Услышав звон колокольчика на двери, я вышел к прилавку.
Последние лет сто количество клиентов всё уменьшалось, и я потихоньку начал бояться, что скоро они вообще перестанут приходить. Эта женщина была первой... за последний месяц, наверное. Сейчас мой товар никому не нужен, а если и нужен, то далеко не всегда человек может отдать за него то, что я прошу. Так что большую часть дней я просто сижу, стряхивая пыль с застеклённых витрин и стенных полок. В провинции, говорят, покупателей больше. Не знаю, правда это или нет, но лет через двадцать я туда всё-таки уеду. Уже сейчас мой деревянный домик стоит, окруженный со всех сторон девятиэтажными высотками, а ведь градоуправление уже готовит проект новой уплотнительной застройки. И что мне делать рядом с этими торговыми комплексами и бизнес-центрами?
Раньше, когда в моём дворе была детская площадка, в магазинчик частенько забегали дети. Торговать с ними нам запрещено, но на прилавке для таких случаев всегда стояла тарелочка с конфетами, а в витрине – "Свой маленький кукольный театр", "Настоящая космическая ракета" и "Замок прекрасного принца". Не самый дорогой товар, но дети, разглядывающие их через толстое стекло, пищали от восторга. Они и не знали, что в тот момент могли бы купить любую вещь с витрины, если бы не правила...
Наверное, я слишком много думаю о прошлом...
Женщина стояла у кассы с задумчивым видом, внимательно читая правила. Я стоял в дверях, не решаясь пока её побеспокоить. Ей было чуть больше тридцати, и она пока ещё была красива, хотя около глаз и в уголках губ уже появились первые морщинки. Говоря по-честному, я немного боялся её напугать. Для вашего поколения я уже не мудрый волхв, не добрый волшебник и даже не сказочник. Мне давно хотелось изменить свой внешний вид, но я никак не мог отказаться от этого образа, который я носил на себе уже две тысячи лет. Увы, уже несколько раз бывало так, что вошедшие принимали меня за какого-то сумасшедшего старика и покидали лавку, так ничего и не приобретя, но мне всё равно нравилось ощущать себя этаким древним мудрецом и чародеем. В какой-то степени, для многих людей им я когда-то и был.
Похоже, она наконец заметила меня. Странно, но мой вид не вызвал у неё не удивления, не оторопи. Скорее лёгкую улыбку, больше внутреннюю, показанную только уголками губ.
— А Вы ничуть не изменились! — воскликнула она вместо приветствия.
— Мы разве знакомы? — приобрести что-либо в моей лавке можно было только один раз, поэтому всех покупателей я помнил в лицо. Этой женщины среди них не было.
— Ну конечно, Вы не помните — она издала тихий смешок — знакомы, да. Я ещё постоянно стояла у той витрины, смотрела на... — тут она подошла к витрине и поднесла руки ко рту от изумления — Она что, до сих пор тут стоит? "Укротительница тигров"! Неужели никто так и не купил её за двадцать лет?
Тут она осеклась и на секунду обхватила себя руками.
— Ой, простите. Я, наверное, очень шумная? Я так долго Вас искала, так искала. Сначала закидала маму звонками, помнишь, мол, у нас во дворе такой странный магазинчик стоял, затем подруг завалила расспросами. И никто ничего не помнит... Решили, что я свихнулась, что у меня галлюцинации…
Она продолжала рассказывать, а я внимательно слушал. История, в какой-то степени, тоже часть платы, хотя обычно я об этом не говорю, чтобы люди не стали скупыми на слова. Она жила в этом дворе до шестнадцати лет, затем переехала вместе с родителями в другой город, познакомилась с юношей — по её описанию, настоящий благородный рыцарь — год они встречались, поженились, год прожили в браке, развелись. Пошла строить карьеру — не нашла в себе решимости противостоять коллегам-соперницам. Попыталась уехать в столицу — но и там, прожив полгода у родственников, так и не смогла устроиться. Обычная, в общем-то, судьба обычного жителя нашей страны. Но, сказала она, она чувствует, что предназначена для чего-то большего. Тоже, в общем-то, обычная мысль. Впрочем, моя работа — помогать как раз таким, самым обычным людям.
Мы медленно шли вдоль витрин.
— Вот так я, в общем, Вас и нашла. — выговорившись, она стала улыбаться более открыто — А ведь сколько раз я вспоминала про Ваш магазин, но всё не была уверена. Детские воспоминания часто разочаровывают, когда ты пытаешься вернуться назад. Но у Вас всё не так. Вон, и конфеты до сих пор стоят.
Она вдруг засмущалась и покраснела.
— А можно одну? — смущённо спросила она.
— Конечно, берите. Мне не жалко.
