Еще до начала СВО, на основе своего личного опыта, я написал роман «Принцип Рамзая. Записки военного разведчика», посвященный способам восстановления после болезней, травм и ранений. Рамзай – агентурный псевдоним легендарного военного разведчика Героя Советского Союза Рихарда Зорге, который был трижды ранен (один раз тяжело и получил инвалидность) в годы Первой мировой войны. А его главный жизненный принцип – всегда учиться и всегда возвращаться в строй – очень правильный, на мой взгляд, принцип.
«Военный разведчик Сергей Карпов, вернувшись из Афганистана, оказывается на перепутье. К старым проблемам со здоровьем прибавились боевые ранения. Впереди новые задания, но для их успешного выполнения, сначала нужно встать на ноги...
«Принцип Рамзая» стал логическим продолжением моего романа «Шелковый путь. Записки военного разведчика» и рассказывает о том, что любая болезнь или самая тяжелая проблема – не приговор, а лишь задача, которую нужно постараться решить. Что подниматься на ноги мне всегда помогали три "Т" – труд, творчество и традиции. И подниматься мне было гораздо легче, когда я помогал другим.
С началом СВО я стал получать письма от военных врачей, что они распечатывают на принтере эту книгу и читают её раненым. По их словам, роман «Принцип Рамзая» – не только лучшее лекарство и инструкция по скорейшему выздоровлению, но и настоящая программа для дальнейшей реабилитации раненых.
На днях «Принцип Рамзая» вышел в издательстве «Лира» («Питер»). Часть тиража мы с друзьями выкупили и передали в военные госпитали, в ЛНР и ДНР. Часть выручки, полученной издательством от продажи книг, пойдет на укомплектование библиотек в районах, пострадавших от военных действий.
К сожалению, тираж книги очень небольшой (всего 3000 экз.), на всех желающих, книг не хватит, поэтому обращаюсь с просьбой ко всем моим Читателям, которые приобретут "Принцип Рамзая" – пожалуйста, расскажите о прочитанном в этой книге своим друзьям и знакомым, попавшим в трудные жизненные ситуации, вернувшимся с СВО, лежащим в госпиталях. Если сможем помочь нашим ребятам – большое дело сделаем!
После окончания Второй мировой войны планете не суждено было долго наслаждаться спокойной жизнью. Две сверхдержавы – СССР и США – схлестнулись в непрямом противостоянии, названном «холодной войной». Мир раскололся на два полярных лагеря: капиталистический и социалистический. Были, правда, и страны, которые официально позиционировали себя как нейтральные.
Однако на поверку большинство из них тайно симпатизировали и даже помогали той или иной стороне. Одной из таких «нейтральных» стран была Швеция.
Капиталистическая сторона силы.
Несмотря на социалистический курс внутренней политики, который провозгласил после победы над фашизмом Стокгольм, шведы в «заочном противостоянии» Советского Союза и Соединенных Штатов приняли американскую сторону. Естественно, это нигде не афишировалось, а во всех острых вопросах, возникающих на международной арене, Швеция открыто и громко трубила о своем нейтралитете.
Сейчас можно долго дискутировать, что же вынудило шведские власти стать на сторону «мирового империализма». Может быть, экономическая привлекательность заокеанского рынка, который открывался шведам в награду за лояльность, а может быть, в Стокгольме помнили, как в свое время СССР пытался силой присоединить к социалистическому лагерю их соседей финнов. Как бы там ни было, но Швеция выбрала «капиталистическую сторону силы».
Вороны-шпионы бога Одина.
Главным вектором негласной шведской помощи американцам стала разведка. Это было прогнозируемо, учитывая близость границ скандинавского королевства и Советского Союза. Американцам же нужно было знать все о советских войсках, расположенных на границе и в приграничных районах СССР. В частности, о системах противовоздушной обороны (ПВО) потенциального противника.
Советские карикатуры 1950-х годов на США и НАТО.
Для сбора данных о размещении советских радаров ПВО в Прибалтике и Калининградской области РСФСР шведы под чутким руководством своих «друзей» из ЦРУ оборудовали пару транспортных авиалайнеров Douglas DC-3 – самолетов, которые великолепно зарекомендовали себя во время Второй мировой войны как в качестве грузовых, так и пассажирских крылатых машин.
Самолеты Douglas DC-3 широко использовались на воздушных пассажирских и грузовых перевозках во всем мире, в том числе и в СССР
Итак, два шведских «Дугласа» были напичканы самой современной на то время разведывательной аппаратурой, позволявшей вести аэрофото- и видеосъемку в довольно хорошем качестве. Для еще большего антуража самолетам присвоили кодовые названия «Хугин» (Hugin) и «Мунин» (Munin). Именно так в скандинавской мифологии звали двух воронов-шпионов верховного бога Одина.
Агент ГРУ в шведских ВВС.
Естественно, учитывая важность данных, которые Пентагон собирался получить с помощью самолетов-разведчиков, сама операция приобрела статус «секретной». Однако американцы и шведы, похоже, забыли, что на шпионов чаще всего охотятся такие же шпионы. Именно так случилось и в этот раз.
Пилоты шведских ВВС и эмблема Svenska flygvapnet.
В Svenska flygvapnet – Военно-воздушных силах Швеции – оказывается, тоже был шпион. Советский. Звали его Стиг Веннерстрем, и служил он в одном из штабов шведских ВВС в звании полковника. Никто из его коллег даже предположить не мог, что на 1952-й год этот офицер был «кротом со стажем». К тому времени Веннерстрем уже 15 лет работал на Главное разведывательное управление (ГРУ) Министерства обороны СССР.
Воздушный расстрел под Вентспилсом.
В пятницу, 13 июня 1952 года, один из самолетов-разведчиков – Hugin – отправился на свое первое задание. Экипаж, который состоял из 3 пилотов и 5 военных специалистов по электронике, получил приказ провести аэрофотосъемку нового советского крейсера класса «Свердлов», а также зафиксировать и оценить работу его радарных систем. Естественно, операция была секретной.
Бог Один и его вороны — Хугин и Мунин. Средневековый рисунок. Внизу — самолет Douglas DC-3.
