AlexeySizov

Македонская фаланга в 16 рядов. Реконструкция Питера Коннолли.

Однако такая боевая мощь привела к еще большему усилению главного недостатка фаланги — тяжеловесности и неповоротливости. Филипп внимательно изучал наследие фиванского полководца Эпаминонда и, вслед за ним, считал, что у армии должен быть ударный кулак. Но как загнать врага под копья грозных, но медлительных сариссофоров? Для этого Филипп Македонский, а затем его сын Александр III, сделали в своей армии еще одно нововведение. Маневренной ударной силой стала тяжелая конница «гетайров» - «друзей царя» (по-русски, попросту говоря - дружинников!) Таким образом, быстрые удары возлагались на гетайров, в их задачу входило в том числе не дать противнику обойти сариссофоров, а, наоборот, подставить врага под сокрушительный удар фаланги. Именно с такой армией Филипп поставил в зависимость от Македонии почти всю континентальную Грецию и собирался двинуться на покорение Востока, но его убийство в Эгах в 336 году до н.э. на время отсрочило эти планы. Впрочем, молодой Александр не зря впоследствии остался в истории под прозвищем «Великий»: ему удалось быстро восстановить антиперсидскую коалицию. Вторгнувшись в Малую Азию, македонцы столкнулись с сильной армией персов на обрывистых берегах реки Граник. Шансы Александра на успешную атаку и переправу казались не слишком высокими, но лишь на первый взгляд. Чтобы понять, что к чему, присмотримся к обоим противникам внимательнее.

Из кого состояла армия Александра и его союзников, вышедшая на первый бой с персами на их территории, видно на схеме сражения. Фракийские стрелки и агрианские застрельщики-пельтасты (щитоносцы, в некоторых источниках - «гипасписты»), фессалийская и греческая кавалерия, и конечно, фаланга и гетайры. Общая численность войск — порядка 30 тысяч пехоты и около 5 тысяч конницы.

Битва на Гранике. Схема.

Персидская армия включала много тяжелой кавалерии, к которой прилагалась легкая пехота и большой отряд греческих наёмников-гоплитов. Здесь нужно упомянуть, что далеко не все греки были в восторге от того, что ими отныне командуют македонские цари, и воины различных городов-государств охотно нанимались на службу к извечным врагам — персам. Всего у противников Александра — порядка 40 тысяч человек, в сочетании пехоты и конницы примерно 50 на 50. Некоторые историки впоследствии ставили в вину персам тот факт, что они выдвинули вперёд в битве именно конников. Действительно, кавалерия гораздо сильнее в нападении, чем в защите. Но, по большому счету, что ещё оставалось делать? Ошибочным был скорее выбор позиции — в узкой теснине, где с конницей не особо развернешься. Оставался единственный шанс: обрушиться на македонцев, пока они будут переходить реку, и сбросить их в воды Граника. Конница для такой задачи годилась, наёмная греческая, а тем более, легкая персидская пехота — нет. Что же до греческих наёмников, которые совсем немного уступали македонцам в боевом искусстве, то им персы отвели задачу прикрытия на случай, если первоначальный замысел не удастся.

Определенные шансы на успех при таких раскладах у персидских военачальников-сатрапов — Митридата, Ресака и других — всё же были. Если бы не конница гетайров и блестящие способности самого Александра. Молодой царь быстро оценил, что главная слабость позиции персов — как ни парадоксально, её сбалансированность. И если навалиться всей мощью отборной конницы на левый фланг врага, который ничуть не сильнее правого (опять вспоминаем Эпаминонда с его «косым строем»!), это рискованный, но верный шанс переломить битву в свою пользу: дать фаланге благополучно переправиться через реку и атаковать основную массу персидской пехоты и кавалерии.

