Я против рака. Часть 2.⁠⁠

Меня везли на госпитализацию в Балашиху, в Московский областной онкологиечский диспансер. Лил гадкий холодный дождь с гнилого серого неба и это единственное, что мне запомнилось за время двухчасового пути. Я была последние дни не то как хронически упоротая, не то как хронически уставшая. Я всё время хотела спать, ни на чём не могла концентрироваться, быстро уставала. Видать рак меня клешнями за мозги трогает. И только приступы боли возвращали меня в реальность, давали сознанию кристальную ясность. Типа мой организм говорил: "Не расслабляйся, дура! Даже не надейся на тихую смерть во сне - умирать ты будешь в агонии и муках". Обезболивающие помогали слабо, мама что-то пыталась мне объяснить насчёт лекарств, но я смутно понимала.

И вот меня словно током ударило - вспомнила про Рому. Если у меня билет в один конец, то каково ему будет узнать что я тут тихо скопытилась? Ну ладно, если я удачлива и проживу ещё годик-другой... Наверное аргумент "не хотела мешать работать" так себе...

Не знаю какая разница во времени с Нарьян-Маром и не знаю сколько времени у нас. Но я нащупала телефон, набрала номер Ромы, пошли гудки, сбросила. Он просил так делать, чтобы я не тратила деньги на роуминг - сам перезвонит. Жду. Может он спит или занят? Телефон неожиданно завибрировал, а Эйч-Пи Бакстер запел "Hello! Hello! It's good to be back!".
- Ромка?! - будто неуверенно спросила я.
- Привет. Что такое, любимка? Говори что стряслось, - по ходу он чувствовал что-то неладное.
- Я умираааааююю, - произнесла я голосом, похожим на смесь рёва и стона.

В больнице в Балашихе мы ещё какое-то время торчали, ожидая, когда меня куда-нибудь определят. Переговоры с врачами полностью предоставила маме и сестре, у них онко-маркеры и прочее, у них деньги, а мне было фиолетово что происходит вокруг. Боли унялись, но мне на всякий случай сделали ещё и какой-то укол. В голове крутились слова Ромы, что он скоро отпросится и вылетит. Крутились мутные воспоминания, что у меня и до болей были какие-то стрёмные красные выделения, на которые я не обратила внимания, а потом и вовсе позабыла. Потом стала думать, что если не переобуюсь в белые тапки сразу, а ещё поживу, то надо будет что-то хорошее сделать, чтобы было что-то после меня, кроме отходов и никогда не сыгранных приключений для AD&D. Я была не в состоянии придумать что сделаю, но идея мне понравилась.

Наконец, мне определили место в гинекологическом отделении. Родные на прощание повисли на мне и попросили звонить. Мам рыдала, сестра немного плакала. А я никаких эмоций не проявляла почему-то. И лишь когда они ушли, то тихонько заплакала. Потом пришёл врач, сказал что я немного истощена и поэтому такая сонливая, но меня "покормят" через вену, потом будет операция, а после операции химиотерапия. И что по их прогнозам всё будет куда лучше, чем мне сейчас кажется. И вообще мне везёт, что химиотерапию перед операцией сочли ненужной, слишком много стресса для такого нежного организма!

Я изобразила жизнерадостную улыбку и растянулась на койке, подставив руку под капельницу, в ожидании медсестры с "едой".  

Начало тут.