pulchritud0

Что такое перфекционизм? Это система убеждений человека о том, что есть идеал, эталон, которого необходимо во что бы то ни стало достичь. Неважно, отлит ли он в бронзе, высечен в мраморе или представляет из себя сплав иридия и платины — будем брать. Кто-то спросит — что же в том плохого? Вон, те же японцы холят и лелеют свой перфекционизм, он у них давно стал одной из основных национальных черт, и ничего, не вымерли ещё от нервного истощения.

Всё дело в том, что перфекционизм бывает двух типов: нормальный и патологический. В обоих случаях человек преследует одну цель — идеал. В чём же разница?

В аду для перфекциониста

Ни серы нету, ни огня,

И лишь слегка несимметрично

Стоят щербатые котлы

Вариант нормы. Человек трудится над достижением цели: пишет роман в стихах, ваяет скульптуру, трудится над своей фигурой либо постигает дао написания годового финансового отчёта. Он движется к результату, но не забывает по дороге наслаждаться процессом движения и любоваться открывающимися видами. Вот результат достигнут, человек говорит себе: «хорошо-то как! У меня неплохо получилось, сейчас передохну и буду работать в этом направлении дальше!»

Патологический вариант. Человек трудится над тем же самым, но КАК! Он нервничает, он загоняет себя, он изводит других, ему некогда не то чтобы полюбоваться на краски заката — он даже вкуса сигарет и аромата чая не чувствует, поглощая их автоматически: надо спешить! Если я этого не сделаю, я буду НЕСОВЕРШЕНЕН! Я отстану от тех, кто в мои годы сумел столького достичь! А ведь в сутках у нас с ними было равное количество часов! Трудись, ленивая дрянь! Давай-давай! В итоге процесс больше напоминает гонку со временем, жизнь проходит, как смазанный оргазм, а результат? Результат не радует: это не то, не то! Это не шедевр, это коричневое аморфное нечто! Citius, altius, fortius! Не время отдыхать, non progredi est regredi! В итоге ни наслаждения процессом, ни любования результатом и ни секунды передышки, зато полторы килотонны самоедства и угрызений.

Откуда берётся перфекционизм?

Пытаются отыскать генетические корни этого явления, но то ли они хорошо прячутся, то ли в тёмной комнате никогда не было чёрной кошки — словом, пока не нашли. Зато хвостов из детства — сколько угодно. Выясняется, что воспитание тут очень даже при чём. Согласно современной теории, есть два аспекта воспитания, ведущих к развитию у ребёнка перфекционизма.

Первый. Каждый из родителей имеет свой, особенный взгляд на систему ценностей и приоритетов, и каждому его собственный взгляд кажется единственно верным. Так, сын-отличник с гордостью говорит маме, что он уложился в нормативы при беге на 400 метров. Она его хвалит, гладит по голове, но тут встревает отец, который заявляет, что норматив писан для беременных черепах, а он в его годы носился как бешеный заяц. Сын переживает, тренируется, приходит к отцу с новым результатом — и тот его снова высмеивает. Сын в непонятке: за какой результат уже начнут хвалить? На уровне КМС или надо сразу тянуть на олимпийский? К дочерям обычно так же придираются матери (не все, но есть, есть) — не так шьёшь, за фигурой не следишь, косметикой пользоваться не умеешь...

Второй. Привычка задавать цель без чётких границ и ориентиров. «Я хочу, чтобы ты стал таким, как Ленин!» В смысле — по ссылкам мотался или революцию учинил? Или только причёской? Или быть как мама. Уточните, в чём? В количестве детей, в объёмах, в карьерных достижениях или широтой души?

На фоне воспитания начинают формироваться наклонности будущего перфекциониста, которые можно заметить ещё в детстве и часть которых затем перекочует во взрослую жизнь. Это

-боязнь сделать ошибку. Ошибка — это катастрофа, это провал, всё должно быть сразу и начистовую.

-чрезмерное завышение планки для себя. Причём каждый раз на грани невозможного и чем дальше — тем чаще за этой гранью. С удивительной способностью расстраиваться и переживать из-за того, что невозможное не достигнуто.

-постоянное напоминание себе, что родители ждут от него (далее коллективный виш-лист), и не дай бог не оправдать!

-гиперчувствительность к родительской критике. Даже если она была высказана предельно корректно и бережно (что не так часто встречается в природе) — ответом будут слёзы, взрыв эмоций...

-постоянное ощущение, что что-то сделал не так, недоделал или ошибся, с навязчивым зудом всё перепроверить и доделать.