Так и случилось. Первые минуты боя выдались тяжелейшими для македонцев: начавшие переправу легкие пехотинцы шли через холодную воду, под дождем стрел и дротиков, взбирались на склоны противоположного берега, где персы пытались сбросить их обратно в Граник. Но всё изменилось, как только Александру со своими гетайрами удалось перейти реку и закрепиться на обрыве. Попытка персов остановить его любой ценой, перебросив резервы, привела к тому, что рухнул и противоположный фланг кавалерии, который атаковали фессалийцы. А далее македонские фалангиты подоспели в центре и мощно поддержали собственную лёгкую пехоту и гетайров. Персы побежали. Только греческие наёмники под предводительством Мемнона остались на поле и пытались принять бой, но в итоге и они вынуждены были отступить.

Александр Македонский (в центре, в шлеме с белыми перьями) ведёт в атаку своих гетайров в битве на Гранике. Современная иллюстрация.

О том, кто и почему сыграл решающую роль в сражении, красноречиво говорят потери. У македонцев павших было около 150 человек. При этом отряд гетайров Александра потерял 25 бойцов — в процентах намного больше, чем любое другое соединение. Персы лишились не менее 10 тысяч бойцов только убитыми и пленными. Взаимодействие фаланги и ударных частей конницы предопределило военное превосходство македонцев на все ближайшие годы. Персам же оно в конечном счете стоило потери независимости: после битв при Иссе (333 г. до н.э.) и при Гавгамелах (331 г. до н.э.) огромная держава перестала существовать.

Это интересно! Впоследствии в фалангах Александра Великого служили и покоренные им персы, которыми, правда, командовали македонские военачальники. Очень близкая аналогия - «великая армия» Наполеона I Бонапарта в войне 1812 года. В русском походе участвовали, кроме французов, пруссаки, итальянцы и поляки, но корпуса всё же возглавляли ближайшие сподвижники Бонапарта.

Итальянские войска Наполеона переходят реку Неман, начиная вторжение в Россию. С гравюры XIX века.

Эпаминонд, фиванский беотарх (годы жизни: около 410 — 362 г. до н.э.)

Чтобы понять суть новшеств Эпаминонда, вернемся немного назад — к фаланге. Этот строй использовали все греческие города-полисы, и по сути сражения превратились в состязание в боевой выучке и опыте. Причем в силу физиологических особенностей выигрывал всегда правый фланг: в правой руке гоплиты держат копья, в левой — щиты, соответственно, справа действовать по определению удобнее. Греческие полководцы быстро учли этот нюанс и начали ставить направо сильнейших бойцов. А поскольку пехота считалась главным родом войск, битвы шли по схожему сценарию: правые фланги обоих противников опрокидывали врагов слева, затем сходились между собой, и так — до победного конца.

Нет ничего удивительного в том, что первыми от этих принципов отошли именно беотийцы. Они жили среди хоть и небольших, но гор, классическая же фаланга в полную силу действует на равнинах. Кроме того, Беотия славилась в Элладе как край коневодов, и кавалерия изначально играла в их войсках куда более серьезную роль, чем в тех же Спарте и Афинах. Что касается соотношения сил (оценки расходятся в разных источниках), то при Левктрах спартанцы, или, как они называли сами себя, лакедемоняне предположительно привели на поле боя более 9 тысяч пеших гоплитов, несколько сотен легких пеших копьеметателей — пельтастов, и порядка шести сотен конников. Фиванцы и их союзники располагали армией примерно в 6500 тяжелых пехотинцев, 600-800 кавалеристов и неопределенного количества - но вряд ли намного меньшего, чем у спартиатов - легкой пехоты.

Спартанская фаланга считалась непобедимой, но ничего не смогла противопоставить новаторской тактике.

Спартанский царь Клеомброт учел превосходство фиванской конницы и решил пойти на хитрость: выставил свою кавалерию прямо перед пешим строем, чтобы выманить на атаку беотийских конников и затем нанести сокрушительный, как он полагал, удар правым флангом по пехоте противника. Эпаминонд разгадал эту уловку и приготовил сопернику совершенно иной «сюрприз». Левый фланг фиванцев, по-видимому, защищали какие-то естественные преграды, обойти его было невозможно, и военачальник воспользовался этим, чтобы укоротить строй. Свой правый фланг, который по всем правилам должен был атаковать, Эпаминонд «задвинул» глубже обычного, а вот левый... Здесь можно привести простую цифру: общераспространенная глубина строя фаланги составляла 8-12 рядов (у спартанцев при Левктрах было 12). Фиванец же построил фалангу на левом крыле аж в 50 рядов: 48 рядов обычных гоплитов плюс «священный отряд» Фив из 300 человек и столько же отборных воинов остальных союзников. В сущности, это была концентрация войск на узком участке, которая широко распространилась две тысячи лет спустя, в эпоху Нового времени: подобные тактические приемы легко обнаруживаются в сражениях XVII – XIX веков нашей эры.

