечо ему легла тяжелая рука.

- Мне понадобится твоя помощь, чародей!

- А я-то что могу сделать? Я же не волшебник… Ну, то есть, я маг, это правда, но на других людей я влиять не умею. Это уже работа спихологов!

- Ну пожалуйста, Феликс! Ты же такой умный, ты наверняка что-нибудь придумаешь! Я, ведь, уже даже этот придумала… как его… Бред!

«Бреда я сегодня довольно наслушался,» - подумал про себя Феликс, однако вслух только спросил:

- Какой еще бред?

Нуори оживилась.

- Ну это такая штука, которую наклеивают на упаковку, и от этого товар сразу становится в десять раз дороже!

- Ты имеешь в виду бренд?

- Ага! – девушка подняла руки к небу и развела их в стороны, будто бы стирая пыль со старой вывески. – Рыбофф! Правда здорово звучит? Аристократично!

Чародей удивленно вскинул брови.

- Что в этом аристократичного?

- Ну как же? Ведь все древние дворянские фамилии заканчиваются на двойное «ф»! Разве не так?

- Знаешь, я, вроде как, происхожу из одного подобного семейства, и что-то ни одной буквы «ф» в слове «Виктус» не вижу.

Девушка на мгновение задумалась, беззвучно произнося губами фамилию Феликса, после чего на ее лице проступило разочарование.

- И правда, нет «ф»… А твой род точно древний?

- Древнее некуда, - Феликс ненадолго замолчал, будто бы размышляя над чем-то. – А вообще… не знаю, поможет ли это тебе, но мой отец иногда любит добавлять твердый знак в конце подписи. Он говорит, что так звучит благороднее, хотя я не уверен.

Девушка оживилась.

- Рыбоффъ, Рыбоффъ… - произнесла Нуори, будто пробуя слово на вкус. – Слушай, а ведь и правда, звучит по-другому!

- Не знаю, я разницы не чувствую.

- Брось, ты только вслушайся: продовольственное предприятие Нуори Кексии «Рыбоффъ»! Покупайте все у нас, приходите еще раз! Вся продукция «Рыбоффъ» - наслажденье для зубов!

- Замечательно. Особенно про зубы, - чародей невидящим взглядом уставился на страницы книги, которую до сих пор держал раскрытой в своих руках. – Я так и не понял, чем могу тебе помочь.

- Видишь ли, к сожалению, всем подряд дурвесторы денег не дают…

- Надо же, какая неожиданность.

- Ага. Чтобы все получилось, надо произвести на них впечатление.

- И ты хочешь, чтобы это впечатление произвел я?

Глаза Нуори моментально обратились в обитель просьбы и мольбы. Кто бы мог подумать, что эта высокая, крепкая девушка, может выглядеть такой крохотной и беззащитной. У Феликса даже комок подступил к горлу.

- Ты так много читаешь! И ты такой умный! Я уверена, стоит им на тебя взглянуть, и они сразу же осознают всю твою гениальность! Ты же поможешь бедной, слабой девушке?

Противостоять натиску было невозможно, и Феликс против своей воли закивал, хоть и понимал, что ничем хорошим это не кончится.

- Но что именно мы с тобой будем делать?

- У меня есть одна идея… - Нуори хитро улыбнулась.

***

Управляющий достал из ящичка успокоительное и, тщательно отмерив количество, развел его в стакане с водой. Сегодня будет тяжелый день – снова приезжают дурвесторы. А это означает новое поступление денег и новую нервотрепку.

Управляющий, несомненно, любил деньги. Они помогали развивать дело, открывать новые плантации рыб, расширять отлаженное производство. Беда была лишь в том, что к деньгам дурвесторов прилагались два напыщенных идиота, без продыху твердящих про какие-то там иннарвации. Рыбная ферма и без того работает как часы, все проработано до мельчайших деталей за долгие годы практики, зачем же придумывать что-то новое? Управляющий и так уже переступил через собственные принципы, когда принял к себе на ферму этого непонятного чародея, которому пришлось выделить целый загон с отборной форелью. Не будь он учеником великого Альфуса Омегаса, Управляющий даже не взглянул бы в его сторону. А Нуори Кексия? Молодая работница, умная, сильная, быстро учится. Могла бы просто слушать старших и делать, как они говорят, но нет же. Носится, как угорелая, постоянно бормочет что-то про какие-то застои, изобретает дурацкие устройства. Вся себе на уме. Теперь еще и дурвесторы, со своими иннарвациями. Управляющий осушил стакан с успокоительным и потер лицо ладонями. Ото всех этих мыслей голова его неотвратимо начинала болеть. Да и лекарство сегодня работало не так как обычно – положенное время прошло, а нервы продолжали шалить, несмотря на принятую микстуру.

Входная дверь канцелярии хлопнула и в коридоре раздались голоса. Чтобы расслышать, что же там говорилось, не нужно было прилагать усилий – говорили громко, с отчетливым акцентом.

- Ох, что сие есть? Неужели, новый погтгеты? Ах, Упгавляющий есть отгастить ошшень-ошшень гадкий усики! Ему совсем не идти! Ви, мон шег? – проворковал высокий женский голос.

- Йа, майн либе, - ответил ему низкий мужской.

Послышалось извиняющееся бормотание – помощник Управляющего что-то спешно объяснял дорогим гостям. Его не слушали.

- Мы думать выделить вам немного валют на гемонт этот зданий. Здесь все выглядеть таким стагым! Сейчас пгинято мыслить… как это… инновасьон! Ви, мон шег? – снова залепетал женский голос.

- Йа, майн либе, - ответил ему низкий мужской.

- Мы есть думайт, шшто шшиловек должен идтийт в ногу со вгеменем, инашше для шшего люди изобгетайт все эти инновасьон штуковина? Ви, мон шег? – промурлыкал высокий женский голос.

- Йа, майн либе, - ответил ему низкий мужской.

Последняя фраза раздалась непосредственно за дверью, после чего та распахнулась. На пороге возникли три фигуры – первым шел помощник Управляющего – крошечный сгорбленный старик с кустистыми бровями, за ним – полная дама в розовом платье с пышной юбкой, украшенной множеством декоративных цветов, и высокий сухопарый мужчина, седой, с длинным носом и моноклем в правом глазу. Помощник тут же сделал шаг в сторону, делая приглашающий жест:

- Прошу вас, проходите!

Управляющий спешно поднялся со своего стула и вышел из-за стола, протягивая руку для приветствия. Улыбка, которую он старательно пытался нацепить на лицо, упорно отказывалась туда являться, ссылаясь на острую нехватку искренности.

- Ох, господин Упгавляющий, вы совсем не изменились, какое сшастье, а то те пгегадкие усики на ваш погтгет меня слегка гасстгойт! А ведь мы пгиехать вас хвалить, ваш усилий по внедгению инновасьон нас ошшень-ошшень гадовайт! Тепегь мы думайт выделять дополнительный валют на ваш благогодный дело! Ви, мон шег?

- Йа, майн либе, - произнес спутник полной дамы, пожимая руку Управляющему. Последний очень хотел бы что-то сказать в ответ, но во рту у него внезапно так пересохло, что язык объявил решительную забастовку и отказался ему повиноваться.

- М-м-м-ха-а, - только и смог выдавить из себя Управляющий, энергично кивая головой в знак согласия со всем вышесказанным.

- Ваш идейт с запуск копшшеный фогель есть ошшень пгавильный шаг в пгавильный напгавлений! Мой супгуг в полный востогг, он обожайт копшшеный фогель! Ви, мон шег?

- Йа, майн либе.

- Мы увегяйт, вы нам все показайт, господин Упгавляющий! Пгямо не тегпится увидеть весь ваш инновасьон идей в этот область! Ви, мон шег?

- Йа, майн либе.

Управляющий согласно закивал. Он уже знал, куда поведет дорогих гостей – они сами ему подсказали. Наконец-то от этого непонятного чародея будет хоть какая-то польза. Однако, выразить свою мысль словами у него снова не получилось – теперь его язык превратился в сгусток высококачественной ваты. Может быть, он выпил вместо успокоительного что-то не то? Хотя, быть такого не может – успокоительное вообще было единственным напитком, который Управляющий употреблял последние две недели.

- Ы-и-м-о-ы – только и смог выдавить из себя старик, всячески помогая себе жестами.

- Господин Управляющий просит вас проследовать за ним, - пояснил помощник дурвесторам.

- А с ним есть все погядок? Он есть выглядеть стганно… - спросила дама в розовом платье.

- О, не волнуйтесь. Он просто так рад вас видеть, что потерял дар речи.

- Ох, какой пгелесть! Идемте же, скогее!

Управляющий неистово закивал. Оставив помощника разбираться с официальными бумагами, он жестом пригласил дурвесторов следовать за собой. Импровизированная делегация покинула здание, и направилась в сторону пирсов, которые здесь служили для разделения рыбных загонов. Управляющий уверенным шагом (насколько это было возможно, для семидесятилетнего старика, страдающего от артрита) повел гостей к загону с копченой форелью. Он очень сильно надеялся, что Феликс Виктус окажется на месте, и чародея можно будет представить, как ту самую иннарвацию, на которых так помешаны дурвесторы.

