DouViction

Бонус в комментариях (SFW)

В общем, суть такова - уже который долбаный год я пытаюсь (до)(пере)писать рассказ по сайфай-вселенной одного моего друга. Я подходил к этому так, сяк, и всякий раз мне становилось скучно и я бросал. Особенно скучно мне становилось, когда, перечитывая написанное, я понимал, как же, сука, убого я пишу (дело-то практики, но хочется чтобы сразу круто! А сразу круто не получается).
Короче говоря, я попробую еще раз. Вдруг, внезапно, тут кого хотя бы заинтригует, и это станет мотивом писать ищо.
*в рамках вселенной следующая фраза, пожалуй, будет как бы не излишне пафосной: Поехали!

В общем, торчу это я на 6 Большой Радиальной, под Клинтоном.
Те, кто бывал в наших местах, сразу переспросят: "А где это ты там торчишь, милай? Нихрена же там, под Клинтоном, нету!"
И действительно - гляжу на карту в полной безнадеге, потому как нету и в самом деле нихрена.
Ну, опять же, те, кто бывал в наших местах, заметят - не то чтобы совсем нихрена. "Нихрена подходящего", так, пожалуй, будет вернее.
Потому как Клинтон это, знаете ли, 12 Радиальная, 500я миля. Взгляните на карту (лучше всего официальная карта Дорожной Инспекции - я знаю, что говорю, потому как помогал ее составлять) и сразу вспомните, что к востоку от нее (и к западу от "десятки") - Аэродромы.
Это сатанинское дерьмо тянется мили, наверное, со 150й от города, а где конкретно оно заканчивается, никто не знает, потому что сворачивать на восток дальше той же 150й дураков нету. Ну, может, кроме трапперов, но те тоже далеко не забираются, потому как чем дальше - тем хуже, а на тысячной миле, у подножия гор, наверное, творится совершенный содом.
И ставит меня этот факт в интересную позу. Времени - часов пять вечера, но темнеет тут, в пустыне, довольно рано, и что не менее противно - стремительно. То есть солнце так и будет приветливо светить, незаметно клонясь и клонясь к горизонту, а потом ФИГАК - и через 20 минут почти абсолютная темнота, и конус от фары слепит глаза, отражаясь от выгоревшего за десяток лет (и аномально не превратившегося за это время в полное дерьмо) асфальта.
Впрочем, есть вариант, что топливо у меня сегодня закончится раньше, чем сядет солнце, так что это как раз может и не быть проблемой.
Произошло так по совершенно неожиданной, хотя и вполне банальной причине - в Клинтоне меня кинули. То есть вообще, даже ворота не открыли. Не отвечали и по радио - вообще делали вид, будто меня там нет.
В норме такого не происходит. Курьер Дорожной Инспекции - это курьер Дорожной Инспекции, за подобный кидок мэр поселка в любом нормальном районе угодит за решетку лет на 10. По-хорошему, не открыть ворота человеку без горючего нельзя в любом случае, но за простого мимопроезжего можно отделаться штрафом и потерей должности.
Я последние 5 лет полагал, что я - не обычный мимопроезжий, и ничего подобного мне в принципе не может угрожать. Человек полагает, ага.
Понятное дело, сам дурак. Надо же соображать, что такое - Клинтон, и где он находится. Тут у нас даже не отбитые фермеры-четырехсотники, все куда как хуже. Поселиться на 500й миле, да еще на 12й Радиальной (ну или на "десятке", без разницы) может только совершенно конченный псих. Не следовало мне забывать и о том, что запросто можно в этих местах найти вместо какого-нибудь Клинтона на привычном месте руины, или разровненную бульдозерами площадку со следами протектора в мой мотоцикл шириной.
Аэродромы, знаете ли, 500я миля. С такими делами шутки плохи.
Пока проверяю дрободан, продолжаю думать, как же так вышло, что я так глупо влип.
И понимаю, что всему виной невыветрившийся к 25 годам из дурной башки дух приключений, и, как результат, трое суток в седле, и по три часа сна каждую ночь, даже без палатки.
После первых суток задница просто гудит. После вторых ты можешь думать только о заднице. А вот к концу третьих ты начинаешь думать непосредственно задницей, и, не заезжая хотя бы на заправку на 450й миле, на пересечении с окружной, пытаешься успеть до темноты в Клинтон. И успеваешь, ети его в лоб. Непонятно только, что теперь делать.
Дрободан в порядке, но это я так проверил, чтоб руки занять - что с ним случиться-то может, это ж дрободан. Заряжен он чем-то абсолютно феерическим, разрывными пулями. В человека я этим буду стрелять, только если тот пригрозит у меня на глазах, я не знаю, пустить под откос целый поезд с пассажирами., и то - только если я безоговорочно в это поверю.