Битва при Левктрах. Схема сражения.

Ход битвы 6 июля (или 5 августа) 371 г. до н.э. предугадать несложно. После столкновения двух конниц, в котором беотийцы предсказуемо одержали верх, правое крыло спартанцев выдвинулось для главного удара и было буквально затоптано могучим левофланговым «кулаком» Эпаминонда. Возникшую в рядах спартанцев панику усугубили их собственная кавалерия, отступавшая через ряды пехоты, и тяжелое ранение царя Клеомброта. Благодаря стойкости и отменной выучке, лакедемоняне смогли избежать полного разгрома, вынести своего монарха из битвы (вскоре он умер от ран), отойти к лагерю и закрепиться в нем. Тем не менее, для беотийцев это была блестящая победа, навсегда подорвавшая веру в военную мощь Спарты. Потери Эпаминонда составили около 400 бойцов, спартанцев — порядка тысячи человек.

Любопытно, что при жизни Эпаминонда его нововведения не оценили должным образом. Сам стратег еще раз пробовал повторить подобный трюк в битве при Мантинее в 362 г. до н.э., но не успел довести свой замысел до конца и погиб в сражении, которое в итоге закончилось вничью. А три года спустя в небольшом северном царстве Македония к власти пришел тогда мало кому известный Филипп II, внимательно изучавший наследие фиванского полководца. К чему это привело — читайте в следующих заметках.

Это интересно! Действенное противоядие от «косого» строя изобрели только в XVIII веке — это сделал русский военачальник Петр Салтыков в знаменитой битве при Кунерсдорфе с войсками прусского короля Фридриха II. Тактику ударного кулака победили грамотное распределение резервов, которые последовательно вводились в сражение, и последующая штыковая контратака.

Битва при Кунерсдорфе 12 августа 1759 года. Картина русского художника-баталиста Александра Коцебу.

Знаменитый кадр из фильма «300 спартанцев» (2006 г.) Однако сам фильм имеет мало общего с реальной историей.

В первую очередь — о том, что касается цифры «300». Истинная численность войск Леонида — не секрет для тех, кто не поленился заглянуть в школьные учебники (по разным оценкам — от 5 до 7 тысяч человек), но мне не раз приходилось слышать оценки вроде такой: собрались, мол, три сотни камикадзе во главе с таким же монархом-самоубийцей и решили развлечься срубанием персидских голов с последующей геройской смертью.

Оценка Леонида как безумного фанатика войны абсолютно не соответствует действительности. Для начала рассмотрим вопрос о количестве войск. Да, у Ксеркса даже против 5-7 греческих тысяч было как минимум десятикратное превосходство. Но! Ширина Фермопильского прохода — всего-то 60 шагов. То есть, максимум те же 60 воинов в плотном строю. При хорошем владении копьями и мечами — а спартанцы слыли лучшими мастерами войны во всей Элладе - глубины строя в 8-10 рядов (итого примерно 600 человек) вполне достаточно, чтобы удержать любого противника. А стрелкам из-за спин главных сил очень удобно поливать врага бодрящим дождиком из стрел и дротиков. Фактически Леонид располагал для обороны еще и внушительным резервом, так что шансы греков на победу представлялись совсем не призрачными. Ведь за 10 лет до этого, при Марафоне, эллины разбили персов при почти таком же соотношении войск и на гораздо менее выгодной местности!

Спартанцы в фильме 1962 года. Реконструкция, которая значительно ближе к тому, что было в действительности.

