nynax

Без комментариев. Если поддерживаешь Россию - не человек. Оболочка. Таких можно и нужно... Искоренять, как и нацизм. Russisches Schwein.

Офицер полиции нового порядка вошёл в тускло освещённую камеру через автоматическую дверь, с шипением закрывшуюся у него за спиной. Человек дождался, когда глаза привыкнут к полумраку помещения и огляделся в поисках стула. Увы, ему не повезло – в камере находилась только стандартная армейская койка, и растрескавшийся унитаз в правом углу, с бачком-раковиной. На койке, поверх серого изрядно потрепанного одеяла сидел киборг. Освещала всё это великолепие одна-единственная лампочка во взрывозащитном плафоне, висевшем над дверью. Других источников освещения предусмотрено не было, ржавый металл стен камеры усиливал гнетущую обстановку. Стоящий полицейский ощутил дискомфорт, как будто находился перед начальством в ожидании выговора. Наконец, он вспомнил, кто в данном случае хозяин положения, и твердо, требовательно спросил:

- Объект номер десять тысяч сто восемьдесят три, ты меня слышишь?

Киборг на слова никак не отреагировал, но в его теле что-то негромко зашумело, и полицейский почему-то сразу вспомнил увиденный им в музее древний системный блок эпохи раннего развития. Как ни странно, компьютер находился во включенном состоянии, но работал, правда, чрезвычайно шумно. Человек вздохнул, и, прогнав ненужные в данной ситуации воспоминания, повторил вопрос, добавив в голос больше металла:

- Объект номер десять тысяч сто восемьдесят три, ты меня слышишь?

- У меня есть имя, - бесцветным голосом ответил киборг. Выражения его лица за длинными спутанными волосами не было видно.

- Согласно закону о декиборгонизации, - заученно, как по учебнику, произнес охранник правопорядка, - от пятнадцатого мая две тысячи шестьсот тридцать восьмого года, киборги, в которых число имплантатов превышает восемьдесят процентов органической составляющей, лишаются человеческих прав и обязанностей, автоматически переходя в разряд роботизированной техники сложного уровня. Каждой технической единице предоставляется индивидуальный регистрационный номер.

- Это ВАШИ законы, придуманные ВАМИ, - киборг наконец-то посмотрел на человека, и неожиданно выяснилось, что это – девушка (модель женского типа, как автоматически определил для себя полицейский), - Играйте в свои игры сами.

- Это – Закон, - веско сказал человек, - который обязаны соблюдать все, находящиеся на территории Объединенных Сил Земли. А не нарушать… Собственно, об этом и пойдёт речь. Первое, незаконное проникновение на планету. Карается тюремным сроком до десяти лет и последующим пожизненным запретом на посещение Земли. Ах, да, совсем забыл, штраф в десять тысяч единиц. Второе, маскировка под человека. Это уже серьёзнее, до двадцати лет и сорок тысяч единиц штрафа. А третье… террористический акт, число жертв которого составило три тысячи двести двадцать один человек убитыми, шестьсот тридцать ранеными и тяжелоранеными, а также шестьдесят пропавших без вести. Публичная смертная казнь, однозначно.

- Вот как официально называется выступление на Арене, - усмехнулась девушка, - не думала, что Вы так спокойно сознаетесь в этом.

- Сознаться должны Вы! – сорвался на крик полицейский, неосознанно переходя на «Вы», - У нас почти достаточно доказательств, больше, чем Вы думаете. Сознаетесь, и, возможно, наказание будет смягчено. Облегчите свою душу!

- Полицейский, говорящий о душе, - взгляд киборга был полон иронии и искреннего удивления, - это что-то новое. Хочу напомнить, что с точки зрения ваших законов, я – машина, не имеющая сознания. А с точки зрения вашей религии, ещё и души. Определитесь со своим отношением ко мне. Так всем будет гораздо проще. Хотя, я понимаю, что Вам тяжело. В конце концов, мы не так сильно отличается, просто железок и схем в меня встроено гораздо больше. А у Вас – заменена только левая нога ниже колена, но, тем не менее, это не обычный протез, а полноценно интегрированная в организм искусственная система. И Вы пока к ней так и не привыкли, значит, это произошло недавно. Полгода назад, я думаю. Как раз после происшествия на трибуне Арены. Невинные жертвы, как же… Толпа, жаждущая кровавых зрелищ, которые заставляют забыть о том, что творится в действительности. Толстосумы, каждый из которых купил билет стоимостью минимум в половину хорошего наземобиля. И полицейские, их охраняющие. Жалеть некого. Хотя, пожалуй, лично Вас мне немного жалко, вижу, не всё хорошее система смогла вытравить из вашей души.

