3357

Мне лень кидать ссылки на предыдущие части, честно :)
Когда переводят из смотровой, то жизнь становится, с одной стороны, проще, с другой - зримо скучнее. Во-первых, персонал обращает на тебя примерно раз в 10 меньше внимания, чем раньше, и ты такой лежишь и думаешь: ок, а зачем я здесь вообще? Ну, то есть если до этого со мной хоть медсестры общались, то после все будто забыли. Никаких терапий, психолог исчез. Соответственно, примерно так же я себя чувствовала бы, уедь куда-нибудь, например, к бабушке, или сняв на перу недель квартиру в другом городе в гордом одиночестве. Кстати, в палате, куда меня перевели, было 2 человека, но моя соседка постоянно ходила в коридоре на променаде, ну, я писала, бесцельное хождение туда-сюда и шарканье ногами, так что я почти всегда оставалась одна.
Поэтому книги, интернет (мне принесли банку и я стала независима от розетки, на банку пишется та же доверенность, что на телефон). Пыталась сходить на прогулку, но оказалось, что это тот же променад, что по коридору, только по аллее. Половина шаркают туда-сюда, от санитарки к санитарке, половина расселись по лавкам и курят, пара особо бойких перемигиваются с мужиками, которые так же шарятся по соседней аллее. Скука смертная. На прогулки я больше не ходила.
Один раз ко мне приходила подруга, один - парень. Первую неделю после смотровой на свидания можно ходить только под присмотром санитарки, то есть в предбаннике, а там как раз что-то покрасили, потому никто не горел желанием там находиться долго.
Через некоторое время я начала делать зарядку и заставлять половину отделения делать зарядку, возобновила обучение английскому, скачала игру для изучения географии, попыталась освоить азы йоги... короче, в конце недели меня выперли по моей же просьбе.
Внезапно объявился психолог, у нас с ним забавный такой разговор вышел. Я просто в начале общалась с ним серьезно, а в конце уже как-то не вышло, потому что чувак немного забил на свои обязанности, если честно, и у меня просто не было к нему доверия. И он такой:
-Ну ты же понимаешь, что резать себя  - это не правильно?
А я отвечаю:
-Ну, понимаете, поле этого у меня нормализовались отношения со всеми родственниками, которые перед этим я безуспешно пыталась наладить полтора года, потому что меня наконец-то услышали, меня пролечили медикаментозно и выписали курс на ближайший месяц, я подправила свой дофаминовый ужас, хоть как-то восстановив рецепторы. То есть мой демарш сработал. А Вы мне предложили при поступлении единственную альтернативу: бросить всё, всех, сложить на все обязательства и обстоятельства и снова куда-то сбежать. Ну, типа так себе вариант, я думаю. Так вот, я же логик, все стало лучше, как мне хотя бы себе доказать, что это не правильно?
Он мне ничего не смог ответить и как-то съехал с темы. Потом говорит мне:
-Окей, вот тебе упражнение, чтобы успокаиваться. Если кто-то говорит тебе что-то неприятное, представь перед собой вентилятор, который сбрасывает обратно негатив...