Со стороны моря, тем временем, начали доноситься отрывки оперной арии. Управляющий, делая вид, что поправляет волосы, стукнул себя пальцами по уху, проверяя, не кажется ли ему. Однако, оперное соло становилось с каждой секундой все более отчетливо слышимым. Внутренне похолодев, Управляющий оглянулся на дурвесторов. Благо, те, как всегда, восприняли все по-своему.

- Ох! Вы есть гастить гыбу под звуки кгасивый пений? Какое инновасьон гешений! Видимо, поэтому у вас такой кашшественный пгодукт!

Язык Управляющего перешел на новый уровень забастовки – он просто-напросто приклеился к небу.

- М-м-ы-м, - промычал начальник рыбной фермы, утвердительно кивая. До него начали доходить смутные подозрения насчет успокоительного. В следующий раз, перед приемом, нужно будет перечитать список побочных эффектов.

Феликса Виктуса Управляющий заметил издалека, узнав его по дурацкой чародейской робе и остроконечной шляпе. А вот рядом с Феликсом, похоже, стояла Нуори Кексия. Не узнать ее было невозможно – на ферме не было других людей такого роста и телосложения. Оба подопечных Управляющего стояли, опершись на перила разделительного пирса, и смотрели в воду.

- Ты можешь заставить ее заткнуться? – донеслись до делегации слова Нуори.

- Нет. Я еще не придумал, как вернуть ей прежнюю форму, - раздался ответ чародея.

- Честно говоря, от ее пения у меня уже болит голова. Рыбы не должны петь оперные арии. Они же немые. Нем как рыба, знаешь? Вот. А если все рыбы начнут галдеть, как эта, работать рядом с морем станет невозможно.

- Это, всего-навсего, побочный эффект магии. Не предусмотренный побочный эффект. Единичный случай. Так что, не волнуйся. Сейчас проработаю обратную формулу, и верну все как было.

- Поторопись. А то, дурвесторы скоро приедут. Старикан, наверняка, поведет их сюда.

- Не дави на меня, от этого я работаю еще медленнее.

- Ладно-ладно, давай уже, гений чародейства!

Тут Нуори, наконец, расслышала сквозь непрекращающееся пение скрип досок и шум шагов у себя за спиной и обернулась. Было заметно, как напряглись ее мускулистые руки – похоже, она не ожидала, что дурвесторы приедут так рано. Ненавязчиво ткнув Феликса пальцем в бок, отчего тот на пару секунд скрючился от боли, девушка, радушно улыбаясь, направилась прямиком к делегации во главе с Управляющим.

- О! Наши дорогие гости уже прибыли? Жаль, что вы не успели предупредить меня, господин Управляющий, иначе я обязательно бы помогла вам встретить их как полагается!

- М-м-ы-м-ы-ы-м! – промычал в ответ глава рыбного хозяйства, чувствуя, как его язык сворачивается в трубочку. Извлечь из себя какой-нибудь иной звук он сейчас был не способен.

- Что-что вы сказали? Неважно себя чувствуете? Хотите, чтобы я все показала и рассказала господам дурвесторам сама? Не волнуйтесь! Вы можете полностью на меня положиться! – Нуори элегантным жестом схватила Управляющего за запястье и плавно переместила к себе за спину, параллельно протягивая дурвесторам ладонь для рукопожатия. – Позвольте представиться – Нуори Кексия, главный помощник господина Управляющего в области иннарваций!

Из-за спины Нуори раздалось негодующее мычание, которое, впрочем, сложно было расслышать за звуками непрекращающегося оперного пения. Глаза дамы в розовом платье фанатично блеснули, ее супруг загадочно улыбнулся.

- Ах! Какой пгиятный встгеча! Мы и не знайт, шшто у господин Упгавляющий есть такие молодой помошшница! – дурвесторша ласково коснулась ладони девушки. – Хотя, мы не капли не сомневайт, шшто настояшший инновасьон идея нам мошшь пгедложить только молодой поколений! Ви, мон шег?

- Йа, майн либе.

- Что вы, что вы! Я просто делаю свою работу. Ведь, если бы человек не стремился к лучшему, мы до сих пор жили бы в каменном веке! – Нуори крепче сжала запястье Управляющего, который тщетно пытался выбраться у нее из-за спины. Хватка у нее была железная и старик вряд ли мог что-то с этим поделать.

- Какой похвальный скгомность! У вас, навегняка, оггомный колишшество идей!

Нуори Кексия мило улыбнулась.

- Да, идей, действительно, очень много. Жаль, что реализовать их все, в условиях этой рыбной фермы невозможно, - девушка добавила немного грусти в свой голос. – Управляющий уже не раз говорил мне, что будь у меня собственное рыбное хозяйство, ему бы не было равных в области иннарваций. К сожалению, все наши средства уходят на содержание этого предприятия, и об открытии еще одного пока и речи быть не может…

Дама в розовом платье сочувствующе прикрыла рот ладонью.

- Неужели вы шшуствовайт себя здесь скованный? Я вас увегяйт, нишшто не должен огганичивать движений инновасьон мысль! Мы сшитайт, это ошшень важно! Ви, мон шег?

В этот момент из-за спины Нуори нерешительной походкой вышел Феликс Виктус. Бросив быстрый взгляд на Управляющего, он, полушепотом, спросил у девушки:

- Что это с ним?

Нуори, тщательно контролируя потуги начальника рыбной фермы вырваться из ее захвата, так же полушепотом ответила:

- Потом расскажу.

Появление чародея не осталось незамеченным со стороны дурвесторов. Более того, в их глазах сверкнула искра интереса, и наблюдательная Нуори не преминула этим воспользоваться. Обняв волшебника правой рукой, она притянула его к себе и чуть-чуть вытолкнула вперед.

- Хочу представить вам человека, который лично приложил руку к появлению на нашей ферме живой копченой форели! Феликс Виктус, могущественный чародей, ученик всемирно известного мага, Альфуса Омегаса!

Феликс отвесил дурвесторам скромный поклон и попытался улыбнуться. Свое «могущество» он где-то уронил, и сейчас отчаянно пытался вспомнить, где же именно.

- Ах, вот это встгеча! Мы с мон догогой супгуг ваш настояшший поклонники. Вы бы знать, как он обожать копшшеный фогель! Ви, мон шег?

- Йа, майн либе.

- Очень рад, что вам нравится… - выдавил из себя вмиг разволновавшийся Феликс.

- К сожалению, - вновь вступила в разговор Нуори, - Феликс, как и я, не может пока еще полностью раскрыть весь свой потенциал. А сколько нового он мог бы создать! Копченая форель – это только начало, правда, Феликс?

- О да! – чародей мигом приободрился. Когда речь заходила о магогенетике, он мог часами болтать без продыху. – Чародейство, которое я использую, открывает перед человечеством огромные перспективы! Вы только подумайте: добры с инженерным образо…

Очередной тычок в район ребер заставил его спешно замолкнуть и уделить несколько секунд внезапному приступу кашля.

- Феликс хотел сказать, что существует еще огромное количество рыб, над которым он мог бы экспериментировать и выводить новые вкусы. Да, Феликс? – последнюю фразу Нуори произнесла с нажимом.

- Аг-ха, - спешно выдавил из себя чародей, опасаясь нового вторжения женского пальца в его хрупкое биополе.

Дама в розовом платье взглянула на своего супруга и решительно выступила вперед.

- Маз ами! В чем есть пгоблем? Если этот место вас огганишшивать, мы вполне мошшь дать вам валют на собственный хозяйство! Стоит мне только подумайт, шшего вы мошшь достигнуть, мугашки бегать по мой кожа! Ви, мон шег?

Мужчина-дурвестор, похоже, крепко задумался. Он переводил взгляд своих глаз с Нуори на Феликса и обратно и считал в уме. Наконец, придя к какому-то выводу, он, без тени акцента, заговорил:

- Честно скажу, вы меня заинтересовали. Если бы вы сумели организовать нечто новое в этом старом как мир деле, это было бы замечательно. Но, вы же понимаете, что мы не можем давать деньги на то, о чем не имеем ни малейшего понятия? Вот, если бы вы продемонстрировали нам… - поправив монокль, дурвестр с улыбкой воззрился на Нуори и Феликса.

Из-за спины девушки раздалось удовлетворенное хмыканье Управляющего, который оставил попытки вырваться из стального захвата, и теперь просто слушал. Оперная ария, звучавшая все это время со стороны рыбного загона, стихла, и оттуда донеслось восхищенное бульканье. Феликс же, внезапно обнаружил в себе настоящий дар предвидения. За секунду до того, как палец Нуори начал свое движение в сторону его ребер, он храбро шагнул вперед, поправляя свою остроконечную шляпу, и заявил:

- Я мог бы продемонстрировать вам процесс преобразования обычной форели в копченую. Естественно, что, при определенных изысканиях, он может быть применен и к другим видам рыб… и животных.

- Например? – осведомился мужчина-дурвестор.

- Эмм… морские ежи без иголок? Живая слабосоленая сельдь?

- Показывайте, - кивнул супруг дамы в розовом платье, удовлетворенный ответами.

- Я бы советовал вам всем немного отойти… во избежание непредвиденных побочных эффектов, - сказал чародей, закатывая рукава. Вокруг него тут же образовалась пустота.