- Не Вам решать, кому жить, а кому – умирать! – сквозь зубы процедил человек, - И по закону, которому я служу, я – не машина.

- Законы меняются быстро, - заметила девушка, - Я вот тоже до недавнего была человеком. А теперь считаюсь им только среди себе подобных. Среди тех, кого вы решили поработить, а, когда не получилось – уничтожить. Чего вы ждали взамен, благодарности?

- Между прочим, у всех вас был выбор, - начал было мужчина, но собеседница его резко перебила:

- Выбор, конечно, был. Даже несколько вариантов выбора. Например, взять билет в один конец и полететь на другой край вселенной в состоянии анабиоза. На древнем космическом корабле времён первого Конфликта. Уповая на удачу и автопилот. Шансы добраться равны нулю. Второй вариант, отправиться в колонию-поселение на соседней планете. Без своей атмосферы, инфраструктуры и даже без возможности полноценного растениеводства. Зато с замечательными шахтами, богатыми радиоактивными рудами, так необходимыми Земле. И полностью от неё зависеть, всеми ресурсами, необходимыми для существования. Точнее, для выживания. Третий вариант, согласится с новыми законами и добровольно отказаться от всех прав. И четвертый, который не был озвучен, но который выбрало большинство – оказать сопротивление.

- Я бы сказал, поднять мятеж, - хмыкнул полицейский, - Горстка отчаянных бунтарей, которая, тем не менее, пугает своим существованием многих. Странно, но все принятые нами меры оказались не так эффективны, как мы рассчитывали. Ладно, хватит пустых разговоров. На самом деле, я пришел с деловым предложением. Знаю, что под пытками вы умираете долго, благородно, не выдавая своих единомышленников, так что это будет бессмысленной тратой времени. Поэтому зайдём с другой стороны. Специально для Вас, восстановление всех прав, прекращение любого преследования со стороны властей и признание человеком раз и навсегда. Взамен – сущий пустяк, хотя бы намёк о том, кто ваш лидер, сколько вас, какими ресурсами вы располагаете… Что скажете?

- Пожалуй, я ошиблась. И мне Вас совершенно не жаль.

- Глупо, пафосно, благородно, - резюмировал полицейский, - Что же, добро пожаловать на Арену, на самое популярное шоу «Гладиатор», где люди сражаются с киборгами за высшую награду – один миллиард единиц! Удачи, боец, думаю, пару раундов тебе удастся продержаться.

Мужчина резко развернулся, и вышел из камеры через дверь, мгновенно считавшую его отпечатки, сетчатку глаз и прочие обязательные параметры, включая вес. До очередной Игры на Арене оставалось ещё целых три дня…

Прошло десять лет.

Киборг сидел в камере, на стандартной армейской койке, застеленной тонким серым одеялом. В углу журчал вечно подтекающий бачок унитаза, а единственная тусклая лампочка, не гаснущая ни днём, ни ночью, больше раздражала, чем давала света. От стен отслаивались пласты относительно свежей краски, обнажая ржавчину, ремонт был сделан явно на скорую руку, исключительно для вида и присвоения большей части выделенных на это денег. Входная дверь с шипением открылась ровно на то время, чтобы пропустить в помещение здоровенного толстомордого полицейского в новой, ещё не обмятой форме.

- Объект семьдесят тысяч сто пятьдесят шестой, встать! – заорал вошедший во весь голос

- А пошел ты, майор, - вяло откликнулся киборг, - Мне тебе сказать нечего, уходи. И дверь за собой закрой, дует.

- Всё шутишь, гад, - зло сощурился полицейский, - Весело тебе, да? Ну, ничего, сейчас вместе посмеемся, объект как там тебя, многоциферный.

- Полегче на повороте, - предупредил сидящий, - Я, между прочим, человек.

