Meoner

Музыка. Видеоряд клипа не в тему)

Музыка: Anitta ft. Jhama - Essa Mina É Louca. Фон - стандартный, там где дорога вправо от леса идёт.

Я каждый раз с таким нетерпением, как будто в детстве, жду этого утреннего блеска весны, с её отягчающе горячим водухом, разносящимся по улицам, пока все спят. Уютно ждут дня: они тоже во снах представляют его, этот поток воздуха, который понесёт их в начале рабочего дня, как и огромные стаи других, таких же как ты, бабочек, жадных до утреннего нектара, дальше по городу. Этот макроорганизм разрастается до размеров человечества каждый день, поскольку наша основа - удовольствие и любовь, к чему мы мы двигаемся, а движение - жизнь. Всё должно двигаться, каждый из нас своеобразный цветок, один из которых по утру колышет ветер, разбрасывая семена, которые призваны произвести новую жизнь, лучше. Но всё это ничто без утреннего свежего ветра, принизывающего тебя словно ванильно-фисташковое мороженое подкопчёную от старости ложку, которую ты взял с собой из дома бабушки, когда собирался ехать в другую страну. Зачем тебе эта ложка? Ты ведь не еду ей есть собрался: разве мало других ложек? Нет, конечно, просто именно от этой веет прохладой и лёгким ванильным ароматом, бабушкиной вязаной кофточкой, дедушкиным дрянным одеколоном, марку которого он не менял уже несколько десятков лет, мамиными печёночными котлетами с терпкой мягкостью чеснока, папиными угробленными тяжким трудом руками, сдобренными землёй со своего огорода, по которому бегает козёл, подаренный маме каким-то знакомым с работы. (Ему деть его некуда было, он ничего лучше не придумал, чем отдать его моей маме. Бля. Гениальнее идеи от такого куска мяса я никогда не видел. Извините, на этот моменте я про себя жутко ору. Продолжим.)И вот держишь ты эту вилку, как австралопитек, и не знаешь, что с ней делать. (Я сейчас отвлёкся, выйдя из комнаты и сняв наушники - никогда не повторяйте. Тем более дважды. Жуткая вещь. Хочется повторить, но вы не повторяйте. Я предупреждал. С апельсиновым соком прям заходит, согласен :D) Так вот, к философии, сидишь ты, глядишь на эту вилку, пока она смотрит на ебать, а в начале то ложка была, наебал :D Сидишь ты, смотришь на эту ложку, а она в тебя проникает настолько глубоко, насколько осколок от снаряда мышечную массу не прошивает, и так же жжётся, хотя всего лишь ложка. Как много зависит от одного предмета - целая вселенная, всё завязано, только бы каждый научился улавливать потоки воздуха, несущего позитив. Он не смывается, задав тон дня, не важно ложка эта, бабушкина старая кофта или утренний тёплый ветер, пропитанный выпечкой и выхлопами бензина машины, уносящейся вне кадра в размытое неизвестное место. Кому бы хотелось знать, куда она едет, всё равно каждый отождествляет водителя с собой, вот туда и едьте, куда вам хочется. Я, например, по утрам только в университет ездил и то на автобусе, так себе романтика. Но вернёмся к ней. Машина уезжает вдаль, в утреннюю дымку, прогретую выпечкой соседнимих кафешек. С утра возле этих кафешек постоянно трутся голуби и дворники, у них всех случаются какие-то особенные утренние будни, которые они не понимают, за неимением достаточной эмоциональной мотивации, эт я про дворников, ну, а голуби просто голуби, они ж тупые, им насрать на утренние бризы. лол. Почему бы им не сесть и минут пять во время перекуса не посмотреть (опять же не про голубей ахах) на рассвет и не подышать свежим воздухом, дующим от самых глубин наших сердец. Каждый топит печку утреннего успокоения, мы все кочегары, только не каждый умеет распоряжаться правильно своим пламенем, приводя себя в упадок и портя уголь, они думают, что они обязаны поддерживать огонь, чтобы быть счастливыми, потому что каждый из нас пришёл на место другого такого кочегара. Нам ведь не объясняли, что это просто один из механизмов всего целого, что ты можешь просто уйти от очага, что ты можешь не забрасывать угли, что не надо заботиться о горниле печи, просто встать и уйти делать всё, что тебе нравится. Отапливая серую дымку, окутывающую