И вот, Феликс снова оказался в том положении, которое от всей души ненавидел. На него снова, как в академии, были устремлены взгляды окружающих, от него снова чего-то ждали. В таких условиях он всегда терял всякую способность даже к простейшему чародейству. Что уж говорить о такой сложной его форме, как магогенетика. Управляющий довольно ухмылялся. Нуори чуть заметно дрожала, обхватив свои могучие плечи. Дурвесторы наблюдали с вежливым интересом.

Феликс попытался представить себе, что вокруг него нет ни души, и сосредоточился. Произнеся формулу и выполнив необходимые движения руками, он, с замиранием сердца, уставился на плещущуюся в загоне рыбу.

- Выглядит впешшетляюшше, - шепотом призналась дама в розовом платье.

- Да, завораживает, - согласился с ней мужчина с моноклем.

- Он очень сильный чародей, - заявили деревянные перила.

Со стороны моря подул ветер и всех стоящих на пирсе окутал мягкий аромат форели холодного копчения. Несколько рыбин скользнули прямо под поверхностью воды, хвастаясь своими позолоченными чешуйками. Феликс облегченно вздохнул.

- Очень неплохо, очень неплохо! – дурвесторы дружно зааплодировали молодому чародею. Супруг дамы в розовом платье поправил монокль и резюмировал:

- Знаете, нам всегда нужны люди, способные менять окружающий мир в лучшую сторону. И люди, способные грамотно воспользоваться ситуацией, - он улыбнулся и посмотрел на покрасневшую Нуори.

Феликс поднял указательный палец.

- Если позволите… кому-то еще придется убедить комиссию по магогенетике, что мои эксперименты не приведут к уничтожению экосистемы…

- Об этом не волнуйтесь. В конце концов, вы ведь будете работать в ограниченном пространстве. Мы все устроим. Йа, майн либе?

- Ви, мон шег!

***

- Как твой разговор с Управляющим?

Феликс сидел на краю пирса и штудировал второй том учебника по рыбологии. Нуори устроилась рядом, свесив ноги к воде и болтая ими, как ребенок.

- Сначала сердился на меня. Даже кричал. Сказал, что я неблагодарная и невоспитанная девица. Потом успокоился. Похоже, он решил, что так будет даже лучше.

- Так что же ты, все-таки, с ним сделала? – чародей ненадолго оторвался от страниц книги и уставился на девушку. Та махнула рукой.

- Молчун-трава. Я добавила ее экстракт в успокоительное. Безвредная штуковина, но на пару часов гарантированно отнимает возможность внятно разговаривать. Мы с друзьями в детстве часто ее ели – общение после этого сводилось к дурацкому мычанию, зато смеху было…

- И когда ты успела?

- Ночью, сразу же после того, как услышала о дурвесторах.

- Погоди-погоди, то есть, когда ты пришла ко мне…

- Феликс, предсказать твое поведение было гораздо легче, чем пробраться в запертую на ключ канцелярию, к ящичку с лекарством.

- А… Ох. Ладно. Но ты же понимаешь, что моя практика в конце концов закончится. И я должен буду вернуться к мастеру Омегасу.

- На этот счет не волнуйся. У меня есть чем удивить наших благодетелей, помимо твоего чародейства. Да и, в конце концов, я могу предоставить тебе такую возможность экспериментировать, какую ты не получишь ни от кого другого!

Феликс неопределенно хмыкнул и вернулся к чтению. Солнечный диск коснулся воды, окрасив море в багровые тона. Откуда-то издалека доносился хор великолепных голосов, распевающих гимн Фьордвегии, перемежающийся с восхищенным бульканьем.

Ветерис Грумблер, заслуженный ветеран почтовой службы, дотронулся до узорчатой чугунной дверцы, и та бесшумно, без каких бы то ни было усилий с его стороны, распахнулась. Взгляду почтальона предстала ухоженная, мощеная голубым гранитом, дорожка, на которою он тот же час не преминул ступить, на всякий случай осторожно оглядываясь по сторонам. Не часто ему приходилось доставлять письма или посылки чародеям, и он всегда относился ко всем этим странным стариканам с большим подозрением. Однако, на первый взгляд, ничего необычного вокруг не было. Гранитная дорожка была оформлена красиво и со вкусом – сделать нечто подобное под силу и обыкновенным людям. Края импровизированной аллеи были усажены многочисленными розовыми кустами, тюльпанами и ирисами. Над их благоухающими цветами, молниеносно шевеля крылышками, летали какие-то крупные бабочки. Ничего особенного – лето на дворе… Стоп.

Что-то во внешнем виде бабочек смутило Ветериса. Он внимательней к ним присмотрелся, и его челюсть неумолимо поползла вниз. Там, где у всех нормальных бабочек располагалось брюшко, у этих были человеческие ноги, а под крыльями виднелись две вполне человеческих руки. Да и вряд ли обыкновенные бабочки посещали парикмахерские и делали себе модные прически. Почтальон в изумлении несколько секунд не мог оторвать взгляда от волшебных созданий. Он, конечно, прекрасно знал, что чародеи те еще чудаки, но в россказни о феях и прочей ненатуральной живности не верил. Однако, сейчас, одна из «несуществующих» фей ему откровенно подмигивала, а другая заливалась писклявым смехом, бессовестно тыкая пальцем в сторону его изумленного лица. На всякий случай помотав головой и потерев глаза, Ветерис Грумблер еще раз осмотрелся по сторонам, и окончательно убедился, что это не галлюцинация. К черту все! Где-то в его почтальонском мозгу прозвенел настойчивый звоночек. Он пришел сюда не фей разглядывать, у него тут дело. Ему нужно лишь не обращать внимания на окружающие странности, в конце концов это могут быть просто качественно наведенные иллюзии. Отвернувшись от фей и попытавшись представить, что раздающийся у него за спиной писклявый хохот – это журчание ручья (получилось у него так себе), почтальон решительной походкой направился в сторону расположенной на другом конце аллеи башни.

К сожалению Ветериса Грумблера, башня тоже была не совсем обычной. Она весьма элегантно, простым фактом своего существования, попирала законы физики. Все дело было в ее высоте. Человек дотошный, вполне мог бы задаться целью посчитать количество этажей – благо окна в башне располагались через равные интервалы. Однако, в районе тридцать пятого яруса башня терялась в извечном облачном покрове, и чтобы продолжить счет, нужно было забраться повыше. Ветерис был человеком дотошным, но высоты боялся с детства. Как эта постройка до сих пор не рухнула под собственным весом, или под порывами ветра, который в этих краях иногда бывал очень сильным, непонятно. На секунду представив, что сейчас ему придется подниматься по длинной-предлинной лестнице на какой-нибудь из верхних этажей, почтальон нервно передернул плечами. Ну уж нет. В списке его обязанностей значилось, что он должен доставить письмо или посылку по адресу, но там не было ни слова, что он при этом должен куда-то взбираться. Дальше входной двери Ветерис ступать не намерен.

К слову о входных дверях. У почтальона Грумблера уже был печальный опыт общения с волшебниками, поэтому, первым делом, приблизившись к тяжелой дубовой двери, ведущей в башню, Ветерис аккуратно ткнул в нее пальцем и тут же отскочил назад, прикрывая лицо ладонью. На его счастье ничего страшного не случилось. Дверь не попыталась откусить ему руку, или плюнуть ему в лицо пирогом со взбитыми сливками. А могла бы. Дело было в том, что все, без исключения, чародеи, обладали прескверным чувством юмора. Возможно, это было следствием профессиональной деформации или особого склада ума, необходимого для работы с заклинаниями, не суть важно, однако, данный недостаток был свойственен даже самым молодым магам. В любом случае, входная дверь оказалась безопасной, и Ветерис Грумблер постучал.

В ожидании ответа, почтальон извлек из заплечного мешка посылку. На почте пакеты такого типа всегда считались самыми проблемными. И все это из-за одной-единственной детали: сбоку к посылке была приклеена небольшая красная лента, на которой золотыми буквами значилось «ЛИЧНО В РУКИ!». На обратной стороне ленты тоже что-то было написано, уже гораздо мельче и совсем другим шрифтом, но разобрать, что же именно, за незнанием древней глотыни, Ветерис не мог. Знал он лишь то, что это особое заклинание, которое безотказно срабатывает, если не выполнить начертанное золотыми буквами условие. Потому-то этот пакет и нельзя было просто оставить в почтовом ящике, как любую другую небольшую посылку. Потому-то ветерану почтовой службы придется ждать, пока ему откроют дверь, а не в хорошем настроении и с чувством выполненного долга возвращаться обратно, туда, где его ждет не дождется плотный, и, наверняка, очень вкусный, обед.

Прошла минута и ровным счетом ничего не изменилось. В глубине башни не послышались торопливые шаги хозяина, дверная ручка не повернулась, а сама дверь не сдвинулась с места, оставаясь закрытой. Ветерис, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу, постучал вновь. Звук глухих ударов тоскливо разнесся над близлежащими окрестностями. За спиной почтальона раздался взрыв писклявого хохота, но Ветерис, стоически сцепив зубы, постарался не обращать на это внимания. Время шло.