Самолет-разведчик Douglas DC-3 «Хугин» совершал полет над нейтральными водами Балтики. Когда воздушная машина находилась примерно в сотне километров от советского портового приграничного города Вентспилс (Латвийская ССР, ныне – Латвия), ее без предупреждения атаковал истребитель МиГ-15 ВВС СССР. За штурвалом боевой машины находился капитан советских военно-воздушных сил Григорий Осинский. В первом заходе истребитель буквально разорвал выстрелами из своих пушек один из топливных баков «Хугина». Самолет-разведчик загорелся, но советский ас и не думал прекращать атаку.
МиГ-15 и Douglas DC-3
Осинский сделал вираж и вышел на второй заход, в котором он в буквальном смысле слова добил пылающий Douglas DC-3. Никто из экипажа шведского воздушного судна не пережил атаку советского истребителя. Впоследствии за эту операцию капитан Григорий Осинский был награжден орденом Боевого Красного Знамени.
Сбить «Каталину».
Пентагон и ВВС Швеции прекрасно понимали, какая участь постигла их самолет-разведчик. Однако на его борту было весьма ценное оборудование, да и «замести следы» американцам и «нейтральным» шведам не помешало бы. Все это вынудило скандинавов отправить на поиски обломков «Хугина» пару самолетов-амфибий PBY Catalina, которые еще до Второй мировой войны были разработаны американской компанией Consolidated Aircraft Corporation.
Самолет-амфибия PBY Catalina ВВС Швеции (вверху). Внизу — посадка «Каталины» американских ВВС на воду.
Недалеко от советской границы одна из амфибий без предупреждения была атакована сразу двумя советскими истребителями МиГ-15. Поврежденный самолет сумел кое-как приводниться в нейтральных водах Балтийского моря. Спасли экипаж PBY Catalina моряки шведского сухогруза, который в это время оказался поблизости. В европейской прессе вспыхнул скандал: газеты выходили с заголовками, обвиняющими СССР в атаке на гражданский самолет в нейтральном воздушном пространстве. Журналисты требовали у шведского правительства дипломатически жестоко ответить Советскому Союзу в связи с инцидентом. Однако официальный Стокгольм воздержался даже от ноты протеста, объясняя это нежеланием портить отношения с СССР.
Вместо послесловия.
Вскоре шумиха вокруг расстрела шведского самолета-амфибии потихоньку улеглась. Холодная война набирала обороты в ракетной сфере, и об инциденте над Балтикой постепенно забыли. А история с самолетом-разведчиком Douglas DC-3 «Хугин» вообще была засекреченной, причем как в Швеции, так и в Советском Союзе. Стокгольм продолжил открыто демонстрировать свой нейтралитет и даже стал вскоре одним из главных западноевропейских друзей СССР.
Остатки шведского самолета-разведчика Douglas DC-3 «Хугин».
Лишь в 1992 году инцидент со сбитым «шпионом бога Одина» стал известен широкой публике. Российское Министерство обороны рассекретило часть архивов, среди которых были и документы о событиях в небе Балтики, произошедших в 1952 году. Швеция была вынуждена официально отказаться от устоявшейся версии об учебном полете сбитой амфибии PBY Catalina возле берегов СССР.
Шведские пилоты-шпионы рассказали об уникальных полетах над СССР
ФОТО: КАДР ИЗ ВИДЕО Сааб 29 «Туннан»
Шведские пилоты рассказали в интервью Dagens Nyheter о полетах над территорией СССР в конце 1950-х годов. Это была строго засекреченная операция, и говорить о ней разрешили только сейчас. Тогда восемь пилотов совершили свыше 30 вылетов за пять дней, пытаясь получить хорошие снимки военных объектов в СССР.
Среди этих пилотов был Ян Маттссон, которому в 1958 году был 21 год. Он летал на реактивном самолете «Саабе 29», который прозвали «Летающей бочкой». Капитан Йоста Лундстрём поставил задачу лететь на низкой высоте и фотографировать объекты. На вопрос о допустимости нарушения границы СССР он ответил: «Мне нужны чертовски хорошие снимки! Ничто другое меня не волнует!». Тем самым он дал понять, что пересекать границу можно.
Работавший с воздушной разведкой Ульф Хуго отметил, что самолеты на задании были закрашены черными полосами и не имели опознавательных знаков. У советских истребителей в то время не было радаров. Летали двойками или по одному. Один самолет делал панорамные съемки сверху, потом летел обратно, а второй устремлялся вниз, к воде, также делая детальную съемку. «Если хватало топлива, они не летели на базу прямым путем, а виляли в воздушном пространстве к западу от южного побережья Балтийского моря или еще южнее», — говорится в материале.
Однажды во время такого вылета Яна Маттссона заприметили российские перехватчики. Швед признается, что сильно испугался. «Я тогда струхнул не на шутку и на всех парах почесал домой, потому что полагал, что в воздухе у них огромное преимущество. Если бы они меня нашли и догнали, у меня бы не было ни единого шанса спастись», — поведал он.
А вот Бирьер Эстлинг, другой пилот, летал над территорией Польши, ближе к Гданьску и ближе к Эстонии. Однажды произошел курьез – мотор начал терять мощность и грозил заглохнуть. Эстлинг думал, что ему придется катапультироваться, но он этого боялся, так как был риск быть обнаруженными советскими военными. И все-таки ему удалось дотянуть до базы. Уже там во время проверки мотор полностью перестал работать. «Мне чертовски повезло», – говорит пилот.
Ульф Хуго отмечает, что все операции были организованы шведскими военными, но секретные материалы передавались в рамках НАТО и другим государствам.
В феврале 1943-го, сразу после окончания Сталинградской битвы, Сталин дал приказ об ликвидации гитлеровских наместников на Украине и в Белоруссии: Эриха Коха и Вильгельма фон Кубе.
К сентябрю 1943-го попыток по ликвидации Кубе уже насчитывалось около тридцати, но до поры до времени немецкое счастье гауляйтера работало, и он оставался жив.[3] Каждая такая неудавшаяся попытка покушения делала охрану Кубе более опытной и, соответственно, усложняла нашим спецслужбам (спецподразделений НКВД и разведуправления Красной Армии) подготовку к следующей.[4]
Расскажу об одном из таких покушений.
