По законам военного времени (Глава 34)⁠⁠

Июнь 1949 года.

19 лет, получил специальность горного техника - геологоразведчика.

Город Чкалов

Всем выпускникам техникума были выписаны дипломы, но нам их не выдали, существовал закон — выдавать дипломы только после отработки трехлетнего срока по распределению. Почти вся наша группа осталась работать в системе треста «Кизелуглеразведка», было три путёвки в трест «Южуралуглеразведка», находившийся в городе Чкалове (ныне Оренбург).

Несмотря на то, что друзья уговаривали меня остаться в Кизеле, я решил ехать в Чкалов. «Охота к перемене мест» была во мне исключительно сильна. А тут ещё Юрка Батырев, окончивший техникум годом раньше, приехал из Чкалова в отпуск и расхваливал те края. Кроме меня направление в «Южуралуглеразведку» взяли Николай Каменщиков и Рита Шелунцова.

Выехали третьего июня вчетвером, Батырев уже возвращался из отпуска. В вагоне много балагурили, пели, тон в этом задавал Батырев, у него был неплохой баритон, и он серьёзно увлекался пением. Дальнейшая его судьба сложилась трагически. Возвратившись из отпуска, Юрий получил направление в Польшу, там влюбился в польку, а жениться на иностранке ему не разрешили. Вскоре она вышла замуж за поляка, а Юрка застрелился.

До Челябинска ехали знакомой дорогой, здесь мы проезжали всего лишь год назад, когда ездили на экскурсию в Ильменский минералогический заповедник. К югу от Челябинска знакомый уральский лесной и гористый пейзаж сменился ковыльной степью. Воздух сразу стал как будто суше и горячее, появились новые, неизведанные запахи, вспомнилось стихотворение Аполлона Майкова «Емшан» («полынь» в тюркских яз), входившее в старые школьные учебники, а учить стихи я любил:

Степной травы пучок сухой,

Он и сухой благоухает!

И разом степи надо мной

Всё обаянье воскрешает…

В Чкалове на привокзальной площади впервые увидели повозки, запряжённые верблюдами и ишаками. В городе мы прожили дня три, он нам понравился, да и немудрено после Кизела-то.

Запомнилось быстрое течение реки Урал. Прогуливаясь, мы зашли на лодочную станцию, взяли лодку и поплыли по течению. Проплыв некоторое расстояние, повернули назад, но как ни старались трое молодых сильных парней, не смогли выгрести против течения. Пришлось лодку бросить на берегу, благо в залог был оставлен чей-то, теперь уже ненужный, студенческий билет.

В тресте мы с волнением ожидали распределения по геолого-разведочным партиям (ГРП). Николай попал в Куюргазинскую, Рита — в Тюльганскую. Об этих партиях мы кое-что хорошее слышали от Батырева. Я же получил назначение старшим коллектором в Тугустемирскую ГРП, о которой мне почему-то долго никто ничего не мог сказать. Наконец, кто-то мне показал — вон начальник твоей партии.

Из кабинета управляющего трестом вышел грузный пожилой человек. Это был Василий Васильевич Ярошенко. Вскоре он познакомил меня со старшим геологом партии Владимиром Ратнером и сменным буровым мастером Василием Федяниным. От них стало известно, что Тугустемирская геолого-разведочная партия существует пока лишь на бумаге. Нам, то есть, Ратнеру, Федянину и мне предстоит завтра выехать в село Тугустемир и подобрать базу для будущей ГРП, это значило - найти квартиры для проживания пятидесяти семей, дом под контору, сараи или любые другие помещения для размещения бурового оборудования, механических мастерских, кернохранилища, материального и продовольственного складов, гаража и прочего…

Ярошенко оставался в Чкалове утрясать разные бумажные дела и должен был приехать в Тугустемир вместе с основным составом ГРП, который перебазировался из посёлка Шубар-Кудук Актюбинской области Казахстана.