FromUnderNib

Официант встречал нас у входа в гостиницу. Это явно не входило в его обязанности, о чем знали все, кто проходил мимо. На его бейдже было написано огромными буквами: ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?
И мелким шрифтом: Нет, серьезно. Ты не найдешь тут ничего интересного.
Вслух он говорил:
- Проходите в этот зал.
Но губы продолжали двигаться:
- Вы все еще можете уйти.
Это был вечер по привлечению неофитов в сетевой маркетинг, и меньше всего мне хотелось на нем присутствовать.
Я оказался здесь из-за телефонного звонка. Вообще-то, у меня нет привычки отвечать на входящие вызовы, но для десятка номеров приходится делать исключения.
Мой друг позвонил час назад. Он совсем не привык о чем-то просить, но в этот раз его голос звучал безнадежно.
- Так получилось – я пообещал прийти.
По одной только интонации я понял – сегодня лучше не покидать своей квартиры. Но у меня не было и шанса.
- Мы работаем вместе, - говорил он, - ОНА СИДИТ У МЕНЯ ЗА СПИНОЙ.
Мой друг использовал последний аргумент:
- ПОЖАЛУЙСТА, я не хочу идти туда один.
Когда гостиницу называют «Викторией», ты представляешь нечто изящное. А приехав по адресу обнаруживаешь блочную девятиэтажку. Подходящие декорации для того, что ждало меня внутри.
Всю дорогу я волновался – нужно ли будет участвовать в происходящем? И представлял, как по очереди каждый расскажет, зачем явился на эту встречу.
Я отчетливо видел, как кто-нибудь с задором свадебного ведущего тычет в меня пальцем и говорит:
- Да, вы. Именно вы можете вскоре стать очень богатым. Не хотите рассказать, на что потратите заработанные деньги?
И пока сто пар глаз будут следить за моим ответом, он придумает, как еще развлечь аудиторию.
Можно сказать, я заранее ненавидел все, что увижу в ближайшее время.
Нас привели в просторный зал, где каждая ниточка участвовала в создании атмосферы роскоши и достатка. Остальное пространство занимали три ряда стульев и небольшая сцена. Все-таки, говорить будет кто-то один.
Мы заняли самые отдаленные места. Самые безопасные. Здесь нас не достанут ни оратор, ни его последователи. Аудитория отчетливо делилась на две группы. Первые были одеты в повседневные вещи. Другие нарядились в вечерние платья и костюмы.
Именно они с любопытством смотрели в нашу сторону.
Этот графоманский контраст не обещал ничего хорошего.
На сцену вышел какой-то парень в белой рубашке. Наверное, он должен был воплощать собой образ успешной молодежи. Тупая жизнерадостность в глазах и заклеенные деньгами пробоины в мировоззрении.
Этим ребятам нужен сценарист, а не новички.
Я нисколько не удивился, когда появилась она.
Женщина в зеленом платье, с огромным бантом на голове и весом в добрых полтора центнера. Так получилось, что единственное свободное место оказалось рядом со мной. И уже через несколько приветствий, обращенных куда-то к первым рядам, ее бедро заняло половину моего стула.
Она была воплощением восторга. Как ребенок, вертела головой, осматривая зал, и продолжала громко здороваться со знакомыми. Она явно привлекала внимание местных авторитетов.
На секунду ее взгляд устремился в наш темный уголок недовольных.
Пожалуйста, думал я, не раскрывай рта.
Я не хочу мешать твоей вере.
Парень на сцене привлекал наше внимание. Загорелся экран проектора, и на специальном полотне высветился логотип компании. Зал торжественно замолчал. Рассказы об успешных продажах оборвались на серединах фраз.
- Добрый вечер, - начал ведущий, - как же вас много. Приятно видеть, что свободных мест не осталось.
