Приоткрытое окно⁠⁠

Я похоронил деда неделю назад. Вроде не старый еще был мужик, всего шестьдесят семь, ничем не болел, жаловался только, что поясницу стало прихватывать — гантельки уже не потягаешь. Заснул и не проснулся. Мы жили в ста километрах друг от друга, в последнее время общались редко, о чем я сейчас, конечно же, жалел.

На работе дали двухнедельный отпуск, сейчас я занимался дедовой квартирой. Разбирал вещи, рассматривал старые фотографии и дико тосковал. Решил, что как будут готовы документы, продам жилье, а пока на полгода можно квартирантов пустить.

Был еще гараж, заваленный хламом уже лет пять. Раньше в нем стоял мотоцикл “Урал” темно-зеленого цвета, с коляской. Дед всегда с радостью катал меня на нем. Будучи пацаном, я рассматривал крутящиеся детали мотоцикла, пытаясь понять, как работает этот механизм. Потом он стал ломаться, в конце концов чаще, чем дед успевал его чинить. Его продали на переделку или на детали местным “Кулибиным”.

С гаражом я был настроен решительно, намереваясь разобрать целый склад раритетов за один день.

Одел дедовы джинсы, рубаху, чтоб не испачкать свои вещи, уже обулся, но так и застыл в прихожей. От рубашки пахло таким родным, теплым. Смесь табака и одеколона. Одеколона, который я когда-то терпеть не мог. Какой-то " Шипр" или "Саша", короче, этот древний запах всегда заставлял меня кривить нос и дарить деду парфюмы в красивых коробках, которые, как оказалось, он так и не открывал. И сейчас от этого табакошипра защипало в носу. И в глазах. Ничей я теперь внук.

Ни-чей.

Я шагнул к двери и вспомнил, что не взял ключи от гаража. Они висели на трюмо, на вбитом в деревянную рамку гвозде. В зеркале отразился бледный всклокоченный молодой человек в клетчатой рубашке и штанах не по размеру. Удивительно похожий на деда в молодости. Молодой дед укоризненно смотрел на меня с фотографии, висевшей на стене. "Сопли распустил!" — говорил его взгляд. Я махнул деду рукой и вышел из квартиры.

В гараже, прогретом солнцем, пахло бензином и тем неповторимым запахом железа, сырого кирпича и ветоши в мазуте. Этот запах не выветривался никогда, я помнил его с детства. На входе меня встретила противная, невидимая нить паутины, в которую я угодил лицом.

Раскладывая вещи на " выброс" и " оставить", я нашел сокровище. Старый бинокль, в кожаном, чуть потертом кофре. Одна линза немного запотела, видимо конденсат собрался от долгого пребывания в сыром гараже. Но, все равно отлично видно. Я даже поэкспериментировал, выйдя на улицу. Посмотрел на верхушки деревьев, обозрел двор, увидел кота, крадущегося под балконами. И это все как на ладони.

Вывез две тачки хлама на мусорку, собрал свои ценные находки в пакет и пошел домой. Пока что это еще и мой дом. По пути завернул в магазинчик, захватил пельменей, пивка и колбасы.Вечером было скучно. Рассмотрел вещи, что приволок из гаража, отмыл старые часы, на которых красовалась фигурка гимнастки с обручем. Обруч был давно поломан, осталась только половинка круга в руках девушки. Я помнил, что когда был маленький, меня приводило в восторг то, как в темноте фигурка начинала светится зеленоватым. Это было волшебство. Ну не место такой прелести в гараже, пусть стоит на шкафу, как раньше.

Достал бинокль, протер его. Где еще можно интересно провести время с такой оптикой? Конечно же, у окна. Летний вечер накрывал город тишиной, прохладным ветерком, перебирающим листья в кронах деревьев, реже доносился гул машин от прилегающей к домам дороги. Во дворе никого, лишь чей-то забытый плюшевый заяц одиноко скучал на лавке при свете фонарей. А в окнах дома напротив в это время кипела жизнь.

