Chaimy

Привет, Пикабу!

Прошу прощения, что притормозила с новой главой, реал засосал.

Начнем без долгих предисловий.

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что мой отец вышел из тюрьмы и изъявил желание наконец познакомиться со своей старшей дочерью.

При первой нашей встрече он сказал мне "Привет". И все. Ни объяснений, почему я его впервые вижу, ни каких-то нормальных эмоций отца, впервые видящего уже вполне взрослую дочь, я от него не увидела.

Тогда я даже порадовались этому, поскольку была очень стеснительный девочкой, ну просто очень. Любые эмоции в мой адрес, я уже не говорю о прикосновениях, меня пугали и заставляли сильно нервничать. Сейчас мне его реакция кажется довольно странной.

Мачеха обняла меня очень крепко, она светилась от радости, что я вернулась, что он вернулся и, зная меня, отвела меня подальше и стала расспрашивать, как прошла смена, как я себя чувствую, какие новости.

Я была очень рада ее видеть и немного шокирована появлением отца. Мы пошли домой двумя группками - я и мачеха и отец с младшей сестрой.

Тогда я думала о том, что, может быть, у меня появится своя настоящая семья, как у других моих сверстников. Я еще не совсем изучила логику своей жизни, ну а вы, наблюдая за ней со стороны, в кратком изложении, можете догадаться, что эти надежды были пустыми.

Примерно через неделю отец стал показывать характер. Если что-то было не так, как он считал правильным, начинался скандал. Мы жили все вместе, с ним, мачехой, бабушкой и сестрой, и, конечно, он и бабушка постоянно спорили, а все остальные оказывались между молотом и наковальней.

Иногда они объединялись, чтобы напасть на меня или мачеху, по поводам, которые сейчас кажутся идиотскими. Например, как добавлять яблоко в овсянку - тереть или резать мелкими кубиками. Ну все в таком духе.

Как бы там ни было, мы с мачехой и сестрой начали часто уходить гулять, чтобы избегать такой вот домашней атмосферы, в которой просто ни единого дня не проходило без ругани. Буквально ни единого.

Во время этих прогулок я узнала, что мачеха курит, скрываясь от всех. Мы много разговаривали обо всякой ерунды или просто молча ходили и любовались природой.

В конце концов бабушка просекла, что мы "постоянно бездельничаем" и стала каждый раз нас нагружать огромным списком покупок, чтобы мы сходили на рынок, до которого надо было ехать одну станцию на электричке. Хорошо хоть, сестра подросла и не нужно было коляску с собой таскать.

А тогда около железнодорожной платформы по обеим сторонам было очень много палаток - такой маленький стихийный рынок. Продавалась одежда, книги, диски с фильмами "20 в одном". И там же поставили игральный автомат. Такой, знаете, куда надо было кидать пятачки и если тебе выпадала определенная комбинация из трех цифр ты мог выиграть от пяти рублей до пятнадцати тысяч, кажется.

Мы часто ходили мимо, а, надо сказать, мачеха у меня была человеком невероятной везучести во всем, что касалось каких-либо розыгрышей, и она стала кидать в автомат пятачки, остававшиеся от сдачи.

Иногда бывало такое, что, когда мы возвращались, приносили денег больше, чем брали.

Потом эти автоматы и на рынке поставили, а на нашей станции организовали целый павильон с самыми разными автоматами.

И мачеха стала в них очень часто играть, проводя за этим делом добрый час, а то и больше. Я и сама дважды кинула по пятачку в автомат, выиграла что-то в районе полутора тысяч, рублей на сто накупила сладостей себе, а остальное отдала мачехе, т.к. жили мы очень бедно на тот момент и, когда я просила у бабушки купить мне, например, журнал с наклейками (стоил, помню, тридцать рублей), она ни разу не согласилась под предлогом того, что денег мало.

Короче говоря, мачеха сильно подсела на эти игры в автоматах, уже не останавливалась, когда выигрывала и стала гораздо меньше внимания обращать на нас с сестрой.

Отец часто бывал ею недоволен из-за того, что практически все деньги, что попадали ей в руки, проигрывались, так что они начали ругаться уже по-жесткому, с драками и чуть ли не с вызыванием полиции. Я в этот момент всегда обнимала плачущую сестру, которую я, надо сказать, не особенно любила, но знала, что буду защищать всеми силами, и снова мысленно просила, чтобы только это все прекратилось.

Надо еще сказать, что отец был мастером давить на психику и часто, если я не делала того, что ему было надо, он написал надо мной и начинал орать и махать руками перед лицом и поливать водой (почему-то ему это особенно нравилось). Одна из причин, помню, что я отказалась собирать чемоданы иэза неги и за мачеху, когда они собрались поехать в Крым. Я еще, помню, обиделась, что она не заступилась за меня.

В один прекрасный день отец сломал мачехе ногу.

Потом мы разговаривали по этому поводу и она спрашивала, стоит ли ей писать заявление и разводиться. Я без тени сомнения сказала, что да. Что я ее люблю, но ей надо бежать. Желательно, вместе с сестрой.

В общем, она написала заявление, сняла побои, а через какое-то время они помирились и мачеха решила заявление забрать, на что ей в милиции сказали, что оно "потерялось".

А через полгода отца забрали прямо из дома, после чего его осудили на три, что ли, года. Мы вздохнули с облегчением, но оказалось, что мачеха за это время успела подсесть на какую-то наркоту, как сказала мне бабушка. За эти полгода они с отцом переехали и жили с сестрой отдельно, а к нам часто приходили в гости, и там, мол, она и подсела.

Сначала я не поверила. Но однажды мачеха привела к нам сестру, поцеловала меня и ушла "по делам". С тех пор мы общались дважды, хотя прошло уже больше, наверное, десяти лет. В первый раз - через два года после ее исчезновения, она просто пришла "в гости", а второй раз - в интернете, после смерти отца, еще через года три-четыре.