В третий стук почтовый работник Грумблер вложил все свое недовольство, голод, и желание поскорее вернуться обратно на почту, где его дожидался обед. Он уже не переминался с ноги на ногу, а, скорее, приплясывал на месте. Его раздражала глухая дверь, его раздражали писклявые смешки за спиной, его раздражала красная ленточка, приклеенная к посылке.

- Да где же носит этого старого пердуна!? – с негодованием возопил Ветерис Грумблер, после очередной безрезультатной минуты ожидания.

- Кхе-кхе, - раздалось у него за спиной вежливое покашливание. – Вы не могли бы немного пододвинуться, мне нужно отомкнуть дверь.

Все мысленное пространство в голове Ветериса Грумблера вдруг заполнила одна единственная мысль: насколько громко он произнес последнюю фразу? Как бы она не стала последней в его жизни…

Нацепив на лицо официальную улыбку, до совершенства отточенную за долгие годы бесед с непробиваемыми старушками и прочими почтазависимыми слоями населения, Ветерис обернулся. Прямо перед ним стоял Альфус Омегас, держащий в одной руке связку тяжелых ключей, а в другой – корзинку с кучей конфетных коробок. Чародей безмятежно смотрел на него сверху вниз, явно погруженные в свои собственные мысли. Наверняка, не наткнись он на внезапное препятствие в виде почтальона перед входной дверью, он вряд ли бы потом вспомнил, как добрался до своего рабочего кабинета на верху башни. Ветерис, совершив минимум движений, сдвинулся в сторону, пропуская волшебника к двери.

- Вам тут посылочка… - нервным голосом пролепетал почтовый работник.

- Мм? – Альфус Омегас вставил ключ в незаметную замочную скважину и повернулся к почтальону. Вид у него был такой, будто он только что заметил, что рядом с ним кто-то стоит. – М? Что вы сказали?

- Посылочка…

- Ах, вот оно что. Что ж вы ее не положили в мой ящик?

- Лично в руки… - пролепетал Ветерис.

- О. Ясно. Проблемная штука, не правда ли?

Ветерис Грумблер состроил неопределенную мину на лице и протянул пакет вперед. Чародей принял посылку, параллельно проворачивая ключ в замке.

- Зачем же вы тут стояли, могли бы прийти в другой раз. Я же специально оставил записку на двери, что меня нет.

- Записку? Где?

- Вот же она, на уровне глаз!

Почтальон уставился на дверь и только сейчас заметил, что к ней действительно приклеен листок бумаги, с серебряным обрезом. И он действительно находится на уровне глаз – на уровне глаз Альфуса Омегаса, который был выше почтальона сантиметров на тридцать. На листе бумаги красовались какие-то каракули, слабо похожие на буквы.

- Эм. Это что, рисунок?

- Естественно. По мне так получилось неплохо!

За свою долгую жизнь Альфус Омегас освоил много полезных умений. Он умел налагать чары, танцевать, писать каллиграфическим почерком и вышивать крестиком. Однако, изобразительное искусство в число этих навыков явно не входило.

- Вот, видите? Это я, - чародей указал на кривоватого палочного человечка. – А это – облачка, - облачка больше напоминали помесь остриженной овцы и ежа. – Я спускаюсь от своей башни по облачкам, то есть, внутри башни меня нет. Вроде бы все понятно… - башню, видимо, символизировал прямоугольник, страдающий криволинейностью в терминальной стадии.

Ветерис Грумблер замялся, но все же задал вопрос:

- А почему вы, гм, просто не написали, что вас нет? Ну, то есть, человеческим языком?

Альфус Омегас улыбнулся.

- Видите ли, не все из моих потенциальных гостей умеют читать.

Брови почтальона удивленно приподнялись, однако уже через секунду на его лице проступило понимание.

- А-а-а, вы имеете в виду этих?.. – он указал в сторону резвящихся над цветочными кустами фей.

- М? Нет, что вы. Для них у меня всегда открыта форточка на третьем ярусе.

Ветерису Грумблеру вдруг стало не по себе от того, что он так смело разговаривает со всемирно известным чародеем. Он тут же вспомнил про свой обед и заторопился обратно. Ему еще предстояло спускаться с высокого холма, на котором стояла башня мага.

- Эмм, что ж, всего вам хорошего! - почтальон совершил отточенный за долгие годы службы кивок головой и бодро зашагал в сторону чугунных ворот. Он и так задержался здесь дольше, чем планировал. Успеть бы до конца обеденного перерыва…

Альфус Омегас молча наблюдал за удаляющимся почтальоном и размышлял о чем-то своем. В момент, когда Ветерис Грумблер достиг входной калитки, чародей вдруг поднял правую руку и громко щелкнул пальцами. Почтальон исчез, а в следующую секунду обнаружил себя неподалеку от входа в почтовое отделение.

- Что за… - Ветерис ошеломленно огляделся вокруг, и досадливо сплюнул. – Предупреждать же надо. Чтобы я еще раз связался с этими чародеями…

Господин Омегас, тем временем, затворил за собой тяжелую дубовую дверь, с легкой улыбкой бормоча под нос нечто вроде: «Ну и кто из нас тут старый», и совершил еще один щелчок пальцами, растворяясь в клубах синего дыма. Оказавшись в своем кабинете, на сорок девятом ярусе башни, он удовлетворенно хрустнул затекшей шеей и уселся за стол, поглядывая, в предвкушении приятного чаепития, на корзинку с конфетами. Потянувшись за своей любимой чашкой и коробкой с чайными листьями, он, внезапно, замер. Какая-то мысль маячила перед его внутренним взором, мешая сосредоточиться на заваривании чая. Нечто шуршащее, с красной ленточкой.

Ах да, ему же пришла посылка.

Отставив чашку в сторону, Альфус Омегас достал из своего необъятного кармана пакет, и легким прикосновением заставил упаковочную бумагу распасться, высвобождая содержимое. На стол упало письмо, а в руках у чародея оказался странный предмет, похожий на дугообразную трубку с парой ребристых колесиков, утвержденную на постаменте из черного дерева. Поставив замысловатую вещицу прямо перед собой, Альфус Омегас распечатал письмо и принялся читать.

«Мастер Омегас! Как вы знаете, мы, вместе с Йеин, сейчас путешествуем по всему миру, и, так уж сложилось, что не так давно судьба занесла нас в Слонго. Честно скажу, я дано хотел посетить эту страну, овеянную славой первых представителей магии, и пропитанную духом шаманизма. И сразу же заявляю, она полностью оправдала мои ожидания! В первый же день пребывания здесь, мы увидели настоящего слонамонта! Он совсем не походил на свое описание в книгах Буффона де Сота, но я спросил у местных, и они подтвердили, что это действительно слонамонт. Я очень хотел подойти к нему поближе, чтобы как можно подробнее все разглядеть, но Йеин меня не пустила, заметив, что длина бивней этого монстра идеально гармонирует с моим ростом. Не имею понятия, что она хотела этим сказать, но, в итоге, мне пришлось рассматривать все издалека. Правда, Йеин сделала рисунок (рисует она просто превосходно, отличить картинку от оригинала получается с трудом), поэтому, по возвращению, мне будет что вам показать. А потом мы посетили местную академию чародейства, и я забыл обо всем на свете. Архитектура и колорит этого места поражают воображение. Прямо в академии расположен музей шаманизма, и нам даже разрешили посидеть в одной из хижин, выполненных один в один к оригиналу. Теперь здесь таких уже не строят, но было забавно хотя бы так ненадолго перенестись в прошлое. Все зарисовки уже готовы, не волнуйтесь! И уже там я впервые заметил это великолепное устройство. А когда мы продолжили свою экскурсию по академии, я обратил внимание, что оно встречается почти в каждой комнате, причем, зачастую, в нескольких экземплярах. Я расспросил нашего проводника (замечательный чародей, преподает здесь чаронетику и бальные танцы), и он подробно мне рассказал, что же это такое. Когда я изъявил желание отослать одну такую вещицу вам, мастер Омегас, мне с радостью предоставили новый, великолепно отлаженный прибор. Все мы знаем, насколько ценно время чародея, а ваше время, учитывая, как много вы делаете для всего нашего мира, ценно вдвойне. Потому, кому же еще, как не вам, оценить это приспособление по достоинству? Надеюсь, что ничего не забыл написать, с нетерпением жду момента, когда смогу показать вам все свои записи. С уважением, ваш верный ученик, Найви Салвиа.»

Альфус Омегас отложил письмо в сторону и принялся разглядывать присланную вещицу. Ребристые колеса по бокам прибора вращались, издавая щелкающие звуки. Изогнутая трубка, на первый взгляд полая, все же не просматривалась насквозь – чародей заглянул в один из концов, но увидел лишь непроглядную тьму. Постамент из черного дерева был снабжен четырьмя ножками из резины. Стоило утвердить его не столе и случайно сдвинуть с места уже не получалось. Естественно, для чего предназначена эта вещь, Альфус Омегас не имел ни малейшего понятия.

Чародей покрутил колесики, подул в трубку, перевернул устройство, попробовал вставить туда палец – никаких видимых изменений не происходило. Это определенно был логический тупик.

- Что ж. Как говорится, одна борода хорошо, а две – лучше.