Летом 1943 года по всем крупным городам Белоруссии планировались масштабные торжественные мероприятия. Их решили устроить по случаю празднования второй годовщины освобождения немцами Белоруссии от большевиков. В Минске мест празднования было несколько. Например, в столичном театре должно было состояться собрание, на котором должны были присутствовать все высшие немецкие должностные лица – планировали официально создать Союз Белорусской Молодежи — коллаборационистскую организацию наподобие Гитлерюгенда, а после собрания планировалось два спектакля – дневной и вечерний. Вот на один из них и ожидали прибытия Вильгельма Кубе. Руководители подполья больше склонялись к тому, что гауляйтер появится на вечернем представлении, потому два бойца из Минского подполья, Оглазинский и Толстой, получили приказ за двадцать четыре часа до взрыва пробраться в театр и подложить мину замедленного действия под сцену, чтобы она сработала во время вечернего спектакля. Но Кубе прибыл на утренний спектакль. Провёл мероприятие и отбыл восвояси. Партизаны об этом узнали сразу, также им сообщили, что на вечернем спектакле будет мало немецких офицеров и очень много местных жителей.
Василий Викторович Оглазинский принял решение достать взрыватель из мины для того, чтобы применить уже заложенный заряд в следующий раз и избежать ненужных жертв среди местного населения. К нему присоединился и Анатолий Толстой. При попытке разминировать мина взорвалась, это случалось практически сразу после начала спектакля, и оба героя погибли. Было уничтожено семьдесят немецких офицеров, сидевших в первых рядах, более ста было ранено.
Потом были безрезультатные попытки уничтожить Кубе на охоте (в результате погибло и получило ранения около 50 фашистов), на банкете в честь годовщины Гитлера у власти (погибло и получило ранения около 36 высших немецких чинов).[5]
И вот в ночь на 22 сентября 1943 года в Минске таки была завершена операция по уничтожению палача белорусского народа.
Кубе вернулся домой, разделся и лёг спать. Через несколько минут раздался взрыв, от которого гауляйтер был буквально разорван на куски. Магнитную мину с химическим взрывателем пронесла и установила Елена Мазаник, которая ранее завоевала доверие главного фашиста и палача Белорусского народа (по иронии судьбы он лично отобрал её среди персонала офицерского казино, в котором она работала уборщицей, а потом официанткой), и молодой жены гауляйтера, своим виртуозным выполнением работы горничной, ведь она раньше работала официантом в столовой ЦК Белоруссии.
Помимо того, что она хорошо выполняла свои обязанности, ещё имела приятную, располагающую внешность. В доме Кубе её знали, как Галину. Её муж, кстати, был сотрудником НКВД, работал водителем наркома республики Матвеева. Как об этом не узнали немцы – загадка, или знали, но решили, что обратно для неё дороги нет, ведь изменниками родины считались все, кто работал на немцев. И именно муж, в то время находившийся в Москве, и подсказал руководителям наших спецслужб идею вербовки своей супруги. Вербовка получилась, но не с первого раза. Те, кто пытался это сделать доверие у Мазаник не вызывали. Но опытная подпольщица Мария Осипова убедила Елену выступить мечом советского правительства и ликвидировать Кубе, взамен ей пообещали высшую награду и чуть позже безопасно переправить её с сестрой Валентиной в партизанский отряд «Дима» и вывезти в Москву, где служил в НКВД муж Мазаник – Тарлецкий. Елена согласилась.
Командование партизанского отряда спецназначения «Дима» (командир Д. Кеймах)спланировало отравить Вильгельма Кубе. Но при получении яда и задания Елена Мазаник отказалась от этого плана, убедив связную (Марию Осипову) и объяснив, что данная операция провалится, как и все предыдущие, ведь первыми всегда кушают его дети и жена, а подсыпать яд в тарелку только их отцу невозможно.
Спустя несколько дней связная (Мария Осипова) принесла Елене магнитную английскую мину, имевшую взрыватель с химическим замедлением. Часовой механизм был надёжнее, но его тиканье было слишком заметно в ночной тишине, а именно ночью Кубе появлялся в своей резиденции и спал всегда только в своей спальне.
Елену считали личной горничной семьи Кубе и это позволило пройти в резиденцию без обыска и пронести мину. В туалете она перепрятала мину под одежду. Зайдя в столовую, договорилась с поваром по имени Домна, заплатив ей немного, чтобы та сварила чашечку кофе дежурному офицеру охраны, который через несколько минут зайдёт в столовую. Свой поступок она объяснила Домне тем, что этот офицер – её новый кавалер, которому она хочет сделать приятное. Когда по всему дому разнёсся запах свежеприготовленного кофе, Елена поднялась наверх и предложила офицеру, который охранял вход в спальню гауляйтера, выпить кофе на кухне, это их с Домной сюрприз для него. Когда охранник ушёл, Елена открыла дверь своим ключом и без промедления установила мину в спальне гауляйтера между металлическими пружинами кровати. Ранее она смогла сделать слепок с ключа, который изготовила ей Надежда Троян (оперативный псевдоним «Канская», ещё одна связная, только из партизанской бригады «Дяди Коли» под командованием капитана госбезопасности Петра Лопатина)
Надежда Троян связная, разведчик и медсестра партизанских отрядов "Сталинская пятерка" "Буря" и бригады "Дяди Коли" (командир – Герой Советского Союза Петр Лопатин). В разведке ей помогало знание немецкого языка, на котором она говорила без акцента
После всего она отпросилась у супруги Кубе пойти к врачу сославшись на сильную зубную боль. Далее всё пошло по намеченному плану. Кубе вернулся в полночь, лёг спать и больше не проснулся.
1/2
При взрыве жена Кубе – Анита не пострадала, мало того, она пережила всю войну, прожила 95 лет и много раз пыталась связаться или встретиться с Еленой Мазаник. В итоге написала ей несколько писем. Как минимум одно точно дошло до адресата.