-А Вы в интернете часто бываете?
-Достаточно,- говорит мне.
-С выражением "вброс говна на вентилятор знакомы"?
Он заржал и говорит, знаком. Ну, после этого мои попытки воспринимать его как человека, который сможет мне мозги на место поставить, окончательно провалились.
Мне вернули мои шмотки, я дождалась маму и мы уехали домой. Да, забрать может только кто-то из родных.
Все было бы сложнее, если бы меня привезли не с моего согласия.
Дома я еще месяц принимала глицессет, сейчас вот, спустя полтора, по хорошему надо показаться участковому, но мне намекнули, что если я этого не сделаю, то ничего страшного не случиться.
Уже нашла работу, с парнем все в порядке, с родителями ссорюсь на порядок реже, то есть примерно с той же частотой, что и в среднестатистической семье. Эти посты - последнее "задание", которое даже не мне дали, а которое я дала самой себе: рассказать максимальному количеству незнакомых людей об этой ситуации и попытаться посмотреть со стороны. Я была уверена, что мнения разделяться на "пожалеть" и "не пожалеть", но они разделились на "ты интересно живешь" и на "я моралфаг, а ты неэтичное чмо". Так вот, ребята, которые желали мне добра, спасибо вам! Это действительно здорово - получать поддержку. Ребята, которые моралфаги: вам тоже огромное спасибо, вы заставили меня вспомнить, что у меня интернальный локус контроля и плевать я хотела на ваше мнение, предрассудки и уж тем более мораль, суть которой в том, что она всего лишь скрепа цивилизации, позволяющая сосуществовать людям разных группировок. Вы позволили мне вспомнить, что именно из-за этого наплевательского отношения на мнение большинства меня не любили в школе, что из-за него я действительно интересно живу, побывала в десятке разных стран, имею жизненного опыта много больше, чем большинство сверстников, имею возможность зарабатывать не много, но больше, чем большинство сверстников и стремлюсь не к дом-работа-продолжение рода, а к тому, чтобы мне было интересно, классно, чтобы видеть что-то новое, чего-то достигать... ну, вы поняли. Реально спасибо, мне в последнее время так часто твердили, что и  где я должна, что я стала забывать, что я - никогда не буду хорошей матерью или хозяйкой, зато уже являюсь классным собеседником, той, кто может провести экскурсию по крышам города, кто специалист в своей сфере и это нормально, потому что мы все разные.
Собственно, задание проявило себя хорошо.

В предыдущих сериях: подростковые страдания, страдания молодого специалиста, акт катарсиса.

Кек. У меня появились хейтеры. Это мило.

К делу. Тут будет как раз таки то, что хотела описать изначально: сам диспансер.

Утром меня пытались разбудить трижды, я просыпаться не хотела, проснулась только на завтрак, он был в 8:30, поела и вернулась в кровать. Я вообще этот день слабо помню, если честно.

В процессе появилось немного информации: первые 7 дней любой поступивший вне зависимости от диагноза находится под круглосуточным наблюдением. В связи с этим я познакомилась с прекрасной системой сброса балласта: стул с вырезанным седалищем, под которым стояло ведро. Спустя некоторое время я изъебывалась просто невероятными способами, чтобы хотя бы какать в святом одиночестве. Было просто невероятно стыдно, это ведро было, наверное, вторым по тяжести испытанием.

Немного о режиме: подъем в 6, завтрак в 8:30. В 10:30 прогулка, в 11 передачи, с 11 до 13 свидания, в 13 обед, в 15 прогулка, в 16 полдник, с 16:30 до 18:30 свидания, в 19 ужин. Пока ты лежишь под наблюдением, прогулки и свидания не для тебя, больше скажу, там у местных развлечение было, по коридору ходить туда-сюда шаркающими шагами, так вот, этого тоже нельзя. Все действия за пределами комнаты только с разрешения санитарки. Соответственно, делать нечего. И почти весь первый день я проспала, потому что мне сразу начали давать транки, сибазон вроде бы. Вечером я нашла в себе силы, созвонилась с матерью и на следующий день парень принес мне «передачку»: белье, сменную одежду, книгу. На самом деле передать туда при желании можно было все, что угодно, никто особо ничего не проверял, как-то раз, почти перед выпиской у меня не проверили вещи и мне в руки выпала острая металлическая пилочка для ногтей, которую я перед этим просила принести именно на свидание, чтобы привести ногти в порядок. Мне там ногти постричь пытались, я не далась, фу. Но это все было после, когда я уже шарила.

Нельзя бритвы, вся еда только по списку, список идиотский, типа нельзя цветную воду, можно сок, печенье да, а чипсы или сухарики нет, фрукты любые, только жрать быстро, чтобы не загнили, потому что холодильника тоже нет. Критично относились к шампуням почему-то, грозились заставить всех мыться хозяйственным мылом. Но это так, проявления карательной психиатрии.