Альфус Омегас поднялся из-за стола и прошествовал в другой конец комнаты, где располагалось зеркало в узорчатой раме. Встав прямо перед ним, волшебник выстучал пальцами замысловатую комбинацию по одному из бортов рамы и принялся ждать. Спустя несколько секунд на поверхности зеркала закружился серый туман, а еще через мгновение, появилось лицо Пальмуса Данблдвера, директора академии «Свинвардс».

- Пальмус, ты не слишком занят?

- О, Альфус! Давно ты уже не настукивал, - голос старого мага звучал прерывисто и тихо, как будто с другого конца очень длинного коридора. – Что-то тебя плохо слышно.

- Видимо, зеркалайп барахлит. Опять надо настукивать в чар-поддержку. Так ты не слишком занят? – вновь спросил Альфус Омегас, повысив голос.

- Что ты, сейчас же обед. Я свободен как никогда.

- Тут нужна твоя помощь, в ерундовом деле. Перенесешься? Я как раз собирался пить чай…

Лицо Пальмуса Данблдвера моментально приняло заинтересованное выражение. Он поднял руку, щелкнул пальцами, и уже через секунду оказался рядом с Альфусом Омегасом.

- Ну и вопросы ты задаешь! Знаешь же, что я всегда к твоим услугам, - старый чародей хитро улыбнулся.

- Садись, я пока организую заварку.

Пальмус Данблдвер с удовольствием уселся в мягкое гостевое кресло.

- Ну и студенты в этом году, доложу я тебе. Сплошной ветер в голове. Просматривал сейчас списки, впервые такое вижу. Половина выбрала в качестве основного направления чарокосметологию, другая половина – защиту от темных жил. В итоге и те, и другие будут работать на кассе в няшпонском суши-кинге. Только один захотел стать профессиональным водителем магорельса. Что уж говорить о работе в сфере погодных услуг, или о продолжении исследовательской деятельности… Спасибо, - чародей принял чашку горячего чая и с наслаждением сделал глоток. – Так, ты говорил, что тебе нужна помощь, в каком-то пустяковом деле?

Альфус Омегас взял в руки присланный ему прибор и показал Данблдверу.

- Не знаешь, случаем, что это за вещица?

Глава Свинвардса напряженно уставился на протянутое в его сторону устройство и покачал головой.

- Не имею понятия. Откуда это у тебя?

- Найви прислал, из Слонго.

- Ух ты. Всегда хотел побывать в Слонго. У них там, говорят, очень вкусные конфеты.

- Мгм.

- Правда, в тех же краях водятся смертельно опасные змеи…

- Умгм.

- А слонамонты вообще могут проткнуть тебя бивнем насквозь и не заметить…

- Н-да, ну и дела.

- Вообще, я знаю, кто может быть в курсе, что это за прибор, но тебе моя идея вряд ли понравится.

- М? И кто же это? Уж не старика ли Стократа ты имеешь в виду?

- Именно его.

- Брось. Этому старому маразматику перевалило за полторы сотни, он уже, наверное, все позабыл.

Пальмус Данблдвер состроил неопределенную мину.

- Было бы хорошо, если бы он все забыл, но недавно он в точности вспомнил, как принимал у меня экзамен по чароведенью. С памятью у него все в порядке. Вдобавок, он всегда был экспертом в подобных вопросах.

Альфус Омегас пожал плечами.

- Ну, раз так, давай спросим у него. Зеркалайп у тебя за спиной.

Пальмус кивнул, поднялся из кресла и подошел к зеркалу. Выстучав по раме пальцами замысловатую комбинацию, он принялся ждать. Спустя какое-то время из тумана показалось лицо древнего старика, абсолютно лысого, лишенного какой бы то ни было растительности на голове.

- Ась? Кто это там? Уж не студент ли Данблдвер? – слегка шепелявя поинтересовалось старческое лицо. – Решились все-таки пересдать чароведение? Ну так ничего у вас не выйдет. Я еще прекрасно помню ту крылатую свинью, что вы мне подкинули!

- Крылатую свинью? – спросил Альфус Омегас, подходя к зеркалу.

- Долгая история. Потом расскажу, - бросил ему Пальмус.

- О, и студент Омегас здесь. Великолепно! Как вспомню ваш доклад о чаромодифицированной пище, так до сих пор в дрожь бросает! В жизни такого бреда не читал – Ч.М.О. безвредно для здоровья… Ну и чушь!

- Я тоже рад вас видеть, мастер Стократ.

- Ну и зачем вы меня отвлекли от дел? Я вам шестьдесят лет назад сказал – никаких пересдач!

- Хм, видите ли, мы давно закончили академию…

- Какая разница! Для меня все вы безграмотные студенты. А когда безграмотные студенты приходят к мастеру? В двух случаях – чтобы досадить ему своими потугами сдать предмет, или чтобы узнать что-то, чего они не знают. И я как всегда прав, - фраза была произнесена утвердительным тоном. - У молодежи вечно один ветер в голове!

Молодежь разгладила свои метровые седые бороды и потупила взор.

- Мгм. Мастер Стократ, вы всегда были экспертом по экзотическим странам… - начал Пальмус Данблдвер.

- Ну давайте уже, не тяните слонамонта за хобот, что там у вас?

Альфус Омегас протянул вперед присланную ему вещицу.

- Собственно вот. Вы, случайно, не знаете, для чего предназначено это приспособление?

Стократ внимательно сощурился и несколько секунд вглядывался в протянутый ему предмет, после чего испуганно отпрянул назад.

- Вы с ума сошли, держать такие вещи в руках?!

Чародеи в смятении переглянулись.

- Это же знаменитая на весь мир трубка смерти из черного дерева!

Альфус Омегас ошеломленно уставился на предмет в своих руках. Найви прислал ему трубку смерти и сказал, что она позволит ему сэкономить немного времени? Как это? Убивая тех, с кем он не хочет разговаривать? Или тех, кто постоянно интересуется у него на улице, сколько сейчас времени? Быть того не может. Или его ученика жестоко обманули, или…

Только тут до слуха всемирно известного чародея донеслось гнусавое старческое хихиканье. Подняв глаза, Альфус Омегас увидел, как голова Стократа то появляется в зеркале, то исчезает, и все это вследствие жесточайшего приступа хохота, накрывшего старика.

- Видели бы вы свои лица! – с трудом переводя дыхания просипел Стократ. – Знаменитая трубка смерти! Ах-ха-ха! Ой, - судя по всему у дряхлого чародея от смеха прихватило поясницу. – Ну и болваны! Их-хи-хи! Ой!

- Так значит, это не трубка смерти?

- Нет конечно! Ах-ха-ха! Ой, - Стократ схватился за сердце, приходя в себя. – Я понятия не имею, что это! Ох!

Тут Пальмус Данблдвер не выдержал.

- Знаете, что, мастер Стократ! Вот вы, почтенный седовла… э-э-э… лысый волшебник, а ведете себя как дурной малолетний адепт!

- Кто бы говорил! Я вам ту крылатую свинью еще долго буду вспоминать!

- А нечего было придумывать такое глупое задание! Это же надо: «Создайте иллюзию, в полной мере отражающую суть преподавания»! Ну и чушь!

- И что же? Крылатая свинья?! Как вам вообще такое в голову пришло, а, студент Данблдвер?

- А если я действительно так считаю? Я даже сделал крылатую свинью гербом своей академии! Вот! И, между прочим, «Свинвардс» занимает почетное второе место в международном рейтинге академий!

- Занимал бы первое, не занимайся вы свинством!

- Что-о?! Да я…

Альфус Омегас устал от начавшейся перепалки и отошел подальше от зеркалайпа. Усевшись за свой стол, он утвердил загадочный предмет из посылки на столешнице и задумчиво откинулся на спинку кресла. В чародейских кругах у Альфуса Омегаса была репутация всезнающего мага. И он очень ей дорожил. Она часто позволяла ему выигрывать в спорах, получать привилегированные места за столом на банкетах (поближе к десертам), завоевывать уважение людей, которых он видел впервые в жизни, и многое, многое другое. И вот, теперь, эта репутация давала трещину. Конечно, в мире существовало полным-полно вещей, о предназначении которых Альфус Омегас не имел никакого понятия. Но все эти вещи были где-то там, за гранью необходимого знания, и никак не влияли на его образ ведущего всемирного чародея. Однако, стоило ему наткнуться на одну из таких безделушек, как в его душу закрались самые тревожные чувства. Оказывается, быть неосведомленным – крайне неприятно. Он окинул оценивающим взглядом стеллажи с книгами, окружавшие его рабочий стол, потом прикинул, сколько книг хранится в его личной библиотеке, с пятнадцатого по тридцатый ярус башни, и, пришел к выводу, что их число было бы неплохо увеличить. Или, может быть, стоит отправиться в путешествие, как это сделал его ученик, Найви. Например, в том же Слонго Альфус Омегас никогда не бывал. И, как оказалось, очень зря. Он тут же представил себе, как входит в зал, где собрались крупнейшие чародеи современности, разглядывающие какую-то неизвестную вещь, и произносит фразу, наподобие: «Ох, неужто вы не знаете, что это такое? Это же та самая вещица из Слонго!». Аплодисменты, восхищенные взгляды, похлопывания по плечу. Да, это было бы замечательно…

От всех этих переживаний и нервов Альфусу Омегасу вдруг очень захотелось сладкого. Взгляд его упал на корзинку с конфетами, оставленную им на столе и руки сами потянулись к узорчатым коробкам. Открыв одну из них, он уставился на заветные конфеты и вздохнул. Запакованы они были на славу. Извечная возня с обертками всегда его раздражала. Он начал было разворачивать одну из конфет, когда та выскользнула у него из рук, и каким-то чудесным образом упала прямо в жерло трубки из черного дерева. Колеса по бокам вещицы самопроизвольно сделали один оборот, и из другого конца трубки выпорхнула обертка, а сверху на нее приземлилась готовая к употреблению конфета. Альфус Омегас недоверчиво потер глаза. Потом схватил письмо, присланное вместе с посылкой, и перечитал. Потом догадался перевернуть листок.