-ordnung uber alles! Всему своё место и своё время, каждая вещи — своя полочка и уголок, и всё должно идти по намеченному плану. Ааа, опять беспорядок, опять отвлекают, я не могу заниматься в таких условиях!!!

И чем взрослее человек, тем упорнее забег Ахиллеса за супершустрой черепахой, а та всё дальше и дальше... Что в итоге?

В любом своём достижении видны только его минусы, недочёты, недоделки и шероховатости.

Мотив движения к идеалу — не удовольствие от процесса, не сладкий миг победы, а страх. Страх не достичь, отстать, стать неудачником, дефектным, несовершенным — ничтожеством.

Едва очередная задача выполнена — планка снова взлетает на недосягаемую высоту, без передышки на триумф, без перерыва на то, чтобы собраться с силами и мыслями — ведь кто-то может перегнать! Ах, если б я был по-настоящему гениален — я бы уже таких гор наворотил! Нет, нет, не расслабляться!

Сама деятельность уже не приносит удовольствия — главное, чтобы не допустить ошибку!

Из всего набора эмоций начинает преобладать одна — страх неудачи. Из-за него принятие решения и начало работы всё чаще откладываются до последнего момента (прокрастинация, помните?) - а вдруг не получится? А критика, даже конструктивная и корректно высказанная, по поражающей силе приближается к прямому попаданию крупного ядра: бац, взрыв, а потом размазня... основной девиз - “Aut Caesar, aut nihil!”. Причём, поскольку Цезарем себя нипочём не признают, то чаще склоняются ко второму.

Чаще всего выделяют три вида патологического перфекционизма.

1. Ориентированный на себя. То есть объект для совершенствования — сам человек, касается ли это его фигуры (мечта владельцев фитнесс-залов), лица, груди (мечта косметического хирурга и его же кошмар), или же профессиональных, спортивных, личностных, духовных качеств. Отсюда бесконечные неврозы, депрессии, анорексии и прочие прелести пограничной психиатрии.

2. Ориентированный на других. Чаще, к сожалению, на детей. Причём чаще на талантливых (на средних и ниже среднего перфекционисту приходится быстро ставить крест и искать иные точки приложения). И всё, как всегда, делается «для их же блага».

3. Социально предписанный перфекционизм. Яркий пример — кодекс самурая. В более приземлённом варианте — необходимость соответствовать, ибо положение обязывает. Если ты менеджер — это дресс-код, автомобиль не хуже, чем «Форд Фокус»; если сотрудница банка — то тот же дресс-код, норковая шубка, косметика и сумочки только определённых брендов, плюс неписанные правила поведения и график продвижения по карьерной лестнице, кто не вписался — лох.

Вот, к примеру, писатель-перфекционист. Он уже успел сделать себе имя, его романы расхватывают, как горячие пирожки, его заработки позволяют ему заниматься любимым делом, не отвлекаясь на поиски средств к существованию. Но счастлив ли он? Ничего подобного. Каждый день для него — это битва с призраком неудачника в себе, это жесточайшее самобичевание и самоуничижение. Как? Уже полдень, а ты ничего так и не написал? А о чём писать, если ничего ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГЕНИАЛЬНОГО в голову не идёт, а писать надо всенепременно лучше, все прошлые работы — это же позор, это жалкие потуги графомана! Твори, ленивое отродье, день простоя — это трясина, которая засосёт так, что потом не выкарабкаешься! Несколько месяцев такого мазохизма — и готов ещё один роман, а автору впору ложиться в клинику с честно заработанным неврозом — причём и там он не даст покоя ни себе, ни докторам: ведь время, которое можно было потратить на создание НАСТОЯЩЕГО шедевра, безвозвратно уходит!

Что делать? Прежде всего — искать и находить удовольствие в процессе — будь это работа, отдых или просто перемещение из пункта А в пункт Б. Кроме того, неплохо бы научиться принимать и любить себя таким, какой есть, без излишней эйфории, но и без валерьянки. И, конечно же, лелеять и взращивать такую золотую черту, как здравый смысл.

Автор текста: dpmmax - Максим Малявин,  врач-психиатр

Сегодня опять были взрывы в метро. Поэтому в сегодняшних новостях речь идёт о физически пострадавших: психологически пострадавших там - столько, сколько всего пассажиров метро участвовало в происшествии. Впрочем, почему только пассажиров? Машинисты и другие работники метрополитена тоже от стрессовой реакции не застрахованы. К счастью, люди даже в такой жуткой ситуации могут оказывать помощь себе и близким. Как?