Так вот, в первый день со мной пришла общаться медсестра. В пнд медсестра – это царь и бог, потому что врачи туда, мать их, не доходят. Врач со мной пообщался во вторник, на третий день пребывания, психолог на четвертый. В обязанности медсестер входит потрындеть за жизнь с каждым в смотровой. Так вот, эта мадам пришла, посмотрела на меня и заявила, что я ничтожество, как пиявка, повисшая на своих родственниках. Я восприняла это как вызов, и мы долго общались. Я вообще умею убеждать людей, но не люблю. Но она чем-то меня задела, поэтому я посчитала своим долгом донести до нее свою точку зрения. А потом еще долго пила ей кровь, мстила. Потому что В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ тупо давать суициднику еще один повод для повторного суицида.

На второй день я немного оклемалась и стала страдать фигней: перечитала еще раз все законы о своем положении и, в общем-то, ожидала врача. В процессе со мной начали знакомиться местные психи, и это делало мне боль, потому что я с ними знакомиться не хотела. Там были немного олигофреничные девочки с инвалидностью, ну, типаж «дура с голубыми глазами», я им, конечно, невероятно сочувствую, но когда такое чудо приходит, садится на твою кровать, резко тебя обнимает и начинает рассказывать что-то про свою собаку, которой вроде и нет, но хочется, и про кошку, и про собаку, а потом еще про кошку, а я вообще не переношу прикосновений посторонних людей, ну, это же моя зона личного пространства, я тут страдаю, между прочим, а еще у меня книга не читана, и вообще ЗАЧЕМ МЕНЯ ТРОГАТЬ??? Особенно зачем меня трогать с учетом лета, жары и отсутствия дезодоранта у 90% обитателей тех стен.

Вообще подробнее расскажу о своих «сокамерниках». Две бабушки с деменцией, одна постоянно плакала и считала, что ее держат насильно, а у нее уже прошли все сроки лечения, просто дочь не хотела забирать. Очень жаль ее было. Вторая молчала, за всю неделю сказала от силы фраз пять. Девочка с паническими атаками с длительной зависимостью от спайсов, насколько я поняла. Она боялась своего ребенка и за своего ребенка, пока ей давали снотворное, она спала часов по 20 в день, и, да, я наблюдала это прекрасное «пациент, проснитесь и примите снотворное», потом снотворное давать перестали, и она начала нарезать круги по палате. Барышня в спортивном, она вообще там лишняя была, и сама это осознавала, диагноза не знаю, с виду здорова, сама говорила, что здорова и попала туда по глупости, больше так делать не будет. Пролежала всего неделю, уехала домой прямо со смотровой. Пока она была, в палате было идеально: брала на себя обязанности заткнуть буйных, успокоить скорбящих и вообще навести порядки. Женщина, которую муж бухую привез после ссоры и выкинул у порога с какого-то села, тоже здорова. Одна фей ловила, два дня говорила принципиально на английском.

И Наташа, мать ее за ногу. Наташа – мать-одиночка, у которой пятеро детей и тяжелая шизофрения. С Наташей мы почти подрались. Перед этим Наташа успела подраться с тремя санитарками, двумя медсестрами и тремя больными. Потом ее догадались положить на вязки, что не помешало ей освободить руку и кидаться своим говном в персонал. Наташа была главным моим испытанием и, пожалуй, причиной, по которой я взяла себя в руки намного быстрее, чем собиралась. Ее привезли в тот же день, что и меня, и первые два дня она просто постоянно трындела. Ну, шарманочка. Она начинала о чем-то говорить, вроде как кому-то даже, но потом уходила в себя, продолжая что-то бубнить, при чем бубнить разборчиво. Через некоторое время мы все поняла, что если Наташу игнорировать, то все будет нормально, но все равно она мешала всем спать, а пик приступов у нее приходился на ночь, и три ночи подряд она начинала орать, материться, грозиться увольнениями и на всех кидаться.