асфальтовое покрытие, я иду по дороге к местному стадиону. (Это улица Комсомольская, некоторое время назад я бегал задолго до солнца по прилежащему к стадиону небольшому футбольному полю. С друзьями, знакомыми, одноклассниками.) Чуть дальше стоит ряд одинаковых жилых домов, они тоже обдаются потоками ветра, но слабо различают его оттенки, а люди, сидящие в них, ещё далеки от утреннего блаженства, потому что даже не выходят на балкон и не встречают неимоверно волшебное утро. Они столько теряют. А я продолжаю идти по дороге до университета, слева находится здание гуманитарного университета, затерянное в нескольких километрах от основного корпуса, всё время оттуда тянуло приятным холодом, как в январе, когда морозы очень сильные и острые, но, выглядывающее каждое утро солнце, скрашивало недовольство из-за покрывшегося инеем аккумулятора. (Вы можете сказать, что предыдущее предложение совершенно нелогично и я соглашусь, перечитая его снова) Но, надеюсь, хотя бы до себя я в данный момент донёс чувство данного момента. Но я говорил о инее, а сейчас апрель, конец апреля, уже не лежит снег, асфальт едва успел высохнуть и словно серый нейлон обтягивает улицы города. Чуть выше этих леггинсов табачный дым без запаха табака, клубничный, но такой же мягкий и тёплый, тут всё тот же рассвет, а я продолжаю свою дорогу до университета. Переход, сколько сезонов я провёл, переходя дороги туда и обратно, каждый раз выбирая разные пути перехода, хотя, по сути это бы ничего никогда не меняло. Скольких друзей я встречал на этом перекрёстке, жал им руки. До сих пор вспоминаю вечернюю прогулку с одноклассниками и философскую реплику Саши: "Девственность мимолётна". Ему виднее, он - философ. Ахах. лол Так вот, столько видел этот перекрёсток, даже парочку моих бывших, самых адекватных из всех, наверное. И большинство встреч украшает именно этот ванильно-миндальный утренний лёгкий ветер. Он постоянно преследует меня по пути следования, будь то начало пути с ларьками с хлебом и конец, уносящийся далеко под солнечные лучи, или зима, пронизанная падающим со звуком колокол снегом, или осень, закрывающая своей рыжей мантией проходящих мимо, как будто оберегая от грусти, готовя к тому, что скоро всё на время погибнет, но на замену придёт снежное одеяло, нежно укрывающее каждого из нас до весны. Этот запах следует за мной везде. Я перехожу дорогу и вижу справа кондитерскую: сколько ртов прошло через эту фабрику чревоугодия...их ни один оториноларинголог нашего города столько не видел, сколько местная кухарка на раздаче пирожного с самсой. И в лице каждого она старается видеть отблеск этого утреннего запаха, несомого ветром самими лучами вместе с солнцем. Я бы мог пойти прямо, но я редко ходил на пары, потому я не пойду в университет, но загляну чуть ближе от него. Там проходит всё та же Комсомольская и после кондитерской, за плечами массивных зданий из кирпича, стоит молодой тонкий изящный белый забор (вроде бы из чугуна, я в металле не разбираюсь). Каждое утро я, ещё задолго до того как поступил в университет, бегал этой дорогой в школу. Да, за забором и поодаль за белоснежными от побелки воротами стоит школа, в которую меня выперли после середины десятого класса, но это другая история. Вернёмся к кондитерской. Я обычно шёл мимо неё и Бистро, где заправлялась местная шайка школьников. К слову, пицца там мировая, особенно с охотничьими колбасками, ну, и, чего греха таить, с майонезом и кепчуком. Пока больше нигде вкуснее не ел, но она домашняя, тут на любителя, я-т не особо сомелье в этих ваших фаст-фудах, мож, она и говно. Мне зашло кароч, ещё и дешёвая, Комса ж, низкие моральные устои, даже пиццу оценить не научены, шо поделать. Иду я мимо этого Бистро и прохожу огромное здание с офисными помещениями, до сих пор помню фамилию каких-то юристов, сколько ходил всё ржал, что смешная семейная компания, а пока это писал, понял, что мы у них на протяжении нескольких лет все документы делали, в том числе на квартиру, во ирония какая, а я тут хихикаю над ними. Лол. После здания справа по