Я скучала по ней так сильно, как не скучала по родной матери, ведь она, по сути, была единственным человеком, который был ко мне искренне добр. Эти чувства, мне кажется, нельзя передать словами.

Так мы остались втроем. Не знаю, почему она бросила нас. Может, наркотики, может, еще что...

Мама на тот момент дошла уже совсем до ручки и клянчила денег у кого только можно и нельзя. А когда клянчила, она сначала начинала общаться с этим человеком очень плотно. Надо сказать, что от природы ей дано большое обаяние и способности входить в доверие к кому угодно, так что люди часто и не подозревали о том, зачем это они ей нужны на самом деле и с радостью помогали материально.

Так мы познакомились с моим дедушкой, которого я до этого ни разу не видела - отцом матери и с его новой женой, с которой они уже лет двадцать пять жили вместе и родили троих детей. Дедушка презирал мать ща алкоголизм, но она сделала вид, что бросила и завязала отношения с их семьей.

Мамина мачеха, когда осознала ситуацию, отозвала меня в сторонку и сказала, что есть клиники, где лечат таких людей. Давай, мол, попробуем ее вылечить.

И мы попробовали. В первый раз мама сбежала из больницы на третий день.

Во второй и третий раз мне приходилось звонить, договариваться (что сложно без навыка и финансов, чтобы давать взятки), чтобы ее только туда взяли, а также проводить воспитательную работу с ней, постоянно капая ей на мозги необходимостью лечения. Надо сказать, что в тот год я сделала значительный скачок в росте и однажды, когда она попыталась поднять на меня руку, я ударила первой и со всей силы. До этого я не отвечала насилием, только пыталась закрыться. Ее это поразило. После этого я ей заявила, что если она еще хоть раз посмеет до меня дотронуться, я придушу ее своими руками - и, как ни странно, она поверила мне. Думаю, сыграло роль то, что во мне зародилось это понимание, что меня никто не защитит, если я не сама себя не защищу, что "это же твоя мама/твой папа/твоя бабушка" - не аргумент. Что нужно, прежде всего, спасать себя, а потом уже, по возможности, других.

В общем, наше общение стало менее трагичным в тот самый момент.

Если изложить коротко, в больницах она побывала еще раз, наверное, пять и сбегала оттуда каждый раз. В итоге она познакомилась с каким-то врачом и начала проходить экспериментальный курс лечения от гепатита, при котором нельзя пить, и, как ни странно, завязала на целых три года, помирилась со своей матерью, переехала к бабушкам и забрала меня.

Меня вот тут спрашивают, были ли у нас моменты близости?

Все мои знакомые, кто не в курсе, что она пьет, завидовали мне самой черной завистью, какая же у меня классная мама. Когда я снова переехала к ней и к бабушкам, у нас установилась традиция, что каждый вечер, идя с работы (первой нормальной работы в ее жизни), она покупала шоколадку, мы садились смотреть какой-нибудь фильм, пили чай и обсуждали события дня. Мы очень сильно сблизились тогда.

Что интересно, она часто под видом "я раскрываю тебе свое сердце" рассказывала мне ужасные истории про свою мать, так что я совершенно с ней не общалась, хоть и жила в одной квартире и думала, что моя, любимая в прошлом бабушка - на самом деле дикий зверь. В какой-то момент я даже винила ее в том, что мама начала пить - мне нужно было обвинить кого-то другого, а не свою маму, с которой мы наконец-то стали близки, спустя столько лет ненависти и всего прочего.

Я любила ее, несмотря ни на что, и хотела, чтобы у нее все наладилось.

Мама начала делиться со мной своими мечтами и планами - ей хотелось уехать за границу, даже неважно, куда именно.

И, однажды, у нее появилась такая возможность.

Привет, Пикабу!

Прежде всего, хочу еще раз поблагодарить всех, кто меня поддерживает, а также обратить внимание на то, как много в комментариях людей с непростой судьбой.

Мы много пересекаемся по жизни, но мало знаем друг о друге. Если привести пример: я, человек по натуре скрытный, никому не говорила о своей судьбе, и у меня есть лучшая подруга. Очень открытая, общительная, веселая девочка. Мы с ней дружим очень давно, но только через лет пять нашей дружбы выяснилось, что ее мать - тоже алкоголичка. Про меня она не знает всего до сих пор. Также был пример одноклассницы, которая смогла поделиться своими проблемами только через год после их начала, после попытки суицида. Вот так сильно мы закрываемся даже доуг от друга.

Хочу обратиться ко всем таким детям: пожалуйста, не молчите. Если в жизни некому рассказать, расскажите в интернете.

Иначе все это вас съест изнутри. Прозвучит банально, но советы, которые дают родственники не всегда беспристрастны. В таких ситуациях очень полезен взгляд со стороны.

Еще хочу попытаться объяснить свое психологическое состояние на тот момент, где мы остановились.

Я в детстве всегда была, как говорили другие, "развита не по годам". И внешне казалась года на три-четыре старше, и очень часто взрослые, когда говорили со мной, отмечали, что я " говорю совсем как большая".

Из-за этого осознания того, что я все еще была ребенком, у меня не было. Я себя считала в нашей паре мать/дочь поначалу равным партнером (глупо, учитывая избиения, но все же), а затем и доминантом. Ведь я начала управлять маминой жизнью, а не она моей. Я стала к ней относиться, как к своему не очень умному ребенку, отчасти из-за этого наши отношения прервались только года два назад. Несмотря ни на что, я начала чувствовать ответственность за неё, что я отвечаю за то, будет она жить или нет. Это очень опасная ловушка.

Так вот, продолжим.

Хочу еще уточнить, что у меня еще была бабушка по отцу, когда мы жили без мамы, она часто приезжала, привозила странные подарки типа постельного белья, которого у нас был полон дом и начинала учить всех жизни. В конце концов, она и была учительницей истории.

Половина ее приездов заканчивались скандалом, тогда я не понимала, почему, и думала, что это, наверное, просто недопонимание какое-то между моими любимыми бабушками.