Ситуацию, как известно, резко изменило предательство Эфиальта, показавшего персам за круглую сумму секретный обходной путь. Небольшой отряд из Феспии (по другим источникам — из Фокиды), который на всякий случай охранял тропу, не смог удержать персидскую «группу прорыва» числом в 20 тысяч человек. Вот тут, в экстремальной ситуации, Леонид проявляет свои лучшие полководческие качества.

Рискнем проследить примерную логику его действий. Итак, что нужно сделать? Две вещи: первое - спасти основную часть войска от окружения и уничтожения; второе - предупредить греческие города о том, что первый рубеж обороны прорван.

Однако в распоряжении Леонида — пешее войско, значительную часть которого составляют тяжеловооруженные бойцы. Прекрасный вариант для битвы в узкой теснине, но для организованного отступления — хуже не придумаешь. Тем более, у персов есть конница, которая попросту нагонит и растопчет отходящие войска.

Значит, нужно оставить заслон, который прикроет уходящую армию. Причем заслон небольшой, но достаточно сильный, чтобы надолго задержать персов. Леонид оставляет на месте своих отборных воинов — тех самых «300 спартанцев» (плюс, кстати, еще и отряд из Фив). Но чтобы повысить боевой дух солдат, обреченных на смерть, нужно что-то из ряда вон выходящее. И командующий оставляет в качестве заслона еще и себя самого.

Схема Фермопильского сражения.

Это - не поведение фанатика! Это хладнокровный, продуманный план отвода войск, при котором военачальник поставил собственную жизнь на службу общему делу. И план сработал.

Царю Леониду надо отдать должное не только как воину, но и как полководцу. Единственной его ошибкой при Фермопилах стала недооценка такого фактора войны, как большие деньги. С учетом того, что Леонид был воспитан на традиционной спартанской неприхотливости, ошибка не кажется удивительной.

Это интересно! Своеобразный последователь Леонида в более поздних войнах — человек, за которым точно так же неоправданно закрепилась репутация слишком горячего и рискового военачальника. Это — русский полководец Петр Багратион, тот самый, который был смертельно ранен в Бородинском сражении. На самом деле князь Багратион был, безо всякой иронии, выдающимся мастером организованного отступления. Особенно хорош его прорыв в Отечественной войне 1812 года на соединение с армией Барклая-де-Толли.

Смертельное ранение генерала Багратиона.

Греческая фаланга. Современная иллюстрация.

Однако у этого построения изначально был серьезный недостаток. Фаланга, практически непробиваемая с фронта (особенно безнадежны попытки бросаться на нее конницей — получится просто месиво из людей и лошадей), оказалась очень уязвимой при атаке с флангов и с тыла. К тому же, она была довольно медлительной: перестроение такой «стенки» требует времени, да и тяжелое вооружение фалангитов (копье, щит, доспехи, на всякий случай — короткий меч) не способствует скорости. Но греческие полководцы нашли выход: они старались выбрать место для боя таким образом, чтобы растянуть фалангу по всей ширине фронта и исключить возможность её обхода. Именно так афинский военачальник Мильтиад одержал победу в первом крупном сражении греко-персидских войн — битве при Марафоне 12-го или, по другим источникам, 13 сентября 490 г. до н.э.

О размерах армий противоборствующих сторон историки спорят до сих пор. Традиционно считается, что войска Афин вместе с небольшим отрядом из города Платеи насчитывали около 10-11 тысяч человек, армия Персии под командованием военачальников Датиса и Артаферна была чуть ли не в 10 раз больше. Немецкий исследователь Ганс Дельбрюк путем скурпулезного подсчета установил, что Афины могли выставить на поле боя примерно 5 тысяч бойцов, плюс тысячный отряд из Платей. Соответственно, вполовину уменьшается и численность персидской армии. Не подлежит сомнению, что у персов было серьезное количественное превосходство, а в пользу их противников играли более современная тактика и боевой дух: сражение развернулось на территории Греции, воины Мильтиада защищали родину.

Битва при Марафоне 12 или 13 сентября 490 г. до н.э. Схема сражения.