дороге лежит "зебра", растоптанная моими весенними начищенными школьными туфлями, в которых я ещё в прошлом мае маршировал вместе с ребятами из военно-патриотического клуба в парадной форме на демонстрации, посвящённой 9-му мая. Я шагал по этой "зебре", встречая справа от неё поток автомобилей, услужливо останавливающихся перед моим неловким движением на проезжую часть. Я двигаюсь - они стоят: всё взаимосвязано как механизм. Как только я закончу движение и перейду этот поток, подстёгиваемый тысячами событий, которые везут эти жестяные баки, уже они начнут движение вместо меня. И ветер ванильными потоками опять обдаст мой рюкзак, давая пинка под задницу, то ли не давая убежать с пар и по-отечески воспитывая меня, то ли стараясь помочь быстрее отсюда убраться, чтобы не смущать знакомых своими прогулами. А я пойду дальше. Тут справа после перехода магазин "Папирус", вроде бы говорили всё время, что тут продают канцелярию, но я не покупал там никогда ничего, кроме роз: чуть дальше по коридору там цветочный магазин. Они очень дорогие, было буквально штук 7, она просто была после тренировки и я хотел немного скрасить её напряжённый день. Надеюсь, она улыбалась так же весь день, как и тогда, когда я встретил её у стадиона с цветами. После "Папируса" идёт поворот направо, кстати, здание знакомое, я тут был однажды, с одноклассниками. Там во дворе жилые дома. Я совсем о них забыл, за двором сразу садик, где мой друг однажды брал заказ на раскрашивание местных стен территории в образе сказочных мест. Он так и не взялся тогда за эту работу, наверное, посчитали что слишком дорого, кто их знает. Но я не захожу во двор, а перебегаю налево, через небольшую локальную дорогу, слишком узкую для двух авто, но достаточную для местного дворового потока машин. Перейдя дорогу, я пошёл слева от неё вдоль забора, состоящего из частокола, словна деревянная расчёска, но прутья только железные и высокие, метра два, а за ними парк, и беговая дорожка, по которой вечно носятся то студенты, то другие бездельники. Пройдя весь этой дворовой пейзаж, протяжённостью метров сто и включающий в себя несколько дворов, прикрытых слева железной стеной местного парка, ненадёжно, потому что вечно через дыры в заборе оттуда вели сотни тропинок, но, каким-то образом там был и центральный вход, не особо на него похожий, но от того иным не считающийся, для жителей местных дворов и тех, кто пользовался им, проходя сквозь парк к другому выходу у спортивной школы, а так же тех, кто никогда не ходил через центральный вход, находящийся в другой стороны и вообще на другой улице. Бывает. Но продолжим романтику, пройдя через этот унылый парк и мимо дешёвенькой обветшалой спортивной школы, из атлетического зала которой в местные подпольные организации протеиновых алкоголиков унесен не один блин, а ещё римская скамья, скоты, пришлось тогда день тренировок пропустить. Какой может быть спорт с таким местным контингентом самоонанирующих местечковых качков, которые пиздят блины из спортивной школы. Алё, вообще о чём вы, как так. До сих пор ума не приложу, какой даун оттуда будет что-то с довольной блядской улыбкой тащить, перебирая штанинами как пингвин, чтобы не дай бог гантеля на палец не упала. Я вообще не ебу, чем эти маваши думают. Слава богу ушёл из того зала, там дальше всё равно новый открыли. Писал сейчас, а у самого интонации такие виноватые, будто перед бывшей бабой оправдываюсь, мол, ну, новая ничё, цены, правда, подороже, но зато никто блины не пиздит и штанги туда-сюда через чёрный вход не таскает. Поняла, шалава. О как я её. А это всего лишь спортивный зал. Прикинь, как с бабами всё сложно. Тоже немного всплакнул. Расслабься, брат. А вообще мы шли (или я? ахах) мимо спортивной школы в кустарные ворота местного разлива, которые приспособлены специально для местной шпаны, но никак ни для красных дорожек. Я бы вообще опасался ходить через такие проходы, ну их на хуй, ещё и в Комсомольске. Сам знаешь, чо там бывает. Так вот прошёл я через них прямо к дороге, похожей на небольшую аллею, потому