Когда я переехала к маме, мы стали общаться изредка, по телефону, а позже я узнала, что у нее родилась другая внучка и очень обиделась на нее. Не понимала я, как это - другая? А я как же? Такая была детская ревность. Надо еще сказать, что с этой бабушкой было невозможно нормально разговаривать по телефону, поскольку она слышала только себя, а любой ее монолог занимал часа два минимум.

В преддверии проверки мама решила отправить меня к ней, чтобы проверяющие, не дай бог, ничего не заметили и не отправили меня к бабушкам по маме.

Видимо, подсознательно она понимала, где мне лучше, но, так как была с ними в ссоре, ни за что меня бы не отдала.

Так я и переехала.

С помощью знакомых из местной школы бабушка сделала мне документы о том, что я закончила начальную школу и надо бы мне идти в пятый класс, хотя я только два класса по программе 1-4 отучилась.

У нее были маниакальные склонности к тому, чтобы "люди видели", какой же я классный ребенок.

Также она была очень педантична (вплоть до того, в каком порядке трусы постиранные на батарее вешать) и категорична.

Она критиковала все - мою обиду и боль от действий мамы ("Ну она же твоя мама! Другой у тебя не будет! Почему ты такая злая?"), мои щиколотки (" Не в отца пошла, коровьи они у тебя, эхх..."), количество туалетной бумаги, которое я использую (к этому она даже свою подругу привлекла, которая мне объясняла, что отрывать больше двух квадратиков - транжирство), мою манеру есть ("Это нездорово, что ты сначала ешь макароны и полкотлеты, а потом доедаешь еще полкотлеты. Это ритуальность, признак шизофрении"), словом, все.

Вдобавок я тогда считала, что, раз она моя бабушка, то любит меня, и если и обижает меня, то не со зла.

Еще каждое утро, день и вечер, после еды, когда мы пили чай, она начинала рассказывать мне все реальные и воображаемые грехи моих родных.

Выходило, что моя другая бабушка - убийца и игроманка, старшая - просто жуткая эгоистка, а мать пошла по рукам еще лет в пятнадцать.

Я верила этому всему до какого-то момента, а когда ловила ее на лжи, думала, что, наверное, она просто не в курсе. Из-за этого, всей грязи, вылитой ею на всех моих родственников, сформировалось такое чувство, что вокруг меня одни эгоистичные уроды и  что верить нельзя никому.

Осенью я пошла в пятый класс в новую школу, а бабушка устроилась туда же учительницей.

Так проходили наши дни: завтрак, промывка мозгов, школа, обед, промывка мозгов, чтение/уроки у меня и телевизор у нее, ужин, промывка мозгов, сон.

Поначалу меня все более чем устраивало, поскольку меня больше не били, кормили (хотя холодильник для меня был под запретом и если я хотела, скажем, взять яблоко, надо было просить), разрешали читать сколько хочу... В общем, нормально.

К матери я ездила на выходных, казалось, она не очень замечает мое присутствие - тогда у нее как раз появился интернет. По дайал-апу, долгий и работал он, в основном, по ночам, так что ночами она зависала в чатах, а днем спала.

Из этих поездок я возвращалась в очень расшатанном психологическом состоянии, много плакала, думала о том, что мама скоро умрёт, что я умру тоже... Ездила к матери я, в основном, для того, чтобы не устраивать скандалов, но наладить нормальное с ней общение у меня не получалось. Любой разговор приводил к ссоре.

Ей становилось все хуже в плане постоянных кровотечений. Она даже себе купила такой специальный аппарат, который залечивает раны и прыщики, стеклянный с электрическим свечением и все время ходила с ним в руках, прикладывая его к этим лопнувшим сосудам.

В этот момент в моей жизни появилась мачеха. Отец, как я понимаю, отсидел, женился, сделал ещё одну дочь и сел снова, а она после родов жила в ещё одной бабушкиной квартире и, когда поняла, что одной тяжело с ребёнком, переехала к нам.

Моя мачеха была, как мне тогда казалось, самой лучшей мамой на свете. Она делала для моей сёстры все, постоянно обнимала её, целовала... Мне тоже перепадало немного этой ласки. Так, впервые в жизни, я узнала, что бывает зависть.

Да, я не ангел во плоти и описать всю степень обиды и непонимания, почему у моей сёстры так, а у меня иначе, очень сложно. Я часто думала, что было бы, если бы мачеха была по-настоящему моей мамой... Но бабушка никогда не давала мне забыть, что я чужая на этом празднике жизни, напоминая мне, что с такой матерью, как у меня, я, вернее всего, начну спать со всеми подрят очень скоро, а там и до алкоголя дело дойдёт, не надо мне, мол, лезть в "нормальную" семью. Её сын ведь, по её словам, был прекрасным отцом, а со мной не общался потому что "стыдно было". Так мы прожили некоторое время и я стала чувствовать, что во мне нарастает злость и протест.

Я начала давать отпор, затыкать ей рот, высказывать своё мнение по поводу и без... Я стала постоянно спорить и отстаивать те мысли, которые считала важными. В частности, что каждый человек за себя отвечает сам, к примеру, оба мои родителя, что я не обязана никого любить и поддерживать, если на меня всем плевать, ну и так далее. Не поймите неправильно, я поддерживала и любила несмотря ни на что, но постановка вопроса, что я "должна" выводила из себя.

Также я высказала мысль о том, что жить мне не хочется и что думаю, что я тоже больна и вряд ли доживу до восемнадцати.

Меня высмеяли бабушка и её подружка, сказали, что это бред (хотя и знали, что мать болеет). Ещё раз скажу, что, даже если плевать на меня, в доме был ещё маленький болезненный ребёнок - моя сестра...

Ну да ладно.

На лето меня было решено отправить в лагерь.За что-то там бабушка у знакомых из местного гороно выпросила путевку, но за пару недель до отъезда у меня (простите, мужчины) впервые начались критические дни. Естественно, никаких бесед со мной никто не проводил на этот счёт, слава богу, я была уже довольно начитанная и сама поняла, что происходит.

