Лабиринт (4)
Ааа, киб - произнес сталкер с трудом открыв глаза и посмотрев на меня.
Логично – он тяжело закашлялся - было бы странно, если бы прислали кого ни будь другого. Я же так «далеко» забрался – в словах слышался сарказм – пятая зона, по прямой пара сотен километров, это даже вылазкой нельзя назвать, так, прогулка. А вот, блин, и такое случается…
Его слова были путаны, правой рукой он держался за левый бок, левой загребал крошки камней вокруг себя.
Лежите и не двигайтесь – я присел рядом и приготовил к работе комплект реанимации.
Тяжело вздохнув сталкер продолжил – Киб, ты мне не поможешь, у меня тоже есть комплект реанимации, он ничего не находит.
Его слова подтвердились. Несмотря на низкие жизненные показатели, никаких повреждений внутренних органов, травм, воспалительных процессов, болезней и тому подобного, реанимационный комплекс не обнаружил.
Очень странно – сказал я – но если вы не можете идти, то я понесу вас, моя задача довести вас до точки выхода, или…
Что или? – глухо произнес сталкер, криво улыбаясь.
Вы знаете ответ – слегка раздраженно ответил я – нужны вы с добытой вами информацией и объектами, или просто ваша информация и объекты. – после небольшой паузы я продолжил – без вас.
- А что будет, киб, если ты не принесешь ни того ни другого?
- Если у вас нет информации или объектов, а вы умрёте, то я буду должен вернуть ваше тело.
- Какое расточительство, тратить энергию точки выхода на возвращение бесполезного трупа – сталкер скривился от гримасы боли, сильнее схватившись на левый бок.
- Источник боли не определен – просигнализировал реанимационный комплекс.
- Да… ремкомплект прав, а он у тебя хорош, у меня хуже, был…
- Тогда мы теряем время, нам надо двигаться к точке выхода. Прямой угрозы жизни не наблюдается, значит достаточно обезболивающего и стимулирующего – дав необходимые команды комплексу я подготовил специальные эластичные ремни, чтобы было удобнее нести сталкера на спине.
- Прежде чем мы уйдем отсюда, вы должны сказать, есть ли рядом важные объекты, которые мы должны захватить с собой.
Обезболивающее было «с секретом», дополнительным эффектом было снижение критического отношения к собеседнику и желание общаться, отвечая на вопросы. Конечно, не пресловутая «сыворотка правды», но иногда сталкеры оставляли найденное в секретных местах, в надежде вернуться потом. Было даже доказано, что несколько важных открытий могли быть сделаны гораздо раньше, если бы объекты содержащие нужную информацию были вовремя переданы официальному правительственному институту а не утеряны. Так как исследователи, которые первыми их нашли, погибли до того, как успели вернуться к своим тайникам.
- Да, - сталкер улыбнулся – важный объект есть, но унести его мы отсюда не сможем.
Скажи киб – он внимательно посмотрел на меня – ты читал книги? Ты знаешь, что моё звание взято из древней книги? В ней рассказывается про Зону, чем то похожую на Лабиринт, но зона была гораздо меньше и находилась на самой Земле. – сталкер неожиданно резко приподнялся и стал горячо шептать - А ты знаешь, что в этой книге была комната, комната исполняющая желания? – критическая ситуация - пискнул комплекс – возможна аллергическая реакция на введенные препараты, угроза жизни…
Немедленная очистка организма и ввод в длительный сон – скомандовал я, и по трубкам комплекса быстро потекла кровь, очищаясь от только что введенных лекарств. Другая часть прибора стала воздействовать на мозг сталкера, чтобы он уснул.
- Комната тут, рядом – успел произнести сталкер, и закрыл глаза.
***
Индикатор заряда точки эвакуации был на нуле. В этой зоне накопление энергии было очень низким и её едва хватило, чтобы отправить сталкера на базу. Очевидно, что придётся выбираться самостоятельно.
С одной стороны факт выполнения задачи доставлял удовольствие. С другой – это было специальное «вознаграждение», которое испытывают киб-ы, чтобы быстро и эффективно выполнять свою работу. В списке задач оставалась только одна – выйти из лабиринта. Но приоритет этой задачи был нулевым.
Странно, подумал я. Нулевой приоритет по сути – отсутствие как его так и самой задачи.
Внимательно изучив журнал, я понял, что она не была задана в момент формирования основной, а создалась автоматически, после завершения других. Это было очень необычно, потому что мы, кибы – уже не совсем люди, мы слишком сильно напичканы разными биоэлементами, которые улучшают возможности простого человека. И поэтому наши свободы ограничены.
Мы обязаны выполнять поставленные нам задачи, а в их отсутствие находиться в стандартных зонах в ожидании новых задач. Находясь в стандартной зоне, мы не можем пользоваться своими «улучшениями» и поэтому ничем не отличаемся от других людей. Остальные права у нас такие же – мы можем менять контракты, отдыхать, знакомиться, дружить, влюбляться. Но стоит появиться новой задаче, как её выполнение становится максимальным жизненным приоритетом, если конечно, она не нарушает какие ни будь законы.