В месте катастрофы:

1. По возможности сохраняя спокойствие, необходимо покинуть место источника травмы, помогая в этом также и другим пострадавшим

Важно:

неспециалистам не следует пытаться оказывать первую помощь другим на месте катастрофы. Убедиться в том, что опасности больше нет, они технически не могут - а в случае, когда она есть, задержка приведет к тому, что спасать придется ещё и всех, кто задержался для оказания помощи. Тут знаете как? - как в самолёте предупреждают: в случае разгерметизации кабины вначале наденьте кислородную маску на себя, и только потом - на ребенка. Если ближе к катастрофам земным - то вначале удалите из места катастрофы себя вместе со всеми, кого можете прихватить без потери скорости удаления.

2. Выйдя из зоны непосредственной опасности, нужно оказать первую помощь прежде всего себе, потом близким

Важно:

первое, что требуется - оценить обстановку. При наличии физических повреждений прежде всего необходимо оказать доврачебную помощь. В случае серьезных повреждений - вызвать скорую, наложить повязки, и т.п. В общем, обеспечить всю ту помощь, которая требуется помимо психологической, для того, чтобы пострадавшие вернулись в безопасный мир - домой, на работу и т.п.

2а. Если близкий вам человек находится в ступоре (остановившийся взгляд, неподвижность и т.п.) - не отпускайте его одного. Обимите и поезжайте домой вместе с ним, рассказывая о своих планах словами: "Сейчас сядем в такси, поедем домой, я всё время буду с тобой" и т.д.

2б. Если в ступоре находится незнакомец - вы можете ему помочь, просто подойдя поближе, взяв за руку, начав разговаривать: "Кто вы? Могу ли я чем-то вам помочь?" Можно похлопывать человека по плечу, прикрыть чем-то теплым, если началась дрожь, побуждать разговаривать. Слёз бояться не следует: выражение эмоционального аффекта это гораздо лучше, чем ступор.

Дома:

1. Острый эмоциональный шок, в норме - от 3 до 5 часов с момента происшествия

Это время невероятного психического напряжения. Мобилизуются все психические резервы личности, и человеку необходимо что-то делать, по возможности - целесообразное: выбираться из места катастрофы, обследоваться у врача, сообщать на работу о случившемся, успокаивать родственников, и т.п.

В это время следует позаботиться о следующем этапе, обеспечить себе будущую возможность отдыха, отреагирования и восстановления сил. Пытаться насильно "загонять" человека отдыхать на этом этапе не нужно: какой уж тут отдых, когда тело дрожит, как провод под напряжением, сердце выпрыгивает из груди и голова кружится от волнения. Поднявшуюся энергию лучше сливать в деятельность, психологическая помощь будет в том, чтобы подсказать ему направление этой деятельности.

2. Психофизиологическая демобилизация, от 1 до 3 суток с момента происшествия

Это время тоски и растерянности. Накатывает ощущение собственного бессилия и паника, возникает вопрос "За что мне это? Почему именно я?", возможна тошнота и рвота, снижение аппетита, тяжесть в голове и забывание элементарных вещей. Хочется забиться в норку и там сидеть, не высовываясь.

Наилучшей помощью на этом этапе будет - обеспечить человеку покой. Взять на себя все бытовые задачи, организовать ему возможность отдыха, быть рядом, но не требовать от него какого-либо взаимодействия. По-прежнему желателен тактильный контакт - держать за руку, чаще и дольше обнимать, можно без всяких слов. Если пострадавший - ребенок, то необходимо быть готовым к некоторому регрессу: те умения, которые у него уже были достаточно усвоены, могут куда-то пропасть, чаще и больше ребенок будет проситься на ручки, и желательно обеспечить ему эту возможность.

3. Стадия разрешения, от 3 до 12 суток с момента происшествия

Обычно на этой стадии человеку кажется, что он вернулся в норму: он возвращается к работе, активной деятельности и т.п. Однако в этот период ещё сохраняется сниженный эмоциональный фон, повышенная утомляемость, ограничение контактов с окружающими, снижение эмоциональной окраски речи и замедленность движений. Часто появляются кошмарные сновидения, в которых пострадавший заново переживает весь ужас происшедшего. К концу этого периода появляется желание выговориться, направленное обычно на тех близких, которые не были свидетелями катастрофы.

На этой стадии с пострадавшим нужно разговаривать о том, что произошло, как произошло, и какие чувства он испытал, когда это происходило. Можно выслушать историю несколько раз, желательно обнимать, гладить по голове и выражать своё сочувствие другими тактильными способами, побуждать к эмоциональным реакциям, а не успокаивать. Злиться, плакать и рыдать в этой ситуации - нормально: подобное отреагирование является естественным биологическим механизмом совладания с психотравмирующей ситуацией. Не нужно говорить "Не плачь, успокойся!" - лучше что-нибудь типа "Да, я представляю, как тебе было тяжело, и твои слёзы вполне оправданны".