Эта новость бабушку удивила - я ведь была ещё мелкая, но она все же обзвонила всех родственников и всем сообщила об этом. Мне было дико стыдно, конечно, и на этом все. Больше никакой реакции от бабушки не последовало.

Прошла неделя, а кровотечение и не думали останавливаться, да и болел живот просто адски.

Я об этом сказала, бабушка покивала, дала обезболивающее и отправила спать.

Проснулась я от того, что она наматывала круги вокруг моей постели, причитая, что, вероятно, у меня аппендицит и меня срочно надо в больницу. Вызвала скорую. Врач сказал, что нужно пройти обследование, но это не аппендицит, а точно что-то из гинекологии и ушёл. На следующее утро мы пошли в больницу, врачи сказали, что составят график, какие анализы когда сдавать, потому что, мол, их надо сделать много.

Бабушка возразила, что надо ехать в лагерь и никакие анализы нам не нужны. По сей день мне интересно, была ли она сумасшедшая или просто не очень умная... Сейчас понимаю, что это зашкаливающий неадекват, конечно.

Как бы там ни было, я уехала в лагерь, там было по-настоящему классно. Целый месяц я провела, читая книжки из библиотеки, купаясь в море и гуляя с другими девочками. Мы красили ногти, хихикали над мальчиками и каждый день наряжались на дискотеку, как принцессы на первый бал. Все проблемы были очень далеко и это было здорово.

Кроме недели в середине смены, которую я провела в изоляторе все из-за того же кровотечения. Но его остановили, выписали мне какие-то лекарства и все наладилось. Возвращаться очень не хотелось, а по приезду я получила внезапный сюрприз: вышел из тюрьмы мой отец.

Привет, Пикабу! 

Ребята, спасибо всем за тёплые слова, я,  честно, не ожидала, что их будет так много... В комментариях я уже говорила, что,  когда растешь в такой среде, начинает казаться нормой все, что тебя окружает. Поэтому для меня вдвойне неожиданно все это. Спасибо.

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что у матери с отчимом наметились проблемы в отношениях.

Это неудивительно - ссорились они постоянно. В конце концов мать и меня переселили в одну спальню, а отчим стал жить в другой. Видимо, дал ей шанс исправиться, она, впрочем, им не воспользовалась.

В надежде на налаживание отношений мать и отчим собрались в поход.

Чтобы понять безумие этой идеи, нужно знать мою мать. Это человек, который делает маникюр каждый день, чтобы, не дай бог, ни микрона лака не отвалилось с её ногтей. Благодаря, кстати, тому, что она так внимательно всегда за собой следила, представить, что она может бухать так по-черному было со стороны очень сложно. Да и до сих пор она выглядит лучше подавляющего большинства моих сорокалетних знакомых, весит в районе 50 кило и в целом вполне ухоженная женщина.

В поход мы собрались сплавляться по Клязьме на большом спасательном плоту,  знаете, такие плоты на которых вроде как палатка стоит и там и ночевать можно и вообще.

На нем было написано, что вместимость его - двенадцать человек, но мы втроём, плюс собака и кот, плюс вещи еле туда загрузились.

Первые несколько дней прошли неплохо, мы вроде как не ругались даже и я решила, что наша жизнь начала налаживаться.

Вечерами мы останавливались на каком-нибудь пляже, ночевали, а утром плыли дальше. Жарили мидий на костре. Там же варили суп из пакетиков. Я училась плавать... Все было нормально, пока однажды у матери и отчима не закончились сигареты и они решили сплавать на другой берег реки, дойти до деревни и там купить сигарет, а меня, плот, собаку и кота оставить ждать.

Я сказала, что я за всем присмотрю и уселась читать книжку. Они уплыли.

Через какое-то время подул сильный ветер, видимо, надвигался дождь. Я подняла голову и увидела, как одна из наших больших клетчатых сумок (помните, были такие, пластиковые огромные и легкие, как правило, белого цвета в синюю клетку) катится в воду. кажется, в ней лежало что-то важное.

Я бросила книжку и побежала за сумкой. Она уже попала на мелководье и медленно плыла в сторону глубокой воды.

Плавать я не умела, но, подумав о том, что начнется, если я скажу, что сумку упустила, я полезла в воду.

Как назло, она плыла все дальше от меня, но место было неглубокое и я решила, что догоню ее.

Через несколько метров я вдруг почувствовала, как дно уходит из-под ног. Оказывается,  я провалилась в омут, которых, как позже выяснилось, в этом месте Клязьмы было очень много.

Короче говоря, я начала бить руками по воде, пытаться сделать хоть глоток воздуха, от того что я задыхалась, у меня всплыли воспоминания о травме не так давно полученной от мамы и паника стала вдвое сильнее.

В тот момент, когда кислорода мне хватало на ещё несколько секунд,  произошло две вещи. Во-первых, пришло невероятное спокойствие, а, во-вторых, я почувствовала, что течение немного пронесло меня вниз  по реке, пока я бултыхалась, и, немного притонув, я могу нащупать дно.

Тогда я, помню, подумала, что нужно позволить себе притонуть до дна, встать на ноги и с силой от него оттолкнуться. (Звучит глупо, но потом, во многих ситуациях я часто вспоминала эти мысли).

Так я и сделала. Пыталась вспомнить, как я выбралась на берег - и не могу,  врать не стану. Помню только, что там, где был наш плот, был длинный песчаный пляж, а там, где я вылезла, цепляясь за кусты, был почти отвесный склон и очень густая растительность.

В итоге я очутилась в одном купальнике, босяком, посреди леса. 

Дальнейшие события будут немного спутаны, но я должна их описать и, заодно, сказать спасибо одному человеку.

В общем, я решила, что нужно идти вверх по реке, чтобы вернуться к нашему плоту, но, т.к. берег был очень уж заросший, идти по нему, да ещё босяком было проблематично, так что я углубилась немного в лес.