Я случайно зацепился за окно первого этажа, увидев там пожилую дамочку. Мне вдруг стало интересно наблюдать за ней. Она стояла у плиты, и покуривая сигаретку, что-то готовила. Потом вдруг начала пританцовывать, делая странные движения бедрами. Это меня повеселило, я захотел понаблюдать за остальными соседями. В другом окне, тоже на первом этаже, горел свет, всюду разбросаны вещи, никого нет. Я подождал немного, но увидел лишь промелькнувшую тень из одной комнаты в другую. “Скорее всего, кот.” — с этой мыслью я перевел оптику на следующее окно. На втором этаже мужчина стоял на балконе и курил сигарету. Я убрал бинокль, потому что мужик вдруг поглядел в мою сторону. На секунду стало стыдно, что подсматриваю за людьми, но...только на секунду. Когда он ушел, я снова поднес окуляры к глазам.

Рыскал по окнам в поисках интересного, но везде либо занавешено, либо темно. В некоторых темных окнах проглядывалось мерцание телевизоров или мониторов, но хозяев не было видно. Я перевел взгляд на первый этаж, в то окно, где отплясывала позитивная женщина, но свет уже погас. Зато зажегся на четвертом этаже.

Окно было прямо напротив моего, только на этаж ниже, поэтому открывалась отличная видимость. В нем я увидел молодую девушку лет двадцати, стройную, светловолосую. Она показалась мне очень привлекательной. Подошла к столику, взяла пульт и включила телик, потом куда-то ушла. Ее не было минут пять, за это время я успел выкурить сигарету. Когда она пришла, в ее руках была большая тарелка и кружка. Поставив все на столик, девушка подкатила его к дивану. Она часто улыбалась, значит смотрела что-то веселое, жаль, я не мог увидеть, что именно.

Руки затекли, нужен был перерыв. Выпил горячий кофе под серию любимого сериала “Гангстеры”, предусмотрительно скачанного на ноутбук. Дед не проводил себе интернет. “Новомодные штучки” — так он называл все технологии, которые не мог или не хотел принимать. Перед сном меня опять потянуло взглянуть на дом напротив, в ее квартире все еще горел свет, только на этот раз в другом окне. Рука невольно взяла бинокль.

Лежа на кровати, закинув одну ногу на другую и покачивая ей, девушка читала книгу. На левом бедре виднелась татуировка, но что на ней, разглядеть не вышло. В принципе ведь ничего интересного, но я не мог заставить себя не смотреть. Так и проторчал до того момента, пока она не легла спать, выключив свет. Только после этого я опустил оптику. Глаза немного болели. Я уже собрался отойти от окна, как вдруг заметил на стене дома странную тень. Она медленно скользила по панелям, вверх, к окну девушки. У окна, что было приоткрыто, тень замерла и как-будто прошмыгнула внутрь.

“Наверное это все последствия от бинокля. Или темные точки в глазах.” — приоткрыл окошко и свежий поток воздуха нырнул в комнату, обдав меня приятной прохладой.
Утром, открыв глаза, мне первым делом вспомнилась девушка из соседнего дома. Ее улыбка, беззвучный смех. Весь день вяло занимался делами, отмыл кухню и все время думал о том, чем же сегодняшним вечером будет заниматься незнакомка. Ждал наступления темноты, чтобы вновь увидеть ее, как бы странно это ни звучало. Уборка хоть немного, но отвлекала. Провозился до вечера, иногда переключаясь на просмотр сериала и употребление пищи в виде пельменей и бутеров с колбасой.

Пока в ее окнах не горел свет, я рассматривал ее соседей. Справа, прямо за стеной ее квартиры, жил старик, он смотрел телевизор в одиночестве. Представил себе, как мой дед тоже так сидел вечерами, один, пялясь в ящик. Опять стало стыдно, что редко приезжал . Ниже этажом проживала молодая семья с двумя детьми. Дети играли в комнате, муж с женой, на кухне, о чем-то спорили. Девушка разгоряченно жестикулировала, мужчина держал себя сдержанней. Потом он обратил внимание на окно и задернул занавеску. Это вызвало ощущение, как-будто фильм прервали на самом интересном месте.

Спустя полчаса ее окна наконец-то “ожили”. Мои глаза жадно впились в линзы бинокля. Девушка выглядела уставшей, она медленно прошла в спальню и обессилено скинула пиджак прямо на пол. Неторопливо переоделась в забавную пижаму с короткими штанишками, подошла к зеркалу. Долго смотрела на свое отражение, потом руками начала трогать лицо. Выглядело это так, будто она пыталась снять с себя паутину. Я бы может и не обратил внимания на эти странные действия, если бы до этого, в гараже, не снимал паутину со своего лица. После этого девушка быстро улеглась под одеяло, погасив лампу рядом с кроватью.