что над ней круглый год свисали, словно богатые стальные ворота из самой дорогой кузни, осины, они обрамляли этот неброский кусок улицы, по другую сторону которой стояла огороженная казарма и вечно что-то строилось, из-за чего приходилось каждый сезон либо утопать в коричневой жиже, исходимой от кипячёной воды после ежегодной смены ржавых труб, либо хрустеть по снегу по выстланной человеческими ногами следам, надеясь, что ни один из предыдущих дурачков, идущих через это строительное болото, не наступил на гвоздь или в гавно. Поэтому даже по протаренным дорожкам я с детства приучился идти вкрадчиво и всматриваясь в каждый метр. А то знаете ли, палки с гвоздями и говно эт дело такое. У кого-то вообще такое и в жизни было, кто знает. Я иногда проходил это место по асфальту. Да, там нормальная дорога есть, но кого это ебёт, когда есть ебейшая тропинка. Меня в том числе. Люблю всё такое загадочное и романтичное. С говном да, основа любых отношений же, без этого никак, вся жизнь на этом зиждется. Так вот пройдя это недоразумение и казармы я прохожу по куску пешеходной улицы под тенями деревьев и через дорогу во двор, из двора, за миг, послушав пару песен в плеере, я вылетаю через старые высокие ворота, как в Москве, только такие тонкие и маленькие, соотносительно размеру городов. Я прохожу через открытую в этих прутяных воротах дверь, на одну из главных улиц. Сразу слышится движение, всё вокруг возбуждено, запах выпечки и запах ванильно-фисташкового утреннего ветра становится более слышимым, ярким и чуть сливочным. Я перебегаю дорогу, перехожу две полосы, трамвайную линию, ещё две полосы, всё, как в детстком садике: сначала - направо, потом - налево. Как по мне вне пешеходного перехода переходить безопаснее: тут ты рассчитываешь уже только на себя, а не на какой-то теоретический вопрос из экзамена на права. Кстати ты их получил, только, покатавшись по улицам в одиночестве, понял, что нихрена водить-то оказывается ты не умеешь. Или они. Они скорее, ты ведь красавчик, да и вообще, нехуй разъезжаться правыми бортами, долбаёб, ты же сука на Камазе, уёба, а у нас не левостороннее движение, даун. Пришлось тогда из-за него сделать вид, что я дальше по улице ехать хотел. Сука, чуть не угробил, ещё и матерился своими пидорскими губищами, я видел. Хули он хотел, я по правилам ехал. Сутки как права получил - мозг свежий, как задница мотылька, смаченная в пивном коктейле. Я перешёл наконец-то спустя полчаса эту улицу, знали бы вы сколько впечатлений сейчас я прожил за две строчки текста. Я перешёл дорогу и направился прямо между зданий, во двор, туда следовала и автомобильная дорога, вечно грязная и мокрая, хоть зима, хоть лето, и вечно, когда я перебегал дорогу, я ссался, что с этой, основной, какой-нибудь чудик захочет заехать во двор через одну их узких, почти тротуарных, дорог. Но никто не заезжал, никогда, не помню. Все только выезжали. А я такие дороги не любил: сложный манёвр, ты только проснулся, завёл машину, проехал пару метров - а перед тобой одна из центральных улиц и охуевший траффик машин. Согласен, отрезвляет, нахуй кофе, надо в домах на центральной улице жить. Так вот за одними из этих проездов скрывается двор. Огромный, общий для нескольких домов, я почему-то помню его с большим количеством снега, помойками, кучей воды, заливающей улицы настолько, что приходилось бежать по бордюрам, чтобы преодолеть его. В одном из домов живёт моя бывшая. По-моему, самая адекватная из всех. Правда, в начале отношений много мозгов выебала, не сложилось, она сначала не хотела возиться с квестами и о чём-то думать, а потом уже у меня пыл иссяк и я выключил эту игру, надоело уже, после всех убийств и расчленений мне это осточертело и я пошёл смотреть добрые мультики. Они не такие грубые. Нехуй было бухать в первом часу в баре хер пойми где, я имел право волноваться. Чо за бабы пошли...