12 октября 1943 года группа причастных к ликвидации была доставлена самолётом в Москву. После многочисленных опросов и бесед для выяснения всех деталей этой операции 29 октября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Осиповой Марии Борисовне, Мазаник Елене Григорьевне и Троян Надежде Викторовне присвоили звания Героев Советского Союза.
Всех остальных сотрудников спецслужб и членов партизанских отрядов, так или иначе учувствовавших в ликвидации Кубе, наградили орденами.
Кто такой Вильгельм Кубе?
Лето 1941 года. В оккупации на территории Белоруссии оказалось восемь миллионов мирных жителей и около миллиона советских солдат, попавших в плен. Было создано 260 лагерей смерти (14 из которых были детскими и использовались для выкачивания крови и лечения раненных немецких офицеров) и более 200 еврейских гетто. Новоиспечённые местные оккупационные власти сразу же приступили к выявлению и уничтожению евреев, коммунистов и бывших советских активистов. Массовый вывоз молодых белорусов на принудительные работы в Германию сопровождался грабежами, изнасилованиями и убийствами всех, кто пытался сопротивляться или как-то иначе противодействовать новому германскому порядку. В 1941 году Вильгельма фон Кубе[1] назначили генеральным комиссаром оккупированной Белоруссии – гауляйтером.[2] Последний был известен своими зверствами — за два года его правления в Белоруссии были уничтожено по самым скромным подсчётам около 400 тысяч человек. В одном только концлагере Тростенец погибли более двухсот тысяч. А ещё была Хатынь и тысячи таких же сёл и деревень.
Цитата: «Надо, чтобы только упоминание одного моего имени приводило в трепет русского и белоруса, чтобы у них леденел мозг, когда они услышат «Вильгельм Кубе». Я прошу вас, верных подданных великого фюрера, помочь мне в этом».
Напомню, что в планах «великих арийцев» было оставить живыми не более пятнадцати процентов местного населения уже через несколько лет, поэтому механизм истребления набрал невероятные темпы. Такие дела.
Адольф Гитлер устроил пышные похороны Кубе в Берлине и прислал в Минск супер гроб для его транспортировки.
1/3
[1] Кубе Вильгельм Рихард Пауль (1887 – 1943) партийный деятель, руководитель оккупационного режима Белоруссии, группенфюрер СС. Участник Первой мировой войны. С 1924 года депутат Рейхстага. В 1927 году вступил в НСДАП. С 1928 гаулейтер Остмарка. Личный враг Мартина Бормана, который способствовал в 1936 году снять его с поста гаулейтера. После начала Великой Отечественной войны назначен генеральным комиссаром Белоруссии. Осуществлял жестокую оккупационную политику по уничтожению мирного населения Белоруссии.
[2] Гауляйтер – руководитель организации Национал-социалистической немецкой рабочей партии областного уровня.
[3] В советских органах госбезопасности операция по осуществлению акции возмездия в отношении палача белорусского народа Вильгельма Кубе получила кодовое название «Драматург». Кубе в молодости, до вступления в нацистскую партию, некоторое время пробовал себя в качестве драматурга.
[4] На территории «Вайсрутении» в декабре 1942 года в замке Радзивиллов в Несвиже были отравлены 350 чиновников оккупационной администрации, в сентябре следующего по тому же сценарию в Могилеве смертельную дозу яда получили 187 немецких офицеров. В феврале 1943 года убит гаупткомиссар Барановичей Фридрих Фенц, в июне под Витебском уничтожен гебитскомиссар Людвиг Эренляйтер, и так далее.
[5] Мину установили Капитолина Гурьева и Ульяна Козлова — подпольщицы, связанные со спецгруппой «Местные» НКГБ СССР (командир — Станислав Ваупшасов).
После окончания Великой Отечественной войны Надежда Троян в 1947 году окончила Первый Московский медицинский институт. Впоследствии работала директором НИИ санитарного просвещения Минздрава СССР, доцентом кафедры хирургии Первого Московского медицинского института, председателем исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Была членом президиума Советского комитета ветеранов войны, членом Комитета защиты мира, Совета международной Федерации борцов сопротивления, сопредседателем Международной организации санитарного просвещения.
Награждена орденами Ленина, Отечественной войны 1 степени, Трудового Красного Знамени (дважды), Красной Звезды. О подвиге минских подпольщиц киностудиями имени А.М. Горького и «Беларусьфильм» в 1958 году снят художественный фильм «Часы остановились в полночь».
Н.В. Троян похоронена на Троекуровском кладбище города Москвы.
Отрывок из документального военно-исторического романа "Летят Лебеди" в двух томах.
Если понравилось, вышлю всем желающим жителям этого ресурса
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах fb2\epub\pdf). Пока два тома, третий на выходе, даст бог.
Есть печатный вариант двухтомника в твёрдом переплёте
Предыдущие мои публикации на Пикабу:
Как Левитан по Берлинскому радио выступал Радио в дни войны – уже 5000 плюсов
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
Обратилась женщина в ВК , "Хочу попросить вас изготовить такую же эмблему как на кулоне, только диаметром 10 см. На памятник сыну, который погиб в зоне СВО. Служил в 15 бригаде в РГР пгт Рощинский Самарской области. Сейчас нам изготавливают памятник и мы искали кто может нам отлить такую эмблему, чтобы сразу ее закрепить на памятнике. Если есть возможность, то отпишитесь." https://vk.com/lesnov_jewelry
Несколько лет назад я закончил работу над романом «Принцип Рамзая» (Рамзай – агентурный псевдоним Рихарда Зорге, а его главный жизненный принцип – всегда учиться и всегда возвращаться в строй; авторское название романа – «Живи»). Эта книга сразу была напечатана в нескольких американских русскоязычных газетах (у них есть такие газеты, в которых печатают книги). Наших издателей эта книга, к сожалению, не заинтересовала.
Но с началом СВО, я получил несколько писем от военных врачей, написавших, что они распечатывают «Принцип Рамзая» на принтерах и дают читать раненым. По их словам, для них этот роман, как инструкция по скорейшему выздоровлению и лучшее лекарство. И было бы очень здорово, если бы получилось издать эту книгу. Потому что читать роман в электронном виде ребятам не очень удобно.