В первую ночь буйства, а это случилось во вторник, нас как раз в связи с ремонтом перевели в другое крыло, мы сдержались. Во вторую я выписала ей подзатыльника, и она притихла на полчаса, я успела заснуть. На третью мне принесли беруши и я стала самым счастливым человеком в отделении. После третьей ночь Наташу вязали еще три дня, потом сработал накопительный эффект у ее лекарств и она успокоилась. На дурочку Наташа ездит каждые полгода, дома лекарства пить не хочет, потому что они ее тормозят. Ладно, хватит о ней.

В процессе лечения назначают осмотры у всех профильных врачей, поэтому я успела пообщаться с лором, окулистом, гинекологом, невропатологом и терапевтом. И еще мне базовые анализы провели, ну, сахар, вич, что-то еще с кровью. Очень смешно было у хирурга, когда перевязывали: в отделении психовали, когда я подходила к окну, в котором только форточка, в которую мой кардан физически не войдет, а тут завели в палату и, мол, жди. На распашку окно, трепещет занавесочка, третий этаж. Я сижу. Однако.

Пообщалась с психологом, пообщалась с психиаторм, тесты разные попроходили, мне сказали, что я очень умная и логичная, только грустная, добавили глицессед, я его еще месяц после выписки пила, классная штука. Собственно, про смотровую вроде все. А, еще про телефоны: их можно, но зарядки нельзя, поэтому в 4 вечера перед сестринской выстраивалась очередь из страждущих без энергии. Я выбила себе свою зарядку, потому что их китайские жутики заряжали мой нихуясебефлагман (сарказм) процентов на 60 за четыре часа, а потом мне вообще передали банку и я отдавала на зарядку ее. Вообще, если есть мозги, то комфорт можно устроить и в психушке.

Будет еще один пост, последний, там я расскажу про обычный режим и последствия всей этой катавасии.

В предыдущей серии: стенания о тяжелом подростковом периоде, описания алконаркобуйсва, детские стихи.

Собственно, вторую часть сего опуса я хотела бы начать с более подробного описания ощущений в период апатии.

Самое страшное – перед сном. Каждый гребаный день из-за нарушения сна я сначала заставляла себя лечь в постель, а потом 2-3 часа ворочалась. И здорово, если настроение нормальное и можно помечтать, но с высокой долей вероятности срабатывал синдром лестницы, и я вспоминала какой-то мерзкий эпизод из собственной жизни, где конкретно так налажала, выглядела глупо или кого-то подвела. И это мусолится. И становится очень стыдно и тошно, серьезно, это физическая тошнота. Потом хочется в туалет. Потом я заставляла себя думать о чем-то хорошем и почти засыпала, но опять хотелось в туалет. А на втором или третьем туалете просыпался кто-то из домашних и осуждающе спрашивал, мол, опять всю ночь не спала? Я не знаю на самом деле, почему мои домашние так напрягались из-за этого.

Короче, я просыпалась к шести вечера, пару-тройку часов ходила как зомби и приходила в состояние «может, что-то и можно начать делать» к девяти, когда остальные укладывались спать. А когда все спят, сидеть надо тихо, по коридору не шастать и никого не будить. И я всю ночь играла. Отправной точкой засыпания был приезд мусоровоза в 8 утра. Пару раз в неделю мне нужно было идти на работу на 3-4 часа и я засыпала позже мусоровоза, после работы. Денег работа приносила немного, но была интересной, хоть какое-то светлое пятно.

И так почти полтора года.

