Волшебные слова⁠⁠

Она влетела в мой кабинет, села на краешек стула, точно собираясь тут же сорваться и бежать дальше. Глаза горели тем сумасшедшим блеском, от которого мозги сворачиваются в трубочку, ты теряешь здравый смысл и не понимаешь что в следующую минуту она выкинет.

- Так, вы мне должны сказать, что я должна сказать ему, чтобы он бросил пить.

- Минуточку! Давайте разберемся… Кто, что, кому должен сказать?

- Ну, научите меня, что я должна сделать с ним, чтобы он не пил, - напор ослаб.

- Нужно с ним что-то делать? Или с вами?

- Со мной все нормально, - уже не так уверенно. - Это с ним… Мне нужно знать правильные слова, которые я ему скажу, и он бросит пить…

- Давайте по порядку. Кто он? И кто вы? И что вы хотите?

Жизнь Марины соответствовала среднестатистическим данным переписи населения: школа, институт, замужество, ребенок, развод, работа в одной из контор с окладом, согласно штатному расписанию. Казалось, судьба хранила ее: неприятности, подлость, предательство, обман обходили стороною. За что бы Марина ни бралась, все получалось легко и свободно. Только одну трудность Марина не могла преодолеть: удачно выйти замуж.

И дело не в том, что у неё не было поклонников: красивая, умная, рукодельница, выглядела моложе своих сорока, - она сама никак не могла определить, кто же ей нужен.

В общем-то, жизнь текла размеренно, тихо, не выходя за рамки обывательских представлений о нормах нравственности. Пока не появился ОН: не первой молодости, лысоватый, длинноносый, невзрачный, амбициозный, с претензией на особенную значительность, скупой на нежность и деньги, с «лошадиной» фамилией Коновалов. От лирики и романтики так же далек, как и последняя французская революция, да к тому же... алкоголик. Но для Марины Андрей стал Колей Басковым и Томом Крузом в одном флаконе: она не видела его уродства, ни физического, ни духовного, наделяя самыми высокими достоинствами, оправдывая самые низменные поступки.

Ей казалось, что за фасадом высокомерия в любимом скрывался глубоко одинокий, робкий и ранимый человек. Марина считала его добрым и благородным рыцарем, одетым в непробиваемую броню холодности и недоступности. А пьет потому, что не умеет от этой самой брони освобождаться.

Она носилась за ним по всему городу, в беспамятстве увозила на такси домой, вызывала к нему докторов, не давала пить, убалтывая разными байками, часами слушая пьяный бред. Она убирала за ним тазики и стирала белье, тащила на себе в ванну, смывая из безжизненного тела следы угарного запоя. Марине думалось, что ее любовь, забота, безусловное принятие его таким, каков он есть, найдут свой отклик в сердце Андрея, и он изменит свою жизнь. Но ничего не менялось: каждая клеточка его отравленного организма требовала своей дозы. Его религией была только водка.

Марина перестала есть, спать, думать и говорить о чем-либо, кроме Коновалова. Ей хотелось видеть только его: пьяного, трезвого - не имеет значения. Она всегда находила оправдания его грубости: он ведет себя так, потому что не хочет обременять ее. Не звонит - ему стыдно. И она снова бежала за ним: отдать теплоту и ласку.

Я спросила Марину:

- Для чего вы живете: для удовольствия или для славы? Она посмотрела на меня вопросительно.

- Все люди делятся на две категории. Одни живут в свое удовольствие, другие - ради славы. Ради чего живете вы, Марина?

- Конечно, ради удовольствия!

- Значит, от всего, что вы получаете в жизни, вы испытываете удовольствие.

- Нет! Ну скажите, какое мне удовольствие от того, что рядом со мной постоянно пьяный мужик?!

- Тогда вы живете ради славы.

- Ерунда! Не нужна мне слава! Я хочу жить в свое удовольствие!

- Вы стелетесь перед алкоголиком, стираете его грязное белье, выносите тазики, а он о вас вытирает ноги. Это приносит вам удовольствие.

- Бред, бред, бред! Как от этого можно получать удовольствие?! Я не хочу так жить!

- Бросьте его.

- Не могу, он мне нужен, он не такой на самом деле, он другой, хороший…

- Марина, зачем он вам нужен?

