— Товарищ Сталин! 22 июня 1941, ровно в 4 часа утра, Германия нападёт на СССР! – твёрдо и решительно сообщил молодой человек. Он с благоговением смотрел на спину человека во френче. Лицо его было бледно, а футболку украшала огненная надпись «ДАЁШЬ ОЛИМПИЙСКОЕ ЗОЛОТО! ЗА НАМИ ПУТИН И СТАЛИНГРАД!»
Человек в зелёном френче тяжело засопел. К молодому посетителю он не повернулся – неподвижно стоял, глядел в окно, на далёкие огни.
— Теперь ещё июнь 1941, для полной коллекции, — проворчал он. — Да сядьте Вы, пожалуйста.
Молодой человек послушно сел
— Товарищ Сталин, — он прижал к груди ладони. — Я — из будущего! Я ведь всё знаю. Я должен предупредить, это чрезвычайно важно...
— Хорошо. Мы Вам верим. Из какого Вы года?
— Из 2010.
— Опять — двадцать один... — Сталин покосился на наркома внутренних дел.
Тот вздохнул:
— Так точно, товарищ Сталин. Опять из двадцать первого века.
— Зачем вы его притащили ко мне, товарищ Берия?
Берия открыл было рот, но Сталин недовольно поднял ладонь. Прошёлся по комнате, разминая папиросу.
— Всё он знает... Опять покажет иностранный радиотелефон, — Сталин сердито скосил глаз. – Как он работает, не знает. Как сюда попал, объяснить не сможет. Потом будет рисовать Бомбу из двух полушарий урана.
Молодой человек сильно вздрогнул и вытаращил глаза.
— А товарищ Курчатов после улыбнётся в бороду и скажет, что такая конструкция атомной бомбы похожа на описание нитроглицерина Жюлем Верном. Скажет, что наши источники не очень добросовестны — а может, вовсе провокаторы.
Сталин замолчал и ходил по кабинету не меньше минуты. Молодой человек всё это время балансировал на краю стула, будто собираясь сорваться в пропасть.
— Ишь ты — и лазите, и лазите... Каждую неделю являетесь, — наконец, продолжил Сталин недовольно. – Гости из шестидесятых меня храбро обвиняют, будто я исказил ленинские принципы и расстрелял непобедимых полководцев. Это Тухачевского-то с Якиром! — Сталин сардонически усмехнулся в сторону Берия.
Он склонился над подоконником, долго высматривал что-то во дворе.
— Видали охрану кремлёвскую? Дожили — собаками Кремль охраняют. Всё из-за вас, засланцев-попаданцев! Так и норовят влезть и застрелить меня – с разными патетическими словесами. «Получи, палач! Хотя твоя жизнь не стоит и одной из десятков миллионов жизней, которые ты загубил!» — это бородатый визгливый очкарик из 1990 хотел сказать, с обрезом явился. По бумажке заучивал, дурак. Откуда он эти десятки миллионов взял – так объяснить и не смог. «Это всем известно! Докажи, что это не так!»
Сталин фыркнул и опять пошёл по кабинету.
Нарком внутренних дел, тем временем, молчал и смиренно смотрел перед собой. Стёклышки его пенсне загадочно поблёскивали, а на коленях лежала большая кожаная папка. Папку он ласково поглаживал толстыми волосатыми пальцами.
— Пытаются вести антисоветскую агитацию – чекисты с ног сбились, отлавливая. Какие-то гости из девяностых пели осанну, что я расправился с революционерами-ленинцами и тем свернул шею коммунизму. Это я-то! Один сумасшедший здесь, в этом кабинете, подмигивал мне и говорил, что всегда уважал во мне реставратора монархии. Другой сумасшедший, из 1995 года, уверял меня, будто знает, что я собираюсь напасть на Гитлера, дурак такой. И я ломал голову, к какому "Бе" его послать — в институт имени Бехтерева или в ведомство товарища Берия.
Вождь неслышно остановился за спинкой стула, на котором сидел молодой посетитель. Тот ловил ртом воздух.