В ближайшее время роман «Принцип Рамзая» будет издан в издательстве «Питер» (2500 экз.). Часть этого тиража мы с друзьями выкупим и передадим в военные госпитали (подробности в нашей группе - https://vk.com/zhivisoldat).
Просить о помощи я не умею. Но сделаю следующий свой пост для платных подписчиков (выложу его завтра вечером). Стоимость подписки 200 рублей. На собранные деньги мы выкупим еще немного книг. Для тех, кто захочет или сможет поддержать наш проект «Принцип Рамзая - для военных госпиталей», в этом завтрашнем посте будет ссылка для скачивания моего романа «Тайны Афганистана. Записки военного разведчика» в форматах FB2 и PDF. После скачивания ссылок, от платной подписки можно будет отписаться. Если же такой вариант заинтересует читателей, можно будет на некоторое время сохранить такую практику – буду выкладывать для подписчиков и ссылки для скачивания других моих книг. В том числе и тех, которые не изданы и едва ли будут изданы у нас в ближайшие годы.
Начальник разведки, командир отдельного разведвзвода 1 мотострелкового батальона 180 мсп лейтенант Александр Карцев. Афганистан, на пакистанской границе под Алихейлем, май-июнь 1987 г.
Для тех, кто не захочет оформить платную подписку - ссылки для скачивания романа «Тайны Афганистана. Записки военного разведчика» можно найти в открытом доступе на моих страницах в соцсетях.
Крепкого Вам здоровья и всего самого доброго! С наилучшими пожеланиями Ваш Александр Карцев, http://kartsev.eu
19 июля 1944 года, а события, описанные мной, развернулись близ города Рава–Русская, разведывательная рота Гриневича, которая насчитывала 54 бойца, получила задачу захватить ближайшие траншеи фашистов, немного восточнее города, взять пленных и закрепиться на господствующей высоте, приспособив под оборону трофейные пушки и минометы. Задачу выполнили, как всегда, практически без шума и потерь. Пленных решили допросить на месте. Благо немецким языком все в роте владели в совершенстве. Узнали, что в городе гарнизон численностью около трёхсот человек и все заняты созданием укреплений. А рота СС занята эвакуацией документов, плененных партизан и имущества. Выяснили, что у эсэсовцев есть танки и самоходки.
Рава–Русская уже вошла однажды в Историю Второй Мировой следующим интересным фактом: 22 июня 1941 г. в полосе юго-западного фронта группа армий (командующий фельдмаршал Г.Рундштедт) нанесла главный удар южнее Владимир-Волынского по соединениям 5-й армии генерала М.И. Потапова и по 6 армии генерала И.Н. Музыченко. В центре полосы 6-й армии, в районе Рава-Русской, стойко оборонялась 41-я стрелковая дивизия старейшего командира РККА генерала Г.Н. Микушева. Первые удары врага подразделения дивизии отражали совместно с пограничниками 91-го погранотряда. 23 июня, с подходом основных сил дивизии, предприняв контратаку, отбросили противника за государственную границу и продвинулись до 3 км на польскую территорию. Правда, создалась угроза окружения и им пришлось отойти, но факт остается фактом, там случился первый случай в Истории войны, где наши войска перешли Государственную Границу СССР атакуя врага в наступлении
Правда, было непонятно с количеством бронетехники, эти пленные солдаты просто не знали эту информацию. Провели оперативное совещание и приняли решение – атаковать! Наглость и внезапность. Вот два фактора, которые они решили использовать. Плюс подтянулось подкрепление: взвод зенитчиков с шестью крупнокалиберными пулемётами.
Рано утром 20 июля 1944 года, на двух машинах зенитчиков и на трёх трофейных грузовиках, с водруженными над кабинами красными флагами, предварительно уничтожив часовых с восточной части города, спартанцы–разведчики, с традиционным русским «ура», ворвались в город Рава–Русская. Фашистов охватила паника. Немцы в одном белье выпрыгивали из окон, бегали по улицам и были прекрасной мишенью для разведчиков. Первым был захвачен вокзал. Освобождены партизаны. Их тут же вооружили. Так гарнизон Гриневича увеличился на тридцать человек. Местные жители, большей частью старики и старухи, приносили воду и простыни для перевязки…
На платформах стояли тяжелые танки, внутри которых находилось достаточное количество снарядов. Часть разведчиков развернула пушки танков в сторону отступавших немцев и превратила вокзал в неприступную цитадель.
Фашисты, сообразив, что нападавших мало, и они произвели штурм города без танков и самолётов, – перешли в контратаку. Атака была отбита. Фашисты потеряли несколько бронемашин и танк, Михаила Гриневича же тяжело ранило осколками в грудь и живот, но он продолжал руководить северной обороной, пока не потерял сознание от потери крови.
Тут надо запомнить ещё одну фамилию – Борис Иванович Шевченко. Он вытащил командира с поля боя … Тащил в сторону наших, пока не увидел идущих в атаку и на помощь части нашей дивизии. Полсотни разведчиков и взвод зенитчиков атаковали и освободили целый город. Сейчас это кажется просто невероятным. А ведь было!..
В Центральном архиве Министерства обороны СССР я нашёл два полит.донесения (одно дополняло другое) начальника политотдела 6–й гвардейской дивизии гвардии подполковника Лумпова. «Операция по взятию города Рава–Русская, — говорилось во втором донесении, — являет собой образец бесстрашия, мужества, боевой дерзости разведчиков, вступивших в неравный бой с гарнизоном города, усиленным самоходными пушками и броневиками. Группа стремительной атакой ворвалась в город, овладела им ...»
После этого боя разведроту Гринвича начали называть "спартанцами".
Потом идут подробности и называются имена наиболееотличившихся солдат и офицеров Красной Армии.
Героизм капитана Гриневича был выделен в отдельное донесение. Эффектный и эффективный штурм Равы–Русской – это веское основания наградить Гриневича и его роту высшими орденами государства. Например, Золотой Звездой Героя. Однако представления к высшей награде не последовало. Наградили Гриневича орденом Александра Невского, Борового – орденом Отечественной Войны ...