4. Стадия восстановления, начинается приблизительно с 12-го дня после происшествия

Человек действительно возвращается в норму по объективным наблюдениям. Возвращается эмоциональная окраска речи и мимических реакций, сновидения перестают быть кошмарными, возвращается способность радоваться и шутить, активизируется межличностное общение, состояние тела стабилизируется: прекращаются непривычные головные боли, возвращается полноценный аппетит, отсутствует тошнота, уменьшается усталость и другие астенические проявления.

К сожалению, если восстановление по каким-то причинам произошло не полностью, то именно в этот момент начинают проявляться психосоматические расстройства, связанные с желудочно-кишечным трактом, сердцем и т.д., и невротические реакции - фобии, навязчивые действия, депрессия и т.п. Поэтому в течение месяца после катастрофы необходимо особенно внимательно следить за самочувствием, и если в течение месяца состояние пострадавшего не пришло в норму - обращаться к специалистам.

Автор: Ольга Подольская, психолог, процессуально-ориентированный психотерапевт, преподаватель ИПиКП.

То есть, оно, конечно, лечит, но совсем не так быстро и не так эффективно, как раньше казалось даже психологам. Тем, кто перенес удар судьбы, не стоит надеяться, что «все пройдет само».

Последние годы щедры на неприятные и даже трагические события. Экономический кризис ведет к снижению доходов и потере работы сотнями тысяч людей, а участившиеся террористические атаки и катастрофы уносят сотни жизней. Это заставляет психологов активнее искать ответ на вопрос, как мы справляемся с травматическими переживаниями.

Прежние исследования рисовали оптимистическую картину. Их авторы отмечали, что большинство людей, перенесших серьезную психологическую травму, восстанавливались от последствий достаточно быстро и демонстрировали уровень благополучия, удовлетворенностью жизнью, сравнимый с периодом до травмы.

Психологи Фрэнк Инфарна (Frank Infurna) и Суния Лутар (Suniya Luthar) из Университета штата Аризона (США) решили проверить эти результаты. Они исследовали более широкую выборку, чем в прежних экспериментах. В нее вошли 1241 человек, потерявших супругов, 1579 переживших развод и 2641 оставшихся без работы. Уже это позволяет считать результаты новой работы более достоверными.

Фрэнк Инфарна и Суния Лутар усовершенствовали и методологию исследования. Прежде предполагалось, что условные группы более и менее устойчивых к трагическим событиям людей демонстрируют разную скорость, но при этом одинаковую динамику восстановления после травмы. Математическая модель, созданная на этот раз, позволила учесть не только различия между этими группами, но и между представителями внутри каждой из групп.

Полученные результаты приходится признать неутешительными. Сравнительно скорое самостоятельное восстановление, о котором говорили предыдущие исследования, оказалось наиболее редким исходом. Причем как среди более стойких, так и среди тех, кто реагирует на невзгоды особенно болезненно. В среднем же возвращение на дотравматический уровень психологического благополучия занимает у большинства людей, переживших тяжелые события, несколько лет.

Впрочем, даже если нам не нравятся результаты научных исследований, это не делает их менее полезными. Фрэнк Инфарна полагает, что полученные данные должны способствовать пересмотру отношения к тем, с кем жизнь обходится жестоко.

Ранее считалось, что все так или иначе придет в норму само. Теперь же очевидно, что этот путь может оказаться слишком долгим. И люди, столкнувшиеся с ударами судьбы, не должны оставаться один на один со своими невзгодами. Они нуждаются в психотерапевтической помощи, позаботиться о которой в ситуации кризисов и драм национального масштаба – обязанность государства.

Текст: Георгий Зайцев

psychologies.ru

Повседневное общение — очень важный строительный материал любых взаимоотношений, а тем более, личных. Поэтому одна из самых важных задач психологов (и на тренингах, и во время консультаций) – выявить в поведении «скрытые сообщения» и научить людей явно выражать свои мысли и чувства, если они хотят донести до окружающих какую-то информацию.

В любом виде коммуникации нам нужно дать другим людям понять:

1. Чего мы ожидаем от окружающих;

2. Как мы интерпретируем то, что они делают;

3. Какое поведение нравится нам, а какое не нравится;

4. Каковы наши намерения.

