Дядя Мамед⁠⁠

Вспомнил историю прошлым годом. Или позапрошлым. Давно было. Вечером купить водку нельзя, но если очень хочется, то можно. В частности, можно купить в круглосуточном магазине у Мамеда, в квартале от дома. Мамед всегда идёт навстречу и охотно продаёт алкоголь, не заморачиваясь из-за праздников или времени суток. И даёт пакет в подарок, чтобы не видно было, что именно мы выносим от Мамеда. Мамед молодец, мы всем районом искренне любим Мамеда. Даже редкие скинхеды любят Мамеда, ласково называя его "наш чёрный брат". Политика — субъективная штука.

Ну и захожу я как-то после наступления комендантского часа к Мамеду, нужно было пива мне. Очень нужно. А за прилавком вместо Мамеда стоит юная и тонкая особа южных кровей. С нежными усиками под носом. Ну, красавица. Подхожу к ней, старательно подмигивая и подпрыгивая, всем видом показываю, что я свой. А она не продаёт. Я ей с одной стороны подмигнул — не продаёт. Я с другой подмигнул — не продаёт. Да как же так? Я пива хочу! Последний культурный оплот отказал мне в убежище.

— Милая моя, нежная барышня, — говорю ей, краснея лицом. — Вот вы не продаёте, а Мамед всегда продавал.
— А, дядя Мамед? — ангельским тонким голосом прощебетала мне радость моя монобровая.
— Да, да, милая, — старательно кивал я. — Дядя Мамед. Он самый. Он продавал.
— Так его нет, — бубенистостью окатила мадемуазель. Сердце моё ударилось оземь и укатилось под прилавок.
— А где он, милая? Где же он?
— Так он в подсобке, телевизор смотрит.
— То есть, он не умер? Не на больничном? Его не депортировали, он даже не спит? Просто смотрит телевизор?
— Да, да, — её полные любви глаза обнимали меня огромными ресницами. — Он смотрит телевизор.
— Так спроси же у него, о дочь вероломства, можно ли продать мне пиво.
— Хорошо, — прощебетал ангел.

Повернулась она к подсобке и гаркнула зычным прокуренным басом в пустоту:
— ДАДА МАМЭЭЭЭД!!!!

Магазин затрясся, с полки полетели коробки с соком, местный приблудный кот с диким воплем умчался на улицу. С потолка посыпалась штукатурка. Из подсобки вылетел бледный Мамед:
— Что? Что такое, радость моя?!!
— Дядя Мамед, — прежним голосом защебетала принцесса. — Можно я продам ему пиво?
— Продавай, — вяло махнул рукой Мамед и, держась за сердце, опустился на табуретку у кассы.
— Какое вам пиво, — улыбнулся мне ангел.
Но я уже, шатаясь, шёл прочь. Пива мне уже не хотелось. Хотелось водки. Но заказывать я её не рискнул...