0lyrx560h5f

Приобрела я свою первую квартирку. В свой отпуск приехала ко мне подруга, с которой вместе учились. На другой день прихожу с работы, она сидит расстроенная, чуть не ревет. Спрашиваю: Что случилось?

Рассказывает: Я утром сходила в магазин. Пришла домой, а на столе лежит записка «Привет, подруга! Уезжаю в командировку на две недели. Не скучай!».

Вот,-говорит,- целый день сижу и думаю, что мне делать? Сидеть здесь две недели одной или уезжать обратно?

Ну, я поняла, что это приходил мой брат (у него были ключи), и оставил мне эту записку, а почерк у нас с ним одинаковый.

Бедная моя подружка, представляю, что она думала обо мне целый день.

Как- то утром 1-го января, спешу я на работу в РЖД, где праздников не бывает.

Городишко маленький, на улицах ни души.

Вдруг с какого балкона слышу мужской голос: «Девушка, скажите который час?».

Отвечаю: «Половина седьмого».

Пауза, видно что- то обдумывал, потом робко спрашивает, с надеждой в голосе: «Вечера?».

«Нет,- говорю,- утра».

В ответ испуганный возглас: «Не может быть!».

Вряд ли он знал какое число, но спросить, наверно, уже постеснялся.

Интересно, если бы мне не надо было на работу, сколько бы он еще стоял на балконе, чтобы узнать который час?

Было это, наверно, лет 15 назад. Понадобилось мне для огорода купить двухколесную тачку. Выбрала вроде как импортную, известной в то время фирмы.

На другой день встречаю знакомого, сияющего как начищенный самовар. Спрашиваю: «Как жизнь?» Он с гордостью говорит: «На днях тачку взял, иномарку!»

В то время в нашем городишке иномарки были еще редкостью.

Я: Какую?

Он: Тойота

Я: За сколько?

Он: За триста пятьдесят.

«О! – говорю – Молодец!»

Ну, и решила своей радостью поделиться. «А я вчера тоже тачку купила, тоже импортную».

Он: Какую?

Я: Эленберг.

Он: Что-то не слышал такую, и за сколько?

Я: За четыреста.

Надо было видеть его в этот момент. Выражение лица стало таким, будто ему сообщили, что у него кто-то умер. Он повернулся и не сказав ни слова, ушел. Я даже не успела пояснить, что тачка была двухколесная, и стоила четыреста рублей, а не четыреста тысяч.

Вот что это было, если не зависть.