- Был, до сегодняшнего дня, - рот полицейского расплылся в довольной улыбке, - Приказом от сегодняшнего дня, две тысячи шестьсот сорок восьмого года, человеком может считаться только тот, в ком менее сорока процентов имплантатов, от основной органической составляющей. А в тебе больше пятидесяти пяти. Мы за всеми тщательно следим, а за теми, кто в зоне риска, вдвойне. Больно много ты в себе поменял за последние десять лет, интересно, с чего бы это?

- Что??? – задохнулся от возмущения теперь уже признанный не человек, - Да вы меня сами совали в такие места, откуда выбраться целым было практически невозможно! Да я сто раз чуть не сдох на операционном столе, пока меня штопали! Донорских органов от клонов для младшего состава не предусмотрено, между прочим, спасибо, хоть калекой не стал!

- Какое искреннее возмущение, я прям верю. А теперь заткнись и выслушай нашу версию. Тогда, десять лет назад, тебя завербовали. Мы не зря послали тебя допрашивать ту куклу, что, купился на смазливую мордашку? А друзья, честь, долг сразу по боку, да? Ты мне лучше скажи, как этой твари удалось сбежать, ты помог?

- Как, сбежать? – удивление киборга побороло злость, и он не бросился с кулаками на человека, вновь сев на койку.

- Что, не в курсе? – в свою очередь, удивился полицейский, - Хотя да, верю, такую глупую рожу просто так не скорчишь. В общем, после твоей беседы она провела в камере ровно полтора дня. И исчезла. По записям камер – ноль, по сенсорам – аналогично. В общем, если ты вдруг выдвинешь интересную версию происшедшего, то обвинения в умышленном киберозамещении можно было бы снять, заменив его грубой врачебной халатностью. Что скажешь, а?

- А пошел ты, майор! Со своей гнилой конторой и системой. Пусть я жил не всегда по чести, хоть сдохну достойно, встретив смерть лицом к лицу, в бою!

- Жил, как дурак, и сдохнешь, как дурак, но в виде фарша, - подытожил полицейский, - хотя Арена таких любит, порадуешь толпу напоследок, шут. Удачи желать не буду, тебе она уже не пригодится.

Дверь в камеру закрылась, и вновь тишину нарушало только равномерное журчание подтекающего бачка унитаза. Под которое, сам того не замечая, киборг задремал. Наступила поздняя ночь, хотя в камере время можно было мерить только по выдаче пайки, это делалось почти всегда по чёткому расписанию.

- Эй, объект, подъём! – раздался из ниоткуда тихий, но настойчивый голос.

- А? Что? Кто здесь! – киборг вскочил с койки, недоуменно озираясь. – Никого… Приснится же…

- Могу тебя успокоить, ты не спишь, - голос был абсолютно реальным и казался очень знакомым, - И даже не сходишь с ума.

- Постой, это же ты! – киборг устало сел на койку и закрыл руками лицо, - Объект… Прости, я не спросил твоего имени, а в документах оно не фигурировало. И за то, что не поверил, если можешь, тоже прости. Я был слеп и уверен в своей правоте, хотя это меня не оправдывает. Ты была права, права на все сто процентов. А я – нет. За что и поплатился.

- Воспоминания оставим до более подходящего момента, - предложил голос, - В общем, теперь выбор есть у тебя. Или попытать счастья на Арене, или рискнуть жизнью в битве, которую ты когда-то считал заранее проигранной. Впрочем, могу предложить третий вариант. Намекни своим бывшим коллегам, что десять лет назад у них гостила одна из организаторов управления. Возможно, эта информация покажется им интересной, и они вытащат тебя из камеры.

- Ну уж нет, - решительно сказал мужчина, - Иногда мне кажется, что выбор я сделал ещё в тот вечер, но не осознал его.

- Тогда – до встречи. Мы рады, что ты с нами. Спи, и ни о чем не беспокойся.