А потом я влюбилась, и это было взаимно. Мы были счастливы, эндорфины били в голову, мир был прекрасен, но большое и светлое чувство не выдержало удара бытом, в котором мы сдуру сняли квартиру с учетом моей мини-зарплаты и его отсутствия работы. Парень был очень творческий, музыкант и поэт, не видел в себе сил работать руками и повис на мне неподъемным грузом. Поэтому я работала, стирала, убирала, готовила, а он сравнивал мои успехи с мамиными. Естественно, мы расстались. Естественно, это было невероятно болезненно. Я взяла денег на билет в один конец и уехала в место, где на тот момент не было связи. Шло лето 2014, Крым активно осваивался Россией, а я родилась и жила в Украине. Маленькая ремарочка: работать я начала в 17 и на тот момент имела уже неплохой опыт.

Вот так я впервые официально сбежала от своих проблем и впервые попробовала зарабатывать что-то большее, чем минималка.

Три месяца вдали от дома меня здорово подлечили. Снова ушли лишние килограммы (на казенном-то питании), не было времени на алкоголь, негде было достать наркоту, из-за влажности от курения болела голова. Вредные привычки начали потихоньку рассасываться, жизнь налаживаться. В сентябре я вернулась, сделала ремонт в санузлах, возгордилась собой и снова столкнулась с отсутствием работы.

Через месяц безуспешных поисков вернулась апатия. Через два – друзья-наркоманы.

Однако я поняла, что могу вырваться из этого всего и в апреле следующего года снова уехала на сезонку. Теперь это стало похоже на биполярку: летом дикая активность, зимой апатия и стагнация. Я работала по 14-16 часов в день без выходных, а зимой чахла ночами за ноутом. За это время я успела начать встречаться с человеком, с которым в ближайшем будущем мы собираемся расписаться, нормально вырасти по карьере, как вдруг случилась она: черная полоса, которая и привела меня в состояние, в котором сресса настолько много, что теряется всякая ориентация в окружающем пространстве.

Все началось в феврале 18 года. Умер дедушка. Ему было уже за 80, он давно болел, но все равно получилось для всех неожиданно. Бабушка была безутешна, а семья решила, что из-за бабушкиной безутешности ее надо постоянно «пасти», чтобы с ней ничего не случилось. Я согласилась с таким подходом, но уже после третьей ночевки взвыла.

Тут тяжело объяснить и со стороны кажется черствостью, и я думаю, что меня поймут только те, кто находился в подобных ситуациях. Ну, когда человек скорбит и хочет, чтобы ты скорбел вместе с ним, а ты уже отпустил и хочешь жить дальше. И скорбящий думает, что ты мудак, не поддерживаешь его, а ты сам понимаешь, что если еще немного времени проведешь в этом скорбном состоянии, то уйдешь вслед за умершим. Действительно тяжело находится с постоянно плачущим человеком, если ты сам слегка не в себе уже который год, на дворе февраль, уныло, авитаминоз, ты в фазе апатии и с трудом отвечаешь даже за себя.

Из-за этих событий очень сдал мой папа, это были его родители. Плюс ко всему, оказалось, что при покупке квартиры бабушка и дедушка забыли туда папу прописать как владельца. Там такой замут был, что они продали свою двушку, папа продал однушку и все вместе купили четырехкомнатную, в которой мы жили, а бабушка с дедушкой переехали в квартиру моей мамы. И тут оказалось, что папу «полиняли» на его жилплощадь, а бабушка – более прямая наследница как супруга, а характер у нее не сахар. Короче, семья столкнулась с тем, что бабушка может дать ебу и забрать себе все площади, и в такой ситуации маме и папе, конечно, было бы где жить – в маминой квартире, а вот мне вроде как и негде. И одно дело, когда осознаешь, что для своих целей тебе придется самому себе купить квартиру, а другое, когда уверен в том, что ты вроде как в приватизации, тебе с детства об этом говорили, «вот разменяем обратно четыреху, тебе отойдет папина однушка, а мы в двушку», и тут ДРАТУТИ.