В построении греков заключается главный тактический нюанс битвы. Мильтиад растянул фалангу почти по всей ширине поля битвы, по некоторым данным — на 4-5 тысяч шагов. Но от глубины построения в 8 рядов пришлось отказаться — не хватало людей. И тогда афинский военачальник применил остроумный прием. Сильнейшие его отряды встали на флангах, глубиной в 5-6 рядов, в то время как фаланга в центре насчитывала всего 2-3 ряда. Греки первыми двинулись в атаку — это объяснялось тем, что основу персидского войска составляла легкая пехота и лучники. Первых из них нужно было как можно скорее лишить свободы маневра, а вторых — сделать бесполезными в ближнем бою, чтобы они не могли расстрелять гоплитов (так называли в Греции тяжеловооруженных пеших бойцов) издалека.

Битва развернулась в соответствии с планом Мильтиада. Персы, стесненные со всех сторон стеной из щитов и копий, направили свой контрудар в центр — самое слабое место греческого войска. Им удалось прорвать строй в нескольких местах. Но в то же время мощные «крылья» армии Мильтиада опрокинули противников на флангах. После этого они хладнокровно развернулись и ударили на прорвавшихся в центре персов с двух сторон. Под угрозой окружения персидское воинство срочно ретировалось к кораблям, с которых оно перед боем высаживалось на побережье Греции. Афиняне и платейцы преследовали врагов, жестоко расправляясь с ними. Они успели захватить шесть-семь судов, но большей части персов удалось уйти от погони — все-таки фаланга, как уже говорилось, не создана для быстрых маневров. Тем не менее, разброс потерь при Марафоне — весьма существенный: персы потеряли убитыми около 6,4 тысяч воинов, греки — всего 192 человека.

Мильтиад Афинский. Рисунок с древнегреческой скульптуры.

По-своему любопытны, хотя и не имеют прямого отношения к тактике, события после битвы. Персидские полководцы попытались воспользоваться ситуацией и организовать морской рейд на Афины, временно оставшиеся без защиты. Греческому войску пришлось в буквальном смысле бегом возвращаться к родному городу. Мильтиад успел вернуться в Афины до прихода персов. Отсюда впоследствии пошла легенда о марафонском бегуне, который преодолел около 40 километров, чтобы сообщить согражданам весть о победе. А спортивная дисциплина «марафонский бег» и поныне числится в программе Олимпийских игр.

Это интересно! После древних времен фаланга, даже перестав быть универсальным оружием, не раз возрождалась в истории войн в том или ином виде. Ее позднейшим вариантом можно считать пехотные квадраты-«каре», которые с успехом применялись русскими полководцами в войнах с Турцией второй половины XVIII века нашей эры. Исчезли доспехи, копья сменились штыками, добавилась дистанционная атака (залпы из ружей), но в остальном принцип действия остался прежним. Главное усовершенствование касалось уязвимости с флангов и тыла: бывшая фаланга теперь стала четырехугольником, прикрытым «стеной копий» со всех сторон.

Каре русской пехоты XVIII-начала XIX веков. Реконструкция.

Осадная техника ассирийцев. Древнее изображение.

Очень скоро подданные Тиглатпаласара смекнули, что служба в армии на царском довольствии — штука выгодная, несмотря на риск. Она заметно улучшала материальное положение и давала шанс быстро продвинуться по карьерной лестнице. Примерно десять лет спустя Ассирия уже могла выставить на поле боя полноценную регулярную армию, не прибегая к услугам ополчения и наёмных солдат из других стран.

Кстати, немного о наёмниках. Они появляются на исторической арене примерно в то же время, что и регулярные войска: около VIII в. до н.э. На первый взгляд, разница между теми и другими несущественна — все служат за довольствие. Но в бою наемник дерется в первую очередь за свою жизнь, ведь покойнику заработанные деньги ни к чему. А регулярный солдат знает, что за ним стоит ещё и собственный земельный надел, с семьей и детьми, который наверняка будет разграблен и уничтожен в случае поражения. Искреннюю любовь к родине тоже никто не отменял, так что ассирийское войско, не уступая наемным солдатам в подготовке, имело ощутимое преимущество в плане боевого духа.