Для людей у меня есть "кольт". Я, правда, еще ни разу из него в людей не стрелял, но попугать приходилось - и обычно этого хватало, "кольт" штука такая. Внушает.
А вот от того, что я опасаюсь встретить на 12й трассе ночью, не спасет ни "кольт", ни дрободан, а если по уму, то без горючего не спасла бы и базука.
Короче, приехали. Станция "дно" и снизу не постучат.
Можно было бы попробовать вернуться в Клинтон, до него-то топлива еще хватит, да и вон он, на горизонте, этот Клинтон. Даже если меня не пустят внутрь, можно надеяться, что стрелки на башнях хотя бы дадут мне переждать ночь под стенами, а утром я уж как-нибудь куда-нибудь да доползу, ну или проезжающий отсыпет мне по доброте душевной пару литров.
Этот вариант, впрочем, я сразу отбросил, как нереалистичный. Стрелки запросто хлопнут меня самого, чтобы не притащилось на запах человека что-нибудь, чему эти стены, ворота - сухая трава и не более того. В Клинтон ехать нельзя.
А куда можно?
Прикидываю по карте расстояния по прямой до заправки. Да, понятно, по пустыне (хоть она и не особо песчаная, в основном там сухая потрескавшаяся земля, кактусы и прочее в том же духе для туристов) не получится ехать так же быстро, как по дороге, но зато до заправки так чуть-чуть, но ближе (она не совсем на пересечении с окружной, миль 10 к западу, и крюк получается ощутимый).
Продолжаю мыслить в том же направлении - ехать по прямой будет означать понемногу удаляться от Аэродромов. Если стартовать вот прямо сейчас, есть надежда, что до темноты я буду уже достаточно далеко, и меня не почуят.
Можно, кстати, и просто ехать по прямой в пустыню. Но я уже понимаю, что дистанции должно хватить и без того.
В общем, чтоб не терять дальше время, которого и так остается пугающе немного, прячу карту в нагрудный карман куртки и пинаю кикстартер.
Мотоцикл у меня... как бы это описать, чтоб вы поняли. Марка? Нет этому ни марки, ни названия - раму батя наварил сам из алюминиевых труб (да-да, алюминий можно варить, просто не обычной сваркой. Рама не прочнее стальной, но гораздо легче, что для курьера очень кстати), движок - двухцилиндровый 750cc "ДоусонМотоФэктори", купленный сразу в сборе, все прочее - с каждого по нитке, нищему рубаха. Фара - трофейная, подарок дяди, с военного самолета. Очень я боялся ее ставить, хоть дядя и уверял, что все чисто.
Дядя мой был траппером. Я говорю "был" не потому, что с ним случилось то, что с ними всеми чаще всего случается - нет, просто в какой-то момент это ПОЧТИ случилось, и тут он зашел в Нью-Доусонский центральный банк и проверил свой счет. В общем, хватило дяде на ферму, новый, только что с завода, гарантированно "чистый" трактор и двух помощников. Ферма не приносит почти нихрена, но из предыдущего абзаца уже понятно - дядя, как человек к деньгам практически равнодушный, не заморачивается. Гонит втихую при лунном свете кукурузный бренди и в ус не дует.
Так про мой мотоцикл. Если бы меня попросили определить его тип, я бы сказал, что это, пожалуй, "классик". Но можно принять и за "туриста". Особенно учитывая невхерственных размеров почтовые кофры, забитые, помимо почты, моей палаткой (которую мне категорически лень ставить, но правила службы обязывают возить с собой), жратвой, канистрой (которая туда влезает, и еще место остается, настолько большие кофры) и всякой дребеденью типа запасных носков и пары книжек.
Никакой бахромы на руле я не терплю, вилка у меня строго той длины, что должна быть на мотоцикле этого класса, седло амортизировано и бак с крыльями не черные, а такого, военного пустынного цвета. Бежевые, слово вспомнить не мог. Почему так? А на кой хрен мне финтифлюшки, вилка и "сухое" седло в пустыне? Я в этом седле по трое суток, бывает, сижу, как вы уже поняли. Черные бак и крылья черными будут ровно первые 15 минут после мойки. Одет я примерно так же - в простецкие джинсы, грубые ботинки (чтобы, сами понимаете, не обжигаться об цилиндр), военную куртку и шлем без забрала. Можно было бы подумать, что курьер должен носить форму, но в пустыне как раз примерно это форма и есть. Нашивку к куртке пришивала мама, я своими руками разве что дырку на штанах кое-как заштопать могу, и то сразу будет видно, что я сам это делал.

