Африка
Продолжаю публиковать главы из книги "Возвращения" Рязанова В.В, с согласия автора. Глава про африку большая, поэтому разделена на 3 поста. Дедушка мой, некоторые главы я помогала набирать, поэтому тег "моё".
АФРИКА
Через два года я, измученный постоянным безденежьем завербовался на строительство Асуанской плотины в пустыне Сахара на юге Египта в Африке. Климатические условия там были тяжелые, но удовлетворение от полезности работы было самым высоким. Я работал с арабами, поэтому легко освоил арабский язык; постоянно общаясь с инженерами-арабами улучшил английский.
Очень строга была дисциплина на производстве, вплоть до единоначалия. Нам это было понятно, так как на всех руководящих постах всех уровней у каждого советского специалиста были арабские дублеры, ревниво следящие за работой напарников, поэтому наше руководство, не желая обострять отношения с хозяевами страны, отыгрывалось на своих, т.е. на нас.
Учил работать арабов(человек 10-12), ответственность на тебе даже за мелочи. Отсюда - постоянное эмоциональное напряжение. Снимали этот стресс, уходя глубокой ночью в пустыню подальше от поселка, где мы жили, и там разводили костер из кустарника-перекати поле, которого в пустыне можно было собрать предостаточно.
А днем, когда возвращались со смены с плотины (работали мы в три смены), можно было зайти в клуб и там в буфете попить пивка. Организму, обезвоженному на пятидесятиградусной жаре за часы смены, это было как бальзам на раны.
А зимой, когда температура днем опускалась до +20, было приятно пойти в пустыню, погулять по прохладе, поохотиться на скорпионов и фаланг.
А начиналось так.
Шереметьево. Рейс Москва-Каир. На пограничный контроль подходит очередной пассажир в дублёнке, на ногах унты, на голове - меховая шапка.
- Куда же вы так оделись, вы ведь летите в Африку?
- А что делать? Я сегодня прилетел с Братской ГЭС. У нас там сейчас температура минус сорок. А лечу на Асуанскую ГЭС. Ничего, доберусь - разденусь.
В самолёте. Стюардесса развозит обед. Меню для нас потрясающее: жареный цыплёнок, чёрная икра, клубника. Семья (супруга и дочка пяти лет) делит обед по-своему, в соответствии со вкусом каждого: отцу - три порции цыплёнка, маме - три порции икры, ребёнку - три порции клубники. Часа через два самолёт идет на посадку. То, что при посадке многих тошнит, неудивительно. Случилось это и с нашими девчатами - мамой и дочкой. А пакетов специальных под рукой не оказалось. Воспользовались панамками, сдёрнутыми с головы.
А деть панамки некуда - самолёт садится, да и добро жалко выкидывать; доедем до места - постираем. А в панамках нечто жидкое: в одной размятая, но вполне различимая клубничка, во второй - масса, в которой чётко просматривается чёрная икра.
Приземлились в международном аэропорту Каира, температура +35С°. Пассажиры выходят из самолёта. У всех одежда соответствует погоде, кроме нашего сибиряка, который выходит на трап степенно, готовый во всеоружии хоть на полюс, но никак не в Африку.
За ним следует мама с дочкой с панамками на вытянутых руках, как официантки в ресторане. Охранник на трапе интересуется - что в панамках? Объясняем, как можем. Естественно, он не понимает главного, но видит, что это еда. В шутку жестами спрашивает разрешения попробовать. Мы в ужасе отказываем. Он расстроен нашей жадностью.
На земле сразу у трапа выливаем содержимое панамок. Откуда ни возьмись - второй охранник: "А что это вы делаете?". Охранник с трапа кричит ему что-то непонятное нам. Но по интонации можно догадаться, что он обижается на нас за то, что мы выкинули добро, не дав ему продегустировать. Видимо, что-то вроде нашего "и сам не гам, и другому не дам". Хорошие ребята, чувства юмора не занимать.
Дальше - гостиница в Каире. Пронзительное пение муэдзинов, призывающих к молитве, ночёвка, экскурсия к пирамидам. Стоит отметить, что за тридцать лет (время между моими двумя визитами к пирамидам) город подобрался к ним километров на 10.
