Армия по "уставу" Часть 3⁠⁠

С прошедшим праздником защитники! Для всех своих подписчиков я продолжаю рассказ.

Как оказалось, бурота была во всех подразделениях нашего соединения. И только наша еще учебная рота была изолирована от реалий. Командование роты говорило о том, как мы будем «хорошо» служить в составе 1 роты батальона. Говорила, что первая рота – это образец показателей боевой и физической подготовки, и что мы должны стремиться стать такими же, кто уже ушел в запас. А со слов старшины, в запас ушли не самые приятные личности, и нам еще повело, что мы не столкнулись с этими «самородками». Про ушедшую в запас буроту ходили легенды. Мы их регулярно слышали от сержантов и впитывали ту истину: Вам еще повезло, что у вас есть Мы!

Когда нашу учебную роту распределили по подразделениям и ротам, из нашего призыва осталось не так уж и много солдат. Нас спустили на первый этаж в образцово-показательную казарму. Командование части построило новую схему размещения солдат. Строилась она по принципу, что молодой призыв никак не должен соприкасаться со старшим призывом. Но видимо что-то пошло не так, и к нашему молодому призыву присоединился Пулеметно-Гранатометный Взвод состоящий из старослужащих. Честно говоря, я морально готовил себя к самому худшему, ждал, что ночью старики начнут беспредельничать. Но мои ожидания не подтвердились. Наши сержанты были большим злом, чем все остальные. Не скажу, что старшему призыву было на нас совсем наплевать, но и явных издевательств над нами не было. «Старики» стали источником информации из внешнего мира в наш. Мы периодически слышали о том, что творила бурота в других подразделениях батальона и части в целом, как туго приходилось сослуживцам из нашего призыва.

Спустя три недели, батальон подняли по тревоге. Ничего не объясняя, нас заставили одеться и выйти на плац глубокой ночью и провели внеочередную поверку личного состава. Мы узнали, что пропало 5 старослужащих солдат из теплотехнической роты. Были созданы поисково-спасательные отряды и отправлены на поиски «лыжников». Утром мы узнали, о поимке 4-х солдат возле Хабаровска, пятого же все никак не могли найти. Шли вторые сутки, и надежда на благополучное завершение таяла с каждой минутой. Солдата срочной службы нашли вечером второго дня. Прямо за КПП 1 повешенным на суке кривой березы. Экспертизу и дознание проводила военная прокуратура, но выяснить обстоятельства смерти так и не смогли. Равно как и не смогли узнать от «лыжников» о причинах побега. Их изолировали в госпитале, а через несколько дней их отправили в другую часть.

Я постоянно думал о случившемся… Ну не мог солдат, которому до дембеля оставалось меньше полугода просто так вздернуться на березе. Видимо ему смерть казалась единственным выходом в сложившейся ситуации. По части ходили регулярно слухи о том, что бурота мастерски издевалась над бегунами, требовала непомерное для солдата количество денег или чего-то еще… Это ж как нужно давить на человека, чтобы довести его до ручки? Что нужно делать, чтобы он добровольно повесился, наплевав на родных и близких. Мир в моих глазах перестраивался сам собой.

Наступала весна. Нашу роту отправили на питомник служебных собак. Зачем? Строить! Командир нашего соединения генерал-майор К. очень любил строительство. Такое ощущение, что целью всей его жизни было построить как можно больше сооружений. Но строить нужно было так, чтобы не нужно было тратиться на строительный материал. Надо сказать, что еще учась в школе, я получил корочки каменщика-штукатура. Командование роты знало о моей специализации из личного дела и решило, что моей квалификации хватит для того, чтобы построить несколько вольеров для собак. Но прежде чем что-то строить, наша рота должна была добыть строительный материал. А именно: разобрать какие-то развалины по кирпичику, каждый кирпичик очистить от прилипшего цемента и доставить уже очищенный кирпич к месту строительства вольера (а это на секундочку пару километров) на ручных вот-вот готовых сломаться носилках. Это был звездец, товарищи. Над душой стоял сержант Д. и пинал каждого по заднице, чтобы ускорить процесс. Убил бы сцуку… Фундамент под вольеры ставили из говна и палок, арматуры для перевязки никакой не было и в помине… но ежедневно приезжал комбат и лично принимал работу. Такое ощущение, что это была стройка века.

