iVirn

Небольшой рассказ на тему участия американского лётчика в неамериканской войне.


2 мая 1945.

20 минут с момента подъёма. Очередной вылет, коих в своей жизни я насчитал уже десятки. Война близится к концу, над Рейхстагом вот-вот взметнется советский флаг. А моя жизнь не меняется в её ходе. Рядовая бомбардировка укреппозиций. Неожиданно, перед глазами возникают две короткие вспышки. Следом хлопок и тяжелый удар. Вся жизнь пролетает пролетает перед глазами...

13 февраля 1943.

Тяжелые люки потрёпанного временем транспортника распахнулись. Я вдохнул холодный арктический воздух. Россия, сотни и тысячи километров от мест, где идёт война. Как я здесь оказался? Хороший вопрос. Было бы чудесно, если бы я сам мог на него ответить. Будучи лишь начинающими лётчиками, мы с Роббом и нашими Аэрокобрами были отправлены в СССР для обучения советских экипажей. Почему-то командование считало, что мы, ни разу не летавшие в одном небе с немецкими асами пилоты, сможем обучать советских лётчиков, многие из которых уже попробовали вкус боя, а, может, и отметились первыми трофеями в виде сбитых Мессершмиттов. 
Рассуждения в сторону, впереди долгий путь.

18 февраля 1943. 

Нас доставили в часть, располагающуюся на небольшом удалении от линии фронта. Здесь начиналась наша работа - постоянные вылеты, обучение будущих асов, которые, почему-то, нас презирали. Быть наставником, которого крайне не любят, на самом деле, тяжело. Твои ученики не хотят подчиняться, они считают, что ты ничего не знаешь - ты прибыл из края, где войны не было и нет, ты даже не понимаешь, что такое потерять товарища, каково это - быть на волоске от смерти. А ведь так оно и есть. И этих людей я должен обучать военному мастерству, пилотированию боевой авиации и ведению боя в воздухе.

17 мая 1943. 

Всё идёт довольно неплохо. Большая часть презирающих меня смирилась с моим присутствием и необходимостью меня слушать, с несколькими хорошими ребятами я даже неплохо общаюсь. Буквально вчера получил приказ от командования - составить список из троих лучших пилотов в моей группе. Нам предстоит боевой вылет. Первый подобного рода вылет для меня и для них. Такой же приказ получил Роб. Что ж, видимо, пора на деле показать, чего мы стоим.

19 мая 1943. 

Раннее утро. Звонок тревоги. Мы предупреждены и знаем, что это значит. Наше звено сегодня ждёт первый опыт. Подскочив с постели, быстро одевшись, я выбежал к ангару. 
Аэрокобры стояли перед полосой и сияли в лучах утреннего солнца. Забравшись в кабину и получив инструктаж, я был готов взлетать. Но нет. Первым пустили на взлет Астафьева, одного из троих счастливчиков, которые добились попадания в список. Как их описать? Три радостных мальчишки. Радостных, потому что наконец дождались. Дождались признания, дождались уважения - быть в числе лучших. И вот, настало время им проявить себя.
Первый Р-39 отрывается от земли и поднимается в воздух, стремительно набирая высоту. Следующий я. Невероятные ощущения и предчувствие боя - вот что я испытываю. Самолёт поднимается в воздух. Направление движения знаем, в цепь выстроились, набор высоты продолжаем. До вероятного столкновения остаются минуты. 
Первым три одиноких точки заметил Богачёв, второй мой подопечный, единственный, кто даже после определения себя в группу лучших, меня недолюбливал. Что ж, не время для этого.
Солнце за спиной, высота больше. Положение выгодное. По моей команде мы устремились в пикирование. Подлетев ближе, мы поняли - это Густавы, относительно новые немецкие машины. Как они оказались в наших краях - неясно. Что ж, бой обещает быть нелёгким. Пикирование двух Аэрокобр их спугнуло - по одному я попал одним снарядом вскользь крыла, но стало ясно, что возможность горизонтального маневрирования я ему подпортил. 
Следующие две кобры, Астафьев и Дмитриев, устремились вниз. Короткая очередь, один выпущенный 37мм снаряд пробивает капот уже поврежденного Густава. Сначала задымившись, а следом вспыхнув, он начал стремительно падать. Первая победа моего ученика - как же это приятно! Оставшиеся два немца поняли, что вести бой с превосходящими числом силами противника глупо и бросились в бегство. Отдав приказ не вести преследования, я развернул наше звено назад, к аэродрому. 
Великолепные впечатления от первого боя. Уважение бойцов, первая воздушная победа, пусть и не моя, но не менее приятная от этого.

5 сентября 1943.

Харьков взят. Курская битва завершена, а вместе с ней завершена жизнь Роба. Он погиб в августе, под самый конец боя. Не сказать, что я не был к этому готов. Морально я был готов к потере товарища, ученика. Но как бы я себя к этому не подготавливал, это оказалось неожиданно для меня. Война отняла человека, который со мной прибыл в Россию, совершенно чужую мне страну, за которую я должен сражаться. 
Я много размышлял о своей жизни, о том, что, видимо, я здесь нужен. Астафьев был награжден орденом Ленина - кто бы мог подумать! Мой ученик, сбивший в одном бою два Фридриха на самолёте, дымящемся от попаданий врага, катапультировавшийся из него, предварительно направив сам самолёт в колонну техники фашистов, получил такую награду. Герой, больше ничего и не скажешь. А ведь частично, возможно, это и моя заслуга. При всём том, как меня не любили мои ребята, а чему-то я их научил. Чему-то, что сам получил во время своей учебы и тренировочных вылетов. Чему-то, чему научился в первом же вылете и в последующих. Видимо, я здесь нужен и в этом моё предназначение.

2 мая 1945.

Две короткие вспышки. Следом хлопок и тяжелый удар. Два снаряда пробили капот и попали в двигатель. Масло брызнуло на стекло фонаря. Третий снаряд вскользь проскочил вдоль бронестекла, чудом не убив меня. Последний пробил обшивку и влетел в огнетушитель, располагающийся в кабине и взорвал его. Каким-то чудом я остался в сознании. Не знаю как, но я вернулся на аэродром живым и смог посадить Кингкобру.
За последние два года, после потери Роба, я сблизился с ребятами, являющимися моими сослуживцами. Многие за это время погибли, другие же стали героями, как Астафьев. Именно сейчас я понял, что здесь я не случайно. И выжил я не для того, чтобы продолжить влачить своё жалкое существование, внося свой небольшой вклад в победу. 
Нет. Я нужен им, этим новым мальчишкам, что обучаются у меня по сей день, прибывая и убывая регулярно. Я нужен тем, кто уже обучился. Многие мне благодарны, другие же не берут во внимание факт обучения, а считают, что умение воевать у них в крови. А я не обижаюсь. Возможно, так и есть. Но своей судьбе я благодарен за то, что оказался здесь. 
Последние дни войны. Последние боевые вылеты моих ребят. Россия приняла меня, Россия оказалась моим домом на долгие годы. Страшный восточный фронт и бесценный опыт. Я благодарен своей судьбе за то, что оказался здесь.


Буду благодарен за конструктивную критику и советы.

Авторство - iVirn, Big Panda, Илья Вирник (все - один человек).