Сметана или история одного первоклашки⁠⁠

Был у меня одноклассник, звали мы его Сметаной и эта жизнеутверждающая история о нём. В первом классе всем детям на второй перемене давали молоко с оладушками. Оладушки разбирали как пирожки, но с молоком дела обстояли похуже – никто не любил молочную пенку. Это потом, когда мы подросли, стало понятно, что дежурные старшеклассники неторопливо накрывают на стол, пока все мы сидим на уроках, задолго до заветной перемены. И за это время молоко, каким бы свежесваренным оно ни было, неизбежно покрывалось пенкой. На первых столах она была уже плотной и легко убиралась одним движением. Но столам, накрытым позже, везло меньше – пенка была тонкой и разваливалась на мелкие частички так, что бесследно убрать их из стакана было почти невозможно. При этом извлеченную пенку было решительно некуда девать, кроме как положить ее на стол перед собой, а потому после такой перемены все без исключения столы были обклеены засохшей бесформенной белой массой, которую, к слову, было крайне трудно оттирать. И самое ужасное, что никто из взрослых не собирался решать эту проблему, так как поварам за находчивость не доплачивали, а уборкой со столов и вовсе занимались дежурные ученики, приучать которых к неблагодарному труду, по всей видимости, было одной из задач школьного воспитания.

Сметана был двоечником, но очень забавным и находчивым пацаном. Понаблюдав за тем, как изо дня в день бедные одноклассники – будущие октябрята, морщась избавляются от пенки в молоке и оставляют её «умирать на белом (раз, два, три – дыщ!) холодном» столе, Сметана нашёл интересное новаторское решение. Как только все уселись, он притащил со стола раздачи блюдечко и потребовал внимания. Стоя у воображаемой доски, пацан объявил, чтобы те, кто не любит пенку, не пачкали стол и собрали всю пенку на это блюдечко, и запустил его по кругу. Классный руководитель рукоплескала и даже объявила, что пусть он плохо читает и коряво пишет, но за такой поступок вполне заслуживает пятерку по поведению в четверти. Мы тоже обрадовались находчивости товарища и весело, с горкой наполнили блюдечко. За столом воцарилась чистота. «Мо-ло-ко было вы-пито, все о-ладушки съе-дены», - запел бы я, но эту песню сочинили гораздо позднее.

Когда заветное блюдце обошло весь стол, внимание всего класса, да что уж там, всей столовой, было вновь приковано к главному герою. Сметана взял блюдце в руки, встал и на вытянутой руке еще раз показал всем зрителям. Классный руководитель уже представила себе, как мальчишка гордо несет блюдце с пищевыми отходами к специальному столу, как об этом напишут в стенгазетах, а может и в «Пионерской Правде». Столовая наполнилась аплодисментами в его честь. А когда овации стихли, наш герой попросил минутку внимания.

- Вот видите, это же совсем не трудно, правда ведь, товарищи? Теперь мы все знаем, как сохранять чистоту за столом. Но и это еще не все, - примерно так декламировал герой и десятки пар восхищенных глаз следили за заветным блюдечком.

- Смотрите, вот так это берецца и… естца! – радостно продолжил он. И вот теперь вся столовая, офигевая, наблюдала, как легко и непринуждённо кончиками пальцев пенка отправляется в его белозубый рот. Он смачно пережевал ее, запил остывшим уже молоком и победно продемонстрировал нам абсолютно пустой рот. Блюдце, никак не ожидая такого вот конца, обречённо опустилось на край стола, немного нервно подребезжало и окончательно «устаканилось». Через пару секунд кромешная тишина в столовой сменилась истошным ревом. Сначала вырвало тех, кто сидел близко к нему, затем по принципу домино эпидемия моментально распространилась на весь наш стол, затем перешла на соседний и в конце концов полностью захватила школьную столовую вместе с учительским столом. Белая смерть настигла каждого, кто еще пару секунд назад восхищался умом и сообразительностью неприметного первоклашки. Как выяснилось позднее, воспитывался Сметана диктатором-матерью и палачом-братом, а потому был весьма послушен и всеяден. А фамилия у него была как у знаменитого футболиста. Но футбольное «погоняло» из него не получалось, так как больше было связано с мелким прыгучим насекомым-кровососом, служившим мерилом мастерства у кузнецов. Поэтому он выбрал для себя прозвище попроще – «Сметана». Весьма неплохим вырос мужиком, кстати.