Потом на моей работе сменился учредитель, который упразднил мою должность. Я внезапно осталась без работы, которая приносила мне доход (было предложение пойти на понижение, но я отказалась). Мне удалось найти что-то похожее, но оказалось, что женщина, которая меня нанимала, не имела никаких полномочий, зато имела престарелых владельцев-родителей, которые строили модель бизнеса по нормам СССР и ебанутого сына, который приревновал меня к своей матери, мол, она уделяет мне много внимания, и обстрелял из пистолета. В конце июня я с круглыми глазами убегала из того места, буквально зубами вырвав свою зарплату. Параллельно моя лучшая подруга, которая работала под моим началом на старой работе согласилась на понижение, не взирая на мою просьбу оставить это место, взвалила на себя и свои, и мои обязанности и таки выбила себе мою должность. А я и сейчас с уверенностью могу сказать, что есть бы не этот ее поступок, то меня попросили бы вернуться, так как кроме меня и подруги никто не шарил, а сезон уже начинался. Так у меня не стало лучшей подруги.

Мы, конечно помирились... месяца 2 назад, когда ее также выперли из этого проекта.

Через месяц у папы случился инсульт. Заметили вовремя, но последствия оказались ощутимыми: проблемы с речью и, скажем так, со скоростью и качеством мышления. А у него работа такая, что нужно общаться с аудиторией слушателей. Он был на больничном полгода и за это время у него забрали часть нагрузки. Я закончила работу в конце августа, вернулась домой и взвалила на себя груз оформления квартиры, то есть все походы в БТИ и прочие прелести. Тогда же мать ушла с работы (платить стали столько, что работа шла в ущерб будущей пенсии) с договоренностью найти что-то на фрилансе. Квартиру оформили полностью на бабушку и в итоге продавали быстрее, чем стоило, потому что все всё еще боялись, что бабушка даст ебу. Решили покупать большой дом, этаж мне, этаж родителям, поэтому параллельно продавали и мамину квартиру, чтобы купить жилье бабушке (однушку, она сама так захотела). Срывались сделки, голова пухла. Продали в октябре. Пока переезжали, переругались все.

А потом я осознала бяку: все ожидали еба от бабушки, а дала его моя мать. У нее что-то переключилось в голове из-за папиной болезни и потери дела жизни, освободилось время и в любой наш разговор она врывалась с криками из разряда «не спорь с ним, ты же его убиваешь!!!», «закрой рот, от тебя говном фонит» и прочие прелести. Я в первом посте писала, что у меня адекватные родители, но мне стукнуло 25, я избавилась почти от всех вредных привычек, начала зарабатывать и тут моя адекватная семья превратилась в тех ребят, на которых тут, на пикабу вечно жалуются.

Так, пардон, я буду ориентироваться на две вордовские страницы в одной пасте. Далi буде.

Ну вот, теперь тяжело это самое пнд расшифровывать как понедельник (как все нормальные люди), а не как психо-неврологический диспансер.

Не знаю, зайдет ли тема, в любом случае начинать придется издалека, хотя хотелось бы ближе к фактам. В любом случае, диагноз – «суицидальное поведение, расстройство адаптации, депрессия (?)». Это на второй день, потом от меня стали прятать мою карту, потому что я сильно умная и знаю, что имею право с ней ознакомиться, а им очень не хотелось почему-то. Может, еще что вписали.

Я с детства была трудным, трепетным ребенком, болезненно реагирующим на любой стресс. Наследственность плохая – мать такая же. Пока мои родители могли меня беречь, они берегли, например, школу я меняла четырежды, так как отношения с одноклассниками не складывались просто категорически. «Ваш ребенок сам не ладит с коллективом», ага. Однако феномен травли тут обсуждали не единожды, а меня было за что травить: на голову выше одноклассников (сейчас почти метр девяносто), отличница, еще и за туалет курить не ходила. И то, что любой другой ребенок бы даже не заметил, для меня становилось тяжелейшим испытанием. Я не хотела идти в школу, я устраивала истерики, я банально боялась, потому что дети – они жестокие, слабину чувствуют прекрасно, и через некоторое время переходят от травли моральной к травле физической. И если в прямом противостоянии дуры с тяжелым сотрясением и одного выбитого клыка хватило, чтобы не лезли, то плевать в спину, играть в «снежки» с камнями внутри и красть/портить личные вещи им никто не мешал. А то, что учителя игнорируют аспект травли, тоже известно повсеместно. В связи с этим примерно треть школьных занятий я прогуляла, треть отучилась на домашнем, а еще треть выстрадала.