На панельной стене промелькнула тень. За ней еще одна. Я было подумал о том, чтобы протереть линзы, но и без бинокля отчетливо видел их. “Может быть деревья так причудливо отбрасывают тени из-за рядом стоящих фонарей?” — я искал оправдание тому, что наблюдал. Размытые, темные пятна на стенах дома растягивались в длину, напоминая каких-то каракатиц, или...ящериц! Те юрко прошмыгивали к окнам, зависая на несколько секунд. Некоторые после этого пробирались внутрь через открытые форточки, некоторые ждали, пока выключится свет. Две “ящерицы” скользнули к окнам на третьем этаже, туда где жила супружеская пара с детьми. Замерли, а затем ринулись от окна прочь. Вскоре все они растворились в темноте чьих-то окон. Эти странные живые пятна, как кляксы на белой бумаге, снились мне всю ночь. Во сне они каким-то образом проникли в мою спальню, окутали потолок, зеркало, телевизор, затем и кровать вместе со мной. Все вокруг дрожало в черном мареве. Я вопил от страха, просыпаясь и понимая, что кричу на самом деле. До самого утра мне так и не удалось поспать без кошмаров и пробуждений в холодном поту.

Рано утром, едва лучи солнца пролили желтую краску на соседний дом, я уже был на ногах. Освежился холодным душем, отгоняя мысли о ночных кошмарах, приготовил пару бутеров с колбасой и уселся у окна. Без бинокля, и с кружкой чая. Сам не знаю зачем, но я караулил соседний дом. Как страж, озабоченный безопасностью своего пристанища. Днем никаких признаков того, что девушка находилась дома, я не заметил. Свет в ее комнате не включался.Уже ближе к сумеркам, в одном из ее окон, на стене, я разглядел всполохи от экрана телевизора. Схватил бинокль и убедился — она дома. На этот раз ее волосы были растрепаны, девушка понуро сидела у телика. На лице никаких эмоций, сутулясь, она сжимала в руках кружку, изредка поднося ее ко рту. Выглядела она заболевшей.

Я взглянул на то, что находилось над ней и в ужасе отдернул окуляры от глаз. Металлические вставки оптики ударили по стеклу, я выругался, дрожащими руками протер линзы, снова уставился в бинокль. По спине пробежали холодные мурашки.

Над девушкой висела темная тень. Это была та самая тень из моего сна. Перепутать ее с другими сложно. Она неподвижно растеклась на потолке, словно чего-то выжидая. Я жадно таращился, позабыв, что в той комнате человек нуждается в помощи, что это не сериал, в котором всегда все будет хорошо. Может быть я и мог что-то сделать...но не сделал.Перевел бинокль на окно, в котором видел старика, одиноко сидящего дома. Его не было на диване, телевизор показывал одни помехи. На стене колыхалось нечто, по силуэту похожее на длинную ящерицу. Периодически оно вытягивало длинную конечность куда-то к полу. “Эта зараза везде!” — я рыскал по окнам, повсюду натыкаясь на мельтешащие, мерзкие тени. Только в окнах молодой семьи по-прежнему горел теплый свет, дети бегали по комнате, их громкие крики доносились до меня из открытой балконной двери. В окне девушки к тому времени уже было пусто. Ни теней, ни хозяйки. Другие ее окна были зашторены. Больше я ее не видел.
Весь следующий день я был занят оформлением документов по наследству, разбирательством со счетами и долгами. После всего этого, уже на грани нервного срыва, я еще показывал дотошному мужику гараж на продажу. В тот момент я готов был послать его в далекое пешее, но понимал, что деньги нужнее и сдержался. Мужик постоянно матерился, задавая вопросы типа: “А здесь утепление есть? А что за холодильник, он работает? А сюда “Волга” влезет, мне чтоб влезло надо? А яма овощная не топится по весне?” Я на все отвечал кратко, стараясь быстрей уже совершить сделку. Мужчина сообщил мне, что подумает, и сев в свою развалюху укатил прочь, исчезнув за сизым дымом выхлопных газов.