Не могу объяснить, опять же, как это произошло, может, я была испугана после того, как чуть не утонула, может ещё что, но, вероятно, я не очень внимательно следила за направлением реки. Короче говоря, я шла, шла и шла, уже около часа, а плота было все не видно, кругом глухой лес, да и дождь начался.

Проблема ещё была в том, что я не знала, насколько меня отнесло течением.

Стало потихоньку смеркаться и было довольно уже страшно. Я решила просто идти вперёд, авось на деревню какую выйду, а там уж мне помогут...

Я спустилась к воде, т.к. очень уже хотелось пить, да и мысль промелькнула, что температура воды, наверно, выше, чем холодного дождя, льющегося сверху. И вдруг я увидела рыбака на другом берегу реки. Попросить помощи мне и в голову не пришло, так что я просто покричала ему и спросила, далеко ли вверх по реке до деревни. Он сказал, что не очень, на этом я его и оставила.

Потом оказалось, что мужик, видимо, имел ввиду другой берег, т.к. по моему берегу на много километров вперёд была только железная дорога и глухой лес.

Короче говоря, я решила, что иду правильно и потопала себе дальше. Не стану описывать все сцены, где я в купальнике лезла через лес, через поле крапивы выше меня ростом и т.д., просто скажу, что в какой-то момент таких вот блужданий, на полянке, по всем канонам страшных сказок, я наткнулась на избушку. Долго наблюдала за ней из кустов, но никакого движения не заметила и подошла ближе.

Оказалось, что избушка, хоть и нежилая уже какое-то время, в неплохом состоянии, там была постель и даже одеяла.

Так что, хоть и было страшно, что вернутся неведомые "хозяева", я решилась заночевать там. Под кроватью.

Ночь прошла спокойно, и проснулась я очень рано.

Забрала из избушки одеяло, намотала на пораненые ноги какие-то тряпки и пошла себе дальше, стараясь погромче кричать, чтобы меня поскорее нашли.

В какой-то момент я отчаялась и замолчала и вдруг услышала, что мне кто-то отвечает!

Дальше со слов моего спасителя я знаю, что за день до этого он приехал к маме в деревню из города, на день рождения.

На празднике они все порядочно накидались и завалились спать. Наутро этот парень проснулся в шесть утра с мыслью, что надо пойти поиграть в бадминтон. С похмелья. Так что он взял ракетки и поперся на пляж. Только когда пришёл, понял, что играть-то не с кем и тут он услышал мои вопли и спас меня.

Саша, спасибо тебе огромное!

После этого мы быстренько погрузились на электричку и вернулись в Москву и мать с отчимом уже чётко расселились по разным спальням.

Тут у меня появилась другая проблема: когда я ложилась спать (а засыпала я долго, стараясь лежать тихо и с закрытыми глазами), мать, думая, что я сплю, начинала звонить подругам и жаловаться на жизнь. Мне было неловко подслушивать, но признаваться и рисковать разозлить её мне тоже не хотелось.

Однажды она позвонила подруге и, заливаясь слезами, сказала, что у неё произошло страшное. Я навострила уши. Задыхаясь от рыданий, она сказала, что сделала анализы и у неё нашли гепатит ц.

Я задохнулась от ужаса, поскольку решила, что это очень смертельная болезнь, которая быстро убьёт её. Естественно, то, что она постоянно со мной ругалась и била меня, подливало масла - я думала, что порчу жизнь своей бедной умирающей мамочке.

Не буду вдаваться в подробности, поскольку плохо помню их, но отчим решил, что гепатит она подцепила, когда изменяла ему (думаю, это недалеко от истины), мать же рассказывала, что во всем виноваты стоматологи. Мол, она чинила зуб и таким образом заразилась через нестрерильный инструмент.

Мы с отчимом сходили в поликлинику, сдали анализы. Оказалось, мы оба здоровы, но, т.к. гепатит можно обнаружить только через полгода, что ли, после заражения, не было уверенности на сто процентов.

На фоне всего этого отчим решил, что им нужно развестись и выставил нас из дома.

Он был четвертым по счёту маминым официальным мужем (остальных я пропустила, т.к. со мной они особо не пересекались). Со всеми бывшими она старалась оставаться в хороших отношениях, поэтому, когда она попросила своего третьего мужа, чтобы он разрешил ей пожить в его пустовавшей однушке в Новогиреево, он согласился.

И мы переехали.

Я пошла во второй класс незадолго до переезда.

После него наши отношения очень сильно ухудшились, плюс если раньше я могла уходить из дома и играть с подругами, которые у меня были в том районе,  то в этом я никого не знала, в школе же дружеских отношений тоже не было, поскольку я старалась держаться обособленно, но гнобить меня не решались, т.к. я была, во-первых, довольно крупная, а, во-вторых,  если и дралась, то не на жизнь, а на смерть.

Меня устраивало, что никто не обращает на меня внимания и жизнь шла своим чередом.

Каждое утро я вставала в пять - шесть часов утра, готовила завтрак, собиралась в школу и ехала туда на автобусе. На какие деньги я должна была ездить, мама не задумывалась, поэтому я постоянно бегала от контролёров,  прикидываясь иногда ребёнком кого-то из пассажиров.

Иногда меня ловили, но чаще просто не обращали внимания.

Днём я училась в школе, половину времени на уроках занимаясь чтением интересных мне книг, потом ехала обратно домой, пыталась приготовить что-то на обед (часто было просто не из чего), смотрела своих обожаемых "Зачарованных", после этого приходила мама. Не знаю, где она была, явно не работала, поскольку денег у нас не было совсем. На еду не было, на выпивку-то всегда хватало...

Где-то в это время у неё началась сильная депрессия и она начала искать смысл жизни в виде нового мужика.

И нашла. Я видела его всего пару раз, но он был высоким, с очень длинными волосами и красивым. И, видимо, очень нравился маме.