их чуть ли не под венец зовёшь, а они обижаются из-за твоего недовольства совместными с её подругами попойками посреди ночи в неопознанном баре для элитных сортов андеграунда. Там дёшево вроде, короче, и без паспорта пускают, куда им ещё идти то, ессно. Вот там и сосут пиво через трубочку, совершеннолетие то только через год. Прям триллера, да? Я аж сам напрягся)) Но хуй. Я двор вообще-то прошёл просто. Там дальше куча зданий, где банки, канцелярия, слева, после первого на этой улице здания, школа, подобная той, что была раньше. Они вообще все почти как под копирку, это ж Россия, ни грамма пафоса, одна жесть и каменная кладка. Почему-то песочное печенье вспомнил, наверное на вкус, будь эта школа едой, была бы песочной и с небольшим оттенком ореховой поджаренной крошки и сельдерей. Там правее чуть, за гаражом, который прям у школы находится, как раз возле заезда во двор. Там за гаражами божми писают. там вообще много кто писает, потому что никто не смотрит. А зачем, собственно, смотреть? Я б и в других местах не особо был бы рад поглядеть. А ты? Мутный ты какой-то. Обычная улица, обычные пару десятков метров мимо зданий по узкой то ли пешеходной, то ли автомобильной улице, тут опять перекрёсток, как и в прошлый раз, тоже судьбоносный, со множеством естественных ран, изодранный покрышками и ЖЕКом, несущий на себе тысячи и тысячи тысяч судеб. Сколько пяток видел этот перекрёсток, столько же, сколько и слесарных жоп, меняющих трубы, но оттого весенняя романтика нисколько не улетает, всё ведь пропитано тем тёплым ярморочным ванильно-миндальным ветром. Многие оглядываются, идя по этому перекрёстку, он небольшой, поток маленький, едва ли ездит по одной машине в минуту, людей и того меньше, но многие оглядываются, может, потому что привыкли оглядываться, стоя у дороги, может, надеются, что кто-то позовёт назад, но всё молчат, а, может, потому что через дорогу венерология и надо быть осторожным со всевидящим оком. Особенно со своим. С венерологией не шутят, дурак) Так вот, слева от перекрёстка по пути нашего следования обычный жилой дом, дальше по часовой стрелке здание венерологии и возвращаясь ко мне, через дорогу, что от венерологии что меня, стоит жилой дом. Там ещё одна бывшая. Я ею доволен в том плане, что она единственная жила в относительной близости от моего дома. У нас город на две части поделён: центр и что-то вроде района-спутника Дзёмги, а ещё в зажопинске города есть районы - "Новое Ленина", "Дикопольцева", "66-й" и так далее, где обычно сливки общества обитают. Ну вы понели. Сколько себя помню, вечно отношения начинались с вопроса: "Ты не с "вставить название зажопного района"?" С этого всё интересное и начиналось. Вообще всё начиналось не сугубо по этой причине, просто начиналось, молодые ж, туповатые, опыта набирались. Собсна, начиналось и заканчивалось. Как и с той девочкой, что жила в жилом доме на перекрёстке, на улице "Пионерская". Считай, моя первая толковая баба, кусалась только и подсадила меня на сильно недоваренные хинкали со сливочным маслом. Хоть что-то блажественное у меня осталось от тех времён. Да, нежный привкус масла на этих вечерних хинкали, которые завтра утром раздадутся оркестром по всей квартире, потому что ты и твоя бывшая вообще не ебут, зачем придумали проваривать тесто и не жрать его сырым. Кто его вообще варит? Ебанутые люди, прости господи. Так вот. Дальше после этого дома я обычно выбирал очень долго дальнейший путь до дома: либо слева вдоль венерологии и каскада жилых домов прямо на одну из центральных улиц, где пришлось бы переходить через нерегулируемый пешеходный переход. А ты же всех стесняешься и боишься всем доставить неудобства, Андрей, даже водителей, которые обязаны уступить тебе дорогу, поэтому ты иногда...