На обороте письма, судя по всему в спешке, совсем другим почерком (принадлежавшим Йеин), было написано:

«Уважаемый господин Омегас, этот рассеянный болван Найви, как всегда забыл самое главное – написать, что за вещь он вам посылает. Это слонгийский чудо-разворачиватель конфетных оберток. Надеюсь, что у вас все хорошо...

Прошу меня извинить, но мне надо срочно бежать. Найви, кажется, опять полез к слонамонту!

С пожеланиями всего наилучшего, Йеин».

Все оказалось настолько просто, что Альфус Омегас не выдержал и рассмеялся. Взяв из коробки еще одну конфету, он вложил ее в раструб прибора, и снова пронаблюдал волшебный процесс ее разворачивания. Чудесная вещь! Она и правда сэкономит ему приличное количество времени.

Спор в противоположном конце комнаты тем временем стих. Пальмус Данблдвер демонстративно прервал связь с негодующим Стократом и вернулся в гостевое кресло.

- Чертов старик! И ведь даже ничем не помог!

Альфус Омегас отправил в рот шоколадный шарик, запил его остывшим чаем, и поморщился. Он на дух не переносил остывший чай. Что ж, не беда, придется заварить новый. Всемирно известный чародей испытывал необычайный душевный подъем.

- Не волнуйся, друг мой, его помощь больше не нужна, - сказал он, посылая очередную конфету в отверстие изогнутой трубки. Пальмус Данблдвер с удивлением пронаблюдал за процессом разворачивания обертки, после чего вскочил на ноги.

- Невероятно! Вот это вещь!

- Я думаю, тебе стоит заказать себе такую.

- Определенно! – чародей ухмыльнулся. - Значит, вопрос с посылкой разрешен?

- Да. Знаешь, порой, нам нужно быть просто чуточку внимательней.

Про себя же Альфус Омегас подумал, что неплохо было бы в ближайшее время заказать энциклопедию по Слонго. В конце концов, в мире еще столько вещей, про которые он никогда в жизни не слышал.

Часть 1: https://pikabu.ru/story/sluchay_v_mordmunde_chast_1_5504542

Часть 2: https://pikabu.ru/story/sluchay_v_mordmunde_chast_2_5508620

Часть 3: https://pikabu.ru/story/sluchay_v_mordmunde_chast_3_5509072

Часть 4: https://pikabu.ru/story/sluchay_v_mordmunde_chast_4_5510673

Йеин сидела на жухлой, темно-зеленой траве, обняв свои колени, и наблюдала за Найви, ползающим по полю на четвереньках. Чародей собирал грибы. Ну, или, по крайней мере, пытался это делать. После того, как их перебросило в новый мир, прошло уже два часа, и насущные потребности организма начинали напоминать о себе все чаще и чаще. У девушки урчало в животе, и, как будто этого было мало, слипались глаза. Полноценно заснуть ей мешал голод, и довольно прохладная местная погода. В то же время, стоило ей впасть в некое подобие полудремы, в голову начинали лезть мысли о свежем зеленом салате, золотистой обжаренной курице и падающих с неба плитках шоколада.

«Ни рыба, ни мясо» - подумала Йеин. – «И почему я решила сесть на диету именно в тот день, когда меня засосет в путешествие по иным мирам…» - она вздохнула, вспоминая об ужине, от которого отказалась. И об недоеденном обеде. А на завтрак был сладкий чай. Необычайно вкусный чай, пальчики оближешь.

«Надо просто перестать думать о еде. Вот, например, небо. Высокое, безмятежное. Белое, как молоко. Или как сливки. Как вкусный взбитый крем…»

Желудок Йеин жалобно взвыл. А мысли уносили ее все дальше и дальше, к полям, заросшим листьями салата, на которых жареные курицы танцевали степ под дождем из шоколадных конфет. Йеин покачивала головой в такт умопомрачительным чечеточным композициям и хлопала в ладоши. Тут к ней приблизился блестящий лосось в черном цилиндре, и, протягивая ветку помидоров, проговорил: «Откушай, боярыня, винограду!»

- Что?..

- Выглядишь бледно. С тобой все в порядке?

Йеин подняла глаза и увидела севшего напротив нее Найви. Разбитый нос мага распух и покраснел, как если бы тот болел хроническим насморком. Видя это, девушка невольно испытала чувство вины, несмотря на то, что удар, приведший к такому положению вещей, был случайностью, и от нее ничего не зависело. Но совесть не переставала ее мучать. А ведь чародей ни секунды на нее не сердился. Наоборот, сейчас в его глазах читалось искреннее беспокойство.

- Нет… то есть да, все в порядке. Как там грибы?

- Я ни нашел ни одного знакомого мне, а я ведь знаю их около двух сотен видов. Но эти, вроде, пахнут нормально. Вот этот так и вообще, выглядит аппетитно… а, нет, это камень.

Девушка глубоко вздохнула.

- Ты не придумал, как нам вернуться домой?

Чародей потупил взор. Он, вдруг, стал замечать, что в присутствии Йеин ему становится жарко, а рука сама тянется пригладить растрепанные волосы. При этом, спина деревенеет, а мысли в голове начинают играть в чехарду. Найви, почему-то, очень хотелось, чтобы девушка чаще улыбалась. Возможно, ради этого он даже мог бы сказать, что у него появилась кое-какая идея, насчет их возвращения в родной мир. Мог бы, если бы умел врать. Пожалуй, ему еще никогда в жизни не было так сложно говорить «нет». Поэтому он просто отрицательно покачал головой.

Надо признать, вариантов он обдумал за последние два часа огромное количество. Но все они упирались в умение обращаться с Серебристым кубом, следовательно, были неосуществимы. Единственным его достижением на поприще управления непонятным Устройством, была двукратная успешная векторизация магического потока, благодаря которой они, собственно, до сих пор не превратились в чаронизированный газ. Однако, этого было недостаточно.

Йеин понуро опустила голову и взяла с земли один из грибов, найденных Найви. Выглядел этот гриб крайне непритязательно. Буро-коричневый, с тонкой, некрасивой шляпкой и толстой короткой ножкой, с нитевидными обрывками мицелия на конце. Было в нем что-то незримо отталкивающее, несмотря на то, что пах он, как самый обыкновенный шампиньон.

- Чого уставилась?!

- Что? – Йеин возмущенно посмотрела на Найви. Чародей сидел, с широко распахнутыми глазами и открытым ртом.

- Обыкновенного гриба не видела, окоянная? Положи меня на землю, а то как бы чого не вышло!

Судя по тому, что губы молодого мага не двигались, говорил явно не он. Да и голос у говорящего был другой – старческий, отчетливо окающий, с хрипотцой. Девушка вновь глянула на гриб, и тут же, испуганно взвизгнув, бросила его на землю.

- Положи, я говорил, а не бросай! Ходют тут всякие, ходют! Стоило ненодолго задремать, ужо вытощили! Грибницу вашу за ногу!

- Мерлиновы трусы, он говорит! – Найви припал к земле и вперил взгляд в катающийся среди травинок гриб. Тот непонятным образом приобрел вертикальное положение и неправдоподобно завис в воздухе, еле касаясь ножкой твердой поверхности. Йеин, отойдя от первого шока, тоже заинтересованно наклонилась ближе к земле, и смогла лучше разглядеть говорящий гриб. Внешне, он почти не изменился, за одним исключением – чуть ниже шляпки у него открылась узкая, заполненная мелкими острыми зубками, щель.

- А другие почему молчат? – спросила девушка.

- Молодые ещё, грамоте не обучены. А вы кто токовые, и что здесь зобыли?

- Мы здесь случайно.

- Случайно они. Был тут ужо один случайный. Высоченный, весь в робу укутонный. Шостал-шостал, потом взял, да зобрал половину моего семейства, неведомо куда.

- Как так, забрал?

- Да вот так. Сночало тыкал в них кокой-то странной штуковиной, а потом взял, вместе с комом земли, да и зобрал. Светом своим все золил, и след его простыл.

- А каково это, быть грибом? – встрял в разговор Найви. В его руках, словно из воздуха, образовался лист пергамента и перо.

Если бы шляпка гриба могла выражать эмоции, на ней сейчас застыло бы удивление.

- То есть, коково? Ростешь. Ешь. Сново ростешь. Тяжкой, между прочим, труд!

- Растешь… - высунув кончик языка от усердия, записывал Найви.