И мы действительно каждую минуту общения предоставляем друг другу всю эту информацию… Только вот не всегда «явно». Коммуникация — понятие гораздо более широкое, чем просто слова, сказанные вслух. Это только вершина айсберга. Большую часть информации мы передаем «невербально», то есть с помощью жестов, выражения лица, интонаций, опозданий, вздохов, хлопанья дверью, пересоленного супа, забывчивости, болезней, импотенции, сонливости, нарушения договоренностей и т.д.

Иногда вы можете делать это специально, (чтобы «он, наконец, понял!!!»), но чаще — неосознанно. Бывает, на словах мы говорим одно, а вот невербально показываем совсем другое.

Мы говорим вслух «Да», и при этом отрицательно качаем головой; со вздохом сообщаем о своем прекрасном самочувствии; падая с ног, утверждаем, что ничуть не устали; не можем заставить себя улыбнуться при виде долгожданных гостей и отказываемся от добавки со словами «Спасибо, очень вкусно».

Такое поведение называется в психологии двойным сообщением. Неосознанно вы пытаетесь выразить два противоположных убеждения или эмоциональных состояния, и тогда у вас получаются фразы, вроде: «Вот твой купальный костюм. Не подходи близко к воде», или, как в анекдоте: «Сеня, чтоб ты сдох, ты же должен кушать, тебе же надо расти!».

Случается, что один из супругов жалуется на то, как мало времени семья проводит вместе, но когда это время приходит, он находит себе занятие, вроде книги, вышивания или телевизора. Мать может обращаться к ребенку, (а то и к мужу), сказав: «Помолчи», а через минуту: «Не стой, как мебель, скажи что-нибудь». Мужчина хочет, чтобы его «свободная женщина» была счастлива от выполнения всех традиционных домашних обязанностей.

Очень часто родители, которые явно критикуют или наказывают ребенка, на скрытом уровне всячески поддерживают его в тех же поведенческих проявлениях, которые они только что ругали. Это могут быть пустые угрозы, откладывание наказания, равнодушие к симптому, повышение интереса к ребенку в момент совершения оплошности.

То же самое происходит и с алкоголиком, например. С одной стороны, его всячески осуждают и стремятся «наставить на путь истинный». С другой — ему непременно наливают традиционную рюмочку за любым застольем под предлогом таких высоких общечеловеческих ценностей, как дружба, взаимное уважение, здоровье и хорошее расположение духа. Жена вечером обещает выгнать его из дома, а утром провожает словами: «Только попробуй задержаться сегодня!».

Все это – иллюстрации двойных сообщений. Если вы получаете такое сообщение, ваша реакция будет варьироваться от легкого недоумения до ярости. В середине прошлого столетия было доказано, что такое общение в определенных случаях становится даже причиной шизофрении у детей, родители которых постоянно демонстрируют им свое двойственное отношение.

НАДО ЛИ ОБ ЭТОМ РАЗГОВАРИВАТЬ ПРЯМО?

Противоречивость выдаваемых сообщений не всегда осознается самим автором такого поведения. «Что ты имеешь ввиду?», или «У меня складывается впечатление, что на самом деле ты хочешь сказать что-то другое», — вот те слова, произнося которые человек может помочь своему собеседнику проявить большую открытость, и смысл двухуровневого сообщения станет ясен.

Однако тот, кто не желает замечать противоречивости своего сообщения, и, тем более, признаваться в этом другим, может ответить вам на эти невинные вопросы весьма недружелюбно: «Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду», или «Я был предельно конкретен», или «Ну что ты придираешься? Ты что, не понимаешь русского языка?».

Более того, в определенных семьях постепенно складывается негласное правило, что таких вопросов задавать нельзя (или, по крайней мере, не всем). Вопросы могут привести к обсуждению супружеских взаимоотношений, а открытое обсуждение этой проблемы оказывается слишком болезненно для супругов.

Поэтому вам остается только додумывать свои интерпретации происходящего и делать упрощенные черно-белые выводы. Вот почему на терапии мы уделяем так много внимания уточняющим вопросам, чтобы сам терапевт и члены семьи могли бы максимально конкретно понимать, о чем это мы здесь говорим, и как внутреннее представление о «реальности» одного члена семьи отличается от подобных представлений у других. Этот прием нацелен, в том числе, на то, чтобы клиенты поняли, что любые чувства могут быть приняты во внимание и выражены открыто, если вы находите для этого подходящие слова и способны объяснить причину этих чувств.