В пирамиде Хеопса (самой большой в мире), а точнее, под ней, множество помещений, тоннелей, проходов, подъёмов и спусков. У каждой пяди этого пространства - своя история. Экскурсии там идут без перерывов. Кроме экскурсоводов, тут кормятся нищие и хозяева верблюдов, разукрашенных разноцветными ковриками, туристы фотографируют, денежка - натурщику.
Есть ещё один вид так называемого спорта у местной молодёжи, свидетелем чего я оказался в оба свои визита сюда. Это сексуально озабоченные юноши, которые спят и видят себя с европейскими девушками. Такой молодец присоединяется к экскурсии и в процессе перемещения группы по тесным полутёмным переходам пирамиды пристраивается за девушкой-туристкой и на ходу, как бы случайно, прикасается к ней. К моменту выхода группы на поверхность он отстаёт и выходит самостоятельно, тяжело и удовлетворённо дыша.
Вечером - в поезд и до Асуана, конечной станции на юге Египта, 900 км от Каира, уже в пустыне Сахара.
Высотная Асуанская плотина. В Асуане мы строили плотину, значение которой для Египта переоценить невозможно. Плотина - это жизнь для всего сельского хозяйства страны и, в то же время, источник электроэнергии, которой, по расчёту, должно хватить и Египту и странам-соседям.
Моя задача, как бурильщика, - участвовать в создании водонепроницаемой завесы в теле плотины и вниз, в дно реки на глубину до 180 м, чтобы вода из водохранилища не фильтровалась через тело плотины. Для этого надо было пробурить три с половиной тысячи скважин и закачать в них 700 тысяч м3 специального водонепроницаемого раствора.
В строительстве были представлены все слои населения Египта. ИТР, рабочие высокой квалификации (их называли техниками), разнорабочие-арабы. Кроме того, в пиковые моменты, такие как перекрытие Нила и подобные, набирали людей из Нубийской пустыни. Нубийцы - не арабы, они чернокожие. Народ абсолютно неграмотный, работают за гроши, поэтому ни малейшего старания не проявляют. Бредут куда их гонят; если загнали в канавы для их очистки - сидят там, в грязной воде, пока не поступит команда вылезать...
Максимальное количество строителей доходило до 25 тысяч, из которых половина - нубийцы. Максимальное количество советских специалистов при перекрытии Нила доходило до двух тысяч человек.
Строительство плотины велось средствами советской стороны, то есть нашей страны.
Правительство Египта пыталось в определенной мере погасить часть долга, но тысячи тонн лука, чеснока, цитрусовых никак не могли покрыть стоимость оборудования, материалов и профессиональной помощи специалистами.
Наша же сторона всеми силами старалась удорожить общую стоимость стройки, чтобы раньше или позже получить этот долг с Египта. Или деньгами, или какими-то политическими договоренностями, этого я не знаю и не мог знать тогда.
Из Союза приходили станки разных моделей. Были и явно устаревшие, были и современные с мощнейшими приводами, превышающие оптимальную мощность (то есть достаточную) в восемь-десять раз. Ради удорожания.
В один из первых дней моей работы с арабской бригадой произошел эпизод, заставивший меня понять свою ответственность за жизнь рабочих – нубийских негров.
Это случилось на буровой установке ЗИВ-150. модель, давно устаревшая дома и поэтому присланная сюда по цене современного оборудования. В международной коммерции тоже есть место жульничеству.
На этом станке дополнительное усилие на работающий в скважине инструмент создается вручную через цепную передачу. А само усилие – это сила рук человека и двухметровый стальной рычаг, увеличивающий, то есть силу рук. Там есть защелка (храповик), позволяющая перехватываться. Если эту защелку зафиксировать не до конца, она соскочит и двухметровый рычаг совершит свободное падение. И если под рычагом окажется человеческая голова, она расколется как грецкий орех.
Именно так и случилось: вот зачем я так описывал конструктивные детали. Но… арабы-рабочие очень любили спецодежду (ведь бесплатно) и натягивали на себя, несмотря на плюс сорок шесть-сорок восемь градусов по Цельсию в тени все, что можно. Поэтому удар рычагом пришелся на голову, защищенную нашей родной шахтерской каской. Каска раскололась вдребезги, а человек, который был в ней, упал, вскочил, хотел бежать (от материальной ответственности за каску), но упал опять. Минут через тридцать продолжил работать. Мне крупно повезло – я это понял и за соблюдением техники безопасности старался следить постоянно.