Киевский котел.Часть 2. Ловушка захлопывается.⁠⁠

Предыдущая часть: тыц

"На юге 1-я танковая группа начала продвижение. Ожидается, что завтра она соединится с группой Гудериана. Командование группы армий, предполагая, что противник начал отвод своих войск из излучины Десна, Днепр на восток, отдало приказ на преследование с учетом замысла на создание большого котла в районе река Суда, Ромны. Массовый отход противника (на некоторых участках по три автоколонны в ряд) через Лохвицу на восток является — по крайней мере, так кажется — эвакуацией рабочих (занятых на строительстве укреплений) и беженцев." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 12 сентября 1941 года.

К началу сентября с выходом моторизованных корпусов 2-й танковой группы Гудериана на реку Десна в районах Шостки и севернее Конотопа создалась угроза глубокого охвата с севера войск Юго-Западного фронта, действовавших в районе Киева и севернее города.

В это же время ниже Киева 6-я немецкая армия вышла к Днепру на участке от Лоева до Канева, а 17-я армия с вошедшей в ее состав группой Шведлера – от Канева до Переволочной. В излучину реки Днепр от Переволочной до Никополя вышли 1-я танковая группа генерала Клейста, итальянский и венгерский корпуса. На нижнее течение Днепра выдвинулись 3-я румынская и 11-я немецкая армии. 4-я румынская армия была задействована под Одессой.

Перед ними на 1 сентября 1941 года действовала довольно мощная группировка советских войск. В составе Юго-Западного фронта действовало шесть армий. 40-я армия (командующий – генерал-майор К. П. Подлас), сформированная за счет части сил 37-й и 26-й армий, развертывалась на р. Десна для организации обороны на правом фланге Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои против 24-го моторизованного корпуса на реке Десна. 21-я армия (командующий – генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) под ударами 2-й армии противника отходила на Чернигов. Остальные армии фронта занимали оборону по левому берегу реки Днепр: 5-я (командующий – генерал-майор М. И. Потапов) и 37-я (командующий – генерал-майор А. А. Власов) армии – на фронте от Чернигова до Киевского укрепленного района включительно, 26-я армия (командующий – генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко) – от Киева до Золотоноши. Южнее ее до Переволочной была развернута 38-я армия (командующий – генерал-майор Н. В. Фекленко).

Нижнее течение р. Днепр от Переволочной и до устья реки прикрывали армии Южного фронта. В его состав вошли вновь сформированные 6-я (командующий – генерал-майор Р. Я. Малиновский) и 12-я (командующий – генерал-майор И. В. Галанин), а также порядочно измотанные в предыдущих боях 18-я и 9-я армии.

В целом же, по советским данным, на киевском направлении, на фронте предстоящих активных действий (около 300 километров), к началу Киевской стратегической оборонительной операции немецкие войска превосходили советские по личному составу в 2,3 раза, по орудиям и минометам – в 2,9, по танкам – в 1,8, по боевым самолетам – почти в два раза.

Кременчугский плацдарм.

В руках немцев в начале сентября находилось 8 плацдармов, каждый из которых мог стать местом форсирования Днепра основными силами. Поэтому у советского командования возникла закономерная проблема с вскрытием дальнейших планов противника. Разведка фиксировала сосредотачивающиеся на плацдармах соединения противника. При этом на плацдармах под Окуниново и Каховкой были замечены танковые части противника, что делало их главными кандидатами на место будущего наступления.

Своими настойчивыми атаками в районе Черкасс противник рассеивал внимание советской стороны. Боевые действия в районе Черкасс выглядели как подготовка форсирования главными силами и тем самым отвлекали внимание от левого фланга 38-й армии - Кременчугского плацдарма, где вскоре была предпринята масштабная операция по форсированию.

Решение форсировать Днепр в районе Кременчуга было принято немцами 27 августа.

На намеченном к форсированию участке оборонялась 300-я стрелковая дивизия. Соединение занимало фронт протяженностью 54 километра. Инженерное оборудование полосы обороны составляли 57 ДЗОТов, 21 площадка для станковых пулеметов, 10 – для минометов, 442 стрелковых окопа и 2 км противотанкового рва.