Она приглашала его домой, поила меня "чайком" (как она рассказала позже, подмешивала туда снотворное), и спала с ним. Именно он затащил её в еврейский клуб, которым он, кажется, владел.

Избиения не прекращались, они только стали сильнее, но к ним добавилась ещё и промывка мозгов.

Мать решила, что, раз наша прабабушка в 1917м родилась в деревне под Харьковом, то,  значит, мы сто процентов евреи. Внешность у неё, кстати, подходящая, а я так и вообще картавая. Но наше еврейство к реальности отношения не имеет, насколько мне известно.

Не спрашивайте, почему она решила продвигать эту тему, возможно, чтобы подобраться к этому длинноволосому красавчику, я не знаю. Но сейчас мама, кажется, абсолютно уверенна в своей лжи. Короче говоря, несмотря на то, что она крестила меня год назад, теперь она начала рассказывать совсем другие истории.

Я стала находить у неё огромные залежи розовых таблеток в форме сердца, которые она постоянно глотала...

На фоне всего этого у неё обострился гепатит, причём очень интересным образом.

На всей поверхности кожи, на лице, руках, теле - везде лопались сосуды и кровь лилась ручьем наружу.

Вся квартира постоянно была в крови.

Я старалась подтирать её, но этой заразной крови, казалось, становилось только больше с каждым днём. На полу, на кровати, на кухонном столе...

Плюс ещё наш пёс состарился и заболел какой-то болезнью, при которой он не мог сам ходить в туалет.

Примерно раз в неделю приходилось его связывать и вручную вытаскивать наружу все продукты жизнедеятельности.

Как он при этом орал, трудно передать словами.

Я помогала это делать, держала его, хотя каждый раз мне хотелось просто убежать из квартиры, только чтобы не слышать больше этих воплей измученного существа.

В конце концов, я пришла к выводу, что, вероятно, давным-давно тоже заразилась от мамы гепатитом и перестала аккуратничать. Я почитала про него в энциклопедии и решила, что болезнь не позволит мне дотянуть и до совершеннолетия, после чего я плюнула на свою жизнь и решила, что пусть все идёт своим чередом, а я здесь в любом случае ненадолго.

Эти мысли, кстати, помогли мне не покончить с собой, когда так хотелось просто открыть окно, встать на подоконник и просто шагнуть вниз, избавившись от всех проблем разом.

Где-то в этот момент бабушка все-таки достучалась до опеки и нам сказали, что скоро придёт проверка.

Мама запаниковала и на время проверки решила отослать меня к бабушке по отцу, женщине действительно совершенно неадекватной. Так началась очередная стадия в моей жизни.

Привет, Пикабу!

В одном из постов серии "моя мама - из психушки" мне довелось столкнуться с особым отношением к детям "сложных" родителей. К таким детям, как я.

Короче говоря, я предложила тоже поделиться опытом жизни в такой среде. Честно сказать, не думала, что это будет так сложно. К тому же, пишу с телефона, но взялся за гуж - не говори, что не дюж, верно? )

В один пост все не влезло, так что, к сожалению, придётся разбить на несколько. Название нормальное в голову не пришло, пришлось взять из heartstone, люблю эту игрушку.

Итак, начнем.

Я родилась 1992 году, на тот момент моей маме было восемнадцать, а отцу - семнадцать лет.

Примерно через два-три месяца они расстались. Всю беременность и после отец избивал мать, а та, в свою очередь, курила (не только табак) и употребляла алкоголь с ним на пару.

После развода, моя мама, которая была очень красивой девушкой на тот момент, оставила меня на бабушку с прабабушкой и отправилась строить личную жизнь.

Пару слов о прабабушке - на самом деле, мне она была прабабушкой, сейчас ей 99 лет, а тогда было 77, получается, и на руках у нее был ее муж - паралитик с уже пятилетним стажем. Она прошла всю войну, вырастила троих детей и была эдакий женщиной из тех, что есть в русских селеньях. Коня на скаку остановит, хотя росточка маленького и старенькая уже. Также с нами была ее дочь - моя бабушка, которая работала сутками, чтобы прокормить меня и прадедушку с прабабушкой. В целом, она взяла на себя функции отца-кормильца в нашей странной семье.

Я подросла, пошла в садик, в садике во время какого-то обследования врач направил меня на УЗИ и оказалось, что мамины фокусы на прошли для меня даром - одна из почек раздвоилась. В этом особо страшного ничего нет, и, в целом, можно сказать, что мне повезло, что я так легко отделалась.

В возрасте около трех лет прабабушка  научила меня читать и с тех пор меня не особо интересовал окружающий мир. Только книги.

Я проглатывала их в огромных количествах и до сих пор очень много читаю. Во время чтения я просто отключаюсь от окружающего мира, эта особенность в дальнейшем привела к тому, что чтение перестало быть хобби, а стало настоящей зависимостью. Если видели новости о парнях, которые умерли, играя в ВоВ-ку - примерно так же, только вместо ВоВ были книги.

Мы жили скромно, но счастливо, о маме я думала мало и не особо скучала по ней. В моей жизни она появлялась только по большим праздникам типа дня рождения и нового года, да и то не всегда.

Примерно когда мне исполнилось пять, мама нашла  себе, наконец, мужа. С этого момента моя нормальная жизнь кончилась, потому что мама решила забрать меня к себе.

Бабушки не отдавали меня одну, поскольку неплохо знали маму, как человека. Квартира, где они жили, была трешкой и решено было, что, раз мать хочет жить со мной, то бабушки переедут в одну из комнат хотя бы на первое время, а нашу однушку стоит сдать. Дедушка-паралитик умер к тому моменту и дома нас ничего не держало.

Около полугода жизнь шла более-менее спокойно, но мама стала выпивать все чаще. Одна, дома, без подруг, просто покупала полный пакет банок "отвертки" и выпивала его. Почему она начала это делать не знает никто и по сей день... Такое поначалу бывало пару раз в месяц.