Она взяла конфету (шипучку, как я понял по обёртке), прижала её к носу, будто понюхав прямо через фантик, медленно, потянув за торчащие хвостики, раскрыла и прямо из фантика сбросила себе в рот. Зажмурилась, сморщив свой острый носик.
— Кислая! — она довольно улыбнулась. — Где Вы такие берёте? Я буду там закупаться.
— Боюсь, они не торгуют в розницу.
— А у Вас покупать можно?
— Нет, увы.
Пора было уже переходить к делу.
— Вы ведь уже прочитали правила? Какие-нибудь вопросы возникли?
— Да вроде нет. Вот только… тут сказано, что обменять мечту можно только на более… необычную. Оригинальную и амбициозную. Что, если у меня и так?.. уже?.. Достаточно оригинальная?..
— Позвольте мне судить. Скажите мне, какая ваша мечта, и я оценю её по нашей классификации. К сожалению, у меня нет в продаже ничего выше восьми баллов, но, думаю, вам хватит.
— Просто сказать? А что, если я назову не то, о чём на самом деле мечтаю?
— В этом помещении солгать не получится, даже случайно. А даже если Вы и сами не знали свою мечту, Вы только что пересказали мне всю свою жизнь. Думаю, я смогу определить, если Вы ошибётесь.
Тем более, что я и сам уже догадался, какая у неё мечта. Хотя, по правилам я обязан был услышать это из уст клиента.
— Ой, как страшно стало! — её лицо выражало что-то совершенно обратное. Любопытство, интерес. Как будто она попала в очень увлекательное приключение. Я всегда испытывал некоторую слабость к людям, которые с возрастом не теряли детский восторг и готовность к новому и необычному. Из таких людей и получаются благородные герои, поэты, изобретатели, опережающие своё время, а также те, кто вдохновляют других людей на подвиги, неважно, героические или творческие.
—Я стесняюсь! — воскликнула она заговорщическим шёпотом. Можно я Вам на ухо скажу?
Почему бы и нет?
Она привстала на цыпочки и наклонила голову к моему уху… Ну да, почти как я и думал. По современным меркам, немного старомодно в деталях, но для моего магазина эпоха не имела значения. Хотя, пожалуй, это всё-таки вытягивало на двоечку по шкале необычности. Только-только.
— Пятеро детей? — Не буду спрашивать, почему именно столько. — Большая и счастливая семья, любящий муж. Мне кажется, Вы могли бы легко исполнить эту мечту, зачем её менять?
— Я боюсь обмануться. Боюсь, что, когда я окажусь абсолютно счастлива, что-то пойдёт не так. И потом — она смущённо улыбнулась — я уже встречала любовь всей жизни, я же вам рассказывала. Не думаю, что получится ещё раз.
— Ну что же, дело ваше. — Я показал на витрины. — Выбирайте любую от трёх баллов и выше. Я Вас, конечно, не тороплю, но последний автобус из нашего микрорайона уходит в десять. Если сегодня не определитесь, можете подумать до завтра и вернуться.
— А вдруг Ваш магазинчик исчезнет? Ну уж нет! Делать, так сразу. — она уверенным шагом подошла к одной из полок. Постояла минут пять, водя пальцем по стеклу.
— Вот эту хочу! "Полёт на воздушном шаре"! — она радостно и по-детски улыбалась.
— Так просто? — странно, что это вообще было оценено в три балла. Но тут судить не мне — полки магазина неподвластная мне магия наполняла сама, и я неоднократно обнаруживал наутро совсем другие товары, чем те, которые были с вечера. — Вы уверены? Вы же читали правила. Обменять мечту можно лишь один раз в жизни.
—Я знаю. Да, я уверена. Хочу именно это! Хочу-хочу-хочу! — Она состроила детскую рожицу и посмотрела на меня взглядом маленькой девочки. Тем самым, от которого любой родитель всегда купит ребёнку куклу, игрушку и вообще всё, что тот захочет.
— Ну, как знаете. — Я достал ключ и открыл витрину.
Наверное, вы сейчас представили себе какую-нибудь красивую сцену. Как в витрине стоит маленькая склянка со светящимся зельем, и женщина выпивает её с резко округлившимися глазами, делает тяжёлый вздох и, попрощавшись, выходит из лавки совершенно другим человеком. Или как я кладу руки её на виски, мы впадаем в десятиминутный транс, потом опять тяжёлый вздох и уход совершенно другого человека. Что же, представляйте, если вам так легче.
На самом деле всё было гораздо проще. В витрине стоял небольшой шарик. Похожие продают в любом сувенирном магазине. Их ещё можно потрясти, и в них пойдёт снег. Женщина взяла этот шар в руки, и он с лёгким шипением исчез. Она ещё пару секунд простояла перед витриной с поднятыми руками.
— И всё? — спросила она.