— Всем от меня что-то нужно. И все несут ахинею редкостную — притом разную. Послушать их — они живут в каких-то странных будущих. Очень разных будущих — но в которых я всегда виноват. Даже потомки из XXII века, которые давно уже живут в коммунизме. И все дают советы. Тоже разные. Вот один юноша, как раз из XXII века, мне тут доказал, как дважды два, что нам надо заключить военный союз с англичанами и французами. И тогда будет мир. Хорошо, мы бы ему поверили – да вот беда, за неделю до этого другой юноша, из 1960 года, мешая русские и немецкие слова, заклинал нас этого не делать — если мы не хотим, чтобы нас оставили разбираться с Гитлером наедине, под англо-французские аплодисменты. И все, понимаешь, называют разные даты и годы начала Войны.
Сталин сердито дунул в папиросу.
— Как это — разные даты Войны?! – очнулся гость из будущего.
Сталин, наконец, аккуратно прикурил, обошёл вокруг стола, встал напротив молодого человека. И недобро посмотрел ему прямо в глаза. Как будто душу прочитал, до самого дна.
— Все эти ваши предсказания даты начала Войны – есть вредительство, шарлатанство и антинаучная провокация, — сказал он ясно и веско.
Гость из будущего судорожно икнул.
Пока Берия звенел графином, наливая воду икающему гостю, Сталин продолжил, погасив взгляд.
— Весь этот спиритизм с пришельцами из будущего, вся эта хЕромантия — противоречат законам исторического материализма. Нет никакой предопределённости будущего. Вот если мы послушаем Вас, проведём всеобщую мобилизацию — когда Вы говорите, весной 1941? — то немцы в ответ просто скорректируют свои планы. Потому что ОНИ выбирают время и место удара. Нападут, например, в сорок втором. А мы тут просрём посевную-1941, ожидаючи. К их радости. Или ударят не там, где мы будем ждать – и скажут спасибо за наши армии на блюдечке.
Сталин раздражённо вернулся к окну.
— Так зачем Вы его притащили, товарищ Берия?
Нарком поднялся, поправил пенсне на жирном носу.
— Товарищ Сталин, это первый источник-«попаданец», который подтверждает наш основной план. В целом. Вот материалы, — он раскрыл свою папку, быстро разложил на столе какие-то схемы.
Вождь повернулся к наркому.
— И сколько?.. – недоверчиво прищурился он.
— Двадцать семь миллионов. Даже двадцать шесть и шесть. Всё, как мы и предполагали: выводим из игры Польшу, скормив Гитлеру. Англо-французы вступают в Войну за Польшу, и волей-неволей оказываются нашими союзниками. Будет неожиданная проблема: Францию разгромят мгновенно. Но Англия уцелеет, а потом и Соединённые Штаты включатся. Более-менее успеваем с перевооружением. Отодвигаем границы за счёт лимитрофов, эвакуируем промышленность и выдерживаем первый удар. В итоге – союзная победа в 1945, советизация Восточной Европы, половины Германии и даже Китая. Окукливание в 1991 – по довольно мягкому сценарию. Имаго молодой человек пока не застал.
Сталин подошёл к схемам, потёр шею. Глаза его недоверчиво поблёскивали. Видно было, что он удивлён и очень доволен услышанным.
— Вот видите, мы тут и без советчиков знаем, что делать, — наконец, бросил он гостю. – Мы — материалисты. Будущего для нас нет, есть только настоящее. И мы будем бороться в настоящем, как это мы можем и как должны. Как завещал нам великий Ленин. А Вы, уважаемый потомок, идите-ка... В общем, товарищ Берия, пошлите этот Ваш «источник» к матери.
— К какой матери? – с готовностью уточнил Берия.
— Домой, к мамочке! Учить физику, математику, историю, философию. Чтобы в их будущем поскорее порядок настал. Для начала в головах.
Конец.
Об авторе:
Дмитрий Санин — известный сетевой автор. Пишет в жанрах социально-психологической, альтернативной и юмористической фантастики.
Наиболее известные произведения:"Прекрасное далеко". Фантастическая повесть. Заняла 1 место на конкурсе гражданской фантастики Самиздата "Кто, если не мы?"
Рассказ "Оранжевое небо. Свидомым всех национальностей посвящается". После публикации этого рассказа автор был зачислен хохлосранцами в Топ 10 врагов "украиньского народу".
Рассказ Ложь-60. Малюсенький рассказ об очень большой проблеме.