Голос растворился в тишине, и киборг спокойно заснул, ровным сном без постоянных кошмаров, которые мучали его последние десять лет. До очередной Игры на Арене оставалось ещё целых три дня…

Ссылка на первую часть http://pikabu.ru/story/bollichnyiy_4632726

Некоторое время спустя я проснулся от жажды. Пить хотелось так, как никогда раньше, даже не знаю, с чем сравнить это ощущение. К моему счастью, на тумбочке, которая стояла в изголовье кровати, была предусмотрительно оставлена бутылка с водой, это я обнаружил, оглядевшись по сторонам. Радость продлилась недолго – дотянуться до бутылки не удалось, руку я мог поднять сантиметров на десять. Да и хуй бы с ним, решил я, надо просто позвать на помощь, так как умирать от жажды желания не было. Тот хрип вместо голоса нормальным звуком назвать невозможно, больная бронхитом мышь сипит и кашляет в разы громче. Само собой, меня никто не услышал. Почти отчаявшись, я заметил слева на стене выключатель, но почему-то подумал, что это кнопка вызова персонала. Американских фильмов смотреть нужно меньше, в наших больницах реалии зачастую совершенно другие. Щелкая выключателем, как последний идиот, я мечтал, что сейчас появится медсестра, обязательно симпатичная и в коротком халате, чтобы исполнить все мои желания… Шучу, само собой, желаний, кроме как выпить воды и снова вырубиться, не было. Лампочка над кроватью вспыхивала и гасла, отчаяние нарастало, но минут через десять устроенную мной дискотеку заметила дежурная медсестра.

- Чего ты здесь хулиганишь? – грозно спросила она, появляясь на пороге палаты.

- Хххххх, шшш, - в переводе это должно было означать “мне очень хочется пить, просто пиздец как, но бутылку достать никак не получается, не будете ли вы так любезны помочь в решении данной проблемы?”

Актер из меня так себе, но пантомима удалась, после нескольких глотков живительной влаги я даже смог держать бутылку и пить самостоятельно. С чувством выполненного долга медсестра гордо удалилась, и до утра я больше никого не беспокоил.

Утром меня перевели в другую палату и озвучили диагноз – острый панкреатит с осложнением в виде сахарного диабета. Настроения мне это не прибавило, но и особой реакции тоже не последовало, слишком хреново я себя чувствовал. Количество поставленных капельниц я перестал считать достаточно быстро, так как сбивался, и все время лежал в полусонном состоянии. К ночи сознание прояснилось, и настал час знакомства с соседями по палате, точнее, одним из них. Вообще, многие из тех, кто лежит в реанимации, в действительности долеживают там последние дни и часы. Таким был и мой сосед, в сознание он не приходил, никого не узнавал, но зато по ночам орал какие-то песни и ссал на стены, не вставая, вырвав катетер. На шум прибегала медсестра, что-то вкалывала, и наступала долгожданная тишина. Рядом с палатой находился кабинет, в котором врачи курили, перекусывали и общались за жизнь. Не зря говорят, без цинизма в этой профессии не выжить, вот пример одного из диалогов:

- К нам бабка поступила, помнишь, готов поспорить, что и пару дней не протянет.

- Ты что, шутишь, какие пару дней, часа три максимум.

Дружный жизнерадостный смех раскатом пронесся по коридору…

Давно ничего не выкладывал, но подписчики не разбежались, спасибо). История основана на реальных событиях, если заинтересует, продолжу. За сумбурность заранее извиняюсь, не все эмоции выгорели.

