История эта случилась давно, в 2003 году. Тот год выдался для меня исключительно неудачный: я была без работы, без денег, искала нормальную работу, подрабатывая тем временем в дрянном супермаркете, где уже 2 месяца не платили зарплату, потому что он разорялся. Эти обстоятельства и заставили меня оставить хороший район города и снять маленькую квартирёнку на отшибе.
Дому, куда я переехала, было лет 70, но он ещё держался молодцом. А рядом с ним были два уже заброшенных дома примерно такого же возраста. Соседи к этим двум домам относились с опаской, рассказывали про них всякие страсти и с нетерпением ждали, когда же их, наконец, снесут. Дочке моей эти дома тоже не понравились. Но жильё даже чуть дороже было мне уже не по карману. Меня эти дома чем-то привлекали, особенно тот больший из них, трёхэтажный, чьи разбитые окна смотрели прямо в окна моей квартиры. С первых же дней я запланировала совершить экскурсию в этот дом, однако окна нижнего этажа оказались плотно заколочены.
Вокруг разрушенных домов на пустыре росли раскидистые старые деревья, и я часто прогуливала там своего пса Роберто (сейчас его, к сожалению, уже нет в живых, чтоб земля была ему пухом). Роберто был помесью ротвейлера и мастифа, огромным и очень умным. Он быстро познакомился со своей очередной зазнобой ньюфаундленшей Джули и познакомил меня с её хозяином по имени Ян. Мы стали часто вместе выгуливать своих питомцев (или питомцы выгуливали нас) под сенью разрушенных домов.
Видя, что Ян смотрит на меня в точности таким же взглядом, каким Роберто смотрит на Джули (всё-таки мужчины везде одинаковы и у людей, и у собак), я решила подбить его отодрать пару досок, которыми были плотно заколочены окна нижних этажей. Сама я уже пробовала это делать, но неудачно. Ян, задумчиво побродив вокруг дома, неожиданно обнаружил окно, прикрытое досками лишь для вида. Оставив собак на пустыре, мы влезли в окно и отправились на экскурсию по зданию.
На первом этаже было сумрачно из-за заколоченных окон. На втором мы обнаружили множество огарков свечей, свежие начерченные мелом на полу пентаграммы и круги, какие-то мелкие обгоревшие кости и почему-то большое количество веников для подметания. Веники были новые, одинаковые, с крепкой деревянной ручкой, отличного качества. Мы пересчитали их: оказалось ровно 30 штук. Я в шутку предположила, что на этих вениках сюда слетаются на шабаш окрестные ведьмы. Ян высказал более прозаичную гипотезу: веники украдены с какого-то склада, их припрятали, чтобы продать на рынке. Эту версию подтверждает и их количество – ровно 30, вероятно, оптовая партия. Тут я вспомнила, что я дома подметаю отвратительным веником, дранным, лысым, оставшимся ещё от прежних жильцов. А покупка нового при моих теперешних финансовых делах – дело ощутимое, я на эти деньги могу купить 4 кило картошки. Поэтому я произвела экспроприацию экспроприаторов и домой вернулась с новеньким веником.
Вечером новым веником была сделана уборка. Ночь не предвещала никаких приключений. Дочурка, посидев за компьютером, пошла спать. Роберто, тщательно помытый под душем, валялся на диване в махровом халате и дремал. А я, благо телевизор был продан, чтоб заплатить за квартиру, села разбирать свою библиотеку. Увлёкшись, даже не заметила, как время перевалило за полночь.
Вдруг я почувствовала себя как-то неспокойно, будто что-то изменилось в доме. Я увидела, что Роберто уже не дремлет, а внимательно прислушивается. Почему-то вдруг подумалось, что я сижу спиной к окну, за которым чернеет другое окно. Разбитое окно заброшенного дома. А за тем окном, среди огарков свечей и начерченных на полу пентаграмм лежат 29 веников. Эта мысль была очень чёткая, образная, но будто чужая.
Внезапно Роберто вскочил, с раздражением выпутался из махрового халата и одним прыжком очутился рядом со мной. Его верхняя губа поднялась, как римская штора, обнажив его более чем внушительные клыки. Роберто громко зарычал, глядя на входную дверь. Ему было уже 10 лет, пёс он был очень серьёзный (не считая увлечений хорошенькими собачками). Я слишком хорошо знала, что подобную вещь он без причины делать не будет. Но на прибытие вора его поведение тоже не указывало: он прошёл курс обучения и вора впустил бы тихо, без рычания, но уже не выпустил. Однажды он так поймал хозяина квартиры, когда у того хватило наглости явиться без предупреждения, открыв дверь своим ключом. Роберто загнал его в душ и стерёг там до моего прихода больше двух часов, не давая ему даже шевельнуться. Но в данном случае ситуация была явно иная. Квартирка была малюсенькая, 2 комнатушки без прихожей: входная дверь вела прямо в комнату, глазка на двери не было. Я подошла к двери, спросила, кто там. Молчание. Роберто вклинился между мной и дверью, обнажив клыки и громко рыча. Я открыла дверь – никого. Включила свет на лестнице, мы выскочили на площадку, быстро сбежали вниз. Никого нигде. Вернулись.
