Море и пальмы⁠⁠

Николай Петрович не запомнил нападавших. Помнил только, что сдал смену, закрыл тяжелую складскую дверь и неторопливо зашагал в сторону остановки, минуя обшарпанный пивной ларек. И тут сбоку, со стороны старых бараков, от грязной темноты подтаявшего переулка отделились двое.

***

Первым в палату заглянул молодой, подтянутый сотрудник в штатском. Внимательно выслушал Николая Петровича чиркая в планшете и быстрыми шагами удалился, что бы никогда не возвращаться. Потом приходила полноватая женщина с усталым лицом, приносила апельсины и яблоки. Врачи сказали, что это его, Николая Петровича, жена.

***

-Коля, ты меня совсем не помнишь? - спрашивала она вечерами раскрывая пыльный, покрытый коричневым бархатом альбом. - Это мы с тобой. Это наша свадьба.

С бледной, бумажной фотографии на Николая Петровича смотрела ярко накрашенная девушка в чересчур пышном платье. Николай Петрович не помнил.

-Это Катя, это Леша.

Ребятишки на фото сидели на карусели, серьезно смотрели в камеру и ели мороженое. Николай Петрович не помнил.

Жена вздыхала, убирала альбом на верхнюю полку шкафа и уходила спать. Николай Петрович некоторое время смотрел телевизор и укладывался в гостиной, на длинном диване.

Ему снилось свободное падение, океан воздуха, синее небо и люди в яркой одежде. Они держатся за руки, а приближающаяся земля кружится и мелькает лоскутами зеленого и черного. Снилось как он скользит по волне, а доска норовит вырваться из-под ног и сбросить в соленую воду подняв россыпь брызг, которые заиграют миллионами оттенков. Снился ласковый бриз и смерч окутанный молниями, извивающимися и кусающими землю будто гигантские змеи. Снились сверкающие вывески, вместе с тысячами огней и фар рассеивающие ночь над большим городом в котором бесконечно идет игра. Снилась пустыня и одинокая телефонная будка у шоссе. Россыпи звезд, теплая крыша машины и горячий кофе из термоса. Снились джунгли и вечная мерзлота.

-Знаешь, я помню - произнес однажды Николай Петрович сидя на кухне, за маленьким столиком у окна.

-Что, что помнишь, Коля? - встрепенулась жена.

-Море. Прозрачное, теплое. Я тогда маску еще купил. И плавал-плавал. Рыбки такие яркие, красивые. И пальмы. Выныриваешь и пальмы. Мы потом там еще были?

-Коленька - испуганно вздохнула женщина. - Мы никогда на море не были.

Но Николай Петрович уже не слышал ее, как и звука бьющейся чашки.

-Коля! - послышалось ему во внезапном, угасающем порыве ветра.

В прозрачной, теплой воде ткало яркую сеть солнце. Он нырнул. Рядом, красноватыми и серебристыми струйками замелькали рыбки.