Первые результаты не заставили себя ждать. В 740-730-х годах до н.э. армия Ассирии в нескольких сражениях разбила давнего опасного противника на севере — государство Урарту. О битвах с урартами (например, при Киштане в 743 г. до н.э.) сохранилось слишком мало фактического материала, чтобы можно было во всех подробностях рассмотреть тактические ухищрения ассирийцев. Единственное, что известно точно — урарты как раз не скупились на покупку наемных воинов, и это подтверждает вывод о превосходстве собственной армии над «псами войны».

К счастью, отличный материал для изучения оставил потомкам один из преемников Тиглатпаласара — Синнахериб (704 — 681 гг. до н.э.) Ассирию в его время можно было назвать, пользуясь современной терминологией, гегемоном на Ближнем Востоке. Одним из опасных противников оставалась Иудея. Маленькое царство было весьма воинственным, а его воины — храбрыми, безжалостными и фанатично преданными идее собственной богоизбранности. Все это компенсировало разницу в численности войск, кроме того, иудеи умели строить сильные крепости. Синнахериб начал очередной поход на иудеев, и первым на пути его армии встал хорошо укрепленный город Лахиш. События этой осады (701 г. до н.э.) подробно описаны на каменном рельефе во дворце ассирийских царей.

Чтобы кампания не потеряла фактор внезапности, Лахиш нужно было взять как можно быстрее. Смысла обходить крепость не было, ведь Синнахериб поставил своей целью полное покорение враждебной страны. Ко всему прочему, до ассирийцев дошли слухи о приближающейся эпидемии чумы (забегая вперед - позже она действительно поразит войско, из-за этого Иудея будет окончательно покорена почти 20 лет спустя).

Как только ассирийцы подошли к стенам Лахиша, их военная машина заработала на полную мощь. Действия осаждающих были выверены с почти математической точностью. Для наглядности есть смысл разложить всю операцию по пунктам:

1.) Синнахериб предлагает иудеям сдать город, получает отказ. Ассирийцы окружают и полностью блокируют крепость.

2.) Сражение начинают ассирийские лучники. Прикрываясь большими щитами, они «очищают» стены от защитников.

Ассирийские лучники поддерживают атаку стен.

3.) Пользуясь этим, в дело вступают инженеры. Они готовят насыпь для движения осадных башен. Причем это происходит сразу у двух участков крепостной стены.

4.) Ассирийцы начинают штурм одновременно с двух сторон, распыляя силы врага. На осадных башнях, которые движутся в сторону стен, вместе с рукопашниками находятся лучники, так что иудеи получают на свои головы новую порцию стрел. В тот же момент возобновляют обстрел лучники, оставшиеся на земле. И опять-таки одновременно с этим к стенам Лахиша ползут тараны. Где отражать наступление, защитникам понять невозможно.

5.) Основная масса ассирийской пехоты вступает в бой. Тоже не с пустыми руками — в дополнение к осадным башням и таранам воины тащат с собой лестницы.

6.) Сломив сопротивление последних защитников стен, ассирийцы врываются в город. Бой фактически превращается в резню — о зверствах воинов Ассирии ходила жуткая слава.

Операция по захвату Лахиша заняла, по оценкам историков, от одного до нескольких дней, при этом многие тактические решения, примененные ассирийцами (к примеру, тот же «многосторонний» штурм), оставались актуальными в течение тысяч лет. Правда, самому царству не суждено было воспользоваться плодами этих побед. Уже в 607 г. до н.э. Ассирия пала под натиском Мидии и Вавилонии.

Это интересно! Падение Ассирии во многом предрешило слишком жестокое отношение к покоренным народам. Однако стереотип «боятся — значит, уважают» оказался на редкость живучим и в дальнейшем привел к бесславному финалу многих вождей и полководцев: от предводителя гуннов Аттилы в V веке н.э. до Адольфа Гитлера во Второй мировой войне.

Аттила. Статуя в музейной экспозиции.