И тут она впервые задумалась. Он не любил ее, денег не давал, подарки не покупал, секса с ним не было: трезвым гнал ее прочь, а пьяный – сами понимаете: рожденный пить, любить не может… Но она к нему пристала, как банный лист. Как пять копеек, эбониткой приклеенные к столу. Как Содом к Гоморре. ЗАЧЕМ??? От этой клинической связи она получила невроз и хронический бронхит, бессонницу и вес в 45 кг, постоянные мучения, страдания, тревогу и страх быть окончательно отвергнутой. Какое уж тут удовольствие… Значит, слава?! Отряхивая могильную плесень, и, как слепой крот, жмурясь от солнца, она с трудом возвращалась в реальность.

- Да-да, мне нужна была слава. Я вспомнила, какой восторг испытывала, рассказывая в подробностях о своих муках подруге, бывшему любовнику, приятельницам, сестре… Они меня слушали, качали головами, сочувствовали, сопереживали, восхищались моей самоотверженностью, осуждали его козлиную сущность. Вот где театр! Я – героиня, звезда! Я – на сцене, в лучах рампы, а вокруг – зрительный зал! Вот где я ловила кайф, купалась в океане удовольствий. Мне не составляло труда возвести подмостки даже в отсутствие почитателей моего таланта, достаточно было вспомнить о своих страданиях, а дальше фантазия возносила меня на недосягаемый для обывателей постамент. Я мучилась, жалела себя, сотни раз умирала – и всегда оставалась в центре. Да, так и есть: я сама себе устроила вертеп и взошла на галеры.

Для Марины вдруг стало открытием, что она не позволяет себе быть счастливой ПРОСТО ТАК, ошибочно полагая, что счастье, удовольствие нужно заслужить. То есть ХОРОШО может наступить только после того, как стало ПЛОХО.

Мы встретились с Мариной еще раз, и еще, и еще… Больше она не просила о магическом коде для своего любимого. Да и любимый скоро превратился в смутное воспоминание, а на первый план вышла она со своими желаниями и стремлениями. Она вспоминала, как семилетней девочкой шла искать своего отца и с чувством гордости приводила его домой из пивнушки пьяного. А в 12 она уже стеснялась его. Хотя, когда папа был трезвым, он был самым лучшим. Марина вспомнила, как гордилась им, когда он забирал ее и подружку покататься на машине. А потом он опять приходил пьяный, и плакала мама, и она не знала, что делать, и чувствовала, что сделать что-то должна, и ничего не получалось…. Марина и кричала на него, и уговаривала, и укладывала спать - папа слушался, но все равно не переставал пить… В короткие промежутки трезвости он становился опять самым лучшим папкой: учил ее водить мотоцикл, рассказывал разные интересные истории, они вместе читали книжки, ездили на море…

А еще Марина мечтала быть актрисой. Она играла в школьном драмкружке, дома с подружками устраивала спектакли, читала Станиславского, “Советский экран” стал ее настольным журналом. Папа сказал, чтобы и думать забыла, потому что все актрисы - шлюхи…

Вот такой жизненный сценарий усваивала Марина, пока не закончила школу. Затем вылетела из родительского гнезда, поступила в институт, на который указал папа. Домой приезжала на выходные, праздники и каникулы. А потом и вовсе осталась в городе, в котором училась.

От встречи к встрече, Марина училась осознавать, что ее детство не закончилось. Что она решает все время одну и ту же задачу - хочет исправить своего отца. Хочет доказать ему, что она хорошая девочка, не шлюха… Хотя сама не верит в это - в глубине души она так и осталась артисткой, а значит - шлюхой… Потому и выбирает мужчин, с которыми легко чувствовать себя на высоте - алкоголиков и разных проходимцев…

Много всего мы распутали с Мариной. Вернее, она сама. Я лишь вовремя о чем-то спрашивала, что-то уточняла, акцентировала ее внимание.

Сейчас Марина в свободное время посещает народный театр и классы танго. На работе проводит красивые праздники. Она простила папу, и больше не старается вернуть его и исправить. У нее появились поклонники, но сама она не спешит. А один недавно высказал интересную мысль: “Ты у меня одна. Мне хочется, чтобы ты стала последней”.

автор: Людмила Шепелева

Источник: https://psy-practice.com/publications/na-prieme/volshebnye-s...