Нарядные гости играли роль активной толпы. Они одобрительно шумели, отвечая взаимностью. Я вспоминал Нерона. Цезарь любил играть на сцене, а среди зрителей стояли специальные люди. Они аплодировали и кричали громче всех.
Запись с их смехом включают в разных шоу.
Теперь я знаю, как они выглядят.
Парень рассказывал про товар. Картинки с проектора иллюстрировали происходящее. Это оказались карты с личными номерами и небольшими отличиями в возможностях. На каждой был указан телефон, позвонив на который, можно получить юридическую консультацию.
Ведущий продолжал расписывать товар:
- Есть в зале бизнесмены?
Он говорил, обращаясь к первым рядам, и лишь из вежливости взглянул на остальных.
Это гребаное представление дало сбой.
Подставные зрители неуверенно переглядывались.
Они сами не знали, к кому относятся. Некоторые из них осторожно подняли руки.
- Отлично. Наш товар особенно пригодится юридическим лицам.
Он давил на самолюбие:
- Купив нашу карту, у вас появится собственный адвокат.
Я знал только одного адвоката. Он застрелился вместе с Раулем Дьюком в две тысячи пятом.
И его нельзя было спрятать в карман.
Но, надо признать, все было честно.
Парень не использовал ни гипноза, ни фантастических метафор. Напротив, его речь была, безусловно, в разговорном стиле. Со всеми паузами, тавтологией, повторами. С неумелыми шутками и жизненными историями.
- Однажды я ехал по делам и уже приближался к пешеходному переходу, когда увидел сотрудников ДПС прямо за ним.
Надо признать, все было абсурдно.
- И я понял, что телефон разряжен. Что не могу позвонить адвокату и узнать, как быть, если меня остановят.
Парень натягивал на зал улыбку:
- Мне хотелось просто остановиться до перехода, выйти из машины и убежать куда-нибудь подальше.
И после такой шутки самое время начать свой марафон.
Но он, похоже, только разгорелся.
- Здесь нет случайных людей. Осознанно или нет, каждый хотел тут очутиться.
Женщина в зеленом согласно кивала, ища поддержки у окружающих. Через пару недель мы с другом окажемся в квартире одного успешного продавца. И там, сидя на кухне с гостеприимными хозяевами, еще раз увидим этот ненормальный блеск в глазах.
Фанатичный блеск верующего человека.
Женщина в зеленом ВЕРИЛА в сетевой маркетинг.
Парень продолжал:
- И когда нас станет достаточно много, мы все отправимся в Индию.
Я представлял, как эти люди в зеленом будут стучаться в хлипкие индийские двери и говорить с теми, кто их откроет:
- Верите ли вы в торговлю? Давайте поговорим о сетевом маркетинге.
Найдется ли у них еще один Ганди?
- А потом и в Бразилию!
Зал одобрительно шумел, разглядывая мировую карту. Я видел их улыбки. Это не похоже на притворство.
Сменялись слайды с таблицами и диаграммами.
- На этом графике видно, сколько вы заработаете, если привлечете десятерых.
Числа были заоблачными. Каждый сидящий в зале мысленно поделил сумму на тысячу или сто. И каждый подумал: вот столько я смогу заработать на самом деле.
Это очень низкая психология.
Ничто так не злит, как плохая уловка.
Ведущий завершал свое выступление:
- А сейчас мы послушаем несколько историй, связанных с нашим товаром.
Женщина в зеленом тянула руку и привставала со стула. Она кричала:
- Можно я? Пожалуйста, выберете меня.
Она делилась впечатлениями в своей манере. Улыбалась залу. Мне стало завидно от этого жизнелюбия. В ее простой, по-чеховски короткой, и скучной истории было столько эмоций, что не осталось никаких сомнений.
Эволюция покинула нас.
Парень показывал фотографии. Он говорил:
- Первый комплект карт стоит пятьдесят тысяч. Но компания предоставляет подарок – поездку в Таиланд на двоих.
Так создается впечатление, что компании заботится о своих сотрудниках.