Поскольку это мой первый и пока единственный мотоцикл, придумыванием ему имени я как-то не озаботился. Его зовут Мотоцикл.
Не говоря уже об очевидных причинах, когда катаешься раза два-три в неделю по 12й.
В общем, пинаю я кикстартер, Мотоцикл отзывается сытым пока утробным рыком, и сворачиваем мы с ним радостно на высохшую потрескавшуюся землю.
Отъехав на четверть мили, соображаю, что еще кое-что могу сделать. О том, чтобы ТЕ перехватывали переговоры, я как-то пока ни разу не слышал (хотя, как-то они между собой связываются, конечно. Но никто ни на одной частоте ничего, наводящего на ТАКИЕ подозрения, пока не ловил). Торможу, включаю рацию на передачу, пускаю запись репитера, нажимаю кнопку передачи и говорю в эфир:
"Чуваки, это Роберт Малкович. 12я радиальная, 500я миля. Двигаюсь примерно от Клинтона по пустыне по прямой на "Ленни'с Петрол", но горючки не хватит. Если слышит кто, отзовитесь!"

Так, один человек (на момент начала работы) сказал, что ему интересно - с вашего позволения, я попробую. Суть вот тут:http://pikabu.ru/story/ideya_dlya_syuzheta_spoyleryi_k_ogse_...

Вычитывать, извините, камрады-сталкеры, нету моих сил. Пробегусь глазами, чаю и баиньки, завтра работать еще как-то надо. За опечатки извиняйте, ежели где сталкера Худого обозвал Хромым - тоже.
Описанное в прологе является частью единого сюжета, всему происходящему существует уже придуманное и относительно логичное объяснение.
С замирающим (от желания спать) сердцем жду критики, комментариев, и искренне надеюсь хоть кому-нибудь доставить своей писаниной.

Чики-брики...

Б Е З М О Л В И Е

ПРОЛОГ

Твердый корень неудобно впивался Худому в бедро. Штаны из кевлара с пропиткой из какой-то матери спасали от аномалий, радиации, пистолетных пуль и даже щупалец кровососа, и при этом почти совершенно не стесняли движений... И совершенно не мешали вредному корню ехидно впиваться в сталкерскую плоть.

Над головой серело совершенно обычного вида небо. Прозрачный осенний воздух на пятидесяти шагах переходил в легкую дымку, из которой застенчиво выглядывала бревенчатая стена совершенно обычного же вида сарая, а над головой поскрипывали ветви совершенно же обычного сухого дерева.

Обыкновенность была, разумеется, иллюзорной. Ветви скрипели, хотя на ветер не было ни намека. Дымка, если распустить зрение по горизонту и ни к чему особо не присматриваться, отчетливо отдавала зеленым. Зашедший по беспечности в сарай - в этом Худой успел не раз убедиться своими глазами - имел все шансы оттуда не выйти, или выйти не вполне тем, кем он рассчитывал, когда заходил.

Впереди лежала деревня кровососов. Между потемневшими от времени и частых здесь, в Зоне, дождей, срубов, бродили муляжи и зомби - неясного происхождения зомби и бывшие сталкеры, сунувшиеся под Выжигатель или попавшиеся поселившемуся здесь же контролеру.

В ушах на грани слышимости зазвучало призывное, ангельским мальчишеским голоском, пение, голову слегка "повело". За последние полчаса это происходило уже в третий раз, и до сих пор обходилось без последствий - Худой искренне надеялся, что так будет и на этот раз.

-Серега, близко лежишь, цепляет.

Голос напарника зашипел в гарнитуре едва ли громче песни контролера. Яков, когда хватка контролера свалила Баптиста, третьего в их группе, возвращавшейся с приличным - очень приличным - грузом из Припяти, залег выше по холму, отполз за камень и сейчас наверняка просматривал деревню в оптический прицел, чтобы если не уложить тварь на месте, то хотя бы спугнуть, загнать в здание, и дать время вскочить и дать из проклятой деревни деру либо в Бар, либо, на худой конец - на базу "Свободы", на склады.

Худой, как всякий приличный человек, справедливо полагал парней Лукаша бандой наркоманов, разгильдяев и беглых преступников. Само их существование при этом с его точки зрения проблемы не представляло, но и лишний раз иметь с ними дело опытному, тертому сталкеру не хотелось. С такими типами раз на раз не приходится, ухо надо держать востро, ну и все в этом духе.

Против контролера, впрочем, и они бы послужили хорошей компанией.

Баптист, к слову, тоже лежал где-то там же, выше по склону, и с каждой минутой волнение Худого на этот счет возрастало. Точного местоположения компаньона он не знал, пошевелиться, чтобы посмотреть, было страшно - ни хрена же не видно в этой дымке, а ну как контролер смотрит прямо на тебя? Пошевелишься -заметит, и будет в группе Худого двое зомби - одного когда-то звали Валера Баптист, второго - Сережа Худой. Что Яков не пустил неудачнику-Баптисту пулю в голову, Худой знал совершенно точно - не было звука выстрела (вот так, с десяти метров, в этой давящей на уши тишине он бы расслышал даже при том, что "USP-компакт" Якова оборудован отличным глушителем. Знал он это и потому, что нельзя было ожидать подобного выстрела от Якова. Пока Баптист не встанет, не скажет "ыыыыы" и не направит ствол Якову в башку - и думать нечего.