да хуй там плавал. Иногда я себя перебарываю и иду именно этим путём, но я вернусь к перекрёстку и пойду на зло тебе, падла, вдоль жилого дома бывшей, прямо по дороге возле второго городского стадиона. Бичёвский тинейджерский стадион. Для вечерних компаний в виде пива и тебя - вполне себе аттракцион, а в целом - стадионом назвать стыдно, хотя, перед моим уездом, вроде как его развивать начали, даже убрали эти треники, годами валявшиеся за территорией, прямо возле трибун, которые, казалось, ещё пара лет, и они начнут меня узнавать и едва слышно мурлыкать в ответ "Доброе утро!". Вот блядство, слава богу уехал, а то б пришлось делать вид, что мне приятно с ними здороваться. Ублюдочное чувство. Так вот, пройдя прямо по всё той же старой дороге со школой и банками, я выхожу к углу стадионного участка улицы, напротив которой пустырь с большим магазином с мебелью и стеллой, не знаю даже, кому посвящённой, но помню хорошо, что тут театр был, в который мы в детском саду ходили и у меня ещё варежка на резинке оторвалась и я её чуть не потерял. Так орал, так орал. Сейчас так не ору, как тогда орал. Варежка. Кто б знал. Хотя и сейчас не веселее от такого расклада событий. Аж прослезился. А варежки, кстати, такие вафельные, гладкие снаружи, а внутри очень кучерявые. Всё время мне казалось, что это кожа бизона, ебанутый ребёнок, зато с фантазией. Готовил вкусно тоже, пока не перепутал бутылку специй с дедушкиной настойкой. Но я варежки уже не ношу, так что возвращяем позитивчик. Почему-то проходя по тому перекрёстку я вспомнил свои чувства на экзаменах, когда нас собирали перед школой и в тени деревьев вели на расстрел к комиссии из другой школы. А мне похуй было тогда помню постоянно. Все чот шпаргалки делали, даже самый главный отличник в классе. А на меня смотрела классный руководитель и говорила всем, что я спокойный, как самурай и надо брать с меня пример. Я, конечно, соглашался с ней, выговаривая короткие фразы вроде "Зачем волноваться, если это не поможет", а у самого осон рвался от неебического масштаба атмосфер в моей голове от предстоящего испытания интеллекта по стобалльной системе. Мозг, наверное, вообще охуел от происходяшего: у него-то на этот день были мультики запланированы и "Чудо" от киндер буену, две штуки, в холодильнике лежат за миской с жареным арахисом. Я не знаю, почему жареный арахис в холодильнике... Мы - хозяева жизни, можем себе позволить. Между прочим, мы дошли до улицы Кирова, осмотрели пустырь со стеллой и опять дилемма, перебежать регулируемый пешеходный переход под пристальными стальными взглядами машин, летящими по нему, как укушенные пчелами шершни. Пиздец авангард, а они реально там летали, как ужаленные уёбки, хуй перейдёшь. Ясен пень я почти никогда не ходил там, только если не с кем-то, так просто если вдвоём умирать, то не страшно. Все так думают, не я один. Тип, если и его убьёт, то на себя похуй. А вот когда один иду - дорогу переходить ссусь. То ли ебанутый, то ли озорной. Хуй меня поймёт. Иду я по уже улице Кирова вдоль того самого стадиона, протягивающегося на пару десятков метров и оканчивающийся местным парком, буквально не более ста на ста метров, там по весне вечером, с тем же самым ванильным ветром, замечательные виды, правда грязно. Я редко захожу в парк, как и все остальные. Вообще, вряд ли бы кто туда заходил, если б не тропинка до автобусной остановки. Вот так у нас к природе народ и приощряют. Гринпис и рядом не стоял со своими методами. После этого парка улица Ленина переходящая плавно в Комшоссе, там уже есть светофор, и большой перекрёсток на 4 полосы. Я тут часто бегал, нужно пройти от целевого светофора 8 полос до другой стороны улицы и ждать, пока проедут авто справа и слева от тебя, а потом уже и те, что встречали тебя лицом к лицу и лицом к заднице, пока ты перебегал пешеходку. Потом идёт уже другая улица и 4 полосы, которые отделяют ныне прибывших на этот перекрёсток от части улицы с остановкой и части улицы с мечетью и огромным, по местным меркам, маркетом. Я туда постоянно летом за салатом "Цезарь" бегал. Он, походу, только там самый нормальный, везде говно постоянно попадается. Даже в ресторанах. Комсомольский "Цезарь" ван лав. Верен ему, по-братски. Ну он и вкусный как бы, да и ценник небольшой, как такой салат не уважать. Братан. Мужицкий салат. Соус кисловатый правда, но вкусный зато. Сутками б жрал эту мешанину. Но я не хочу идти в магазин и сразу после того парка я просто перехожу 8 полос и встречаю одну из сторон длинного, горизонтально лежащего дома. После