Проектор освещал его отдых. Слоны, пляжи, шезлонги, обеденные столы, официанты.
Он не говорил, чем они занимались.
Он показывал, как красиво все выглядело.
Вечер подходил к своему завершению. Парень договаривал последние реплики, женщина в зеленом не отрывала взгляда от сцены, ловя каждое слово. Мы продвигались к выходу, не отходя друг от друга ни на шаг.
Мы признавались, что не стали бы пить кофе, если бы нам его предложили.
Нас снова поймала та девушка, из-за которой я оказался на этой встрече.
Она подошла из-за спины и громко поздоровалась с моим другом. Она начинала с похвалы:
- Еще и не один пришел.
Она продолжала:
- Ну, что скажете?
Никаких споров, диалогов и доводов с моей стороны. Никакой обратной связи. О сетевом маркетинге писали тысячи раз. И мне плевать на аргументы обеих сторон.
Я просто увидел идею изнутри.
Я держал язык за зубами.
У них целый арсенал заготовленных фраз. Девушка задавала вопросы о работе, называла числа. Ее тактика была понятна даже ребенку – использовать логичные доводы, забыв указать обратную сторону. Не расставлять ремарки в репликах.
Они не говорят, что их просто используют. Их слова звучат иначе:
- Если у тебя хватит сил, ты пробьешься.
Они не задаются вопросом, почему основными покупателями товара становятся сами продавцы. Твердят, словно мантру:
- Я слышала о человеке, который сейчас живет довольно неплохо.
И все последующее сводилось к простой мысли: они ЧТО-ТО ДЕЛАЮТ в своей жизни. Не сидят на местах, рвутся к новым вершинам. Они считают себя целеустремленными.
Эти люди, думал я, живут среди нас.
Они спорят, заставляют тебя приводить аргументы. Они отнимают твое время.
Мы уже направлялись к выходу.
Это был отвратительный вечер.

Когда говоришь человеку, что он способен на все, тебя обвиняют в высокомерии. Когда спрашиваешь, почему он не хочет занять место героя любимой книги, на тебя вешают пеньковую веревку максимализма.
Никто не признается в собственной слабости.
Тебя считают идиотом, когда ты советуешь подраться со своим другом. Просто так. Чтобы почувствовать синяк на лице. Чтобы не прикладывать к нему лед.
Люди брезгливо отворачиваются, если узнают, что во время операции, лежа под анестезией, стекающая по горлу кровь – единственное доказательство жизни.
А ты продолжаешь говорить: «Боль – это информация в твоей голове о том, что с организмом не все в порядке».
Ты интересуешься: «Почему тогда, тратя время впустую, мы ничего не чувствуем?»
Ты заглядываешь собеседнику в глаза: «Может мы все под анестезией?»

Такой маленький шрам на левом плече от укола, и у тебя нет шансов. Ты больше никогда не почувствуешь боль. И потом будешь оправдываться, что тебя обманули. Внушили ложную информацию. Но это позже. Сначала ты еще пытаешься сопротивляться. Говоришь окружающим, что станешь космонавтом или художником. Но они считают, будто все великие люди появляются на свет сразу со своими достижениями в зрелом возрасте, где-то на другом континенте. И если ты не гений, то детство – это время снисходительных взглядов.
Полтора десятка лет геноцида веры в себя.
Неужели кто-то думает, что не останется уцелевших? Тех, кто уже не поверит в истинность предложенных вариантов существования. Кто не захочет обеспечивать контраст богатым и счастливым куклам. Кто задаст очень важный вопрос «зачем?» пока другие пытаются понять, как заработать миллион, ничего не делая.
Тебе даже не нужно выбирать. Ты либо с теми, кто завтра собирается забрать в могилу сбережения и инвестировать свой талант в загробную жизнь. Либо с теми, кто уже сегодня ищет альтернативу неэффективным ценностям, которые не дают нужного стимула для развития.
