Генеральному Прокурору Российской Федерации,
Чайке Юрию Яковлевичу
Андреевой Аллы Анатольевны
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Уважаемый Юрий Яковлевич, я обращаюсь к Вам, так как не могу больше терпеть несправедливости, творящейся в отношении меня и моих близких родственников.
В 2012 году мы с моим мужем купили однокомнатную квартиру в ЖК Ленинский парк, возводимом ГК «Город». Поначалу строительство шло хорошо. В 2013 году, постепенно темпы строительства стали снижаться, и к концу года, стройка остановилась совсем. Естественно, свои ключи, в октябре 2013 года, как было прописано в договоре долевого участия, я не получила.
Когда в течение нескольких месяцев никаких движений на стройке не наблюдалось, я поняла, что нас обманули. Тогда я решила, что надо действовать активно, создала сообщество в социальной сети ВКонтакте и стала объединять дольщиков.
ГК «Город» строила три объекта ЖК «Ленинский парк», ЖК «Прибалтийский», ЖК «Морская звезда». Всего на 5500 квартир. Все три объекта оказались замороженными. Некоторые корпуса даже и не начинали строить.
1,5 года я вместе с остальными дольщиками многочисленными обращениями во все инстанции, акциями протеста добивалась того, чтобы власти обратили внимание на нашу проблему. Так получилось, что благодаря своей активной позиции я стала во главе движения обманутых дольщиков.
Добиться внимания властей было очень трудно. На все наши обращения приходили отписки, что никаких нарушений у застройщика не выявлено. Происходило так потому, что владельцем ГК «Город» был родной брат теперь уже бывшего депутата ГД РФ от партии «Справедливая Россия» Романа Ванчугова. Есть многочисленные свидетельства того, что Роман Ванчугов негласно участвовал в этом бизнесе, несмотря на запрет заниматься коммерческой деятельностью для депутатов. Используя свой административный ресурс и деньги, он решал все вопросы, в том числе и в Комитете по строительству Санкт-Петербурга, который делал вид, что не замечает того, что стройка стоит. Деньги дольщиков при этом со счетов исчезли.
30 мая 2015 года мы с дольщиками должны были выйти на митинг, согласованный Администрацией города. В ночь с 26 на 27 мая 2015 года неизвестные сожгли мой автомобиль Нива Шевроле, припаркованный возле дома.
То, что это был именно поджог, мне сразу сказал пожарный инспектор, о чем через 10 дней выдал соответствующее заключение. На все мои просьбы возбудить уголовное дело и защитить мою семью, от меня лишь отмахивались. И лишь в августе месяце, наконец, уголовное дело было возбуждено.
После митинга и пикетов, проведенных в период Международного экономического форума, когда в Санкт-Петербург приезжал Владимир Путин, на нас, наконец, обратили внимание. В это время сменился вице-губернатор. Вместо Марата Оганесяна этот пост занял Игорь Албин. Именно он взял нашу проблему под личный контроль и начал вести переговоры с владельцами ГК «Город». Переговоры шли очень тяжело.
Я продолжала свою деятельность. Писала обращения в различные ведомства, активно комментировала в СМИ ситуацию с замороженной строкой. Особенно хотела обратить внимание правоохранительных органов на действия депутата Ванчугова и его братьев. Потому что деньги дольщиков в стройку они возвращать не собирались.
Еще в мае в отношении неопределенной группы лиц из руководства ГК «Город» было возбуждено уголовное дело по факту хищения денег дольщиков. Но Ванчуговы продолжали чувствовать себя хозяевами мира.
В результате своей борьбы за справедливость я стала для братьев Ванчуговых врагом номер один. Меня обвиняли в том, что именно я своими акциями мешаю строить. Что я негативно влияю на имидж компании, поэтому никто не хочет покупать у них квартиры. При этом 1,5 года никакой активной деятельности со стороны дольщиков не было, а стройка, между тем, стояла.
В августе 2015 года на рынке в Ломоносове ко мне сзади подошел неизвестный мужчина и шепотом произнес, прижав меня так, чтобы я не могла повернуться: «Не заткнешься – будет хуже!» К сожалению, рассмотреть его я не успела. Когда я повернулась, он уже быстро удалялся. Видела только, что он был одет в серую толстовку с капюшоном.
Это, конечно, насторожило меня, но я продолжила заниматься делом обманутых дольщиков.