Ожидая атак противника на своем правом фланге на Черкасском направлении, 38-я армия сосредоточила там большую часть своих резервов, поэтому на левом фланге резервов практически не было.

Перед началом форсирования в районе Кременчуга в полосе LII армейского корпуса генерала пехоты фон Бризена были сконцентрированы инженерные средства. Задачу захвата плацдарма решили с помощью 902-й команды штурмовых лодок с 73 лодками. Первый плацдарм немецкие войска наметили захватить в районе правобережного села Дериевка, севернее которого на Днепре была группа островов, расположенных невдалеке от левого берега. Острова эти оборонялись небольшими подразделениями численностью до роты без средств усиления, то есть вооруженные только стрелковым оружием. Один из островов был атакован в ночь на 30 августа 60 штурмовыми лодками с 10–15 пехотинцами 100-й легкопехотной дивизии на каждой. Десятки мощных прожекторов с правого берега осветили остров. Атака штурмовых подразделений поддерживалась артиллерийским огнем с правого берега реки, который прикрывал высадку десанта и одновременно препятствовал переброске подкреплений 300-й стрелковой дивизии в помощь оборонявшейся у Дериевки роте. С островов захват плацдарма на восточном берегу Днепра уже был делом техники.

В период с 28 августа по 1 сентября 38-я армия боролась небольшими отрядами против немецких отрядов, пытающихся просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре. Захватом пленных советское командование стремилось вскрыть отсутствие или, наоборот, наличие концентрации немецких войск в полосе 38-й армии для броска через Днепр.

Вплоть до 1 сентября боевые распоряжения и донесения 38-й армии переполнены указаниями на значение островов на Днепре. Даже, когда положение в районе Кременчуга становилось угрожающим, оперсводка оценивает действия в полосе 300-й стрелковой дивизии как обычную оборону, а на правом фланге (в районе Черкасс) как «ведение боя за остров Кролевец». Таким образом действия противника в районе Кременчуга первоначально оценивались как сковывающий, отвлекающий удар.

Главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал С. М. Буденный тем не менее осознал, какую опасность для его войск представляет этот плацдарм. Он потребовал незамедлительно сбросить немцев с левого берега Днепра. Но все попытки были тщетны.

Между тем противник быстро расширял плацдарм, и 4 сентября командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Рундштедт решил перебросить сюда 1-ю танковую группу вермахта.

Одновременно подтягивала к Кременчугскому плацдарму резервы советская сторона. С 6 сентября на помощь обороняющимся начали поступать дивизии с правого фланга 38-й армии и из 26-й армии. На Кременчугский плацдарм из фронтового резерва ожидалось прибытие 11-й, 3-й и 142-й танковых бригад и двух-трех артиллерийских полков Резерва Главного Командования. Танковые бригады 6 сентября сосредотачивались в районе Полтавы. Согласно донесению Н.С. Хрущева, осматривавшего 142-ю бригаду перед отправкой, Сталину: «Соединение сформировано путем сбора людей различных частей. На танках КВ и Т-34 50 % состава экипажей имеются раньше не водившие эту машину. Ряд командиров назначены буквально [в] процессе погрузки. 45 % всего состава не бывших в боях. Артиллеристы-зенитчики совершенно не стреляли». Сложно было ожидать успешных действий от этого соединения.

Командование ЮЗФ планировало 8 сентября нанести контрудар и восстановить линию обороны по берегу Днепра. Однако организация контрудара затянулась, и командующий 38-й армией назначил день начала наступления на 9 сентября. Прибывшая танковая бригада была разделена побатальонно для поддержки стрелковых дивизий. Но в ночь с 8 на 9 сентября хлынул дождь, который сделал дороги непроходимыми для колесного транспорта. Плохая погода также исключила действия авиации. Наступление вновь было отложено. А немцы тем временем подтягивали на левый берег реки все новые пехотные части.

Несмотря на неудачу в организации контрудара, на кременчугском направлении еще не сложилась наступательная группировка противника, которую можно было бы расценить как серьезную угрозу существованию фронта. На плацдарме советской разведкой отмечались только пехотные соединения, и это соответствовало реальному положению вещей.