Дополнительным ужасом для меня были экзамены. Я настолько боялась любой проверки своих знаний, что могла устроить себе психосоматическое заболевание на нервной почве. Перед семестровыми контрольными у меня сама поднималась температура, начинались обмороки, пропадал сон… ну, я не хотела. Что самое забавное, это не мешало мне шарить во всех предметах (почти, мне, как ни странно, категорически не давались труды: до сих пор не умею готовить и могу иголкой заколоть саму себя). Но в итоге я все хорошо сдавала и успокаивалась в тот момент, когда получала задание. При том меня никогда не ругали за оценки, у меня вообще очень мудрые и понимающие родители.

В связи со всем этим к 12-ти годам я стала откровенно асоциальной белой вороной. Кстати, сейчас мне 26.

Именно в 12 я познакомилась с готической субкультурой, начала писать мрачные стихи об одиночестве и предпочитать черный в одежде и макияже. Ну, типа:

«Январский снегопад уносит вдаль

Слова, что были мне всегда понятны.

Да ну, опять одна, и мне не жаль.

Прошепчет одиночество невнятно:

"Да больше нету смысла у тебя,

А может, где-то раньше потерялся".

Спрошу у одиночества: "Скажи,

Хоть что-то там, внутри меня, осталось?"

Немного ненормально для 12 лет, не находите? Хотя этот, кажется, все-таки в 13.

Естественно, у меня не было друзей. Естественно, у меня не было парня. И вплоть до окончания школы я страдала, мечтала стать ведьмой или вампиром, слушала Evanescence и потихоньку жирела.

В 16 лет я окончила школу и в моей жизни началась новая веха. Я поступила в универ и примерно в это же время попала в тусовку к анимешникам, где и завела себе и первых друзей, и первого парня, и дружбу с алкоголем. К зиме для меня стало нормальным алкашить каждые выходные, на диком автопилоте рулить домой, судорожно блевать в окошко и делать вид, что все хорошо. При том мне и казалось, что все хорошо: меня любят и ценят, наконец-то увидели всю глубину моей творческой натуры (а на тот момент я и рисовала, и писала стихи и прозу, и фотографировала, и на пианине играла). Как раз тогда я съездила к родственникам в столицу и моя очень модная тетя, продавец, протащила меня по всем рынкам и заставила купить более современных шмоток, а не тот шлак, в котором я ходила, да и родители начали больше зарабатывать. И таки первый год все в целом было хорошо, но потом не сильно крепкая психика словила очередной стресс и резко сдала. Был там один тип, весь из себя красавец и альфач, в которого я без памяти влюбилась. А он мне сказал, что я ему как сестра, потому что разницы у нас было 7 лет и ему это все не надо. В этот момент у меня в голове что-то щелкнуло, я нажралась в щи и впервые порезала себе руку. По-детски так, поперек, чтобы кровь покапала, больше даже не демонстративно, а как сэлфхарм, но все же. Это тогда очень популярно было, как раз до нашей провинции докатились эмо, гремел 2009 год. Собственно, моя безответная любовь стала оправданием для дальнейших страданий и алкоголя.
После этого еще год все шло по накатанной: учеба, бухло в выходные, много поездок по стране на фесты, каждый вечер поход на место встречи всех нефоров на районе и очень, очень, очень много алкоголя. Нормальным было пить ежедневно в течение трех-четырех месяцев, я этим даже гордилась. При этом каждый стресс – новая полоска на запястье. Что самое странное, никто ничего не замечал. Или всем пофиг было. Или думали, перерасту. Не знаю. В любом случае, я перестала быть социопатом и за год превратилась в ту еще социоблядь, в 2010 у меня даже календарик был, где на две недели вперед было расписано, с кем я тусуюсь.