Бабушка в итоге закодировала ее. Я плохо помню те дни, но никогда не забуду того, как она орала, блевала и корчилась, когда все-таки выпила спиртного, не смотря ни на что. Температура у нее поднялась до сорока градусов, вызывали скорую... В общем, веселье по полной. Бабушка ее выходила, конечно, но их отношения больше никогда не были близкими. Как будто бабушка разочаровалась в маме.

Не знаю, с чего началась их ссора, наверное, с этого неудачного кодирования, но однажды бабушка и мама разругались вдрызг. Знаю, что еще был замешан некий бизнес, но в подробности я не вдавалась.

Мама выставила их обеих из квартиры, запретила со мной видеться и разговаривать. Я много плакала и не понимала, почему эта, чужая, по сути, женщина разлучает меня с самыми дорогими людьми... Но ей было все равно и мне пришлось смириться.

Учитывая, что мать не умела ни готовить, ни вести хозяйство, весь дом начал проходить на жуткий бомжатник очень скоро. Завелись полчища тараканов. Еды не было, кроме супа с гречкой, который она постоянно варила, и в который бахала, казалось, по полпакета соли каждый раз... Иногда появлялись булки из магазина, но мне было нельзя есть их - они были для отчима. В итоге, я частенько просто заваривала себе роллтон и довольствовалась им и чашкой чая.

Тогда я как раз пошла в первый класс.

Вы, наверное, думаете - а что же отчим, он тоже бухал?

Нет, он был вполне порядочным человеком, и, несмотря на то, что я всегда обращалась к нему только на "вы", хорошо ко мне относился, помогал с уроками, собрал мне мой первый компьютер, распечатывал мне плакаты с зачарованными из дико дорогого тогда интернета... Словом, он был неплохим человеком. У меня о нем остались в основном светлые воспоминания, ведь в отсутствие моих бабушек он был единственным, кто проявлял ко мне интерес, спрашивал, как у меня дела.

Плохи в нем было только две вещи - при виде пьяной жены он превращался в зверя и никогда не вмешивался, что бы не происходило между мной и мамой.

Поскольку бабушек выгнали, у меня появилась своя комната, где я могла делать что угодно. До сих пор я помню, как почти каждый вечер, когда я ложилась спать, отчим выжидал какое-то время, пока, как он думал, я не засну,  и начинал ссориться с вечно пьяной матерью. Сначала были упреки, потом крик, долгий, с ненавистью, унижения, затем он начинал бить ее. Бил сильно, приговаривая: "Ты зачем снова напилась? Зачем?!".

Мне не давал покоя тот же вопрос, хоть и было жаль ее. Мать визжала так, словно ее режут ножом. Каждый вечер она визжала и плакала и звала на помощь. Я зажимала уши и шептала, чтобы они остановились... Мне было ее жаль, но что было делать, я просто не представляла себе. В конце концов они затихали и я засыпала, иногда уже под утро. Конечно, я не высыпалась и вставала с огромным трудом.

Мы стали жить намного беднее, мать не работала, отчим перестал пытаться скопить нам на дом, о котором он мечтал раньше - все равно все "лишние" деньги пропивались... Для лечения мамы он не делал ничего, кроме избиений - наверное, думал, что только это может помочь. Ему не было плевать, это точно, и тираном по натуре он не был, скорее, наоборот.

До всех этих переездов и перемен я  росла любимым ребенком в скромной, но не нищей семье и привыкла, что мне покупают игрушки и кукол с некоторой периодичностью.

Однажды я пошла в магазин (туда ходила только я из нас троих и таскала вечно батон хлеба, сигареты и шесть-семь "отверток" для матери). Там я увидела куклу, которая меня поразила.

Барби с синими волосами. Я буквально влюбилась в нее... Я думала о ней постоянно, и, конечно, попросила, чтобы мне купили ее. Мне отказали.

На куклу я ходила смотреть каждый день, я просто стояла у витрины и впитывала в себя совершенство ее лица, платья и прически... Она казалась мне волшебной феей.

Продавщице, в конце концов, надоело, что я все время стою перед прилавком и пялюсь и она сказала мне, что куклу скоро купят, что есть девочка, для которой ее отложили и кукла ждет ее.

Барби стоила пятьсот рублей - немалая сумма за игрушку в двухтысячном.

Прийдя домой, я снова попросила денег и снова получила от ворот поворот.

Зайдя в комнату отчима, я увидела, что его нет дома, а на столе лежит пачка денег - видимо, он получил зарплату в тот день...

Недолго думая, я прихватила верхнюю пятисотенную бумажку и снова пошла в магазин.

Кукла стала моей! Радость была острой и сильной. Никакая другая девочка не придет и не заберет мое сокровище!  Я не задумывалась о последствиях поначалу, но, когда вспомнила, какова моя мать в гневе, перед тем, как поздно вечером вернуться домой, спрятала куклу под лестницей в подъезде, чтобы мать не отобрала и не выкинула ее в порыве ярости.

После того как я переступила порог квартиры, мне на голову обрушился первый удар.

-Ты зачем, дрянь такая, это сделала? - мать нависла надо мной, злая до такой степени, что потеряла контроль над собой. Она и раньше, бывало, била меня, но такой разъяренной я видела ее впервые. К тому же, она была пьяна, как всегда, а я знала, что заслужила наказание. От этого мне стало очень страшно и я начала плакать. Молча. Слезы градом катились по моему лицу, но я молчала - мне было нечего сказать, я была виновата и понимала это.

Мать схватила меня за волосы и потащила в большую комнату. Там, с криками и дикой злобой она продолжила меня не просто шлепать, а избивать, по-настоящему, каждый удар она наносила так сильно, как только могла. Ее ладонями или ремнем, а кулаками, ногами, когда я упала.

Потом подняла меня, и ударила об стену так, что я со всей дури приложилась затылком. У нас в квартире были такие шершавые обои и кровь потом еще долго была на них видна длинным темным потеком, который у меня так и не вышло отмыть.