Вот только когда Баптист встанет - в том, что это рано или поздно произойдет, Серега не сомневался - стрелять будет поздно. Контролер видит глазами тех, кто попался в его сети - Худому не раз приходилось на личном опыте убеждаться в этом - и тогда разве что Провидение убережет Худого и Якова от той же участи.

Древние римляне считали, что если волк увидит человека прежде, чем человек - волка, такой человек лишится дара речи. Серега полагал, что местные контролеры точно состояли в дальнем родстве с итальянскими волками, поскольку в их отношении действовал ровно тот же принцип - с той, впрочем, разницей, что потеря дара речи становилась в случае, если контролер заметил тебя первым, наименьшей из твоих проблем.

Худой очень, очень осторожно шевельнул пальцем, благодаря всех известных ему богов за то, что те надоумили прикупить гарнитуру с выносной кнопкой. Крошечный выступ на прикладе щегольской, начищенной, мастерски выкрашенной в камуфляжную расцветку "центральная европа" G-36 беззвучно подался, открывая канал связи.

-Заметил, а толку? -шепнул Худой чуть слышно -Ты видишь Баптиста?

-Вижу -так же еле слышным шепотом ответил партнер -Валяется прямо позади тебя.

Худой почувствовал, как волосы на руках встают торчком, под ложечкой неприятно заныло.

-Грохни его.

-Пошел нахер -даже сквозь шепот напарника пробилось возмущение -Он просто в отключке.

-Твою мать, Яков! Он же нас обоих погубит!

Худой оборвал себя - последняя передача прозвучала громче, чем было разумно, с учетом обстоятельств.

-У тебя есть "бипсизон"? -напарник снова заговорил спокойно - дошло наконец, что никакой возможности навредить Баптисту у Худого нет.

-Нету. Мою пачку вы же и сожрали, когда ты налетел на бюрера в том подвале, помнишь?

-Ясно. -сзади послышался тихий-тихий шорох -Слушай, я еще по дороге откопал в посдумке с аптекой свою. Сейчас я ее в тебя кину.

Худой не успел возразить - Яков и не спрашивал. Упаковка лекарства с показавшимся ужасно громким хлопком упала между корней под его правым локтем.

-Серега, надо повернуться и сунуть ему капсулу между зубов. И раздавить. Понимаешь?

-Катись к лешему... -Худой прильнул к прицелу, в ужасе ожидая, что сейчас вылезет из-за угла сарая привлеченный шумом контролер или зомби.

-Худой, послушай меня -Яков говорил ровным, спокойным голосом, как показалось Сереге - будто с душевнобольным. -Если бы Баптист был все, он бы давно уже встал. Но пока он так лежит, контролеру стоит метров десять пройти в нашу сторону, и он, как на маяк, на него наведется, и вот тогда-то мы точно не убежим.

-А если я сейчас попытаюсь развернуться, а он смотрит на нас через этот гребаный туман? Тогда мы убежим?

-Нас цепляет примерно раз в десять минут - меня послабее, тебя посильнее, но ровно с этим интервалом. Серега, он знает, что мы не на его территории. Помнит, что мы здесь, но ждет, когда мы встанем или сунемся поближе, и ходит, как они всегда делают, кругами.

Чистый альтруизм Якова был Худому мало интересен, однако в этом соображении чувствовался явственный практический смысл. Контролеры глупее людей, в их поведении можно заметить некие тенденции, причем ему, как опытному сталкеру, они были знакомы не хуже, чем столь же опытному Якову. Хождение кругами - обычная привычка потревоженного контролера. То, что ни один контролер не полезет за пределы некоей определенной им для себя территории - тоже.

-Так, слушай -Худой очень осторожно пошевелился, проверяя, не волочится ли по земле и не гремит ли какая-нибудь деталь снаряжения -минут через семь нас должно зацепить еще раз. Ты жди этого момента и внимательно за мной наблюдай. Как только он пройдет, я развернусь и пролечу Баптиста. Твоя задача - если я или он начнем вставать, класть нас на месте безо всяких сантиментов. Яков, ты меня понял?