И вот ночью 6 октября 2015 года возле нашего дома убили моего мужа Андреева Константина Станиславовича. Убийство было совершено ударом по голове тяжелым предметом. Возбужденно уголовное дело № 389160. На машине мужа, стоявшей во дворе дома, была оставлена надпись на пыльном стекле: «Ты следующая». Было ясно, что надпись эта адресована мне. В тот период за меня вступились многие люди, в том числе и депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга и Государственной Думы РФ. По их обращениям мне была предоставлена Государственная защита, за что я очень благодарна. Потому что после убийства мужа и полученной угрозы мне не только стало страшно, но и от перенесенного стресса резко пошатнулось мое здоровье. Моим охранникам не раз приходилось оказывать мне помощь, когда мне становилось плохо.
Прошло уже больше года, как ведется расследование, а убийца до сих пор так и не найден.
Спустя год меня начали знакомить с делом.
Дело проходит как резонансное. Но, непонятно почему, это резонансное дело дали вести совсем молодому следователю Ирине Колпинской, 1992 года рождения, полторы недели как пришедшей работать в Следственный комитет. Полагаю, что именно в результате ее деятельности потеряли единственного человека, от которого, как я понимаю, шли нити к убийцам моего мужа и поджигателям автомобиля. После того, как следователь Колпинская решила не задерживать его после допроса, а отпустить и понаблюдать за его действиями, этот человек был найден застрелившимся в квартире. В итоге ее отстранили от дела, а дело передали во Второе управление СК следователю Девятаеву Д.А.
Мной была дана подписка о неразглашении сведений из уголовного дела, что я неукоснительно соблюдаю. Между тем, информация о следственных мероприятиях, регулярно попадает в прессу. А именно, первой она попадает в интернет-газету «Фонтанка», заместителем главного редактора которой является бывший сотрудник уголовного розыска, а ныне журналист, Евгений Вышенков. Данное издание ведет буквально прямые репортажи с места проведения следственных действий следователем Девятаевым Д.А., поскольку подробности практически тут же появляются в сети.
Евгений Вышенков, как он сам неоднократно заявлял, является хорошим знакомым братьев Ванчуговых. Его позиция в этом деле такова, что братья Ванчуговы стали жертвами обстоятельств, несмотря на заведенные в отношении них уголовные дела по мошенничеству в особо крупном размере (ч.4 ст.159 УК РФ). Следствие по делу о хищении денег дольщиков окончено, и дело готовится для передачи в суд. Обвиняемые Руслан и Максим Ванчуговы знакомятся с делом, находясь под арестом.
Информация в «Фонтанке», касаемо дела по убийству моего мужа, появляется весьма избранно и преподносится так, чтобы создать негативный фон вокруг меня. Я уверена, что делается это специально, по заказу братьев Ванчуговых.
Я стараюсь, хоть мне это и очень тяжело, понимая, как важно и сложно найти убийцу, выполнять беспрекословно все, что просит следователь. Участвую в следственных экспериментах. С одного такого эксперимента меня увезли на скорой помощи, настолько мне было тяжело морально все, что происходило в тот момент. Я прошла Полиграф. Прошла судебно-психиатрическую экспертизу. Но следователю Девятаеву, несмотря на мое сотрудничество, оказалось этого мало.
Рано утром 19 декабря 2016 года он приехал с обыском ко мне домой. На мой прямой вопрос будет ли снова репортаж в СМИ «Фонтанка», Девятаев ответил, что, конечно, нет. Буквально через полчаса после отъезда оперативников весь интернет взорвался новостью о том, что в моем доме прошел обыск.
Появление такой информации в СМИ может негативно сказаться на моей деловой репутации. Я являюсь частным предпринимателем в сфере страхования. И боюсь, что после таких новостей, многие клиенты не захотят иметь дело с «подозрительным» страховым агентом. Эта работа - мой единственный источник дохода.
Кроме того, как выяснилось, целью обыска, проводимого в моем доме, было изъять мои телефоны и компьютер. При этом для чего-то прибыла целая группа оперативников, наверное, не один десяток, и они занимались обследованием выгребных ям во дворе.
Я понимаю, что обыск – это обычное явление при расследовании. И в моем доме по этому делу уже были обыски.
Но зачем понадобилось это представление, с такой многочисленной армией, спустя 14 месяцев после убийства моего мужа? Чтобы забрать у меня телефоны и компьютер? Если бы следователь Девятаев сказал, что хочет взять на экспертизу эти вещи, я бы сама беспрепятственно все отдала. Надо, значит, надо.
На мой вопрос, когда мне смогут все вернуть, Девятаев ответил - через неделю. Но буквально через день, он уже сказал, что срок проведения экспертизы неизвестен. В телефонах находится вся моя клиентская база. Компьютер - это мой рабочий инструмент, более того, на него выведены камеры наружного наблюдения вокруг дома, которые я установила