Если мы не остановимся на этом специально и не научим супругов слышать и подмечать такие «двойные тупики», они будут снова и снова туда попадать. Муж приходит усталый с работы и говорит: «Все в порядке», а невербально показывает, что у него неприятности. Если жена отреагирует на невербальное сообщение и начнет расспрашивать, он может ответить: «Что ты пристаешь, я же сказал, что все в порядке».

В результате у нее повышается уровень тревоги, понижается самооценка (он мне не доверяет, я не могу его правильно понять, я не нужна). Если же она отреагирует на его слова, и приставать не будет, она вполне может получить упрек: «Тебе на меня наплевать».

Тяжело жить с человеком, желания которого вы никак не можете удовлетворить. Вы делаете одно – ему не нравится. Вы поступаете наоборот – он обижается и расстраивается. Вы оказываетесь в ситуации, где ни одна дорога не ведет к цели. Партнер загнал вас своими ожиданиями и претензиями в двойной тупик. Однако противоречивые ожидания разрушают ваши отношения только до тех пор, пока вы не осознаете их. Зная о них, вы естественно, можете пытаться их изменить.

ДВЕ ПРАВДЫ

Давайте поподробнее разберемся с тем, как можно реагировать на двойные сообщения и к чему это может привести, на конкретном примере. Предположим, вам начинает казаться, что ваш спутник не вполне уверен, как он к вам относится. В одно время он проявляет явную близость и симпатию – проводит с вами много времени, с удовольствием о вас заботится, разговаривает с вами о своих и ваших делах и чувствах, вы прекрасно общаетесь в спальне и т.д.

Но, как только вы расслабляетесь и думаете, что между вами всё хорошо, он вдруг делает «прыжки в сторону с разбега», то есть отстраняется – замыкается в себе, пропадает где-то все вечера, забывает поздравить вас с праздником, перестает делать комплименты.

У каждой пары могут быть свои «убедители», которые их сближают или отдаляют друг от друга – но дело сейчас не в этом. Пока нас интересует сам факт двойных сообщений – ваш партнер ведет себя то так, то эдак, и это заставляет вас задуматься о том, что с ним происходит. Как будто у него есть две «части», которые по-разному к вам относятся. Какие же у вас есть варианты реагирования в этом случае?

1. Вы можете игнорировать одну часть его сообщений. Предположим, что вы игнорируете его любовь и акцентируете свое внимание только на том, что с отношениями всё очень плохо, то есть замечаете только его отстраненность, незаинтересованность, занятость другими делами и т.д. При этом вы делаете вывод, что он, видимо, хочет расстаться. Если вас это устраивает, (то есть вы тоже устали от отношений), то вы в ответ тоже демонстративно отстраняетесь или предлагаете вообще расторгнуть вашу связь. Если же вы не готовы к расставанию, вы начинаете истерически цепляться за партнера, (чем, как правило, только еще больше его пугаете и отталкиваете). Таким образом, если вы замечаете только «знаки невнимания», отношения явно идут к разрыву.

2. Предположим, вы игнорируете, наоборот, сигналы о том, что партнер чем-то озабочен, отстранен, проводит с вами слишком мало времени и проявляет мало заинтересованности. То есть вы изо всех сил делаете вид, и пытаетесь убедить себя и окружающих, что между вами все прекрасно. Что тогда происходит с той «частью» партнера, которую вы игнорируете? – Она чувствует себя незамеченной и не услышанной, и поэтому начинает стараться себя проявить с утроенной силой. В результате вы получаете многократно усиленную агрессию, равнодушие и прочие сигналы отстранения партнера. Естественно, здесь легко зарождаются конфликты, обиды и пустяковые придирки, отчего вы оба чувствуете себя еще хуже.

3. Вы можете также замечать двусмысленность сигналов, посылаемых вам партнером, но не говорить с ним об этом. Однако, поскольку вы с партнером всё же продолжаете как-то общаться, вы неизбежно подстраиваетесь друг к другу. Поэтому его двойственность становится «заразительной». То есть очень скоро вы тоже начинаете посылать двойные сообщения – вы будете то нежны с партнером, а то вдруг сделаете вид, что вам совершенно безразлично его присутствие. Ваша взаимная непоследовательность будет только усиливать эту шизофрению, и в результате вам обоим будет очень тяжело в отношениях.

4. И, наконец, вы можете заметить двойные сообщения и прямо сказать о своих наблюдениях партнеру. Конечно, не в качестве обвинения, а просто перечислив накопившиеся факты и объяснив, что в вашем представлении одна группа фактов обозначает близость, а другая – отдаление. И проверить, действительно ли для него эти факты свидетельствуют о том же самом. Может быть, это будет так, а может, и нет, (и тогда проблема будет только в разнице взаимных ожиданий). Если он согласиться признать вашу правдивость, то вы выходите на прямое обсуждение своих внутренних конфликтов, находите их причины и разрабатываете взаимно приемлемые решения.