-Понял. -голос напарника - вернее, шепот напарника - не дрогнул. Худой мог только гадать, чего стоит компаньону это так необходимое сейчас спокойствие. Если Баптиста прозвали Баптистом в шутку, за какое-то прямо демонстративное, показное безбожие и периодическое развеселое богохульство (чего, надо заметить, не слишком верующий Худой все равно никак не одобрял - Зона не то место, где разумно насмехаться над небом, под которым ходишь, слишком часто даже самым матерым приходится полагаться на такие вещи, как провидение и удача), Яков, поляк по происхождению, был когда-то католическим священником. Великолепный стрелок, первым он стрелял только по мутантам, а над погибшими сталкерами вечно порывался прочитать заупокойную молитву (не слишком разбираясь, к какой вере принадлежал при жизни покойный, что особенно забавляло в случае, если Яков стремился оказать последнюю услугу павшему фанатику "Монолита"). Он мог принять исповедь, ежели у кого-то возникало желание исповедовать (хотя и не решался отпускать людям грехи), а если бы Зоне встречались женщины, наверняка проводил бы обряды венчания и крестил бы детей.

Дети, рожденные от Сталкеров, в Зоне... Худой поморщился при мысли о том, ЧТО могло бы явиться на свет таким образом и в таком месте, кинул взгляд на пачку препарата, снова прильнул к прицелу и принялся ждать, продумывая свои действия.

Томительные минуты ожидания. Поскрипывают на несуществующем в этом измерении ветру ветви. Пульсирует жилка на запястье. Гребаный корень все так же впивается в бедро.

Легкость в голове, отголосок далекого-далекого пения ангелов Зоны, зеленая дымка на секунду становится голубой. Пора!

-Яков, начинаем.

Худой приподнялся на локтях, чувствуя, как замирает сердце, а ужас вытесняет из головы все конструктивные мысли. Он буквально ощущал на себе пронзительный взгляд злобных крошечных глазок на оплывшей, бесформенной морде, видел протянутую руку с длинными, раза в три длиннее, чем положено, пальцами, заканчивающимися грязными пятисантиметровыми ногтями.

Спокойно, сталкер. Спокойно. Винтовку положить. Взять "Бипсизон". Корень больше не врезается в тело - райское ощущение избавления. Подогнуть колено. Теперь другое и развернуться. Лечь к контролеру задом, к Баптисту передом.

Безмятежное лицо товарища оказалось в сантиметрах от Серегиного носа. Дурной признак - у валяющихся без сознания такого выражения не должно быть.

Худой выбросил из головы эту мысль, бросил взгляд наверх - из-за булыжника на него внимательно смотрел неподвижный круглый глаз оптики, наведенной твердой, надежной, как скалы, как большая земля, рукой Якова.

Сталкер очень осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, продавил пальцем фольгу. Вылущил капсулу, медленно вытянул руки вперед, приоткрыл Баптисту рот, сунул капсулу между зубов и сдавил тому челюсти.

Лицо больного нахмурилось. Это, в сою очередь, был очень хороший знак - совершенно нормальная реакция человека на невыносимую горечь содержимого капсул "Бипсизона". Худой, мысленно выругав себя за то, что не подумал об этом сразу (не иначе, от ужаса мозги отшибло - кстати, это объясняло многое за последние полчаса) снова приподнялся на локтях, продвинулся на полметра вперед и навалился на Баптиста, зажав тому рот ладонью.

Видимо, прав был все же Яков - лежащий без сознания напарник пошевелился было, между пальцами Хромого потекла слюна вперемешку с "Бипсизоном". Открылись и вопросительно взглянули на товарища еще немного мутные, но вполне разумные глаза.

-Баптист, ты? -прошептал Худой первое, что пришло в голову.

Утвердительный кивок.

-Лежи, я тебя прошу, не рыпайся. Контролер.

Еще кивок. Баптист расслабил шею, и Худой осторожно положил его голову на сухую листву, стараясь не производить при этом шороха.

-Худой, слезь с меня - прошептал Валера Баптист. -Дышать тяжело.

Только в этот момент Худой почувствовал, какой с его сердца свалился камень. Необходимость пристрелить Баптиста, которую он в ужасе себе выдумал, включила психологическую защиту - Серега не осознавал, насколько ужасным было это решение, и сколь тяжелы были бы моральные последствия для него, Якова (тем более для него, которому, при его нелюбви к убийству как таковому, пришлось бы стрелять) да и еще для многих, многих знакомых, приятелей и друзей весельчака и рубахи-парня Валеры.

"Ну и слава Богу" -подумал про себя Худой "Спас он тебя сегодня, Валера, хоть ты в него как бы и не веришь. Ему это, видимо, было не столь важно".

-Едрить его в бога душу - просипел Валера подтверждая факт своего абсолютного неверия в высшие силы -горькая, зараза. Серег, где эта елда?