Всё, да. По сути, дешёвый трюк. Прагматики, говорящие, что в моей лавке человек меняет ничего на ничего, правы гораздо больше, чем им бы хотелось. Человек не может отказаться от своей мечты, такая уж его природа. Не может и обменять мечту на другую, и никакая магия не в силах это исправить. На самом деле, в моём магазине покупатель просто видит на полке то, в желании чего он не готов был себе признаться. Впрочем, даже такой фальшивый обмен многих сделал счастливыми.
— Да. Вы обменяли свою мечту. Вернуть товар нельзя, гарантий не даём. Что делать дальше, решать только Вам. Хотите конфетку?
* * *
Услышав звон колокольчика на двери, я вышел к прилавку.
Я не слышал этот звук уже, наверное… пять или шесть лет. Чуть больше пятнадцати лет назад я уехал из большого города, где мой маленький магазинчик окончательно затерялся среди многоэтажных небоскрёбов и торговых центров. Однако и здесь, в небольшом районном центре, мой товар не был никому интересен. Люди здесь простые, заняты работой и необходимостью прокормить себя и семью, мечтать им некогда.
Когда-то, когда мой магазинчик стоял во дворе рядом с детской площадкой, в него частенько забегали дети. Сейчас дети никогда не пойдут в незнакомый магазин. Не то, что времена опасные, нет. Просто дети редко отвлекаются от своего телефона, чтобы оглянуться по сторонам, поискать что-то необычное. Вся их жизнь — в сети. На прилавке до сих пор стоит тарелочка с конфетами, но их уже давно никто не брал.
Наверное, пора остановится. Нашему миру уже не нужны чудеса, не нужны романтика и мечты. Люди больше не верят в волшебство, магия стала не более, чем приёмом в компьютерных играх, а волшебники — чудаками в звёздчатых халатах из пародийного кино. Я бы давно ушёл, но правила не позволяют мне оставить магазин. Хотя, без подпитки человеческой верой, магия в полках продержится ещё максимум лет пять, а верить в своё дело перестал уже даже я сам. Пять лет, а потом на покой. Четыре тысячи лет – немалый срок даже для таких, как я.
И вправду, я, наверное, совсем старик, если так много думаю о настоящем...
В дверях стояли двое. Женщина-пенсионерка держала под руку девочку лет десяти. Обе смущённо смотрели на старые деревянные полки, потёртый ковёр и тяжёлый дубовый прилавок.
Первой сдвинулась девочка. Весело и беззаботно она подбежала к тарелочке с конфетами и запустила туда руку. Неожиданно замерла. Обернулась на женщину, потом посмотрела на меня.
— Можна-а? — уверенно и не стесняясь спросила она.
— Бери, конечно.
Девочка залезла рукой поглубже и вытащила конфету из самого центра, чуть не рассыпав остальные. Это оказалась шипучка. Резко раскрыв фантик, она закинула конфету себе в рот. Блаженно зажмурилась.
— Кислая!
Женщина улыбнулась.
— Ну ладно, давай на улицу, к папе.
— А Вы совсем не изменились — обратилась она ко мне, когда девочка выбежала. И как вам это удаётся?
— Профессиональная тайна. — я подмигнул — Это Ваша дочь?
— Внучка. Забавно как всё вышло. Я решила не просто слетать один раз на воздушном шаре, а посвятить этому всю жизнь. Заработала немного денег, отправилась в Москву на фестиваль. Там встретила Его. С первого взгляда поняла, что это мужчина моей мечты. Мы жили в разных городах, но переписывались по сети. Вместе ездили по лётным фестивалям. Мы оба очень любили небо. И за это полюбили друг друга. Поженились, потом пошли дети. На пятом мы остановились. — она засмеялась. — Таким образом, я и ту первую мечту исполнила. А чего Вы так улыбаетесь? Только не говорите, что с самого начала всё это знали!
— Ну не всё, но понимал, что примерно так всё и будет. Но это, сами понимаете…
— Профессиональная тайна — она вернула подмигивание — понятно.
— Лучше расскажите, как Вы меня нашли?
— Это тоже тайна. Хотя… Я Вам её расскажу, но не просто так.
— А как?
— Понимаете, мой муж умер год назад. И у меня появилась навязчивая идея. Только не гоните меня, когда я скажу.
— Хорошо, не буду.
В её глазах опять появились детские искорки, как и почти сорок лет назад.
— Возьмите меня к себе в ученики. Меня тут больше ничего не держит. Младшему сыну уже восемнадцать, все мои дети вполне смогут идти дальше сами.
Я не знал, что ответить. В комнате повисло напряжённое молчание.
— Ну Вы пока подумайте. — она первая вышла из оцепенения — Я сейчас уеду: нехорошо задерживать сына, ему ещё к свадьбе готовиться. А завтра вернусь. Ну не смотрите вы так испуганно. Вам точно нужно что-то, чтобы прийти в норму. Хотите конфетку?