Казалось бы, четвертый вариант является самым естественным, взрослым и ответственным – потому что он ведет к взаимопониманию и дает наибольшее количество выборов дальнейшего развития событий. Но решиться на такое открытое обсуждение, когда вы уже втянуты в двойной тупик, очень сложно. Тут же вылезают всевозможные страшилки.

Например, вы убеждаете себя, что ваш спутник либо вообще не захочет признавать двойственность своих сообщений, либо сразу же сбежит от такого въедливого и разборчивого партнера, как вы. Кстати, и то, и другое вполне может оказаться истиной: если кто-то видит вас насквозь и прекрасно понимает, что с вами происходит, это не очень удобно – особенно когда вы сами еще не готовы посмотреть правде в глаза.

Однако, заметьте, что первые три варианта реагирования практически неизбежно приводят отношения к разрыву, и только последний дает шанс, (но не гарантию!) вернуться к взаимному комфорту.

Врать себе и другим – очень утомительно. И это приводит не только к плохому настроению или недопониманию, но даже к проблемам со здоровьем.

Когда вы готовы не просто бросить друг другу в лицо все свои обвинения как перчатку, а помочь себе и партнеру разобраться со своими внутренними конфликтами, вы не только спасаете свои отношения, но и узнаете много ценной информации о себе самом и друг о друге.

Юлия Синарёва, психолог, расстановщик, семейный терапевт

Отрывок из книги «Любовь ушла, жизнь продолжается»

Двойное послание» (Double bind) — противоречивая жизненная ситуация, с которой мы сталкиваемся ежедневно, не всегда обращая внимания на присущие ей психологические манипуляции. «Вы не пожалеете, если возьмете этот новый телевизор» — так пытаются в магазинах электроники продать самый дорогой продукт.

Мозг покупателя начинает судорожно работать, пытаясь понять, срочно нужно потратить немалую сумму денег, но далеко не все задаются вопросом: «А откуда вам, дорогой продавец, известно, о чем я пожалею, а о чем — нет?»

Другой пример: в банке предлагают взять выгодный кредит, делая акцент на низкой процентной ставке. Банковский работник уверяет: «Это ваш последний шанс задаром взять деньги», но ведь сама суть формулировки приближается к абсурдной, так как кредит уже подразумевает, что деньги придется возвращать в большем размере. Здесь и происходит разрыв шаблона, и мы получаем «двойное послание», которое вгоняет в тупик. Часть людей соглашается на такие условия, другие предпочитают хорошо все обдумать.

Double bind: запутанный клубок

Английским словом bind называют тупиковую ситуацию, которая может вызвать нежелательные последствия. Ее четыре разновидности — конфликт, дилемма, безвыходное положение и парадокс. Если в конфликте происходит борьба намерений («Что-то во мне подсказывает, как надо поступить, но мое альтер-эго не дает сделать так»), то дилемма подразумевает затруднительное положение, где выбирать приходится из двух зол.

В безвыходной ситуации человек бьется головой об лед и, естественно, все безуспешно, а парадокс дает пищу для разума взаимоисключающими тезисами. Тупик возможен, когда существует два намерения, и человек пытается выразить их оба.

Увы, подобные послания, которые человек формулирует сам для себя, могут с легкостью толкнуть в депрессию.

— Я так сильно запутался в жизни, — говорит человек. Скорее всего, первым делом ему нужно распутать этот «клубок» — double bind:

— «Я никогда не получаю того, чего хочу, но всегда имею то, что мне не нужно» — если формулировать проблемы таким образом, однажды мозг, которому свойственно обобщать, выдаст эмоциональный ответ: «То, что мне хочется, всегда будет недоступно».

Неудивительно, что человек, живущий с такой идеей, вскоре забросит попытки достигнуть желаемого и осуществить свои мечты. Более того: проблему, сформулированную таким образом, невозможно решить, поэтому для начала психологи советуют выбросить из головы подобные обобщения — либо находить логические доводы, помогающие опровергнуть подобный bind.

Double bind: бытовая шизофрения

Стратегию двойных посланий, которая применяется в семейном общении, психологи называют шизофренической. Эту концепцию, играющую ключевую роль в теории шизофрении, разработал ученый Грегори Бейтсон. Давайте рассмотрим ее на примере: родитель говорит ребенку: «Закрой рот и ешь кашу!» Услышав эту фразу, взрослый человек сразу воспринимает ее как: «Перестань баловаться/разговаривать и ешь кашу». Однако детям сложно понять противоречивое утверждение. Как можно есть кашу с закрытым ртом?