-Заткнись на хер - прошептал Худой, и начал так же тихо, как все. что он делал, разворачиваться к своей винтовке. -Ствол найди глазами и замри, елда в деревне где-то. Кругами ходит и цепляет. Увидит - всем троим нам тогда кирдык.

-Понял -прошептал приходящий в себя Баптист.

-Яков, следи за ним, когда цепанет - прошептал Худой в гарнитуру.

-Ясно. Слушай, дымка, кажись, рассеивается.

Худой, наконец, развернулся, тихо поднял винтовку и замер, размылшляя, к добру или к худу свежие новости. С одной стороны - если дымка совсем пропадет, из них троих только Яков не окажется в прямой видимости контролера. И он, и Баптист в этом случае считай что покойники - да нет, хуже, чем покойники.

С другой стороны - пока им относительно везло, может повезти и дальше. Например, Яков заметит контролера первым, чем контролер - Хромого с Баптистом. Никакой выстрел, даже из винтовки ксендза, не положит контролера на месте, но точно собъет с толку, напгуает, заставит искать укрытия.

Два прыжка - и они в безопасности за холмом.

-Худой, дымка рассеивается -голос Якова прозвучал очень, очень спокойно. -Валерий, возьми ствол. Оба чтоб были готовы по моей команде.

-По твоей команде что? -переспросил Баптист.

-Валера, я тебя стукну -прорычал Серега, чуть подбирая колени и мысленно готовя себя к стремительному рывку вверх по склону. Стрелять во что-либо ни ему, ни Баптисту не было никакого смысла. Подумав секунду, Худой все же решил не пытаться сейчас перевесить оружие за спину - лишние движения, лишний шум, с винтовкой в руках не менее удобно, чем без таковой, да и кто знает, что за полчаса могло заползти с другой стороны под холм, привлеченное запахом адреналина, пота и теплой крови вкусных, питательных сталкеров?

Какой может быть запах пота через кевлар с противоаномальной пропиткой, Худой предпочел не думать.

Дерево возмущенно заскрипело, да так, что Сереге показалось - услышат на другом краю света, на базе "Свободы", через вечно орущий из магнитолы русский рок и группу "Океан Ельзи" или как там ее. По земле с шорохом потянулись дорожки сухих, опавших с неведомых других деревьев листьев.

В левую щеку Хромому отчетливо поддул прохладный осенний ветер.

-Давай!

Сердце подпрыгнуло. Худой вскочил, как подброшенный, за его спиной, все еще не вполне понимая, что надо делать, так же за полсекунды оказался на ногах Баптист. Худой огромным прыжком пролетел мимо него, хватая напарника за шкирку и увлекая за собой.

Рука контролера врезалась в мозг Хромого, как кулак Зевса, мир вокруг ослепил вспышкой неестественных спектральных цветов, будто на секунду сталкер средь бела дня взглянул в окуляры тепловых очков. В задницу прилетел мощнейший пинок от окончательно пришедшего в себя Баптиста.

И в этот момент несоразмерной со здравым смыслом мощи дурында польского священника изрыгнула пламя гнева небес куда-то мимо Хромого.

Когда-то давно, когда Яков только купил эту штуку, вообще-то предназначенную для поражения легкой военной техники, мужики в Баре животики надорвали. Кто-то глумливо предлагал продать задешево небольшую тележку, кто-то со знанием дела замечал, что в Афгане пулемет ДШК носили вдвоем, так вот он был ну, может, самую чуточку тяжелее, чем эта дура.

Худой, еще не знавший толком Якова, тогда смеялся вместе со всеми. А потом Яков спас его, и Баптиста, и еще каких-то совсем зеленых новичков, да еще полный сквад долговцев, в одиночку выйдя против опрокинувшего их всех наземь одним ударом об эту самую земь псевдогиганта. За сквад своих бойцов Петренко отвалил нехилую премию, новички валялись у Якова в ногах, Худой же и Баптист поклялись друг дугу, что никому и нигде больше не позволят над Яковым и его оружием смеяться. Винтовка эта с тех пор не раз выручала сложившуюся тогда же и там же команду - и при встрече с псевдогигантами, и с другими опасными и плохо поражаемыми из менее конвенционного оружия порождениями Зоны. Где Яков выучился стрелять из этой штуки, он никогда не рассказывал (а ходившие на тему слухи стоили один другого в плане подкрепленности фактами - кто говорил о польском морском спецназе "Формоза", кто предполагал Якова ветераном Французского иностранного легиона, иные кивали даже на известных выходцев из КГБ стран бывшего Советского Союза), однако было известно точно и подтверждено наблюдениями - бил Яков без промаха.