Роберто напряжённо вглядывался в окно, встав между мной и окном. Шерсть на его спине поднялась, как щётка. Внезапно стали сами по себе хлопать жалюзи, будто кто-то их закрывает-открывает. Пёс явно что-то видел и от кого-то меня ограждал. Но я, сколько ни присматривалась даже боковым зрением, никого не видела. По дому гулял ветер, хотя все стёкла были закрыты. Я громко спросила, что за сволочь здесь шляется, но ответа не было. Если не считать внезапного телефонного звонка. Подняла трубку – тишина. Вдруг я подумала: дочка одна в другой комнате – не случилось бы чего. Видно, эта же мысль пришла в голову и Роберто: мы кинулись туда одновременно. Дочка крепко спала, что меня удивило: она спит очень чутко, а тут беготня, хлопанье жалюзи, звонок… Вдруг в голову пришла совершенно чуждая мысль, будто кто-то злорадно произнёс прямо в мозгу: "Она не слышит ничего, потому что она умерла!"
Наверно, что-то подобное пришло в голову и Роберто, потому что он ткнулся носом ей в щёку. Я схватила её за руку. Рука была тёплая. Дочь сонно приоткрыла глаза, пробормотала: "Вы что вдвоём с ума сошли? Дайте спать". И снова крепко уснула. От сердца отлегло.
Вернулись в другую комнату. Я видела, что пёс всё ещё чует кого-точто-то. Я вспомнила, что у меня где-то есть кусочек ладана. Пока я его искала, Роберто не переставал громко рычать (что удивительно, соседи в стенку не стучали). Наконец я разыскала ладан и специальный керамический подсвечник сжигания благовоний. Потом долго искала специальную свечку для этого подсвечника. Наконец всё нашлось, но стоило зажечь свечу, как он погасла. Было уже около трёх ночи, когда опять зазвонил телефон. Сняла трубку – конечно, опять тишина. Выругавшись, глянула в окно. Ощущение было, будто я столкнулась нос к носу с чёрным прямоугольником разбитого окна напротив, за которым лежат 29 веников…
Тридцатый веник стоял у меня в углу. Я вынесла его из дома в сопровождении Роберто и спрятала в кустах. Мы немного прошлись (я чувствовала, что он не прочь поднять ножку после всех этих ночных приключений) и вернулись домой. Я всё-таки разожгла ладан и продымила все углы. Прилегла на диван, положив Роберто рядом с собой. Его шерсть приятно пахла хорошим собачьим шампунем, утащенным из супермаркета, где мне больше двух месяцев не платили зарплату. Но под мягкой шерстью я чувствовала напряжённые мышцы. Роберто охранял, и я знала, что он не сомкнёт глаз до утра.
Я проснулась от какой-то совершенно чужой мысли, будто опять кто-то сказал прямо в мозгу: "Сейчас взорвётся аквариум". Через несколько секунд круглый аквариум, где жили три скаляриуса и сомик, разлетелся вдребезги. Я успела спасти рыб, побросав их в кружку с водой, благо кухня была совмещена с комнатой и далеко бежать не пришлось.
Рано утром, решив никому не рассказывать о случившемся (т.к. кроме пальца у виска ничего в ответ не будет), я полезла с веником в заброшенный дом. Хотите верьте, хотите нет, но я явно чувствовала, что там кто-то есть, но никого не видела. Я присоединила свой веник к его собратьям, крикнув вслух непонятно кому: "Подавитесь вашим веником, если вам жалко его для бедного человека!!! Мне не то, что веник, кроссовки ребёнку не купить!!! Пёс на одних макаронах живёт!!! А тут какие-то злыдни веник пожалели!"
Я знала, что это выглядит смешно и ненормально, это был просто вырвавшийся крик души.
Больше никаких чудес не происходило. В тот же день я провела маленькое расследование. На телефонной станции подтвердили, что ночью было 2 звонка. Но с таких номеров, которых не только нет, но и быть не может. Решили, что это какая-то ошибка. Старая соседка с постоянной бессонницей громкого рычания не слышала и вообще ничего не слышала: всю ночь проспала, как младенец, чего с ней не бывало уж много лет. Крепко спали и остальные соседи.
Вскоре жизнь повернулась: я (единственная среди всех работников супермаркета) получила зарплату за 2 месяца и сразу почувствовала себя миллионершей. Рыбе был куплен новый аквариум, дочке – кроссовки, а Роберто – лучшая кость, которая только нашлась в магазине. Через пару дней после этого я нашла нормальную работу и бросила гадюшный супермаркет. Затем появился и дополнительный заработок. Через какое-то время я смогла снять хорошую квартиру в неплохом районе. Без разрушенных домов. В новом аквариуме рыбы прожили до глубокой старости. Вот только характер у них у всех испортился: драчливые стали. Ян, хозяин Джули, прочно изолировал свою ньюфаундлендшу от всех собак на известный период, познакомив её с очень породистым ньюфаундлендом. Но родившиеся щенки почему-то оказались как две капли воды похожи на Роберто. Мы с Робертиком, уже живя на новой квартире, часто прогуливались по прежним местам: уж очень мне нравились раскидистые деревья возле старых домов. Нередко мы встречали там Яна. И каждый раз он задавал Роберто один и тот же риторический вопрос: "Когда ж это ты ухитрился, проказник?".