Михаил Гриневич
Награда для капитанов хотя и высокая, но за такой подвиг весьма и весьма скромная. И я выяснил почему.
Всё оказалось банально и просто.
В личном деле Михаила было указано, что он из семьи «кулаков», и оба они не были членами коммунистической партии. Гриневич со своей дивизией, куда вернулся после того тяжелого ранения, прошёл всю войну и закончил её в Чехословакии 9 мая 1945 года.
Михаил Степанович рос в большой и дружной семье. Если в одной семье было больше, чем одна лошадь и одна корова, и семья нуждалась в наёмных работниках (а в семье Гриневичей было три коровы и две лошади), то такие семьи назывались новой коммунистической властью (с 1917 по 1991 г.г) – "кулаками". И по законам того времени, они подлежали "раскулачиванию" – то есть, отбирали всё, кроме личных вещей людей, ссылали их в Сибирь, а их имущество (дом, пристройки, животных) забирали. Сначала раздавали бедным, (причину бедности никто не изучал, алкоголики, лентяи, и т.д. – все считались в равной степени нуждающимися) и не важно, что в семье Гриневича было двенадцать детей! Так семья его переехала в Сибирь
Вернулся в мирную жизнь с пятью боевыми орденами и медалями. Но тогда это не было чем–то особенным.
У иной, как говорили тогда боевые офицеры «тыловой крысы», ордено–медального блеска было не меньше, а чаще гораздо больше. Наш герой потом продолжил служить в армии, на различных должностях.
Закончил военную академию Генерального Штаба.
В 1973 году, прослужив в армии 32 года, ушёл в запас. Но военную форму не снял – стал школьным военруком в 14–й Полоцкой средней школе, это в Беларуси.
О его работе там можно сказать следующее: его школьники много лет подряд становились лучшими в городе по стрельбе, бегу, подтягиваниям, отжиманиям, метанию гранат.
Михаил Гриневич
А в военно–спортивной игре «Орлёнок» – многократными чемпионами и в городе, и в области.
Ушёл из жизни Михаил Гриневич рано – сказались тяжёлые раны – в мае 1995 года.
На его памятнике можно было прочитать надпись:
«Много боёв и разведок провел командир разведроты Михаил Гриневич, много бесстрашных вылазок, героических рейдов в тыл врага совершил он со своими следопытами, много привёл «языков», много раз смотрел смерти и опасности в глаза...
Всегда лично сам шёл в поиск, сам вел в бой своих ребят.
Нам, его солдатам, хорошо были известны и его смелость, и его умение. Мы тебя помним и не забудем тебя никогда, но и вы, читающие эти строки, помните и не дайте забыть ни Подвиг Михаила, ни Подвиг Вашего Великого Народа, ни Подвиг Матерей и Отцов ваших, тех, что сложили свою голову за Отечество, и тех, что вернулись с войны, но умерли от ран…
Спи спокойно, командир,
– твои «Спартанцы …»
Михаил Степанович Гриневич родился 19 апреля 1922 года, в деревне Большая Гриневщина Шумячского района Смоленской области
Отрывок из моего документального, военно-исторического романа "Летят Лебеди"
Вышлю всем желающим в электронном виде, в трёх самых популярных форматах на почту, пишите сюда weretelnikow@bk.ru, я обязательно отвечу.
Отрывок из моей новой книги о работе военного разведчика под прикрытием, о том, что служба в горячих точках не проходит даром, но все ранения и болезни - не приговор, а лишь очередная задача, которую нужно решить.. И, что решать её лучше, помогая другим.
- Когда я впервые увидел фотографию старого, полуразвалившегося дома, когда появилась идея строительства нового дома, и когда он рассказывал на своей страничке в интернете, как собирается его строить, у меня, честно говоря, были большие сомнения. Потому что в таком деле полагаться только на свои силы очень и очень тяжело. Я не верил, что одному это по силам, - Владимир Васильевич на мгновение задумался.
- Но однажды я приехал на эту стройплощадку со всей своей семьей. Увидел развалины старого дома. Тут уже начинал появляться какой-то каркас, лежали какие-то заготовки. Я увидел, что он всё делает сам, делает своими больными руками. Залезает на эти лестницы на своих перебитых ногах. На каких-то веревочках подтягивает к себе шестиметровый брус. Приколачивает доски, стоя на лестнице, держа в одной руке гвозди, а в другой руке молоток - не скрою, я был впечатлен. И это была та ситуация, когда не подставить плечо было просто невозможно. Несколько раз мы сюда приезжали, немного помогли. И я очень рад, что в этом доме есть частичка и нашего участия!
Владимир Васильевич сделал небольшую паузу, внимательно посмотрел на меня. Словно всё это он рассказывал о ком-то другом, а не обо мне. А потом начал рассказывать о моей работе в Афганистане в таких ярких красках, что, думается, на фоне моих приключений Джеймс Бонд чувствовал бы себя жалким неудачником.
Собравшиеся на шестидесятилетие Владимира Васильевича, слушали юбиляра с интересом. Кто-то из них читал мои книги, кто-то что-то слышал обо мне. И они смотрели на меня с нескрываемой симпатией, как смотрят на своего боевого товарища. А это дорогого стоило!
Ведь за столом собрались не только близкие родственники Владимира Васильевича, но и его друзья - люди, прошедшие несколько войн и горячих точек, настоящие герои воздушно-десантных войск и войск специального назначения - полковники, генералы, пережившие и повидавшие на своем веку гораздо больше моего.
Да, и сам Владимир Васильевич Осипенко был человеком-легендой. Не скрою, я всегда гордился тем, что за двадцать шесть месяцев своей службы в Афганистане не потерял ни одного своего подчиненного. Но я командовал мотострелковыми и разведывательными взводами, был «зам по бою» командира мотострелковой роты, а Владимир Васильевич командовал в Афганистане десантным батальоном! И не потерял за два года своей службы ни одного своего подчиненного! Для любого командира - это не только большое счастье, но и самая высокая оценка его профессионализма.
Владимир Васильевич рассказывал о том, как я строил дом для мамы Серёжи Смирнова. Да, действительно, начинал я это строительство в одиночку. Со старой травмой позвоночника, с перебитыми ногами, с трещиной лучевой кости левой руки и покалеченной правой. Строительство шло тяжело. И явно было мне не по силам. Но я прекрасно понимал, что если я не построю этот дом, то и никто его не построит.