В конце концов, поскольку ни слова она так и не добилась от меня, мать швырнула меня на кровать, бросила мне на лицо подушку и налегла на нее всем своим весом.

И тут меня волной окатил не просто страх, а самый настоящий звериный ужас, понимание, что я скоро задохнусь и просто умру...

Я начала отбиваться, но была еще слишком слабой и не могла сбросить со своего лица взрослую женщину, хоть я и была довольно крупной девочкой.

Она держала меня очень крепко и, судя по всему, и вправду хотела меня задушить.

Сознание стало отходить  от меня, я всеми силами пыталась задержаться на этом краю, вдохнуть хоть каплю воздуха, но все было тщетно. Эту панику, это ощущение уходящей жизни я не забуду больше никогда и до сих пор у меня есть такая особенность, что если мне на лицо положить какую-либо ткань, даже марлю, я сразу же начну задыхаться совершенно самостоятельно. Полностью осознаю, что это чистая психосоматика, но поделать ничего не могу.

Одним словом, я вырубилась.

Вроде как мать в итоге от меня оттащил отчим.

Куклу я потом забрала и играла с ней очень долго, пока мы снова не переехали.

Больше я ни разу в жизни ничего не украла, но избиения стали регулярными. Не до потери сознания, но помню, что я тогда узнала, что на щеке может быть синяк, четко повторяющий форму раскрытой ладони. Меня это удивило.

Хочу отметить, что, несмотря на то, что в описанном выше эпизоде была и моя вина, но после этого причиной избиений частенько бывало, скажем, плохое настроение у мамы, которая по натуре человек, легко поддающийся унынию и грусти.

Так мы и жили - после школы мать била меня, повод у нее всегда находился, напивалась, а поздно вечером ее бил отчим. Такое существование заставило меня погрузится в мир книг ещё глубже. На первое сентября отчим сделал мне первый и последний, но невероятно ценный для меня подарок: собрание Толкиена, однотомник на две с лишним тысячи страниц и когда мои одноклассники учились складывать буквы в слова, я уже вовсю путешествовала вместе с Фродо и Сэмом. Эта книжка стала на несколько лет моим главным спасением от того, что творилось вокруг.

Как я уже говорила, я как раз пошла в первый класс и у бабушки появилась возможность встречаться со мной втайне от мамы. Она встречала меня по дороге из школы, приносила гостиницы, еду, разговаривала со мной.

Как я понимаю, она тогда хотела лишить маму родительских прав и забрать меня, но, забегая вперёд, скажу, что семьёй мы больше никогда не стали, хотя обе бабушки живы и по сей день.

Поскольку в школу я всегда одевалась и собиралась сама, часто я бывала одета в мятое, иногда грязное, и дырявое. Что находила, то и надевала на себя - что с меня взять, я была ещё мелкая. Также я иногда забывала причесаться. В конце концов, мне было всего семь и я не могла за собой так внимательно следить, как взрослый человек.

Моя классная руководительница, Виктория Ивановна, казалась мне очень милой и доброй женщиной. Поначалу она, заметив мой ненадлежащий внешний вид, звонила маме, раза три вызывала её в школу, но каждый раз она приходила пьяная, начинала хамить и мне было очень стыдно за неё. Ни к чему эти разговоры не привели и, в конечном итоге, Виктория Ивановна перестала этим заниматься.

Где-то к концу учебного года я решила сбежать из дома. Жить и дальше, как загнанное животное я не хотела, маму уже боялась до дрожжи и больше всего желала, чтобы она пропала куда-нибудь, исчезла и не мешала мне жить нормальной жизнью.

Поселилась планами с бабушкой. Она уже давно пыталась достучаться до органов опеки, и решила, видимо, что раз они не обращают внимания на её слова, то, может, вид зареванного и побитого ребёнка на них подействует.

Короче говоря, в тот день я сбежала из школы и встретилась с бабушкой, единственным человеком, который хотел меня защитить...

Мы отправились в милицию и там, после ужасной истерики, которая со мной случилась от страха, что мне придётся вернуться к маме, я стала рассказывать все. Как она бьёт меня, как часто, что напивается, что они дерутся с отчимом... Синяки, которых у меня всегда было в достатке, показала тоже.

Меня выслушали и оставили в комнате одну.

Через некоторое время я поняла, что что-то идёт не так. В дверях показалась убитая горем бабушка вместе с какой-то жирной бабой упрямого вида. Баба сказала, что она позвонила маме и она скоро приедет.

Я не знаю, как описать то чувство, которое меня охватило, наверное, это был второй раз, когда я снова испытала этот парализующий животный ужас. Я осознала, какой я была дурой, что мечты о том, чтобы вернуться к бабушкам, снова жить нормально, были только идиотскими мечтами, осознала, какое наказание за такой проступок придумает мать...

Баба начала меня спрашивать, хочу ли я жить с мамой, меня хватило только на то, чтобы покачать головой. Баба сделала вид, что не заметила этого, сказала:

-Ну не бойся, скоро мамочка тебя заберет.

И ушла. Остальное прошло, как в тумане, как я сейчас понимаю, отчиму и матери пришлось заплатить за то, чтобы дело никуда не двинулось. Точно так же, как, видимо, платили они за то, чтобы учителя в школе закрывали глаза на такую маргинальную семейка, как наша. Ну или всем было плевать, даже не знаю, что хуже.

Так или иначе, я вернулась домой с полным осознанием того, что эта квартира стала моей тюрьмой, что мне не покинуть её лет до четырнадцати, а может и позже, так что нужно оставить все мысли о побеге и сосредоточиться на том, чтобы как можно меньше проводить времени дома.

К тому же, мать занялась совсем другим - в её отношениях с отчимом назрела серьёзная трещина и если она хотела продолжать жить так же беззаботно, как и раньше, ей нужно было хоть ненадолго взяться за ум и перестать пить.

Искала работу, наткнулась на вакансию. Внимание на требования.

Также позабавила зарплата и то, что работа "временная".

Чем думают hr-ы?..