Восемь лет прошло с того момента, как я родился во второй раз, если это можно так назвать. В любом случае, предкоматозное состояние, в котором меня доставили в реанимацию, шансов на успех оставляло не слишком много (так сказали врачи потом). На тот момент мне было двадцать пять лет, имелась куча планов на будущее и все в таком духе, если бы не одно но, расставание с девушкой, резкое и болезненное, как приступ диареи. Кто прав и кто виноват в той ситуации – не знаю, в общем, буду считать, сам дурак. Не найдя подходящей жилетки, чтобы выплакаться, я решил прибегнуть к наиболее доступному и проведенному лекарству от всех болезней). В запой не ушел, но каждый вечер стабильно употреблялось несколько литров пива и обязательно пара банок химического коктейля. Закуска сугубо по желанию и совершенно не обязательна. Компания проверенных собутыльников у меня имелась, впрочем, мне было одинаково хорошо/хуево и одному. Утреннее похмелье достаточно сильно заглушало сердечную боль, а в работоспособное состояние меня приводили энергетики и кофе с сигаретами. В какой именно момент организм начал сбоить я точно не заметил, сначала снизился аппетит (но пить это не мешало и поэтому осталось за кадром), потом появились тошнота и слабость. Наверное, отравление – подумалось мне, пройдет. В таком ритме прошла неделя, иногда еда совсем не усваивалась, и даже легкий овощной салат мог вылететь верхним путем спустя час после его непосредственного употребления. На дворе стоял хмурый ноябрь, так что блевалось таким салатом необычайно ярко и радостно. По плану, на выходных, должна была состояться поездка на день рождения подруги – хорошая компания, достаточное количество алкоголя виделись мне отличным бальзамом для израненной души. Протесты тела в расчет не принимались, и вот, проснувшись в выходной день с привычной уже слабостью я отправился в путешествие. В том, что поездка будет как минимум веселой, я убедился, с трудом втиснувшись в душный переполненный вагон метро. Внезапный приступ непонятно чего, от которого потемнело в глазах, заставил меня сесть на свой рюкзак – место, само собой, никто не уступил). На улице немного полегчало, но ко всем невзгодам добавились боли в животе. Я все еще думал, что это банальное отравление. Четыре часа в поезде пролетели совершенно незаметно то в полудреме, то в очереди в туалет, расстройство желудка тоже имело место быть. Из поезда я практически выполз – слабость окончательно покорила мою тушку, и даже до места проведения мероприятия пришлось ехать на такси, хотя пешком там идти минут десять максимум. Дальнейшие события в памяти остались частично, помню, что решил отлежаться, и заснул на несколько часов. Постоянно хотелось пить, и с каждой минутой становилось труднее дышать, воздуха катастрофически не хватало. В конце концов, пришлось вызвать скорую, от госпитализации я отказывался до последнего, надеясь на волшебный укол или же таблетку от всех болезней. Диагноз – долбоебус обыкновениус на лицо). Но, так как дышать уже почти не получалось, ходить тоже, я был погружен на носилки и…

Путь в больницу почти отсутствует в голове, картинка появилась уже в палате, на морде – маска с кислородом, вокруг носятся врачи, что-то вкалывают… Вроде бы. Боль в груди ушла, дышать перестал, и на какой-то момент мне стало очень хорошо и легко, я отчетливо понял, что умираю, и все мучения позади. Ага, размечтался, хуле. Два или три часа доблестные врачи бились за мою жизнь, и победили. В теории, надо бы радоваться, но… Все вернулось, и боль, и затрудненное дыхание, и осознание всего себя. На дежурные вопросы кто я, что я, зачем я, и какого хуя я тут делаю, которые задал врач, мне удалось ответить без затруднений, на этом процедуры по реанимации закончились. В палате погасили свет, и началась первая ночь моей новой жизни.

Давно ничего не выкладывал, а подписчики все равно остались. Рискну в этот раз предложить свои стихи, может, кому понравится.

Некро-сивая лошадка,

Жизнь ее сложилась гадко,

Скрипит правая коленка,

Подвела сустава стенка.

Зубы крошатся давно,

Настроение – говно,

А хозяин-некромант,

Ей на шею вяжет бант.

Издевается, зараза,

Разрази его проказа,

И бубонная чума,

Или хоть понос сперва.

Украшает, гад, скелет,

Три десятка ему бед,

На живую денег мало,

Из могилки лошадь встала.

После смерти нет покоя,

(Некроманту – геморроя!),

Куда жалобу подать,

Очень хочет лошадь знать.

На хозяина-урода,

На разбитую дорогу,

На отвратную работу –

Она точно не по КЗоТу.

На дурного короля,

(Тот еще правитель, мля!),

Об отсутствии порядка

Тоже плачется лошадка.

На судебный беспредел,

Тот, где правда не у дел,

А еще на королевство,

Что давно на грани бедства.

На принцессу-нимфоманку,

И на скатерть-самобранку,

На Магический Совет,

В нем порядка тоже нет.

На кота, на дубе том,

За устроенный погром,

Валерьянки налакался,

До лошадки домогался…

В общем, жалоб тех не счесть,

Пара тысяч точно есть,

Но куда их – я не знаю,

Так что… Но! Пошла, родная!