В самом начале строительства я поставил перед собой не самую сложную в жизни задачу - ежедневно прибивать не менее пяти досок (устанавливать не менее пяти брусков и т.д.). Независимо от того, как я себя чувствую. Могу ли передвигаться или нет. В общем-то, ничего сверхъестественного. Вполне обычная работа для десантников и для разведчиков - выполнять поставленную боевую задачу. Живым или мертвым.
Почему-то я не сомневался, что построю этот дом. Хотя, если оценивать ситуацию реально, шансов на это у меня практически не было. Я еле передвигался от слабости. Был здорово ограничен в финансах. И у меня не было уверенности в том, что мне хватит оставшегося времени, чтобы завершить это строительство.
Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Я привез на новую стройплощадку отцовский инструмент - топор, пилу, молоток, рубанок, стамески. Как обычно, посеял на берегу местной речушки семена петрушки, сельдерея, салата и огурцов. Поставил вдоль берега жерлицы. И приступил к строительству.
Думаю, это было одно из самых медленных строительств в мире? За первое лето я смог установить опалубку и залить ленточный фундамент. Для нормального мужика - работы недели на две-три, не более. Всего-то и нужно было засыпать вокруг дома щебеночно-песчаную «подушку», утрамбовать её, установить опалубку высотой 75 сантиметров (размер нового дома планировался шесть на десять метров), связать арматуру и залить бетон. А у меня ушло на это почти семь месяцев (с начала апреля до начала ноября). Главная проблема заключалась в том, сил на строительство у меня не было.
Слабость была просто потрясающая, в начале строительства меня практически ветром качало. Да, еще в процессе строительства разошлась трещина на лучевой кости левой руки. И моя правая рука, покалеченной в очередной служебной командировке, помогала мне теперь как-то не очень. К тому же, из-за постоянных наводнений, которые случались почти ежегодно, фундамент пришлось заливать на самом высоком месте - вокруг старого дома. Другого подходящего места на участке просто не было. Это накладывало слои сложности.
На второй год я начал устанавливать каркас дома. Именно тогда на нашей строительной площадке впервые появился гвардии полковник ВДВ Осипенко Владимир Васильевич.
Первым делом Владимир Васильевич привез мне электроинструмент и раскладную лестницу. После этого строительство заметно ускорилось. Но возникла новая проблема. Бруски мне приходилось устанавливать в одиночку. А потому, часто приходилось подниматься и спускаться вниз по этой самой раскладной лестнице. Вскоре эта лестница стала сниться мне в кошмарных снах. Ночью и наяву днем. А потом начались судороги. Они прихватывали меня в самое неожиданное время и в самых неожиданных местах.
С детства я мучился судорогами икроножных мышц. Но теперь судороги прихватывали и мышцы рук, и мышцы спины, мышцы живота и даже те мышцы, о существовании которых раньше я даже и не подозревал. Я плакал по ночам от боли и бессилия. Но каждое утро выползал из своей кибитки, которую построил себе для ночлега. И прибивал свои пять брусков или досок. Свою дневную норму. А иногда и чуть больше.
Как-то раз, в гости на нашу стройплощадку приехал один из моих читателей, замечательный инженер, еще старой, советской школы - Андрей Николаевич Никольский. Совсем недавно он перенес обширный инфаркт. Тем не менее, мечтал приехать, помочь мне со стройкой. Прибить хотя бы одну доску. Или установить хотя бы один брусок. Как раз перед его приездом прошел сильный дождь. И наверху было очень скользко. Мне было страшно и самому лазить по верхам. А, уж тем более, тащить туда человека, только что перенесшего инфаркт. И давать ему в руки молоток.
Но он настаивал, и пришлось рискнуть. Так что одну стойку Андрей Николаевич всё же установил. В условиях, сопряженных с явным риском для жизни.
Уезжал он счастливый, исполнивший свою последнюю мечту. Но в тот же вечер, мы с местными ребятишками посадили неподалеку от реки небольшую дубовую аллею. Когда Андрей Николаевич узнал об этом, то очень расстроился. Сказал, что всю свою жизнь мечтал посадить хотя бы один дуб. Я предложил ему приехать в следующем году и тоже посадить дуб на нашей аллее. Так вот получилось, что мечта прибить доску на нашей стройке не стала его последней мечтой.
Андрей Николаевич потом будет приезжать еще не раз. Будет помогать. А изредка мы будем ездить с ним на рыбалку на ближайший пруд.
Худо, бедно, но строительство наше продолжалось. Потом был тупик. Когда я вдруг понял, что в одиночку, чисто физически, не успею до морозов накрыть крышу дома металлочерепицей. А потом было обычное волшебство и звонок от Владимира Васильевича.
Оказалось, он внимательно следил за всеми моими отчётами по строительству, которые я выкладывал в интернете. И сразу же заметил эту заминку в строительстве. Разговор наш был очень коротким.
- В чём проблема? С чем нужно помочь? – Спросил Владимир Васильевич.
- С крышей, - так же коротко, по-военному, ответил я.
Мне было дано сорок четыре часа на подготовку фронта работ. Все эти сорок четыре часа, практически без перерыва на отдых и сон, я поднимал и устанавливал каркас крыши, прибивал подрешетку. И в результате менее чем за двое суток сделал то, на что раньше планировал потратить не менее трех недель.
Второго августа, в День Воздушно-Десантных Войск, на нашу стройплощадку приехал Владимир Васильевич со своими десантниками. Привез металлочерепицу. И за два дня они покрыли крышу. Помнится, я тогда пошутил, что второго августа, на День Войск дяди Васи, десантникам по штату полагается получать подарки, а не дарить их. И полагается купаться в фонтанах, а не лазить по крышам. На что Владимир Васильевич ответил, что десантники бывают разные. И, что это подарок от десантников - их собратьям по оружию - пехоте и разведке. На день ВДВ. Это был поистине царский подарок!