него дальше по улице Кирова слева идёт общежитие, с подметёнными, вытоптанными на земле прохожими тропинками, с вечно сломанной урной и кучей собак и детей. Дальше идёт железнодорожный путь, который ведёт прямо до того места, откуда на этой дороге можно увидеть дом моих родителей. Пути - километр-два, родители недалеко живут, но в частном доме. А я жил у бабушки в бывшем общежитии. Там было много таких, сразу после железнодорожного переезда, там вертикально лежащий дом, в конце которого магазин автозапчастей, который украшает статуя робота, едущего за рулём, Робот из деталей от машин. Я иду дальше: там стоит метеостанция и начинаются частные дома. Сразу после частного дома проезд в частный сектор, дальше дома, они все частные, обычные, одноэтажные, деревянные, а почти через десяток этих домов стоит бывшее общежитие. Там второй подъезд, скамейка, на которой вечно спит Саша, он с детства инвалид, ему тяжело двигаться, но он постоянно моет подъезд. Алкаш, как и почти все переселённые из разрушенной "деревяшки". Не знаю, каким образом среди этого сброда однажды оказались бабушка с дедушкой, но им крупно повезло. За пропитую бичёвскую "деревяшку" дали хорошую квартиру на втором этаже практически в центре города. Когда заходишь в дом, всё застелено коврами, не знаю почему. У русских мания на ковры, болезнь прям. Я их тоже люблю, но денег столько нет, чтоб везде их развешивать, куда я хочу. Прямо по курсу ванная, совмещённая, слева от неё проход на кухню, перед которым стоит столик с зеркалом. Напротив столика диван для приходящих гостей. Чтобы удобно было обувь снимать. Слева от столика вход в комнату бабушки и дедушки. Маленькая комната. Когда мы переезжали, там планировалась "детская", поэтому обои представляли из себя повторяющегося голубоватого мишку. Мне нравилась эта комната. Там уже нет давно этих обоев и вся мебель новая. Как дедушка умер, бабушка решила сделать маленький ремонт в комнате, обновить её. Она идёт в ногу со временем и даже согласилась поставить там кондиционер, которым она до сих пор не хочет пользоваться, потому что он съедает много энергии и вообще можно просто окно открыть, Надя, успокойся, всё нормально, если что на кухню уйду, там окно застелено и холодильник есть. Любимое бабушкино место, как и всех в семье - кухня, потому что еда рядом и телевизор на стене подвешен, кто такое не любит. А слева от комнаты бабушки и дедушки, практически имея угловую дверь, идёт огромная комната, справа в которой стоит большая, плоская, старая разваленная кровать с мягкими подушками. У неё вечно ломались ножки и приходилось ставить на словари, чтобы устойчивее была конструкция. Естественно, во время секса словари не выдерживали. Больше всего боли познали русско-польский словарь и советский справочник корейской грамматики. Зато я высыпался на этом диване. Не хотел его менять, он пиздец какой огромный и переломанный, но уютный и домашний. Бабушка редко открывала окна, хоть и говорила что нужно, потому что, как она учила, тёплый воздух ещё больше при открытом окне залетает в дом, я с ней соглашался, потому что это ж пиздец, в +30, а у меня ещё и окно полностью открыто. три окна. Духовка столько страстей не видела, сколько моя комната в летние дни при открытых настеж отверстиях. Поэтому весной обычно окна большую часть дня были закрыты и воздух сюда попадал через кондиционер. Очищенный, свежий. Сюда уже не попадёт миндально-ванильный ветер и не захлестнёт тебя в свои объятия, не окунёт в приключения и не заставит думать на полную катушку, изнуряя фантазию и эмоции. Окна закрыты, утренний волшебный ветер невидно гуляет за окном, переворачивая пакеты с мусором. Ты его уже не чувствуешь и начинаешь забывать всё, что произошло с тобой, пока ты шёл от университета, прогуливая пары. Бабушка как обычно приносит еду, я только с улицы, с аппетитом гляжу на котлеты с картошкой, тарелку с хлебом, небольшую миску с салатом. Бабушка едва слышно спрашивает с кухни, не нарезать ли мне ещё в салат с помидорами немного петрушки. Я кричу ей:"Баб, ты забыла ложку."