Поэтому нулевой приоритет возвращения означал то, чего быть у обычного киба не должно – свободу. Я мог идти куда угодно по лабиринту, так как любое моё движение я мог определять как возвращение на базу. Раз я не обязан был делать это максимально быстро – значит, я мог возвращаться с любой угодной мне скоростью и по любому желаемому маршруту.
Неожиданно я понял, что все эти размышления были ради одной цели – я осознал, что хочу попасть в ту комнату, о которой говорил сталкер. И чьи координаты он повторял в бреду, пока я тащил его к точке выхода. Будучи кибом я не имел права самостоятельно формировать для себя задачи. Но возвращение на базу через интересующую меня точку координат можно было классифицировать, как выполнение задачи неоптимальным, но разрешенным способом.
***
Зонды летали внутри «комнаты» изучая её - она была небольшой, всего двадцать квадратных метров. Свет проникал достаточно глубоко и хорошо освещал противоположную стену. Сенсуитивный датчик так же молчал, ничего не обнаруживая. Только квадратное помещение и пыль на полу. Ничего не опасаясь, я шагнул внутрь...
***
На что жалуетесь? - Доктор участливо смотрел на меня, держа на лице дежурную улыбку.
Нет фантазии. - Грустно вздохнув, ответил я. Доктор удивленно поднял брови, взял со стола документы и стал изучать.
Интересно, сказал он, вы так редко обращались к врачам, что мы еле нашли вашу карту. Она даже не переведена в электронный формат. Как странно держать в руках бумажные документы… продолжал бубнить доктор, просматривая листы один за другим. Потом, вызвав на экран информационной панели дополнительную информацию обо мне (я это понял, так как увидел свою фотографию) посмотрел на меня гораздо более серьёзным взглядом и уже без улыбки.
Скажу прямо, продолжил он, я психолог, но судя по тому, что я вижу – вам может понадобиться психиатр, а точнее психокорректор.
Всё настолько серьезно? – удивился я.
Дело в том, начиная нервно постукивать по столу, продолжил доктор, что у вас нет, и не было лицензионного права на несанкционированную мозговую деятельность. Сам факт того, что вы называете «фантазией», уже повод для глубокой психокоррекции. А применение её в практических целях – уголовное преступление.
Но…, - я был ошарашен.
Доктор перебил – Но! Вы не говорите о том, что у вас есть фантазии и тем более о том, что применяли их, для написания каких ни будь выдумок, песен там, стишков, рассказиков, и тем более музыки – нет, вы приходите ко мне с жалобой на то, что у вас фантазии просто нет!
Доктор неожиданно успокоился, на его лицо вернулась дежурная улыбка – Сказать, что вы нормальны, я не могу, ведь вы пришли ко мне с этим вопросом. Но и отправлять на психокоррекцию, пока, тоже нет прямых оснований. Представим, что этого разговора не было – я, конечно, сообщу о вас соответствующим надзорным ведомствам. Вас будут контролировать. Но данный разговор надо завершать, так как меня ждут другие пациенты.
Да, медленно произнёс я, разговор действительно пора завершать, лёгкое покалывание над моим правым виском сигнализировало о поступлении нового сообщения. Я поднялся со стула и продолжил – вас действительно уже ждут. В наше время что-либо "представлять" - непозволительная роскошь, и делать это на рабочем месте, тем более занимая такую важную должность, серьёзное преступление.
В кабинет зашел патруль полиции сознания, и офицер стал зачитывать обвинение доктору. Я, с зарегистрированной в реестре разрешённых, улыбкой и, с запротоколированным и одобренным, чувством выполненного долга, направился к выходу из кабинета не дожидаясь завершения ареста.
***
Стоя за пределами «комнаты», я ошарашено пытался понять, что только что произошло. Я, а может и не я, только что был в каком-то кабинете, на какой-то странной планете, разговаривал с кем-то похожим на специалиста по расстройствам сознания, и стоило только мне выйти из его кабинета, как я снова оказался в Лабиринте.
Обернувшись назад, я снова увидел летающие по «комнате» зонды, голые стены, обшарпанный потолок и нетронутую пыль на полу. Медленно присев на колени я внимательно смотрел на эту пыль – я входил в комнату, я точно помню как вступил в неё, точнее вступал. Но никаких следов за порогом комнаты не было. Медленно протянув руку вперед, я прикоснулся к пыли за порогом, оставив отпечаток своей ладони. Так же медленно вернул ладонь обратно и посмотрел на неё – пыль, обычная пыль, отпечаток ладони – обычный отпечаток. Но никаких других отпечатков в комнате не было.
«Полная самодиагностика» - скомандовал я своему киб-оборудованию. Через несколько минут диагностика покажет, что все в абсолютном порядке, никаких дефектов, никаких сбоев в работе. Но к тому моменту я буду уже знать, что произошло. У меня не стало модуля задач. Нет, его не удалили – это было бы невозможно сделать, не убив меня. Его не стёрли – не смотря на то, что у модуля есть сложная программа, она непосредственно связана с ним самим, а он сам со мной…
Чтобы не произошло в «комнате», оно изменило меня так, как будто модуля задач никто никогда не внедрял в меня. Я стал полностью свободным кибом.