- Ога.

- Снова растешь…

- Всё как оно есть, ога.

Чародей оторвал взгляд от своей писанины.

- А какова конечная цель данного процесса?

- Чого? – гриб даже немного отпрянул от человека, качнувшись назад на своей толстой ножке.

- Ну, в чем смысл роста?

Много позже этот момент войдет в историю грибной цивилизации, которой суждено будет развиться в этом мире, как просветление Грибудды, первого последователя фунгизма, одного из самых популярных мицелярных мировоззрений. Однако, случится это через несколько сотен лет, а в тот миг говорящий гриб ответил просто:

- Не знаю.

- …не известно… - записал Найви и улыбнулся. – Огромное вам спасибо за ответы! Я бы пожал вам руку, но у вас ее нет. Как я могу вас благодарить?

- Ну, - ответил изумленный гриб. – Ты мог бы отнести меня туда, откудо взял.

- А остальных мы можем съесть? – спросила голодная Йеин.

Из кучки маленьких грибов раздался испуганный шум.

- Было бы не жолательно… Эй, чародей, чого зостыл? Тощи нас обратно-то!

Найви замер в напряженной позе и побледнел. Из-под его мантии начал доноситься уже знакомый нашим героям гул.

- Не-е-ет! Опять?! – Йеин поспешно схватилась за рукав молодого мага, боясь остаться в этом мире в одиночестве.

- Нас отнесут обратно, або как? – растерянно спросил говорящий гриб.

Вспышка бледно-лилового света озарила окрестности.

***

За последние несколько часов скромный тупичок на окраине Мордмунда приобрел невиданную популярность среди необычных личностей. Кто здесь только не побывал за это время. Одинокий странник между мирами. Молодой, неопытный маг, ищущий верную дорогу. Успешный торговец, пришедший, дабы совершить бескорыстный поступок. Группа мудрецов, так и не нашедшая ответов на свои вопросы. И, наконец, благородный боец алкогольного фронта, крайне неудачно избравший злосчастный тупик местом своего ночлега.

Теперь же, сюда заявились сразу трое. Хозяин шляпной лавки, который скорее катился, чем шел, показывал дорогу. Следом за ним неуклюже шаркая и повсеместно запинаясь брел Джунрей-ша. Замыкал цепочку задумчиво вышагивающий Альфус Омегас. Добравшись до центра тупика, все трое остановились.

- Здеся, о могусественый Зунлей-са, долзно было лезать васе услойство! Но злой лок не позволил мне успеть в слок! Услойство исцезло, а с ним плопал усеник вот этава благалоднава сялодея!

Пилигрим чуть заметно покачал головой, давая понять, что ему все ясно. Он обернулся к Альфусу Омегасу и сделал неопределенное движение плечом.

- Э-э-э… видимо могусественный Зунлей-са имеет в виду, сто… э-э-э… полазен способностями васева усеника.

Старый чародей благодарно кивнул пилигриму и спросил у шляпника:

- Что он, собственно, собирается делать?

- Понятия не имею. Он нисево ни обьяснял…

Джунрей-ша, тем временем, неспешно оглядывался вокруг. Похоже, что кромешная темнота слепого переулка его совсем не смущала. Разглядев что-то у стены дома, он сделал несколько шагов и тут же запнулся.

- Может ему свет включить? – спросил Альфус Омегас, щелкая пальцами. В тупичке стало заметно светлее.

- Боюсь, ему это не помозет. Сматлите – узе потелял оселедную свою стуковину, - кидаец поспешно подобрал выпавший из кармана пилигрима серебряный кубик и незаметно сунул его обратно. Пилигрим не обратил на это внимания. Ему было не до того – он запутался в складках своих просторных одеяний. Наконец, приведя робу в порядок, он извлек из-под нее миниатюрную серебряную пластину, которая тут же преобразилась в сетчатую клетку.

- Переноска для котят?

- По-моему, больсе похозе на мыселовку…

- Зачем он поставил ее на этого мирно храпящего сударя?

- Навелно плинял ево за камень. Они плохо лазлисяют людей.

- Он посыпает его железными опилками?

Лицо хозяина шляпной лавки вдруг озарилось пониманием.

- Да это зе ловуска! Он лассыпает плиманку!

- И правда, похоже. Только, кого он собрался ловить?

Круглый кидаец пожал плечами. Джунрей-ша же, закончив приготовления, повернулся к своим спутникам и несколько раз качнулся из стороны в сторону.

- Он говолит, сто тепель надо подоздать.

- О. Хорошо. – Альфус Омегас задумчиво поковырял мизинцем в ухе. – А вы, случаем, не прихватили с собой ваших конфет?

***

Найви и Йеин плелись по безжизненной сланцевой пустыне. Сухой ветер лениво перекатывал бесчисленные крупицы серого песка. Небо, затянутое монотонной желто-коричневой дымкой, с трудом пропускало сквозь себя тусклый свет невидимого солнца. От поверхности земли исходило странное, неприятное тепло, раздражающее обнаженную кожу, как если бы по ней водили сухой наждачной бумагой. Местный воздух с трудом проникал в легкие, и в нем чувствовался незнакомый, едкий запах, схожий с запахом старого, ржавого железа.

- Какое… милое место, - произнесла Йеин, оглядываясь вокруг.

- Ты так считаешь? По-моему, так место просто отвратительное! – Найви шел немного пошатываясь. Последний скачок в пространстве дался ему с трудом – фокусируя выброс магии он на пару секунд даже потерял сознание.

Девушка глубоко вздохнула.

- Ты вообще слышал когда-нибудь про такое явление, как «сарказм»?..

- М? Конечно. Я его даже несколько раз видел. В академии у нас было место, где собирались любители курения, так там все этими харказмами было покрыто.

- Да нет же, когда я говорила, что это место милое, я имела в виду, что оно мне не нравится, и… А, ладно, забудь.

Они брели все дальше и дальше по бесконечной пустыне. Йеин продолжала беспрестанно озираться. К ее разочарованию, окружающая местность не отличалась особым разнообразием. Она была ровной, как стол, а девушке все больше и больше хотелось увидеть какую-нибудь скалу, или большой камень. Наконец, спустя еще несколько минут, из-за пыльной дымки показалась группа приличных булыжников, и Йеин остановилась.

- Найви…

- Да? – чародей обернулся.

- Ты не мог бы… пару минут последить за горизонтом?

Молодой маг удивленно вскинул брови.

- Зачем?

- Ну-у-у, мне надо попудрить носик.

Данное выражение ничего не говорило чародею, поэтому он переспросил:

- Погоди. Зачем мне следить за горизонтом? И откуда ты возьмешь пудру?

Девушка закатила глаза.

- Ты не понял. Мне надо отойти в кустики.

- Но здесь нет кустов…

- Отбежать по делам!

- Что…

Йеин потеряла терпение.

- Мне надо в туалет, Найви! Ты можешь отвернуться и не смотреть, пока я сбегаю вон за те булыжники?!

Чародей покраснел.

- О. Да. Конечно. Без проблем. Я, в общем, не смотрю, да.

- Большое тебе спасибо.

Найви отвернулся и уставился в противоположную от камней сторону. Возможно, где-то там, за облаками пыли, и правда был горизонт. Но его, конечно же, не было видно. Молодой маг попытался представить себе, как выглядит здесь эта линия между землей и небом, и, пришел к выводу, что вряд ли она чем-то отличается от горизонтов в других пустынях. Правда, в других пустынях он еще не бывал…

- Найви! – раздался откуда-то сзади испуганный возглас Йеин.

- Я не смотрю! – заверил ее чародей, гипнотизируя взглядом песчинки у себя под ногами.

- Да нет же, иди сюда!

Сбитый с толку маг нерешительно направился к нагромождению булыжников. Йеин ждала его там, пальцем указывая на нечто лежащее перед ней на земле.

- Что это?

- Напоминает копыта…

- И правда. Похоже, кто-то их здесь отбросил.

- Ага.

- А там что такое?

- Где?

- Вон там, - чародей сделал несколько шагов вперед, подобрал с земли какой-то предмет и застыл.

- Что там? Найви? – Йеин подошла к магу вплотную, и он медленно развернулся к ней. В руке у него был Серебристый куб. Недолго думая, чародей запустил другую руку в карман, и вынул оттуда второй куб. Разница между ними была в том, что куб из кармана мерцал разными оттенками серого и желто-коричневого цветов, а второй лишь мертвенно поблескивал серебром.

- Он просто лежал здесь, на земле…

Йеин уставилась на Устройства, которые держал Найви, потом перевела взгляд на копыта, у себя за спиной, и снова на Устройства. Ей стало не по себе. В голове зародились самые худшие предположения.

- Хочешь сказать, - упавшим голосом проговорила она. – Что кто-то уже прыгал вот так между мирами, а потом… - Йеин непроизвольно снова бросила взгляд на копыта.

- Не думаю. – Найви не смотрел на девушку. Его глаза были устремлены в противоположную сторону. Он сделал несколько шагов в том направлении и остановился. Только теперь Йеин, чье внимание до этого момента было поглощено неприятной находкой, увидела, что здесь, за грудой булыжников, пустынная равнина заканчивается обрывом. За его изрезанной, избитой постоянными ветрами кромкой, открывался вид на узкий каньон. А у самого подножия утеса, на котором стояли наши герои, небольшим полукругом расположилась череда высоких конусообразных построек.