Кризис

10-11 сентября военное руководство ЮЗФ и Ставка проводили совещания относительно сложившейся ситуации. Военный совет Юго-Западного направления, согласившись с решением командующего Юго-Западным фронтом Кирпоносом, настаивал на отходе войск Юго-Западного фронта и, в крайнем случае, на отходе с Киевского плацдарма. Альтернативой этому решению С.М. Буденному виделось создание «сильной группы войск». Решение это было продиктовано успехами 2-й танковой группы Гудериана теснившей войска Брянского фронта и, передовыми частями вышедшей уже к Ромнам. Однако начальник Генштаба маршал Шапошников, считая угрозу со стороны передовых танковых частей противника не критичной, настаивал на продолжении обороны. 11 сентября состоялись экстренные переговоры Сталина и Кирпоноса в присутствии Шапошникова, Тимошенко, Бурмистенко и Тупикова, по результатом которой главкомом Юго-Западного направления был назначен маршал Тимошенко. Ставка ВГК предпочла сменить командующего, выступающего против упорной обороны Киевского плацдарма в условиях угрозы окружения. Войскам Юго-Западного фронта, и в первую очередь 37-й и 26-й армии, находящимся под угрозой окружения в случае форсирования немцами Днепра, отход не разрешили.

Начальник Генерального штаба маршал Шапошников (слева) и командующий Юго-Западного направления маршал Буденый.

Тем временем немецкое командование сорвало все планы советского командования, рассчитывавшего на противостояние одной танковой группе Гудериана.

В ночь на 12 сентября 1941 года под проливным дождем 16-я танковая дивизия генерал-майора Хубе переправилась через Днепр, а утром внезапно всей своей массой обрушилась на пехотинцев 297-й стрелковой дивизии полковника П. П. Чувашева.

Советская разведка «проглядела» маршбросок, выполненный 1-й танковой группой и наведение за одну ночь понтонной переправы под Кременчугом. Немцы сумели переиграть советское командование, рассчитывавшее на оборону против одной танковой группы противника. Крыть появление танковой группы Клейста было нечем.

Кременчугская переправа.

К исходу 12.9 40-я армия занимала фронт по р. Сейм от Веселого через Путивль – Гвинтовое и далее к югу до Чернечи. Армия оказалась в большом отрыве от основных сил Юго-Западного фронта. 21-я армия (67-й, 28-й и 66-й стрелковые корпуса) в течение 11–13.9 пыталась обороной и контратаками задержаться на Десне. Но выдвижение частей XXIV моторизованного корпуса в лице 4-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» и охват этими частями правого фланга армии не давали возможности остановиться для закрепления.

5-я армия, охваченная с флангов и тыла сильными отрядами противника, уже не представляла собой силы, способной к серьезному сопротивлению. К исходу 13.9 штаб 5-й армии собрал небольшие силы и пытался пристроить их к левому флангу 21-й армии, надеясь задержаться на линии Нежин – Носовка – Козелец, но это не удалось и пришлось отходить дальше на юг и юго-восток.

37-я армия, занимавшая Киевский УР, в результате выхода противника в район Козелец и отхода 5-й армии оказалась в положении охвата справа, однако войска армии в упорных боях пока сдерживали наступление противника.

Наиболее значительные изменения произошли в положении 38-й армии. До 11 сентября войска армии Н.В. Фекленко стремились контратаками сбросить главные силы 17-й армии Штюльпнагеля с плацдарма, но это им не удалось. С утра 12 сентября началось наступление немецких войск с Кременчугского плацдарма. Не дав своим подчиненным и дня отдыха после напряженных маршей и переправы по шаткому понтонному мосту, Эвальд фон Клейст бросил их навстречу Гудериану. На второй день немецкие танкисты подошли к реке Сула, южнее города Лубны.

Таким образом, к исходу 12 сентября не только были охвачены фланги Юго-Западного фронта, но образовалась реальная угроза обхода с тыла основных сил фронта.

На оперативном просторе

Одним из средств парирования кризиса советское командование выбрало перенос направления удара Брянского фронта. Ставка ВГК требовала: «Самым срочным и решительным образом окончить с группировкой противника в районе Шостка, Глухов, Путивль, Конотоп и соединиться с войсками ЮЗФ, для чего разрешается приостановить наступление на Рославльском направлении… Операцию начать 14 сентября. Желательно закончить эту операцию и полностью ликвидировать прорыв между Брянским и Юго-Западным фронтами не позднее 18 сентября…». Ставка все еще верила в возможность удержания ситуации под контролем ударами по флангам 2-й танковой группы. Вечером 13 сентября (по некоторым данным, уже ночью 14 сентября) начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор В.И. Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления рутинную оперсводку, которую завершил фразой: «Начало понятной вам катастрофы – дело пары дней».