Ответ очевиден, но ты все же объясняешь правила игры: «Твоя жизнь закончится после точки в последнем твоем предложении».
И добавляешь: «Ты жив, пока говоришь. А если начнешь врать или повторяться, то все равно когда-нибудь собьешься и остановишься. В твоей жизни хватит событий хотя бы на самую простую повесть?».
Ты приветливо улыбаешься: «Добро пожаловать на территорию Поколения Поиска».
На территорию, которую считали приватизированной мертвецами. Всеми этими серьезными людьми, считающими дорогое кресло в пентхаусе вершиной человеческих способностей. Людьми, забывшими, что эволюцию нельзя остановить. И если когда-то Хантер Томпсон отправился в Лас-Вегас за американской мечтой, впитав в путешествие всю энергию своего поколения, то теперь в этом нет необходимости.
Уцелевшим выпало 21 в мировой «блэкджек». Двадцать первый век.
Они никому его не отдадут.

Уже сейчас их можно найти среди своих близких. Разглядеть в комментариях сети. Увидеть проходящими мимо. Они не диссиденты с суицидальными наклонностями. Не оппозиционеры, делающие коктейли Молотова во время рекламы.
Период силовых революций закончился.
Теперь нужны новые методы обустройства реальности. Методы интеллектуальные и созидательные, несущие нечто новое в привычные устои.
Процесс восхождения Поколения Поиска уже начался и его нельзя остановить.

Или кто-то думает, что можно противостоять эволюции? Особенно теперь, когда она приняла новую форму. Воплотилась в тысячах людей.
Прогресс, осознающий себя, способен на все. Он просто не может быть другим. Столетиями ему придавали эту форму. Все, что делали раньше, нужно было для осознания величия человека.
Искусство, технологии, полеты в космос - только, чтобы стереть ограничения.
Люди слишком увлеклись. Забылись. Стали копить клочки бумаги и куски горных пород. Променяли себя на фетишизм, чтобы хоть как-то объяснить свое существование.
И когда ты говоришь человеку, что в наш век слава ничего не значит, он не воспринимает тебя всерьез. Когда говоришь, что ему все равно нечего терять, он отказывается тебя понимать.
Никто не хочет признавать, что ему незачем просыпаться по утрам.

Ты все еще говоришь с тем, кто не хочет слушать: «У тебя есть возможность совершить настоящий поступок, а не прикрываться мнимыми достижениями».
Ты не угрожаешь: «Иначе мне придется занять это место».
Ты никогда не обвинишь собеседника в слабости: «Думаешь, это может случиться где угодно, но только не рядом с тобой?»
Окружающие по-прежнему не желают осознавать происходящее. Они не верят в то, чего не видели. Но когда ты говоришь, что миллиона долларов тоже не существует, на тебя смотрят, как на ненормального.
Просто они делают вид, что им всем нужен миллион, но никому – новые ценности и цели. Ведь о них не пишут в модных журналах. Их нет в рейтинге.
Люди утешают себя мыслью, будто им просто не повезло родиться великими. Но ты знаешь, с чего начать.
Ты предлагаешь свои услуги: «У тебя много денег, ты почетный член какого-нибудь клуба, умеешь все, что хотел уметь. И, конечно же, бессмертен».
Ты задаешь вопрос, который ведет в тупик: «Что дальше?»
И не дождавшись ответа, напоминаешь правила: «Ты жив, пока говоришь».

Нет криков боли, гильзы не падают на пол. Параноидальная тишина. Выдашь себя, если сделаешь выстрел. Когда спускаешь курок, знай – к тебе уже идут. По темным коридорам, по траве на улице. Они идут, чтобы ты не смог им помешать. Идут, чтобы выиграть.
Не стой на месте. Беги. Пока движешься, ты в безопасности. Звук разлетающихся камней под ногами лучше автоматной очереди из-за угла.