Все последующие дни, когда Владимир Васильевич со своими ребятами уехал, я боялся, что дом наш развалится. Дело в том, что каркас первого этажа и мансардной крыши держался только на укосинах. Местами я даже не успел прибить к стенам подрешетку. А крыша, накрытая металлочерепицей, давала такую парусность, что весь дом ходил ходуном. И грозился в любой момент сложиться полностью.
Часто по ночам, даже при не самом сильном ветре, я выбегал из дома на улицу. Боясь, что дом наш развалится. Это действительно было страшно. И было очень жалко всю проделанную нами работу. А потому мне пришлось увеличить свою дневную норму в несколько раз, чтобы только прибить подрешетку по всему периметру дома.
Этого было слишком мало для укрепления дома. Но дом как-то держался. А вот с крышей возникла проблема. Во время очередного сильного порыва ветра, сорвало крайний лист металлочерепицы. Пришлось в одиночку его менять. Сделать это было тоже довольно сложно. И тоже мне не по силам. Но это было не важно – возможно это сделать или нет? Надо было сделать. Раз надо, значит, надо! Пришлось придумывать разные хитрые приспособления. Как говорится, голь на выдумку хитра.
И тут пришла беда, которой я никак не ждал. Из суставных сумок начали выпадать фаланги пальцев. О таком раньше я даже и не слышал. От молотка, который заметно ускорял работу, пришлось отказаться. К тому времени я уже привык, что руки мои плохо держат не только молоток, но и шуруповёрт. И просто приматывал их к рукам эластичным бинтом. Но когда и пальцы перестали меня слушаться, работать стало намного труднее.
Так прошли август, сентябрь и октябрь. А я всё никак не мог добиться нужной прочности дома, чтобы можно было спокойно оставить его на зиму. Снаружи подрешетку я уже прибил, кое-где прибил её и внутри дома. Катастрофически не хватало внутренних перегородок. А их я уже сделать в эту осень не успевал.
По ночам в моей кибитке становилось всё холоднее и холоднее. И меня снова начал донимать мой любимый кашель. В начале ноября я сломался окончательно. И вынужден был завершить свой очередной строительный сезон.
Я уехал в свой родной подвал на 1-ю Тверскую-Ямскую улицу. И каждую ночь мне стало сниться, что ураганом снесло не только крышу, но и сам дом. А потому, в ближайшее воскресенье я снова вернулся на нашу строительную площадку. Прибил ещё несколько укосин там, где должны были быть перегородки. И только после этого смог спать спокойно. Хотя, если честно, спать спокойно у меня в ту зиму не получалось - переживал, как там перезимует наш дом?
К счастью, дом перезимовал вполне успешно. И начиная с апреля, я приступил к его внешней отделке. Весь третий сезон я утеплял дом и обшивал его сайдингом. Как и раньше, я не мог похвастаться трудовыми рекордами. Руки мои за зиму не восстановились полностью. И судороги продолжали выматывать мне душу. Но теперь основная работа велась с помощью шуруповёрта, а это было немного полегче.
Вскоре на нашу стройплощадку приехал мой друг и однополчанин Серёжа Хохлачев, с которым мы вместе служили в Афганистане. И за два дня мы отделали сайдингом целую стену. Это было очень круто. Потому что эти два дня позволили мне завершить строительные работы третьего сезона, как минимум, на неделю раньше - в конце октября. Для меня это было тогда очень важно. Кибитка моя (небольшой утепленный ящик, который я оборудовал себе для сна на втором этаже дома) тепло держала не очень хорошо. И с началом холодов я опасался простудиться. Понимая, что любая, даже самая пустяковая простуда может легко перечеркнуть все мои строительные планы.
Весь четвертый строительный сезон был посвящен внутренней отделке дома. Это было еще легче. Я уложил плитку в санузле, поставил сантехнику. Отделал вагонкой все комнаты и уложил ламинат. Вагонку прибивать пришлось молотком. И у меня снова разошлась трещина на лучевой кости. Но это было уже не важно.
Я знал, что теперь мы дом построим. Обязательно! И в четвертом строительном сезоне, в свободное время, я уже ходил по соседям. Приглашал их прибить доску или прикрутить шуруп. Чтобы о каждом из них в этом доме осталась добрая память и частичка их участия. Для меня это было важно.
А потом было новоселье. К моему удивлению, многие из собравшихся признались, что это было первое их новоселье за последние тридцать лет. И что наш небольшой домик, построенный за триста с небольшим тысяч рублей (плюс к этому – стоимость металлочерепицы, которую привёз Владимир Васильевич и два куба пиломатериалов, переданные нам моим одноклассником Севой Лёхиным), гораздо уютнее, комфортнее и лучше, чем квартиры многих из них. Слышать это было приятно, но и немного грустно.
Да, мы смогли сделать это! Всем миром мы смогли построить этот дом. Сейчас я часто слышу, что раньше наши предки всем миром строили церкви за один день. Они так и назывались, церкви-однодневки. Но я знаю, что ещё раньше, до церквей, наши предки точно так же строили дома для своих соплеменников, для друзей и соседей - всем миром. И это были не просто избы, а крестовые избы, двенадцать на двенадцать метров плюс хозяйственный двор.
Это были большие, тёплые и удобные дома для круглогодичного проживания больших и дружных семей. А не маленький летний садовый домик, который построили мы. Да, он принёс много радости и счастья Татьяне Ивановне. И это было её единственное новоселье жизни. К тому же, этот домик был гораздо больше всего того, что я строил раньше для мам погибших ребят. Но мне всё равно было немного стыдно за то, что я не смог построить что-то большее.
На стене дома мы повесили табличку, что «Этот дом построен людьми доброй воли в рамках проекта «Дом Солдата». В память о наших предках, которые помогали строить дома друг другу. Жили общинно, в мире и согласии. Быть может, когда-нибудь мы научимся этому снова?
P.S. Роман "Принцип Рамзая" в ближайшее время будет издан в издательстве "Питер" (2500 экз., твердая обложка). Часть тиража будет выкуплена нами и передана в военные госпитали. Бесплатно скачать книгу в формате FB2 или PDF можно в группе "Живи, солдат!" - https://vk.com/zhivisoldat