"Братишка".⁠⁠

"Братишка".

- Привет, братишка. Давно к тебе не заходил. Как дела?

- Нормально. Замерз немного. Сам-то как?

- Да, как сказать. Устал я, братишка.

- От чего? У тебя что-то случилось?

- Жить устал. Вернее выживать. Сам себе не принадлежу, ей-богу.

- Знакомо. Сам так маялся одно время. Сейчас вот подаяниями одними и живу. Почему ты терпишь такое отношение к себе?

- А куда деваться. Все говорят, знай свое место. Я никто.

- Эх. Не говори. Но выглядишь неплохо. Новая одежда, морда вон сияет, как мыльный шар. Треснет скоро.

- Ничего ты не видишь, братишка. Думаешь, так все просто?

- Вижу. Все я вижу. Я вот ногу потерял, но молчу. Кому из нас хуже, как думаешь?

- А что же ты молчишь?! Может помочь чем?

- Уже ничем не поможешь. Хотя, может еда есть? Хлеба сто лет не видел. Про горячее вообще молчу.

- Да, конечно. Возьми. Специально для тебя принес. Помнишь, как мы в детстве ее любили?

- Ух. Колбаса. Копченная. Пахнет-то как, аж голова кружится, и живот в узел сворачивается.

- Кушай, братишка, кушай. Я на днях еще зайду. Где ты ногу потерял?

- Спасибо. Вкуснятина. А ногу… Под машину попал.

- Ничего себе?! А что не пришел ко мне? Я бы помог.

- Зачем? Не вижу смысла. Ты садись, садись. В ногах правды нет.

- Так, что с ногой случилось?

- Сидел на углу, возле аптеки. Какой-то придурок на дорогой тачке меня не приметил. Потом больница. Смутно все помню. Через какое-то время опять улица.

- Его хоть наказали? Из-за кого ты ногу потерял?

- Ты сам сказал, что мы никто. Кому какое дело до очередного бродяги? Он уже забыл наверняка про меня и про тот случай.

- Ничего, братишка. Все получат сполна. Не переживай.

- Да, я привык уже. Будто без ноги родился, представляешь? Прохожие сторонятся, правда.

- Это не смешно.

- А мне вот смешно. Едкая сатира. У тебя еще есть колбаса? Только аппетит разыгрался.

- Конечно, братишка. Вот пакет стоит. Бери все, что хочешь. Это тебе.

- Спасибо, что не забываешь меня. Это радостно.

- Глупый. Ты же мой братишка. Как иначе-то? Помнишь, как мы в детстве с рынка продукты воровали?

- Помню. Тебя еще пекарь поймал. Ох он задал тебе тогда.

- Конечно. До сих пор шрам на лбу остался. Вон, видишь? Маленький такой, на месяц похож.

- Эх, славные были времена.

- Да, братишка. Есть, что внукам рассказать.

- Своим и расскажешь. У меня уже никого не будет. Калека никому не сдался.

- Перестань. Все будет. Скажи, братишка. А ты с мамой давно виделся?

- Так не стало ее. Год уже как. Ты не знал?

- Нет! Когда это случилось?

- Прошлой зимой. Морозы еще жуткие были. Помнишь?

- Да. Меня не было в городе. Как же так, братишка? Не успел я…

- Что сейчас говорить. Жизнь нынче скверная. Так, что ты еще неплохо устроился. По крайней мере, не голодаешь, как я.

- Разве это жизнь. Ладно. Тебе сильнее досталось. Чувствуешь себя как?

- Холодно. Одежду бы раздобыть теплую. Ночи длинные и морозные. Поможешь чем-нибудь?

- Конечно, братишка. Завтра зайду к тебе.

- Спасибо, что не забываешь.

- Не благодари. Я же тебя люблю, братишка.

- И я тебя люблю, братец.

- Ладно, пора мне. Береги себя.

- Зайдешь завтра?

- Обязательно.

- Чарли! – тонко крикнула женщина в дорогой шубе. – Чарли, мы весь город на уши подняли. Иди сюда, негодник! Почему тебя все время сюда тянет?

Большой пес песочного окраса с красным ошейником удивленно поднял голову, и тяжело вздохнув, словно нехотя, поплелся к хозяйке. Он оглянулся всего лишь раз.

Там, у старой аптеки, на снегу сидел другой пес. Шерсть полиняла и была грязно-серого цвета, на носу серебрился иней, а глаза слезились. Вместо одной ноги был короткий обрубок. С трудом поднявшись, пес встал и долго смотрел вдаль. Туда, куда ушел его братишка.