Не верь никому. До конца раунда нет правды. Если кто-то кричит, что все закончилось, или приветливо машет тебе, не убирай палец с курка.
Ты в игре.
Сначала все выглядит сомнительно. Друг внимательно смотрит мне в глаза и произносит:
- LaserTag.
Он пытается понять, что я об этом думаю.
- Бегаешь с лазерными винтовками, а на голову крепятся датчики.
Ну ладно, решаю я, почему бы и нет.
Я безразлично разглядываю недостроенное здание. Три этажа и подвал. Из темноты дверного проема выходят организаторы – Слава и Паша. Они объясняют правила.
Нас всего четверо, потому территорию ограничивают только первым этажом. Чуть позже к нему добавляется улица.
Мы заходим в огромную комнату, где видим десяток винтовок. На ближайшие два часа они станут продолжением руки. Мы представляем себе драматичные сцены из фильмов. Мы прикидываем – нужно ли читать эпитафии над побежденным врагом.
Это не любовь к поэзии и не артистичность. Просто мы не верим, что перестрелки нам понравятся.
Не говорите друзьям, что LaserTag – это винтовки и датчики.
Когда оружие начало работать, мы забыли о своем скепсисе.
Первый раунд был вводным и закончился довольно быстро. Нас поделили на две команды. Простой сценарий – одни прячутся, другие ищут.
LaserTag – это когда оглушительный стук сердца может тебя выдать.
Я прячусь за углом и слышу, как вдалеке убивают мою напарницу.
- Убит в бою, - сообщает датчик, - возвращаемся на базу.
Я слышу, как смеются враги, направляясь в мою сторону. В обычной жизни это мои брат и лучший друг, но сегодня можно забыть об отношениях.
Мы в бою.
Я неумело стреляю в темноту. Два предупредительных выстрела по коридору спасут от очереди в меня. Какое-то время мы ведем перестрелку. У меня кончаются патроны.
На перезарядку уходит три секунды.
Звук нажатой кнопки гулко разносится по этажу.
Я никогда не бежал так быстро.
Меня убивают в спину. Мои противники оказались такими же быстрыми. Но важна не победа, а само действие.
К нам присоединяются уже знакомые организаторы – Слава и Паша – и подошедшая Катя. Всемером играть веселее, а разница в одного человека вовсе не ощущается.
Через час мы делаем небольшую передышку. Мой брат хромает на правую ногу. В одном раунде он хотел застрелить меня сильнее, чем устоять на ногах. В духе боевиков упал на спину, не прекращая стрелять.
Сценарий меняется. Хитро улыбаясь, организаторы предлагают нам захват точки, но сами участвовать отказываются. Схема простая – есть прибор, который нужно захватить, выстрелив по нему, и удержать в течение шести минут. Он находится в главном зале. В двух противоположных местах располагаются точки перезагрузки. Если тебя убили, то нужно возвращаться туда и жать на кнопку.
Мы отвратительно проиграли первый раунд. Противники закрепились на позиции и не желали покидать зал. Потом было разнообразнее – точку отбивали и захватывали так же быстро, как сменялись патроны в виртуальном магазине.
Два часа перестрелки достаточно, чтобы, идя по супермаркету, рефлекторно вскидывать несуществующую винтовку.
Мы закончили в десять вечера и до часу ночи обсуждали это событие. Приятный бонус – платишь за пару часов, а переживаешь эмоции все пять. И даже сейчас, пока пишу эти строки, в голове еще слышны выстрелы и довольный смех. Обидный шорох камней под ногами.
Если бы Бонни и Клайд увидели LaserTag, их жизнь не была бы такой драматичной.
Не приглашайте друзей пострелять из лазерных винтовок.
Расскажите им о людях, которые крадутся в темноте. О людях, которые не поворачиваются спиной к отверстиям больше их расширенного от адреналина зрачка.
О тех, кто в игре.