Фраза: «Стой! Иди сюда!» производит такой же эффект. «Double bind», применяемый к подросткам, влияет на психику еще сильнее. Отпуская тинейджера на вечеринку, родители грозят: «Иди куда хочешь, раз ты такой самостоятельный!» В голове происходит сумбур: «Идти или не идти? Если пойти, то родители будут недовольны. А если не пойти, то я докажу им, что я несамостоятельный». А когда родители наказывают подростка за то, что он курит в тайне, а сами при нем каждый день выкуривают по пачке в день? Вряд ли подросток понимает, что происходит…

Психотерапевт Джеймс Лоли приводил интересный пример. Однажды его посетил клиент, жалуясь на некую проблему, возникшую в отношениях. Психолог сделал вывод, что на самом деле проблема возникла именно в голове клиента как этот пресловутый double bind.

— Не так давно я начал новые отношения, но меня постоянно преследует ощущение: «они слишком хорошие, чтобы быть правдой». Мне сложно наслаждаться отношениями, так как я сильно нервничаю, когда я не нахожусь со своей девушкой. Я знаю, что подавляю ее, мне нужно сдерживать свои порывы. И, в конце концов, меня просто посещает желание расстаться с ней, потому что я больше так не могу. Я чувствую себя больным, ведь постоянно в своей голове прокручиваю, как отношения рушатся, и это вызывает у меня панику.

Джеймс Лоли пишет, что попытался донести до клиента абсурдность, вызванную стратегией двойных посланий:

— Вы подавляете женщину, потому что боитесь, что отношения не продлятся долго из-за того, что вы подавляете ее своей любовью, от которой не можете отказаться, потому что любите ее.

Когда клиент осознал, как ситуация выглядит на самом деле, удалось прекратить ничем не обоснованную панику.

Еще один double bind, который часто возникает в отношениях, загоняя их в тупик, звучит так: «Ты должна делать это не потому, что я попросил об этом, а потому, что ты хочешь этого». В общем-то, это о том, чтобы угадывать желания партнера, но что плохого в том, чтобы честно и искренне сообщить о своих чувствах, а не страдать, ожидая, пока партнер догадается?

Triple bind

Существует и понятие «triple bind», являющееся результатом дальнейшего развития концепции «double bind» Грегори Бейтсона. В отличие от «двойных посланий», «triple bind» встречается не только в семье. А еще и там, где есть возможность контролировать, например, в общении между начальником и подчиненным. Перед нами сотрудник, который уже год ждет обещанного отпуска. Он собирается с силами и спрашивает шефа, есть ли возможность уйти в отпуск.

С одной стороны, он, как и все работники, по закону имеет на это право, да и сам начальник недавно упоминал о скорейшем предоставлении отпуска. С другой стороны, работы очень много, и если покинуть в это время рабочее место, остальным будет трудно справиться со своими обязанностями.

В ответ от шефа работник слышит обвинение в эгоизме: «Только предатель может оставить компанию в такое нелегкое время!» Мечта о повышении сразу испаряется, и теперь на человеке висит вина за происходящее, хоть он в этом вовсе не виноват. Большинство сотрудников лишний раз не будут задавать вопросы о своем будущем в компании, о преждевременной выплате, в общем, о всем том, что его действительно интересует как работника. А почему? Потому что существует страх либо получить отказ, либо услышать: «Да как ты вообще посмел заговорить об этом?»

Такие «шизофренические ситуации» губят способность человека к адекватному, здоровому общению. Возникает ощущение: что бы человек ни совершил, его действие будет всегда не верным. Исчезает уверенность в поддержке от близких людей, самооценка и жизненная активность стремятся к «нулю».

Защита

Что же нужно сделать, если вы распознали «двойное послание», направленное вам? Самое главное — не оправдывайтесь, предложите обсудить эту тему позже. Еще один способ — решительно прекращайте эту «игру». Иногда стоит поставить ультиматум, к примеру, когда вами манипулируют, заставляя выбрать то или иное — друзья или работа — смело делайте выбор, озвучивайте его и оставляйте выбор за партнером по беседе: «Я буду продолжать работать, а ты или остаешься моим другом, или нет». Эти способы не гарантируют идеального решения проблемы, однако они помогут сохранить самооценку и чувство собственного достоинства.

Авторы текста: Кристина Горетова и Ася Шкуро, "Хороший вкус".