А в 18 лет на четвертом курсе (кому интересно будет, в комментариях распишу, почему такие странные сроки и как вышло, что я так быстро все заканчивала) я переехала в город побольше, сменив учебное заведение, и родители сняли мне квартиру. И настал пиздец, ребята. Я вообще почти перестала ходить в универ, начала долбить траву, жрать аптеку (триган, гликодин и тусин, да даже валерьянки могла всадить 50 таблеток за раз), познала силу дурмана, который рос на клумбе под подъездом и подсела на соль. На самом деле единственное, что меня тогда спасло – это закрытие ларька с солями. Перед солями, кстати, я юзала винт, и с него слезла из-за сезонной работы, было просто некогда.

Нормальным было прийти в квартиру, упасть в коридоре и проспать там полтора дня. Нормальным было обкуриться и сожрать заплесневевшую картошку, а потом проснуться от того, что начал блевать. Нормальным было облолбиться винтом и уехать в другой город с какой-то рок-группой. Или пригласить к себе в гости 30 панков. Или прицельно кидаться в гопоту бутылками из-под пива с крыши. Или простоять в магазине перед стендом со сладостями час в жуткой накурке, пока персонал тупо не выгонит. Конечно, очень много секса, пьяного, накуренного, был секс под экстази, да честно признаюсь, я вообще тогда не особо смотрела, что за дрянь дают мне мои друзья, просто употребляла и ловила кайф. И худела, кстати, это был очень серьезный фактор. Короче, стопоров не было вообще, никакой социальной ответственности. Кстати, кражи, драки, хулиганство, на спор курение гаша на крыльце горотдела и еще куча штук, за которые можно было словить как административку, так и срок. А еще тогда начали иногда умирать мои сверстники. Кто-то траванулся бухлом, кто-то вышел в окошко, одна повесилась.
На фоне всего этого появились «качели настроения»: я могла стопорнуться и впасть в жутчайшую депрессию, отказывалась есть, выходить из дома, могла месяц не мыться и целыми днями играть в ВоВ. И длилось это все до 21 года, когда хозяева квартиры выперли меня обратно в родной город и бытовуха тюкнула по голове. Работы в городе нет, денег нет, делать нечего, и на 2 года я впала в стагнацию. Пить стала меньше, зато начала жрать марки и нюхать амф, опять перестала общаться с людьми и несколько раз резала руку глубоко. Потому что страшно. Потому что выходишь на балкон, куришь, а время тянется. Оседает туман на лицо, спать не хочется, загорается заря, сигарета уже четвертая, а время тянется. И осознаешь просто безнадежность, безысходность. В тот период полюбила Ночных Грузчиков.
Вернулись лишние килограммы, разладились отношения с родителями, которые из умницы-дочки с глубоким внутренним миром получили жирное чудовище, которое не хочет мыться, боится выходить за хлебом к ларьку у подъезда, живет ночью и тупо просаживает деньги. Однако все так же много алкоголя и наркоты, только по ночам. До сих пор задаюсь вопросом, как я умудрялась находить наркоту с учетом того, что впервые купила что-то в 24 года.
Я, если честно, вообще достаточно смутно это все помню, только по фоткам. Помню, что мне постоянно было плохо и что для начала любого действия приходилось прилагать просто нереальные усилия. И для окончания тоже. Еще со сном были проблемы, засыпала часов в 9 утра, спала весь день, зимой могла 2-3 недели не видеть солнца.
Так, на сегодня все, я думала описать быт в психушке, но меня понесло. Я его опишу, конечно. Если интересно. И почему я туда попала, тоже напишу. Если интересно.