Уголок страшных историй на Пикабу №3. ЗАКРЫТО. Новая тема тут - http://pikabu.ru/story/_486636⁠⁠

День клонился к закату. Молодая женщина вышла из торгового центра с набитыми сумками и пошла к своей машине. Погрузив купленное в багажник, она подошла к двери водительского места и обнаружила пожилую женщину, стоящую около ее машины.

Старушка улыбнулась и спросила: «Не будете ли вы любезны подвезти меня домой? У меня нет автомобиля, а я весь день на ногах». Женщина ответила, что с удовольствием поможет.

Усадив старушку на переднее сиденье, девушка начала обходить машину, чтобы сесть на место водителя. Одновременно с этим непонятное беспокойство зародилось у нее в глубине души. Сев за руль, она открыла свою сумочку и раздосадованно сказала: «Черт, кажется, я забыла свою кредитную карту в магазине. Подождите, пожалуйста, я схожу поищу ее». Пожилая леди улыбнулась и сказала: «Я буду ждать».

Женщина нашла охранника магазина и объяснила ему ситуацию. Вместе они вернулись к машине и обнаружили, что пассажирская дверь открыта настежь. Около машины валялся пакет, который ранее был у старушки в руках. Внутри него охранник обнаружил седой парик, скотч, маленькую видеокамеру и женское платье, в которое был завернут огромный мясницкий нож.

Помню, что когда я работал вожатым в лагере, мы пугали детей всякой ерундой, чтобы они скорее уснули, а мы со спокойной душой ушли бы пить пива. Однажды после такой попойки возвращался я к себе в комнату для вожатых. Только сигареты кончились, а курить сильно хотелось. Ну, думаю, надо зайти в кладовку — там вроде мои пионеры постоянно сигареты прячут. Открыл и начал протискиваться между вещами вглубь. Дошёл почти до конца и тут слышу: то ли дышит кто, то ли сопит, причём как-то с какими-то мокротами, как больной бронхитом.

Хоть и пьяный я был, но испугался, хотя не сильно. В лагере дети часто друг друга по ночам пугают — думаю, пионеры надо мной так пошутили. Сам стою, не могу решить, идти вперёд или назад. В итоге прихожу к мысли — ладно, черт с ним, потом покурю, — и начинаю пятиться назад. Тут кто-то явно начал двигаться на меня, причём медленно так, маленькими шажками. Меня аж озноб прошиб. Стою, боюсь зашевелиться. И под конец, когда до меня метр остался, этот «кто-то» резко бросился на меня. Я встретил его мощным ударом туда, где должно было быть лицо. Ударил несколько раз со всей силы. Не знаю насчёт сломанного носа, но синяки точно должны были быть. Этот «кто-то» отступил обратно в дальний конец кладовки, всё так же тихо и медленно. Тут я решил, что оставаться здесь и дальше выяснять, кто это, мне уже как-то неохота. Выскочил из кладовки и дверь захлопнул. Смотрю — на руке кровь: видимо, губу или нос точно разбил. Ну, думаю, завтра встану и найду по следам на лице...

Утром весь лагерь обыскал — ни у кого на лице ничего не было, ни синяков, ни царапин. Только одна маленькая черноволосая девочка постоянно наблюдала за мной, как будто хотела что-то сказать, но боялась. На следующий же день её забрали домой родители, хотя до конца смены оставалось семь дней. Помню, когда она садилась в машину, то я вновь поймал на себе её взгляд, причём на лице девочка играла злая усмешка, совершенно не присущая ребёнку, а глаза казались старыми и пропитанными злобой.

В сельской местности на юге штата Иллинойс одна компания по производству игрушек начала продавать очень правдоподобные куклы младенцев для будущих матерей. Но, очевидно, с ними было что-то не так — вскоре после родов игрушка начинала безостановочно плакать. Чтобы успокоить ее, обычно было необходимо ее покачать, однако, вероятно, механизм ломался, и это не работало.

В конце концов, когда кукла начинала плакать, родителям приходилось бить ее, и каждый раз приходилось прикладывать все больше усилий — бить все сильнее и сильнее, чтобы кукла замолкла. И, видимо, единственным способом заткнуть чертову игрушку было ударить ее головой, где и находился механизм, отвечающий за плач, о стену. После нескольких таких попыток остановить куклу соседи звонили властям, чтобы сообщить о жестоком обращении с детьми. Когда полиция прибывала на место, все, что они находили — это останки младенца, размозженные по стенам и полу.