На питомнике работали кроме нас еще и старослужащие из роты обеспечения батальона. Так называемый взвод кинологов. Они постоянно о чем-то шушукались, но как только к ним приближались сержанты из моей роты, все дружно замолкали и не произносили ни слова, пока те не уйдут. Было ясно одно: ребята связаны какой-то тайной и не хотели ею делиться с посторонними. Ко мне же они с такой опаской не относились, видимо не считали, что я смогу что-либо понять. Я не лез к ним, они не трогали меня. Такое положение устраивало всех. Но разговоры я их слушал, сначала случайно, потом уже намеренно. Просто был вынужден, ведь работал я с ними совсем рядом. Из их разговоров я понял, что в батальоне происходит какая-то фигня: Борисен (так звали одного из самых опасных бурых нашего батальона охраны) поставил на счетчик всю роту обеспечения и сказал собрать 30 000 рублей к концу недели. Никого не волновало, откуда возьмутся деньги, потому как понимали на что способен этот отморозок. Так же из их разговоров я понял о причинах такого побора и грядущих последствиях. Один из собачников сказал, что почти все готово и скоро будет финальный расчет. И расчет не заставил себя ждать. Рота обеспечения находилась прямо над нами, и мы периодически слышали, как издевается бурота над солдатами. Этой ночью шум был в 5 раз сильнее, была настоящая драка, а потом прогремел выстрел из пистолета.

Утром в столовой ползли слухи. Версий было много, и в какую верить – никто не знал. После завтрака я вновь убыл на питомник, для продолжения работы. На питомнике было пустынно, а из собачников был только один. По-моему, его звали Женя. Я мирно ковырялся с раствором и поднимал стену, Женя подошел ко мне сам и попросил закурить. У меня были только армейский сигареты, в простонародье называемые «бамбук». Мы закурили. Через минуту Женя заговорил, видимо хотел высказаться или поделиться. Я узнал из его рассказа, что вчера вечером собачники и повара пришли в роту после отбоя с желанием умыться и лечь спать. На входе их встретил Борисен с двумя своими подельниками и приказал лечь спать так как есть. Кто-то пытался возмутиться, но тут же получил сапогом в пах. Вот тогда то и прозвучал условный сигнал «Расчет!». Как по команде по батареям прошелся сильный гул, как будто ударили стальным ключом. Каждая рота на своем этаже поднялась. Вооружившись дужками от кроватей и прочим подручным орудием солдаты стали бить буроту в совей роте толпой. Били видимо все. Через несколько минут от спеси некогда сильных и опасных бурых и подтянутых не осталось и следа. Кто-то успел вырваться, разбить окно и закричать о помощи. На крик прибежал дежурный по части, но куда там какому-то майору угомонить 4 роты разъяреных и обиженых солдат. Пришлось стрелять в потолок. Окровавленных, но живых «бурых» заключили под стражу и закрыли на киче, чтобы их не убили окончательно. И такое восстание случилось во всех ротах соединения. Такого восстания никто не ожидал.

Следствие велось несколько месяцев и закончилось только 20 августа. Прокуратура и особый отдел шерстили часть и допрашивали каждого, кто имел хоть малейшую причастность к сложившейся ситуации. Как итог нам на видео показали запись суда. Я видел насколько жалкими были люди, которые в кулаке и страхе держали 1200 солдат. Судили по этому делу 40 солдат и сержантов, 10 из них получили 4 года колонии общего режима, 32 солдата отправились в дисциплинарную воинскую часть в Уссурийск на срок от 1,5 до 2 лет, остальных разжаловали и перевели в другие части нашей необъятной родины.

В сентябре меня в составе караула из 15 человек назначили на сопровождение осужденных до дисциплинарной воинской части в Уссурийск. Я видел все своими глазами. Как только осужденные переступили порог части, вся их спесь мгновенно улетучилась. Их отправляли в колонну по одному в комнату, переодевали в старую «песочку» попутно объясняя о правилах нахождения в части. Это прост жесть. Кто знает, что такое дизбат? Дизбат – это страшный сон солдата. Посмотрите об этом подробнее на «тытрубе». Описывать его я не стану. Скажу только, что получить прикладом в затылок – это самое мягкое наказание сего заведения.

Мы вернулись в часть и поняли, что многое поменялось.

Итоги я опишу в заключительной части. И спасибо всем, кто дочитал этот пост. Пишите свои вопросы, постараюсь ответить всем.