Рывком отпустило. Худой не удержался на ногах и кубарем покатился вверх по склону, гася инерцию собственного прыжка, сделавшего бы честь любому горному козлу, и пинку Баптиста, достойному войти в легенды мастеров этого рода занятий. Винтовки опытный сталкер из рук не выпустил. До гребня холма оставались какие-то метры, Баптист подхватил его под левый локоть, подскочивший с дурындой наперевес Яков - под правый, нелепым, но мощным скачком втроем они преодолели вершину холма, съехали на пару метров вниз по склону и замерли, цепко оглядывая местность на предмет нежелательных сюрпризов.

Контролер стоял у подножия холма и смотрел на них ничего не выражающим взглядом пустых, заплывших жиром глаз.

То, что это не может быть тот же самый контролер, Худой понял уже после того, как перекрестье прицела поймало башку мутанта, и G-36 c треском послала по адресу десяток горячих приветов. Слева и справа синхронно защелкали "Фамас" Баптиста и компактный пистолет с глушителем Якова (продольно-скользящий затвор дурынды был в данном случае однозначным ее минусом).

Контролер тупо уставился на роскошную коллекцию дырок у себя на груди - Яков, в отличие от Хромого с Валерой, сообразил, что вокруг головы контролера будет силен барьер, останавливающий быстро движущиеся объекты.

Чудовище вновь посмотрело на людей, и Худой готов был поклясться, что на сей раз за сероватой пленкой, которой были подернуты роговицы глаз контролера, мелькнуло что-то похожее на мысль.

Разум контролера коснулся трех сталкеров, прошелся, пытаясь зацепиться, удержать себя по эту сторону Зоны. Тщетно. Хватка контролера ослабла, он покачнулся и завалился на траву.

Вновь давящая, почти абсолютная тишина. Трое сталкеров с поднятым оружием смотрели на поверженного монстра.

И в этот момент тишину разнес в клочья негодующий вопль второго контролера, рвущегося за край своей деревни - то ли за ускользающей от него добычей, то ли на помощь возможно, живому еще собрату.

-ХОДУ!!!

Худой рывком перескочил через лежащего контролера, краем глаза видя, как в идеальном соответствии с его движениями несутся слева и справа Баптист и польский священник, и понесся, не оглядываясь, через ложбину к склону следующего холма, за которым, как он точно помнил, стоит брошеный кран и бетонные плиты, а оттуда можно, не останавливаясь, бежать или на склады ("свободовцы", увидев бегущих нейтралов, стрелять, вероятнее всего, не будут - хотя это смотря насколько они там сегодня накурены), или направо, мимо автобусной остановки, обходя аномалии, в бар.

По здравом размышлении, бежать дальше бетонных плит более опасно, нежели разумно, да и на склады с полными рюкзаками хабара заявляться идея изрядно тупая.

Взлетев на склон холма, Худой обернулся, падая на колено, и вскинул оружие, прикрывая товарищей. Одинокий зомби - или вернее даже муляж, поскольку в висящих, как плети, руках Серега не разглядел никакого оружия, стоял, покачиваясь, на холме, и смотрел не то вниз, на контролера, не то в другую сторону в низ, в деревню.

Худой плюнул, сел на задницу и скатился вниз по траве, к поджидающим Баптисту и Якову.

-В Бар - ответил он на вопросительные взгляды друзей. -Привал у перехода, перед долгим броском переберем снаряжение. Баптист, прими еще одну капсулу.

Третью капсулу Худой на всякий случай принял сам. Яков в ответ на протянутую пачку покачал головой и потянулся за висящей сзади на ремне фляжкой, где, как всем было известно, находилась водка.

Худой вздохнул. Ему тоже хотелось, но, как всем было известно, пить на маршруте и не терять при этом боевой эффективности из них троих мог себе позволить только Яков.

***

Уже на привале Яков начал морщиться, хмуриться, поставил дурынду прикладом на землю и потер лоб свободной рукой.

-Слушайте, дорогие грешники, я что-то не могу одну штуку припомнить.

-Ну? -Худой замер с магазином, который как раз перепихивал из одного подсумка в другой, чтоб был под рукой, и с тревогой уставился на товарище, высматривая в лице того последствия ментальной атаки контролера.

-Да помните, рассказывал кто-то, недавно, вроде. Типа как есть где-то в Зоне место, нашли будто бы недавно, где артефактов ну тьма тьмущая, да так и не разработали. Вытащили, может, мешок, другой, и тут Меченый возьми да и выруби Выжигатели. Всем стало не до того, а хабар - лежит себе, ждет, когда его руки загребущие заграбастают.

Худой нахумрился в ответ, припоминая - и ведь действительно, стоило Якову об этом упомянуть, как забрезжило где-то на краю долговременной памяти. Точно, рассказывал кто-то, не то на базе у Лукаша, не то в ангарах при Баре. Есть такое место - и ломанулись бы все, кто может, туда, если бы Меченый не открыл бы Припять.