Когда я уже добрался наконец до своего дома, до бинокля, то увидел лишь зашторенные, как накануне вечером, занавески окон девушки. Ближе к ночи, к ее дому подъехала скорая помощь, бригада забежала в первый подъезд, потом в ее окнах зажегся свет. Шторы по прежнему были закрыты. Минут через двадцать подкатил полицейский УАЗик, из него выскочило двое человек в форме. Они так же скрылись в первом подъезде. Через час во дворе припарковался еще один экипаж полиции, за ним встала их же “газелька”. Потом на носилках вынесли тело, прикрытое белой простыней, в бинокль я смог разглядеть копну белых волос и женские ноги.
Улегся в кровать я только в третьем часу ночи, после того, как погас свет в окнах незнакомки, а потом последняя полицейская машина отъехала от соседнего дома.
Долго вертелся в поисках удобной позы, и вроде стал засыпать.

Что-то резко выдернуло меня из полудремы. В комнате царила тишина, на улице тоже. И тут я понял, что меня разбудило — мысль! Мысль о том, что пару дней назад я приоткрыл окно и благополучно забыл об этом. Разгоряченный диким желанием немедля закрыть окно, я дернулся, но силы внезапно куда-то пропали. Я буквально не мог пошевелить ни одной мышцей, на тело, тяжелым одеялом, навалилась необъяснимая усталость и оцепенение. И где-то рядом с правым ухом что-то застрекотало, зашуршало. Накативший панический ужас велел мозгу дико заорать и быстро бежать , но я не мог издать ни единого звука. Появилось ощущение, что все как-будто во сне, однако проверить это, ущипнув себя за кожу, я не мог. Самое страшное было в полной беспомощности, невозможности как-то себя защитить. Сознание стало затуманенным, глаза закрывались. Последнее, что я помню — на потолке, рядом с люстрой, растекалась черная тень. Сумрак, скрученный в длинные жгуты, тянулся ко мне жуткими щупальцами, приклеивался к лицу, залеплял веки, шарил по одеялу.

Очнулся я, едва стало светать. Потолок был девственно чист и бел. Резко поднялся с кровати и чуть не упал, ноги не держали, в глазах плавали черные “мушки”.
Я не стал раздумывать, сон это был или все происходило наяву. Первым делом, после пробуждения, собрал все свои вещи в рюкзак, перекусил остатками еды и сбежал из квартиры. Оставаться в ней было нельзя, иначе через пару дней и меня бы тоже увезла “Газель”. Я это понимал ясно, как и то, что весь соседний дом, за исключением нескольких квартир где есть дети, обречен, как та девушка с четвертого этажа.

Уже на вокзале, отходя от мрачных событий и ожидая автобус домой, я вдруг подумал о неожиданной смерти деда. “А не эта ли тень его…убила?” — выводы напрашивались сами собой. В старый пазик набилась огромная толпа народу. Духота давила спертым воздухом, навевая негативные мысли. Я потянулся к форточке и вспомнил, что так и не закрыл окно у деда дома. Пока пазик трясся на ухабах дороги, меня все-таки сморил сон. Во сне я ехал в том же автобусе по пыльной дороге, тянущейся сквозь ряды тополей. В какой-то момент автобус остановился, и я с удивлением обнаружил, что являюсь единственным пассажиром. Больше в салоне никого не было. Я сидел на нагретом сидении, обливаясь потом, и смотрел в окно. Там, расчленяя разделительную полосу, вспучивался, вскипал асфальт, превращаясь в кратеры, из которых сочился дым. Над дорогой стояло черное марево. Дым сбивался в темные сгустки и маленькими торнадо собирался вокруг автобуса. Эти смерчи становились все больше и больше, и в конце концов стали раскачивать автобус, пытаясь унести его. “ Унести обратно! — понял я. — Обратно, в дедов дом. Что бы там из меня высосали жизнь тени!” Я дернулся, чтобы бежать.

— Да что вы локтями пихаетесь, младой человек! — толстая тетка в соломенной шляпе, что сидела рядом, раздраженно ткнула в меня в бок. — Совсем охамели! Нажрался средь белого дня.

Я вперил взгляд вперед и сделал радостное лицо. К черту дедову квартиру, к черту гараж. Реальный старый пазик уносил меня все дальше от того дома, от шныряющих по ночам теней, от смерти.

— Наркоман какой-то. — процедила тетка, поджав губы.


Не оставляйте окна открытыми на ночь.


Авторы: @FelixBeck, @MoranDzhurich


Спасибо за прочтение, заходите в нашу группу "ЗБО" https://vk.com/creepyzbo, там собраны все рассказы и скоро будет готова первая аудиоверсия с музыкальным сопровождением! Ваша поддержка очень важна для нашего творчества!