В большинстве случаев матери даже не могли понять, что здесь делает полиция, ведь они лишь пытались «заткнуть эту идиотскую куклу», и продолжали баюкать на руках сверток в форме новорожденного.

В США в штате Калифорния, где я жил, была дорога, которую местные жители называли «бесконечной» (настоящее название — Лестер-роуд). На данный момент дорога не существует уже более 20 лет.

Лестер-роуд была неосвещенной дорогой, и люди утверждали, что в темное время суток она становилась бесконечной. Некоторые путники, которые решались ездить по ней ночью, не возвращались, пропадая бесследно. Легенда об этой дороге стала настолько известной, что по ней боялись ездить даже днем.

Однажды ночью, как и многим подросткам моего возраста, мне стало интересно, что кроется за этими легендами, и я поехал по Лестер-роуд. Я отъехал совсем недалеко, но на меня напал страх: в свете фар дорога и впрямь казалась бесконечной. Я испугался, что не смогу вернуться, и поехал назад.

Наконец, легенда о дороге добралась до дорожного управления штата, и они провели расследование. Результаты всех шокировали. Оказалось, на одном из участков дороги находился резкий поворот налево, а прямо был глубокий каньон, причём перед каньоном не было никаких ограждений. Сам каньон был очень узкий, и сразу за ним была видна другая дорога. Если смотреть под правильным углом в условиях смутной видимости, то казалось, что каньона вообще нет, и дорога идет дальше, не прерываясь.

Во время исследования ущелья на его дне были найдены десятки машин со многими разложившимися телами.

Каждую неделю вечером после работы я сажусь в свою машину и еду не домой, как обычно. Я еду в областной центр, иногда свой, иногда соседних областей. Сначала я направляюсь туда, где торгуют старыми мобильными телефонами. С рук задешево беру телефон, даже не проверяю, работает ли он. Кладу его в бардачок и из телефонов, лежащих там, выбираю трубку, купленную месяц назад в другом городе, где меня давно уже забыли.

Я паркуюсь возле крупного торгового круглосуточного центра среди сотен других машин. Надо спешить, пока не схлынула толпа, которая устремляется за едой после работы — никто не запомнит меня в ней. Обычно я беру палку сервелата, пару помидорчиков и болгарских перцев, рыбную нарезку, чипсы и газировки. Обязательно надо взять наборчик из одноразовых тарелочек, стаканов и вилок. С этим пакетом я возвращаюсь к машине, достаю из багажника бутылку «Парламента» и кладу ее в пакет с покупками. Все, теперь надо ждать.

Я сажусь в авто и курю, пока не темнеет. Теперь можно идти. Я беру пакет и бреду, куда глаза глядят. Выбираю обычно самые темные улицы. Мне нужны они, хулиганы. Я встречаю их каждый раз в разное время, иногда через 15 минут, иногда приходится бродить до четырёх утра, так что ноги уже едва волочишь. Это ведь незнакомые города — иногда я обнаруживаю, что кручусь в нескольких кварталах. Ну, не важно… они все равно появляются.

Их бывает от двух до семи человек, обычно трое. Начинаются обычные «разводки», я унизительно прошу не трогать, чуть не хныкаю… Они все равно отбирают телефон, который я извлек из бардачка, и, естественно, пакет с продуктами. Пару раз получал по лицу, обычно бьют в нос или челюсть, а фингал под глазом я еще не получал, как ни странно. Они уходят в темноту, шурша пакетом и унося старый телефон без сим-карты. Я долго смотрю им вслед и бреду искать свою машину.

Бутылка, которую я доставал раньше из багажника, как настоящая — никто не отличит, особенно в темноте. Только там не этиловый спирт, а метиловый. На вкус и запах это просто паленая водка. Я еду домой ночью по пустынной трассе, и наслаждаюсь мыслью, что где-то из пластикового стаканчика мерзкого кислотного цвета сейчас пьет свои последние сто грамм быдло, зря коптившее эту планету.

На следующий день мне так здорово работается...