-Слушайте, точно, ия помню. Худой, ты ведь тоже помнишь - верно оценил сосредоточенные выражения лиц компаньонов Баптист. -А никто не помнит, он не проболтался, ГДЕ?

-А кто "он"-то, Валер?

И действительно? Задав этот вопрос вслух, Худой вдруг понял, что совершенно не помнит, кто рассказывал про удивительный неразграбленный до сих пор клондайк артефактов.

В самом деле, кто?

-Знаете что, мужики -произнес Худой, решительно засовывая руку в карман с аптечкой -вы как хотите, но никто из нас свое йзадницы с места не шевельнет, пока мы все не примем еще "Бипсизона". И, это, Яков, я понимаю, что нельзя. Дай-ка свою фляжку.

-А тебе зачем? -поинтересовался поляк, отстегивая фляжку и протягивая Худому.

-Посмотреть хочу -ответил Серега, свинчивая крышечку -узоры у тебя на ней, знаешь, такие прям пшежишные.

Если коротко - есть у меня литературная задумка. Я более-менее продумал сюжет (не без вариаций, озвучивать которые было бы гигантским спойлером), основные идеи, придумал главного героя и наметил второстепенных.

Место действия - сами понимаете, где. Время - спустя некоторое (недолгое) время после того, как военные выпустили по Генераторам ядрену бомбу (напоминаю, вселенная версии OGSE).
В Баре вторую неделю трется сталкер по кличке Немой. Щуплый паренек, одет в куртку и джинсы на пару размеров больше, чем надо, даже во время еды не снимает полностью противогаза (не был бы Немым - ну то есть на самом деле немым - как пить дать, прозвали бы Снорком). Появление свое в Баре ознаменовал продажей Бармену неплохих артефактов (пожалуй, слишком хороших для пришедшего со стороны Свалки), с тех пор торчит там и проедает выручку. Вооружен скромно, но относительно прилично - вполне новый MP5, "Беретта" (да где он это все взял, на Свалке-то?!), на поясе чехол для детектора "Медведь".
На контакт не идет - может общаться письменно, но, как правило, отвечает в духе "пожалуйста, оставьте меня в покое" - написанная один раз фраза хранится в кармане на бумажке, и появляется в ответ на попытку заговорить.
День, когда в Баре появился Немой, старожилы отметили еще по одному событию. Со Складов заходили продать хабар и закупиться консервами и патронами двое опытных, и под водочку разболтали, что будто бы слыхали где-то, что остался в Зоне еще один неразведанный Клондайк. Казалось бы, все только и заняты тем, что дочиста выгребают Припять, чего еще людям не хватает - ан нет, не нашли, говорят, еще одно "рыбное" место. Однако, ни где это место, ни хотя бы от кого они сию басню услышали - не помнят.
Если по уму, то посмеяться и забыть на следующий же день, мало ли подобных историй гуляет по Зоне. Однако же группа нейтралов - из тех, кто не успел попасть в первую волну разграбления Припяти, да так и осел в Баре - собралась под недопитую двумя опытными водку, расстелила на столе карту Зоны и прикинула, где чисто теоретически может располагаться такой вот никем до сих пор не окученный клондайк.
И тут Немой подошел к столу и (в письменной форме, на бумажке) попросился в группу. Ввиду крайней подозрительности сего персонажа, да и недостаточности его экипировки для похода вглубь Зоны (а все теоретические местонахождения клондайка оказались, натурально, в глухой перди за полями аномалий, целыми участками разбросанных в самых неожиданных местах пси-зон и известными местами скоплений мутантов), Немой был послан нахер.
Группа ушла, Немой остался. Тут-то и подкатил к нему еще один настолько же мутный тип - по слухам, связной не то бандитов, не то наемников, которого в Бар пускали только потому, что конкретно предъявить ему было нечего, и предложил свои услуги. Суть предложения - с мутного еще два бойца и снаряжение, с Немого - показать, куда ушли "те лохи" (карту-то Немой должен был успеть разглядеть), и где, собственно, клондайк (кто его знает, почему, но мутный решил, что Немому расположение клондайка известно безо всякой карты).
В общем, на рассвете вышли из Бара - Немой, в том же барахле, в котором он в Бар пришел, и мутный с двумя товарищами - он сам и еще один угрюмый тип в сталкерских комбезах без нашивок, и еще один, с сильным американским акцентом, в новом, с иголочки, американском же комплекте HECU (тоже, впрочем, без нашивок). Направление группы - по следам вышедших 12ю часами ранее, в ночь, "лохов".
Вопрос - желает ли сообщество почитать, что из всей этой эпопеи выйдет, почему Немой немой и что это за нетоптанный сталкерами клондайк?
Идея моя, тег "мое", два комментария для минусов в комментариях.