Брестская крепость. Когда сооружения становятся легендами.⁠⁠

В феврале 1942 года на одном из участков фронта в районе Орла наши войска разгромили 45-ю пехотную дивизию противника. При этом был захвачен архив штаба дивизии. Разбирая документы, захваченные в немецком архиве, наши офицеры обратили внимание на одну весьма любопытную бумагу. Этот документ назывался «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска», и в нем день за днем гитлеровцы рассказывали о ходе боев за Брестскую крепость.

Вопреки воле немецких штабистов, которые, естественно, старались всячески превознести действия своих войск, все факты, приводимые в этом документе, говорили об исключительном мужестве, о поразительном героизме, о необычайной стойкости и упорстве защитников Брестской крепости. Как вынужденное невольное признание врага звучали последние заключительные слова этого донесения.

«Ошеломляющее наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови, — писали штабные офицеры противника. — Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брестской крепости. Русские в Брест-Литовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».

Таково было признание врага.

Это «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска» было переведено на русский язык, и выдержки из него опубликованы в 1942 году в газете «Красная звезда». Так, фактически из уст нашего врага, советские люди впервые узнали некоторые подробности замечательного подвига героев Брестской крепости. Легенда стала былью.

Построенная почти за столетие до начала Великой Отечественной войны (возведение основных укреплений было завершено к 1842 г.), крепость давно утратила в глазах военных стратегическое значение, поскольку не считалась способной выдержать натиск современной артиллерии. Как следствие, объекты комплекса служили, в первую очередь, для размещения личного состава, который в случае войны должен был держать оборону за пределами крепости. При этом план по созданию укрепленного района, учитывавший новейшие достижения в области фортификации, по состоянию на 22 июня 1941 г. не был полностью реализован.

На момент начала Великой Отечественной войны гарнизон крепости состоял в основном из подразделений 6-й и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса РККА. Но он существенно сократился ввиду участия многих военнослужащих в плановых учебных мероприятиях.

Операция немцев по захвату крепости была начата мощной артиллерийской подготовкой, разрушившей значительную часть строений, уничтожившей большое число бойцов гарнизона и поначалу заметно деморализовавшей уцелевших. Противник быстро закрепился на Южном и Западном островах, а штурмовые отряды появились на Центральном острове, однако не сумели занять казармы в Цитадели. В районе Тереспольских ворот немцы встретили отчаянную контратаку советских бойцов под общим командованием полкового комиссара Е.М. Фомина. Авангардные подразделения 45-й дивизии вермахта понесли при этом серьезные потери.

Выигранное время позволило советской стороне организовать упорядоченную оборону казарм. Гитлеровцы вынуждены были оставаться на занятых позициях в здании армейского клуба, откуда некоторое время не могли выбраться. Огнем были остановлены и попытки прорыва подкрепления противника по мосту через Мухавец в районе Холмских ворот на Центральном острове.

Помимо центральной части крепости постепенно росло сопротивление в других частях комплекса зданий (в частности, под командованием майора П.М. Гаврилова на северном Кобринском укреплении), причем бойцам гарнизона благоприятствовала плотная застройка. Из-за нее враг не мог вести прицельный артиллерийский огонь с близкого расстояния, не подвергаясь опасности самому быть уничтоженным. Располагая только стрелковым оружием и незначительным числом артиллерийских орудий и бронетехники, защитники крепости пресекли продвижение противника, а в дальнейшем, когда немцы осуществили тактическое отступление, заняли оставленные противником позиции.

Вместе с тем, несмотря на провал быстрого штурма, за 22 июня силам вермахта удалось взять всю крепость в кольцо блокады. До ее установления покинуть крепость и занять предписанные оборонительными планами рубежи сумело, по некоторым оценкам, до половины списочного состава размещенных в комплексе частей. С учетом потерь за первый день обороны, в итоге крепость защищали порядка 3,5 тыс. чел., блокированных в разных ее частях. Как следствие, каждый из крупных очагов сопротивления мог рассчитывать только на материальные ресурсы в непосредственной близости от себя. Командование объединенными силами защитников было возложено на капитана И.Н. Зубачева, заместителем которого стал полковой комиссар Фомин.

В последующие дни обороны крепости противник упорно стремился занять Центральный остров, но встречал организованный отпор гарнизона Цитадели. Только 24 июня немцам удалось окончательно занять Тереспольское и Волынское укрепления на Западном и Южном островах. Артиллерийские обстрелы Цитадели чередовались с налетами авиации, в ходе одного из которых винтовочным огнем был сбит немецкий истребитель. Защитниками крепости также были подбиты не менее четырех вражеских танков. Известно о гибели еще нескольких немецких танков на импровизированных минных заграждениях, установленных красноармейцами.

Против гарнизона противником применялись зажигательные боеприпасы и слезоточивый газ (в распоряжении осаждающих имелся полк тяжелых химических минометов).

Дарья Дмитровна, жена одного солдата-артиллериста, со слезами вспоминает о том, что пришлось пережить во время этих боев:

«Мы целую неделю просидели в подвалах казармы без воды и пищи. Ворвавшись в крепость, фашисты стали забрасывать подвалы дымовыми гранатами. На моих глазах, задыхаясь, гибли дети, а я ничего не могла сделать. Я до сих пор не понимаю, как я уцелела, - это чистая случайность. До сих пор это не укладывается у меня в голове».

На начальном этапе обороны идея пробиться за пределы крепости и соединиться с основными силами была оставлена, поскольку командование защитников рассчитывало на скорый контрудар советских войск. Когда эти расчеты не оправдались, начались попытки прорыва блокады, однако все они завершились неудачей из-за подавляющего превосходства частей вермахта в живой силе и вооружении.

К началу июля, после особенно масштабной бомбардировки и артиллерийского обстрела, противнику удалось захватить укрепления на Центральном острове, уничтожив тем самым главный очаг сопротивления. С этого момента оборона крепости утратила целостный и скоординированный характер, и борьбу с гитлеровцами продолжали уже разрозненные группы в разных участках комплекса. Действия этих групп и одиночных бойцов приобретали все больше черт диверсионной активности и продолжались в ряде случаев до конца июля и даже до начала августа 1941 г.

Большинство уцелевших защитников гарнизона попали в немецкий плен, куда еще до прекращения организованной обороны были отправлены женщины и дети. Комиссар Фомин был расстрелян немцами, капитан Зубачев умер в плену, майор Гаврилов пережил плен и был уволен в запас в ходе послевоенного сокращения армии.

Уже после войны в казематах Брестской крепости была найдена выцарапанная кем-то из советских защитников надпись «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина. 20 июля 1941 г.»

Оборона Брестской крепости (после войны получила звание «крепости-героя») стала символом мужества и самопожертвования советских солдат в первый, самый трагический период войны.

Специально для сообщества World of building | Сооружения

Источник: histrf.ru