- Это город?..

Найви неуверенно кивнул.

Здания от основания до вершины были усеяны узкими арочными окнами. Острые навершия некоторых построек вздымались почти до самого обрыва. Стены этих домов отливали тем же мертвенным серебряным цветом, что и найденный Найви куб. А главное, насколько смог разглядеть зоркий маг, все пространство перед зданиями было вперемешку усеяно камнями и остатками чьих-то достаточно крупных копыт.

- Жуткое зрелище, - прошептала Йеин, подходя к кромке обрыва. Земля под ногами девушки, будто бы вздрогнула, и вниз посыпались мелкие камешки. Йеин поспешно отпрянула назад.

- Я думаю, - сказал Найви. – Что, если мы спустимся вниз, там мы найдем еще кучу таких же кубов. – Он приподнял безжизненное Серебристое Устройство вверх.

- Ты намекаешь, что…

- Я ни на что не намекаю. Я просто так думаю.

- Но так штуковина, которую ты нашел здесь, она ведь другая! Она не мерцает разными цветами и не гудит. Она, как будто…

- Мертвая.

Йеин осеклась и нервно передернула плечами.

- Пойдем отсюда. Мне здесь не по себе.

Чародей кивнул. У него самого не было никакого желания оставаться в этом месте. Он чувствовал себя так, будто забрел на заброшенное кладбище.

Однако, в тот момент, когда Найви и Йеин развернулись и пошли в сторону булыжников, под их ногами раздался треск.

Сотни, а может быть даже тысячи лет, подтачиваемая ветром порода истончалась и оседала под грузом монолитных камней, покуда те не выходили из равновесия и не рушились вниз, увлекая за собой все новые и новые пласты земли. Сначала на дно каньона низверглись самые массивные и тяжелые из них – настоящие скалы, стоявшие на краю обрыва с незапамятных времен – задолго до того, как кто-то построил здесь конусообразные здания. Время и ветер превратили их в пыль. Потом пришел черед многотонных менгиров, микрон за микроном кренившихся под напором усердной стихии и собственного веса. Они последовали за скалами, и ныне уже тоже обратились в прах. Дольше всех продержались обыкновенные булыжники, небольшими нагромождениями лежавшие в некотором отдалении от края обрыва. Но теперь настал и их черед.

Почва ушла из-под ног наших героев. Йеин потеряла равновесие, налетела на Найви, и оба они упали на землю. Бледно поблескивающее Серебристое Устройство выскользнуло из рук чародея и кануло в обрыв. Второе, мерцающее с каждой секундой все ярче, приобретающее новые оттенки и издающее все более отчетливый гул, молодой маг изо всех сил прижал к своей груди. Он уже чувствовал, как внутри замысловатого прибора скапливается невероятное по своей силе волшебство. Свободной рукой он схватил за талию Йеин, и приготовился фокусировать рвущуюся наружу магию. Найви не был уверен, что и в этот раз у него все получится – сил почти не осталось. Однако, к его удивлению, чародейский поток выплеснулся из Серебристого Устройства уже оформленным узким, направленным лучом, не нуждающимся в помощи молодого мага.

Почва просела еще ниже. Булыжники соскользнули со своего места и хищно покатились на двух беззащитных людей. Они почти достигли своей цели, когда бледно-лиловая вспышка озарила окрестности, и хрупкие человеческие тела пропали с их пути. Край обрыва не выдержал и рухнул вниз, вместе с громыхающими и разбивающимися друг о друга прямо в воздухе камнями. Эхо обвала раскатилось на многие километры вокруг, но его уже никто не услышал. Ветер, лениво перекатывая серые песчинки, приступил к своей работе – через сотни лет от обломков камней на дне узкого каньона ни останется и следа.

***

Посадка вышла на удивление мягкой. Кто-то возмущенно вскрикнул, под руку Найви попалась непонятная конструкция из серебристого материала, и он ударился плечом о стену дома. На этом его злоключения окончились. Сбоку от чародея уже пыталась подняться на ноги Йеин. Ей галантно подали руку. Смягчивший им падение мягкий субъект ошалело сучил конечностями и невнятно ругался, обдавая всех окружающих запахом дешевого алкоголя.

Над Найви раздался голос Альфуса Омегаса:

- Я погляжу, Найви, ты нашел себе в иных мирах прекрасную спутницу!

Ему отвечал смущенный голос Йеин:

- Что вы, я местная! Просто, так вышло, что нас вместе затянуло в другую вселенную…

- Мгм. В любом случае, это не отменяет того факта, что вы прекрасны! Позвольте представиться – меня зовут Альфус Омегас.

- А меня Йеин. Найви говорил, что вы его учитель.

- О да, он очень одаренный маг.

Найви, наконец, поднялся на ноги, и его взгляду предстала следующая картина: справа от него стояли господин Омегас и Йеин, чуть левее от них крутился, непонятно что здесь делающий, хозяин шляпной лавки, а еще левее, почти у самой сцены, возвышалась непонятная фигура, с ног до головы укутанная в робу. Когда фигура направилась в его сторону, чародей непроизвольно отступил к своему учителю и девушке. Однако, создание в робе не уделило ему никакого внимания – оно подошло к стене дома, и подняло с земли серебристую клетку, внутри которой, переливаясь всеми цветами радуги, лежал загадочный куб.

- Кто это? – ошеломленно спросил молодой маг, обращаясь к Альфусу Омегасу. Йеин, которая тоже сначала не заметила стоящую у сцены фигуру, непроизвольно вскрикнула и зажала рот рукой.

- О, не пугайтесь. Это Джунрей-ша. Из-за его Серебристого Устройства вам пришлось на время стать путниками меж мирами.

- Так значит, эта штука, - Найви ткнул пальцем в сторону клетки с кубом. – Принадлежит ему?

- Именно.

Чародей задумался и больше ничего не стал спрашивать. Джунрей-ша, тем временем, спрятал мерцающий куб в складках своей обширной мантии и приблизился к людям. Он направил разрез капюшона в их сторону и замысловато покачал головой. Кидайский шляпник поспешил объяснить этот жест.

- Зунлей-са гавалит, сто было плиятна с вами пазнакомиса!

- О, и нам, несомненно, тоже было приятно, - ответил за всех Альфус Омегас. Остальные, не зная, что сказать, просто согласно закивали.

Пилигрим, не совершая больше никаких загадочных действий, развернулся, и шаркающей походкой покинул тупичок. В последний момент, уже сворачивая на улицу, он, все же, неуклюже запнулся, и его роба всколыхнулась. Найви мог бы поклясться, что заметил под ней пару немалого размера копыт.

Йеин, обняв себя за плечи, повернулась к молодому магу.

- Наше знакомство началось, конечно, не лучшим образом, - сказала она. – Но я даже рада, что нам удалось вместе пережить это… эм… путешествие.

Найви смущенно улыбнулся.

- И я тоже очень рад.

На несколько секунд между ними повисло молчание.

- Ладно. Теперь, я, наверное, пойду, - девушка сделала прощальный жест рукой, и уже отвернулась, когда чародей легонько дотронулся до ее плеча.

- Йеин…

- Да?

- Знаешь, я тут решил посетить несколько стран, в целях… изучения национальных традиций.

- О. Здорово.

- Ага. Пожалуй, первым делом поеду в Гирляндию.

- Неплохой выбор.

- Определенно. – Найви нерешительно замялся, но потом собрался с силами и выпалил:

- Ты не хотела бы поехать со мной?

Йеин заметно порозовела и поправила выбившийся локон.

- Предлагаешь мне устроить международные гастроли?

- А что это значит?.. Впрочем, не важно. Да.

Девушка улыбнулась.

- А жующие камень монстры и говорящие грибы там будут?

- Не уверен, что именно они, но на кого-нибудь необычного мы точно наткнемся…

- Я согласна.

- Правда?

- Только, мне нужно будет время на сборы.

- Я с удовольствием подожду!

- Тогда, до завтра?

- До завтра!

Йеин, напоследок, одарила чародея еще одной улыбкой, попрощалась с Альфусом Омегасом, и скрылась за поворотом.

Старый маг приблизился к Найви.

- Я смотрю, твои планы по изучению мира, значительно расширились.

- Можно и так сказать, мастер Омегас.

- Я рад за тебя, - Альфус Омегас положил руку на плечо своему ученику и одобрительно кивнул. – Думается мне, у тебя есть, что мне рассказать?

Глаза Найви загорелись, и он затараторил:

- О! Вы не представляете, что я видел в других мирах! Я все записал! И даже сделал несколько набросков!

Всемирно известный маг удовлетворенно хлопнул в ладоши.

- Тебе, наверное, не терпится мне все показать.

- Несомненно!

- Тогда почему бы нам не зайти в гости к нашему общему другу, и не поговорить за чашечкой вкусного зеленого чая? – Альфус Омегас хитро прищурил глаза и бросил взгляд на хозяина шляпной лавки. Тот нервно поежился.

- О. Я не против, - ответил Найви.

Кидайский шляпник обреченно улыбнулся.

- Я всегда лад дологим гостям…