В этот же день Военный совет Юго-Западного направления направил в Ставку донесение с предложением: «По-прежнему считаю наиболее целесообразным выходом из сложившейся обстановки немедленный вывод войск из КИУР и за этот счет укрепление фронта Кузнецова – Потапова, переход в наступление Бахмач – Кролевец, [в] последующем – общий выход . Чтобы это оказалось посильным, необходимо помочь авиацией и переходом к активным действиям на Глуховском направлении Брянского фронта».

Однако в Генштабе сочли донесение паническим и Шапошников приказал: «Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9.». Командование Юго-Западного направления вынуждено было продолжать оборону, а тем временем 13–14 сентября начали появляться грозные признаки хаоса в тылу. Огромные массы войсковых, армейских и фронтовых транспортов, автомобильных и конных, госпиталей и лазаретов начали метаться; вначале они хлынули с юга на север и с севера на юг, а затем все устремились к району Пирятина, где и образовался многокилометровый затор, ставший мишенью для немецких бомбардировщиков.

А в это время 3-я танковая дивизия вермахта из группы Гудериана подошла к Лохвице с севера. Между 3-й и 16-й немецкими танковыми дивизиями соответственно 1-й и 2-й танковых групп еще оставался 40-км коридор, которым советские войска уже не могли воспользоваться для отхода на восток.

13 сентября маршал С. К. Тимошенко, прибывший в штаб Юго-Западного направления сменить на этой должности С. М. Буденного, заверил Верховного, что Киев будет удержан.

Однако солнечным воскресным днем 14 сентября части 3 и 16 тд вермахта овладели Лохвицей и Лубнами, но из-за сильного сопротивления советских войск двигаться дальше, навстречу друг другу, не смогли.

Для командования Юго-Западного направления во весь рост встала перспектива повторения Уманской катастрофы. Командование фронта продолжало настаивать на выводе войск из Киевского УРа, послав в 4 утра 15 сентября по радио следующую телеграмму: «Москва, товарищу СТАЛИНУ Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУРа со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева. Кирпонос, Бурмистенко,Рыков».

Маршал Шапошников в своем ответе вначале дал такую оценку телеграмме командующего Юго-Западного фронта:

«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37-й армии». Затем он раскритиковал командующего 37-й армии Кирпоноса за пассивность - командование ожидало от него удара и блокирования Ромненской группировки противника. Но сил у 37-й армии на одновременное удержание обороны и одновременные фланговые контратаки  наступающей в тыл ей танковой группы Гудериана не было. Ставка ВГК все еще была уверена в возможности исполнения изначального плана обороны, не смотря на уже очевидную невозможность удержания Киева наличными силами.

Бои вокруг Лохвицы и под Лубнами продолжались все 15 сентября, но тут к Лохвице с юго-востока подошла 9-я танковая дивизия вермахта. Оборонявшие Киев войска находились в 200 км к западу от места соединения германских дивизий. Гигантское кольцо вокруг 4-х советских армий замкнулось. В котле оказалось и управление Юго-Западного фронта.

Только 16-го числа маршал Шапошников отдал устный приказ об отступлении из Киева 37-й армии, передав его с начальником оперативного отдела штаба ЮЗФ генералом Баграмяном. Но Кирпонос не поверил! Слишком уж сильно отличалось оно от приказов "держаться", дававшихся еще день назад.

Командующий 37-й армии генерал М.П. Кирпонос.

Вечером 17 сентября в Москву была отправлена радиограмма следующего содержания: «Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба фронта передал устное указание: основная задача – вывод армий фронта на реку Псел с разгромом подвижных групп противника в направлениях на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева. Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псел и разрешают взять из Киевского УР только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псел правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим Ваших указаний»».

Ставка 18 сентября дала подтверждение, но было уже поздно. Грандиозный котел по Киевом стал жестокой реальностью.